Ответы Нирресу
Магос-физик выслушал требования псайкеров и последующее вокс-сообщение с тем же выражением, с каким он взирал бы на показания манометра. Его ответ прозвучал через вокс-динамик, сухой и монотонный, как гул сервопривода.
- Подтверждаю получение директивы лорд-капитана. Процедура сервиторизации субъектов «Рорк» и «Восс» приостановлена на этапе 1-A. Ожидание осмотра главным хирургеоном Джимом внесено в протокол.
Когда Витторио удалился, Ортагон остался в операционной. Его манипуляторы сложились за спиной. Он не проявлял ни раздражения, ни торжества. Для него это была просто пауза в рабочем процессе, вызванная внешним административным фактором. Он будет ждать осмотра Джима с таким же бесстрастием, с каким станок ждет следующую заготовку. Логика Машины не терпит суеты.
Из вокса в ответ на запрос астропата хирургеону раздался хриплый голос, явно принадлежащий человеку с зубочисткой во рту.
- Витторио, старина, приём! Спасибо за наводку. Скорость это, конечно, хорошо, но не в хирургии, варп побери, - послышался отчётливый звук плевка. - Ладно, свяжусь с этим... Ортагоном-что-то-там. Пусть пришлют этих бедолаг ко мне в лазарет. Осмотрю, что там от них осталось, и оформлю все бумаги, как полагается. Я тебя позову, если их состояние вызовет вопросы. Конец связи.
Связь прервалась. Явно, Джим не был в восторге от произошедшего, но воспринимал это как ещё один пусть и печальный, но рутинный случай в практике корабельного медика.
Ответ Вара на вокс-запрос последовал без задержки. Выслушав сообщение Витторио, он помолчал несколько секунд, переваривая информацию. Когда Кассиус заговорил снова, его тон был таким же бесстрастным, но в нём появилась отчётливая стальная твердость.
- Понял. - Четко сказал он, будто забив свой гвоздь в крышку гроба ценного подчинённого. - Благодарю за оперативное информирование и... за попытку.
Он сделал короткую паузу.
- Сержант Рорк был офицером, исполнявшим свой долг до конца. Вар, конец связи.
Связь оборвалась. Для Кассия Вара дело было закрыто. Его подчинённый был мёртв, даже если тело Каина Рорка ещё дышало и могло двигаться.
Малое святилище Императора, место размещения капелланов абордажных команд. (просто бонус)
Воздух в святилище был густым от запаха ладана, священного масла для оружия и человеческого пота. Стены его украшали штандарты с аквилами и поблекшие знамёна, принадлежавшие заслужившим право на личную геральдику офицерам, что пали в боях за Конкистадору. В нишах горами стояли зажжённые свечи, их огоньки отражались в полированных доспехах Бартоломео Зофира. Сам старший капеллан стоял на коленях перед небольшим алтарём, его голова была склонена в безмолвной молитве. Его массивная булава лежала рядом на бархатной подушке, словно священная реликвия.
Тяжёлые шаги нарушили тишину уединения Зофира, когда в дверном проёме возникла подтянутая фигура сержанта-майориса Вара в его безупречной синей униформе. Он остановился, дожидаясь, когда капеллан закончит своё обращение к Императору.
Зофир простоял на коленях еще минуту, а затем медленно поднялся, костяшки его пальцев побелели от того, как сильно он сжимал их. Он уже знал. Вид Вара, пришедшего лично, для него был красноречивее любого вокс-сообщения.
- Отец Зофир. - Голос Кассиуса был ровным, почти церемонным, но без намёка на фамильярность.
- Сержант-майорис. - Ответил капеллан, его собственный голос был низким и словно налитым свинцом. - Ты пришёл не для совместной молитвы.
Вар сделал короткий кивок, его руки оставались сцеплены за спиной.
- Нет. Я пришёл проинформировать вас официально. Осмотр астропата и навигатора завершён. Процедура сервиторизации в отношении сестры милитант Элани Восс... необратима. Признаков психического заражения у неё не обнаружено, но её личность теперь утрачена.
