Willow Eaves | ходы игроков | Там, где обрываются следы

Констебль Майлз продолжал ухмыляться. Возможность продемонстрировать свою власть здесь и сейчас перевешивала любую будущую волокиту.

— Конечно, мистер Блэквуд, только закон и порядок. Так что как будет ваш запрос из Нью-Йорка, так мы сразу же и ответим, в полном соответствии с обоими.

— Вы спросите в комнатах Бэллз, — добавил дежурный, на чьей лычке значилось "Лоуренс". Голос у него действительно был размеренно-унылый. Майлз закатил глаза. Говард обернулся, и на несколько секунд встретился взглядом с Лоуренсом. — Вы же там остановились, верно?

На последних словах в его голосе даже появилось некоторое выражение, и он удерживал зрительный контакт ещё пару секунд, прежде чем снова уткнуться в бумаги. Майлз раздражённо повёл плечами.

— Эй, это не с вами приехал этот журналист, Деверо? — вдруг спросил он, — Передайте ему, чтоб вынюхивал поосторожнее. Местные могут быть очень чувствительны, а мы ведь не хотим проблем?

* * *

Выходя из гостиницы, доктор Ньюман почти столкнулся в дверях с незнакомой женщиной. Высокая, крепкая, среднего возраста, с модной шляпкой на мелко завитых волосах и цепким взглядом, которым она оглядела доктора так, будто в пару секунд хотела оценить его пригодность в супруги. Она прошла мимо и направилась к лестнице.

Автомобиль стоял на месте и на первый взгляд никаких подозрений не вызывал. Колёса не пробиты, окна не разворочены, и к выхлопной трубе ничего не прикручено. Доктор сунул руку в карман: но ключей от авто там не было.

– Благодарю, парни. Так и сделаю. Спокойной вам смены – спокойно ответил Говард. Да, попался же именно такой тип, который воспользуется и формальным поводом, чтобы продемонстрировать свою власть. А вот Лоуренс похоже нормальный парень. Надо запомнить. Снова надев шляпу, Говард вышел на улицу. Придется возвращаться в мотель. Видно, хозяйка действительно может что-то знать. А еще бы лучше осмотреть номер. Может быть при уборке что-то не заметили. А если номер сдавался, хорошо было бы поговорить с уборщицей. С этими мыслями Говард зашагал к пансиону

Возле пансиона рядом с машиной доктора Говард заметил ещё одну, недорогую и явно не новую. Сам доктор в видимых окрестностях отсутствовал. В холле детектив сразу увидел хозяйку: она говорила по телефону.

— Да, хорошо, я передам, вы... секунду... о, а вот и он! — и, прикрыв трубку рукой, — Мистер Блэквуд, это вас!

В телефоне сквозь лёгкий шум послышался печальный голос:

— Мистер Блэквуд? Говорит констебль Лоуренс. Вы спрашивали о мистере Пилсбри. Мистер Пилсбри первого марта этого года попытался проникнуть на лесопилку Харта, учинил драку с работниками лесопилки, сопровождая её оскорбительными высказываниями, и едва не стал причиной пожара. Он провёл ночь у нас в подследственном заключении, а утром по соглашению с прокурором округа был доставлен на станцию и в присутствии констебля Майлза посажен на поезд с условием невозвращения. В его дальнейшей поездке его никто не сопровождал. Вы это хотели узнать?

Виллоу Ивз, меблированные комнаты Беллз. Пятница, 13:02

* * *

Рассказ поверг мистера Андерсона в полный восторг. Он охал, ахал, и, кажется, уже мысленно дополнял его подробностями, недостаток которых он восполнит при первом же удобном слушателе. Под эти разговоры он согласился поискать в архивах нужные записи и даже позволил обоим посетителям полистать вынесенные книги — в надежде на скелетов, которых оттуда вытрясут эти два невероятных человека.

Пролистав архив на несколько лет назад, продравшись сквозь разнообразные почерки сотрудников мэрии и им одним ведомых аббревиатур, Соломон и Клайд ещё раз убедились, что никаких Маршаллов в городе не было. По крайней мере в последние лет тридцать. Мистер Андерсон пояснил, что не вся информация из старых церковных книг и домашних библий ещё перенесена, но мэрия работает над этим не покладая рук.

Чета Ливингтонов купила дом где-то в 1911 году; а в 1919 мистер Ливингтон скончался.

По дате рождения нашлась только одна запись от 25 декабря 1906 года: рождение некой Дженны у четы Эйнсвортов, проживающих по адресу Пайн-стрит 11.

Мисс Дженна Эйнсворт встретилась в записях ещё раз: в ноябре 1931 года она родила дочь Эстер, отец не указан. Неделю спустя Эстер умерла от лихорадки.

Пролистывая пачку подписанных мэром Конрбергом строительных подрядов, Деверо нашёл среди них пустой полписанный лист. Похоже, кто-то из помощников мэра был достаточно доверенным, чтобы выдать ему стопку подписей, но прозевал незаполненный бланк. На листе стояла дата: январь 1933 года, — однако таким почерком, что Клайд был уверен, что небольшой поправкой он сможет достоверно её поменять; а мистер Андерсон как раз вышел за следующим томом записей о рождениях и смертях.

Виллоу Ивз, Вашингтон-стрит 4, мэрия. Пятница, 12:55.

– Да, спасибо. Вы мне очень помогли – произнес в трубку Говард, прежде чем водрузить ее на аппарат. – И вы тоже, мэм – кивнул Говард, хмуро кивнув хозяйке.

Говард сделал вид, что собирается вернуться в номер, но остановился и спросил как будто невзначай:
– У вас останавливался мистер Пилсбри. По крайней мере, так сказали в полицейском участке. Как вы могли бы охарактеризовать его? У вас не было проблем с ним? И подскажите, кто убирает у вас в комнатах? Я случайно разбил стакан – он разлетелся вдребезги. Может ваша уборщица смогла бы сделать уборку? За стакан я безусловно заплачу.

Сунув найденный бланк в свою записную книжку, Клайд повернулся к Соломону.

– Похоже, что с именем нашего доктора всё же обвели – улыбнулся Деверо – Всё же, какая-никакая зацепка.

Понизив голос журналист наклонился к Солу, пользуясь тем, что мистер Андерсон отошел.

– Полагаю расспрашивать нашего нового друга об этой Эйнсворт будет слегка подозрительно – произнес Деверо – Но, думаю доктора эта наводка заинтересует.

Из тени вышел обыскавшийся ключей доктор Ньюман:
– Вижу, поиски следов идут полным ходом, мистер Говард.

Крайне отстраненным взглядом проследил Соломон путь подписанного листочка. Однако заострять внимание не стал. Концентрация проблем и суеты в окружающей действительности давно превысила предельно допустимую, но это не означало, что Ромаш уже готов был пуститься во все тяжкие и добавить себе еще. Это Клайд привык сначала делать, потом не думать, ибо уже поздно. Вот и пусть его.

От бумаг Сол устал и приуныл. Дамочка доктору досталась та еще. Неудивительно, что она сменила и город и имя. Однако, не уходить же с пустыми руками. Ну, не совсем с пустыми, но… был еще один момент, в который Ромашу хотелось сунуть свой нос: Харты. Бабуля упоминала это имя в нелицеприятном свете. Неплохо было бы узнать что-то об этом семействе. Так… на всякий случай. Сол устало потер виски и зажмурился. Он уже почти ничего не видел в этом сумраке и пылище.

– Клайд, будь другом, где тут Харты, можешь поискать?

— Ох, мистер Пилсбри... — вздохнула хозяйка, — Нет, у меня проблем не было. И Жанин у него в комнате убирала, и ни разу не жаловалась, а вы знаете, как это бывает, с иными мужчинами, даже с женатыми... Но, конечно, тяжёлый был человек. Такие слухи ходили про тот беспорядок, что он устроил за городом! Когда его констебль Майлз привёл, вещи забрать, он был такой раздражённый, кричал про блокнот, всё не мог найти, я уж боялась, придётся вызывать подмогу, но Майлз его смог увести в конце концов. Ох, когда Жанин сказала, что видела его на следующий день, проезжавшего по городу, я думала, опять придёт и начнёт искать свой блокнот. Но никто не пришёл, обозналась девочка, значит...

Она вздохнула ещё раз.

— Вам повезло, Жанин как раз наверху убирает, может, уже и стакан ваш убрала.

Историю со стаканом хозяйка проглотила не поморщившись — по крайней мере на её лице не появилось того выражения, с каким обычно смотрят на зрелых мужчин, желающих, чтобы в их номер прислали молоденькую девушку.

Жанин сметала пыль с зеркала в коридоре второго этажа. Совсем девчонка, Говард даже усомнился, достигла ли она совершеннолетия. На постояльца она посмотрела с любопытством, не прерывая работу.

– Ну, от чего бы не поискать, раз уж мы всё равно уже тут – улыбнулся Клайд и взяв ближайшую из книг, начал быстренько её пролистывать – Нет источника надёжнее, чем бумага. Бормотал себе под нос журналист, однако настоящих тайн, она, как правило, не хранит. Но почти всегда в подобных записях можно найти точку от которой стоит оттолкнуться.