Зофир не дрогнул. Лишь мышцы на его алом лице напряглись, будто готовясь к удару.
- Я знал, что ты скажешь это. - Он отвернулся, его взгляд утонул в языках пламени свеч за алтарём. - Они не просто убили её. Они осквернили храм её души. Сделали из воина... машину.
- Это констатация факта, отец. Её тело более не принадлежит ей, как и тело моего сержанта. Я уже внёс соответствующие отметки в регистр потерь.
Холодный, бюрократический тон Вара, казалось, обжёг Зофира сильнее, чем любое проявление эмоций. Капеллан резко обернулся, в его глазах вновь заплясали знакомые огоньки ярости.
- Отметки в регистре? Это была одна из моих лучших воспитанниц, Вар! Её вера сжигала еретиков ярче, чем прометий! А теперь... теперь она будет подметать палубы или таскать ящики?
- Она будет выполнять функции, на которые её запрограммируют. - Вар оставался невозмутим. - Я понимаю вашу потерю, отец. Но на корабле должен быть порядок. Её судьба, как и судьба сержанта Рорка, это цена, которую мы все рано или поздно заплатим за свою службу.
- Цена... - Зофир с силой выдохнул слово. - Хорошо, сержант-майорис. Ты сделал то, что должен был. Сообщил. Теперь позволь мне сделать то, что должен я.
Он повернулся спиной к Вару, вновь опускаясь на колени перед алтарём.
- Оставь меня. Мне нужно помолиться о той душе, что ушла, а не о той пустоте, что осталась на её месте.
Вар постоял ещё мгновение, оценивая спину капеллана. Затем, так же чётко, как и вошёл, развернулся и направился к выходу. На пороге он на мгновение остановился, не оборачиваясь.
- Она была хорошим солдатом, отец, как и Рорк был хорошим сержантом. Наши процедуры это всё, что у нас осталось, чтобы почтить их память.
С этими словами он вышел, оставив Зофира наедине с его гневом, скорбью и верой, единственным оружием, которое у капеллана оставалось против бездушной машинерии, отнявшей у него душу воспитанницы.
Бар "Старая Рана"
Когда Децимус вошел, гул в баре на мгновение стих. Десятки усталых хмурых испытующих глаз уставились на его мундир, который кричал о "мостиковой крысе" в их святилище. В воздухе повисло напряженное молчание. Но потом кто-то узнал его.
- Да это же Железный Зуб Василевский! - прохрипел седой оружейник у стойки.
Напряжение тут же сменилось одобрительным гулом и кивками. Здесь ценили не звания, а людей, и Децимус был своим, тем самым лихим абордажником, который прошел путь от матроса и не забыл, откуда он родом.
- Вздрогнем, бесы, арх-милитант пожаловал! - крикнул кто-то бодро и несколько десятков кружек поднялись в честь визитёра.
Боцман Гораций хрипло бросил через весь зал:
- Василевский, первая кружка за мой счёт!
Игнатиус "Искра" сиял, как шахтёрская лампа.
- Вот это правильно говоришь, браток! - Он грохнул своей кружкой о стол, расплескав содержимое. - Эти их вина... фу! Ими комиссара протереть-то жалко! А лысый комиссар... - Он залился своим хриплым смехом. - Помнишь, он потом месяц в парике ходил, который от искры плазмы загорелся на учениях? Сказал, что это "благословение Императора" его коснулось!
Силванус "Мрак" не улыбался, но его глаза смягчились.
- Связь, - тихо, но чётко произнёс он, - сильнее адамантия. И ценнее любого щита.
Он потянулся к ящику под столом и приоткрыл крышку ровно настолько, чтобы оттуда повеяло ледяным холодом и странным, цветочным ароматом, не имеющим ничего общего с привычной корабельной вонью.
- Инспекцию можно начинать. Объект стабилен. И, судя по всему, ждал именно тебя. Если понравится, там есть еще в таких мобильных холодильниках. Нужно только пройти мимо охранного сервитора и ввести верный код.
- Или сломать гребаного сервитора и дверь, - хохотнул Искра. - Но для этого нам нужен Гром.