Внимательно выслушав хозяйку, Говард коротко кивнул "Спасибо, мэм" и поднялся по лестнице на нужный этаж. Найти девушку (судя по тому, что постояльцы периодически делали Жанин непристойные предложения, это скорее всего была молодая девушка, а учитывая необычное имя возможно темнокожая или как минимум из Луизианы) оказалось несложно – достаточно было заметить уборочный инвентарь.

– Простите, вы – Жанин? Говард Блэквуд, частный детектив. Снимаю здесь номер – для убедительности детектив показал зачем-то ключи с номером. Скажите, что вы можете сказать о мистере Пилсбри? Вы действительно видели его на следующий день после отъезда? Не могли бы вы рассказать, при каких обстоятельствах? И может вы находили его дневник?

Говард вопросительно посмотрел на девушку и добавил, чтобы окончательно убедить ее им помочь:
– Меня послала его жена. Дело в том, что домой он так и не вернулся. И она совершенно не знает, как ей жить дальше с тремя детьми на руках

Говард конечно не знал, сколько детей было у четы Пилсбри и, откровенно говоря, знать не хотел. Просто конкретика... она всегда такая убедительная...

Джонатан Харт в архиве мелькнул пару раз: дата рождения в последние тридцать лет не попала, жён и детей не нашлось, зато нашлась пара сделок с недвижимостью; а среди них — разрешение на строительство лесопилки с общим планом постройки. Этот листок прикарманил уже Сол.

Время хорошо ушло за обед, и оба почувствовали, что потрошение мэрии пора сворачивать. Мистер Андерсон разочаровался в возможности получить больше жареных новостей и явно утомился листать пыльные тома, которые и так приходилось листать каждый день. Ещё немного, и он начнёт задаваться вопросами.



Виллоу Ивз, Вашингтон-стрит 4, мэрия. Пятница, 13:32.

* * *

Жанин прервала уборку и с интересом осмотрела постояльца.

— Ммм, мистер Блэквуд? Вам всё верно рассказали, что бы ни говорила хозяйка. Мистер Пилсбри ехал по городу на заднем сидении автомобиля. Такого необычного... точно не из местных, я таких машин в городе не видела, а я уж в машинах понимаю.

На вопрос о дневнике Жанин только закатила глаза — получилось у неё избыточно театрально, будто она пыталась подражать актрисе из местного кино.

— Дневник? Блокнот? Я видела его блокнот, когда убирала в его комнате, ещё на второй день. В кожаном переплёте, потёртый и с выпадающими страницами. Когда мистер Пилсбри уезжал, я как раз была здесь и слышала, как он злится. Но здесь блокнота уже не было. Потерял, наверное, в другом месте.

– Автомобиля? – Говард подобрался, подобно охотничьей ищейке, напавшей на след. – Разбираетесь? Может и марку назовёте? Или хотя бы вспомните, что же в нем было хм... необычного?

Автомобиль уже был зацепкой – в таком городке как Виллоу Ивз автомобиль ещё мог быть редкостью. А если он и старинный или прости Господи иностранный – так и подавно.

Выходит Альфреда "подвезли" сюда? Но в номер он уже не вернулся. Интересно...

– Последний вопрос, мэм, если позволите. Как выглядел мистер Пилсбри при возвращении? Он не показался вам... эмм... странным?

Умница Клайд умудрился нарыть кое-что очень интересное. Соломон совершенно не понимал, что это и что ему с этим делать, но каким-то непостижимым образом чувствовал, что будет лучше, если этот чертеж с непонятными пометками побудет у него. Просто на всякий случай.

Однако, пора было делать ноги. Горячо поблагодарив добрейшего мистера Андерсона за неоценимую помощь в важнейшем деле по изучению семейного древа, Ромаш, ухватив Деверо за локоток, потащил приятеля на свежий воздух.

– Что скажешь? – спросил он его кварталом далее. – Не уверен, что эти подробности вдохновят доктора. Скорее даже наоборот. Скорее даже… Знаешь, я думаю, мы должны ему рассказать. Чтобы он уже завязал с поисками этой сомнительной девицы. Как-то оно… несолидно в его возрасте за порчеными мадамами бегать. М? Да и есть у меня подозрение, что она просто свалила. А кавардак в доме сама устроила, для отвода глаз.

Перед уходом Клайд сунул руку в бумажный пакет и оставил мистеру Андерсену на прощанье сэндвич с индейкой. Госслужащие, на удивление, высоко ценили подобные мелкие жесты, а работника архива лучше держать в друзьях, тем более, что это практически ничего не стоит.