Мостик Конкистадоры
- Благодарю вас, лорд-капитан. Ваше доверие будет оправдано, - голос Валеруса прозвучал с новой силой. - Калибровка завершена. Авгуры теперь будут учитывать фоновые и пси-шумовые помехи, что повысит чистоту данных на всех уровнях.
Он повернулся к Воскарте, чья преданность делу делала ее идеальным союзником.
- Передаю вам пакет данных. Вы первая увидите то, что скрыто от всех.
Затем взгляд его прекрасных бионических глаз снова метнулся к голографическому проектору, где флот медленно приближался к точке готовящегося варп-прыжка.
- Старший рулевой, на основании обновленных данных, я могу предложить корректировку курса. Новые алгоритмы выявили зону нестабильности на нашей текущей траектории. Незначительный доворот на пять градусов по вектору Тета обеспечит нам более плавный переход до точки прыжка и снизит нагрузку на поля Гелера при входе в варп.
Его предложение было безупречно с тактической и навигационной точки зрения. Оно демонстрировало его ценность и заботу о флоте в целом.
Эммерет не ответил сразу. Его живой глаз был закрыт, а аугметический мерцал пока рулевой считывал обновленные данные. Он чувствовал едва уловимое изменение в дыхании корабля, новый ритм, вплетенный в привычные вибрации.
- Подтверждаю, - его голос был тихим, почти медитативным. - Градиент аномалии смещен. Принимаю корректировку. Пять градусов по вектору Тета.
Его пальцы плавно сжали рулевое колесо, немного наклоняя его в сторону, и гигантский корабль послушно начал разворачиваться.
- Корабль принял изменение. Хорошая работа, магос.
Для Эммерета, который был болен и женат на своей работе, и обожал Конкистадору, это был высший комплимент.
Воскарта, получив пакет данных, замерла. Её огромные глаза забегали по новым показаниям на её экранах, отражая вспышки данных.
- Да... Да! - её шёпот был полон благоговейного трепета. - Вот оно... структура! Там, где раньше был просто шум... теперь видны схемы взаимного влияния! Смотрите!
Она жестом привлекла внимание соседей к своему вид-экрану, где сложные алгоритмы Валеруса визуализировали невидимые до сих пор гравитационные течения.
- Это... прекрасно. Спасибо, магос.
Для неё Валерус становился теперь не просто коллегой, а старшим товарищем, открывающим новые миры прямо у неё перед носом. Её лояльность в этот момент была безоговорочно завоевана.
Безликий окулус сервитора неподвижно смотрел на лорд-капитана в течение нескольких секунд, обрабатывая его слова. Затем раздался всё тот же монотонный бинарный кант, но на сей раз в нём появилась едва уловимая ледяная нота.
=ПОНЯТНО. ДВИГАТЕЛЕВЕД ОМ ПРИЗНАЕТ ВАШУ ВОЛЮ, ЛОРД-КАПИТАН. ВМЕШАТЕЛЬСТВО ПРЕКРАЩАЕТСЯ.=
Последовала короткая пауза, будто машина обдумывала следующий пакет данных.
=ОДНАКО, ОТМЕЧАЕТСЯ: ПРИОРИТЕТОМ ОСТАЁТСЯ ЦЕЛОСТНОСТЬ ПЛАЗМЕННОГО СЕРДЦА. ЛЮБЫЕ АНОМАЛИИ В ЕГО РАБОТЕ, СВЯЗАННЫЕ С НОВЫМИ ПРОТОКОЛАМИ, БУДУТ НЕМЕДЛЕННО ЗАФИКСИРОВАНЫ И ПРЕДОСТАВЛЕНЫ ВАМ ЛИЧНО. ДВИГАТЕЛЕВЕД ОМ СЧИТАЕТ СВОЙ ДОЛГ ВЫПОЛНЕННЫМ.
Сообщение было формально покорным, но в нём сквозила непреклонная позиция Ома. Его верность принадлежала не капитану и даже не кораблю в целом, а конкретно той священной машине, служение которой было смыслом его существования.