– Всего хорошего, мистер Андерсон – Помахал журналист новому знакомому и, поддаваясь еврейской тяге проследовал за двери.

Оказавшись на улице он достал еще по одному сэндвичу для Соломона и для себя, решив, что перекус находу не самая плохая идея.

– Может и так, Сол, расскажем а там пусть решает – Рассуждал Деверо интенсивно пережёвывая перекус – Надо бы ещё с Говардом потолковать, у него нюх на такие вещи. Думаю он сможет определить сбежала ли мадам или всё же пропала.

Мистер Андерсон сердечно поблагодарил за бутерброд, пожал руку обоим посетителям и, похоже, остался весьма доволен знакомством.

* * *

— В автомобилях-то? Уж разбираюсь! — подбоченилась Жанин. Блэквуд догадался бы, что она пытается флиртовать, если бы мысль, что с ним может флиртовать юное создание неопределённого статуса совершеннолетия, вообще могла прийти ему в голову, — Не фордик какой-нибудь. Точно говорю, Плимут это был. Только низенький и крыло такое... — и она повела рукой в воздухе. Похоже было на прошлогоднюю модель. — У нас в городе такие и не ездят.

Вопрос про мистера Пилсбри заставил её задуматься. Она помахала метёлкой.

— Когда ехал, я и не разглядела почти. Сидел на заднем сидении, а кто с ним был, я не видела, очень уж в него вглядывалась. Уставшим выглядел, смотрел в одну точку. А когда из гостиницы уходил, он аж красный был. Я даже удивилась, он блокнот бросал свой так беспечно, кто бы мог подумать, что так переживал? В первые дни он весёлый был, шутил, шоколадом угостил. А тут аж трясло его, и все виски от пота мокрые, и в глазу будто сосудик лопнул. Злился, наверное, что всю ночь в каталажке провёл.

* * *

Прибывшие в отель Соломон и Клайд тоже увидели новый автомобиль возле гостиницы. Хозяйка внутри снова сидела за телефоном, и снова с полицией. Глаза у неё были удивлённые, и она только качала головой и восклицала: "Ну что вы!" и "Боже правый" и просто "Ооох!" Положив трубку, миссис Беллз покачала головой.

— Вы только подумайте! Постоялицу нашу, миссис Зингер, обвиняют в убийстве! Посадили в камеру и держат под следствием! А такая с виду приличная женщина!

Соломону не требовалось пояснять, кто такая миссис Зингер. Из дальнейших распросов выяснилось, что миссис Зингер приехала ещё в среду вечером, повидаться с мистером Уилкинсом; а вчера рано утро уехала в Миннеаполис с деловой встречей и только сегодня, буквально час назад, вернулась. И за прошедший час успела убить мистера Уилкинса и быть задержана полицией.

— А ведь Жанин как раз подошла к гостинице, сказала, миссис Зингер ушла вместе с доктором Ньюманом! Что же творится здесь, что творится...

Виллоу Ивз, меблированные комнаты Беллз. Пятница, 13:48.

Говард поблагодарил Жанин и дождался, пока та закончит уборку, а когда девушка ушла, сел в кресле и задумался. Похоже, у этой истории было две ниточки – Ева и Альфред Пилсбри. Оба пропали. Но блокнот детектива все ещё может быть где-то в городе. Хорошо бы понять где и с кем он играл, с кем встречался, что вынюхал. Можно было обыскать номер Альфреда, но после стольких постояльцев вряд ли там остались какие-то следы. Может доктору удалось что-то узнать? Да и Соломон с Кладом должны были навести справки. Так что стоило дождаться их здесь.

– Клайд. Соломон. Надеюсь, вам удалось что-то узнать. Представляете, Альфред скорее всего вернулся в город – горничная видела его на следующий день после высылки из города. Описывает его уставший и измученный вид, но вроде был в сознании. И ещё – когда он забирал вещи, он искал свой блокнот. Похоже, он оставил его где-то. Возможно там, где играл в карты. Хорошо бы предупредить мистера Ньюмана об этом, он вроде собирался воспользоваться приглашением сыграть в карты, чтобы проверить, наследил ли там наш детектив. Ну а у вас как? Удалось продлить свет на странное исчезновение девушки?

— Вы только подумайте! Постоялицу нашу, миссис Зингер, обвиняют в убийстве!

Ромашу стало дурно. В прямом смысле. Он покачнулся, и, чтобы не рассматривать вблизи постеленную ради тишины шерстяную дорожку, деревянной походкой добрался до стойки и вцепился в нее.

– К-как это, в убийстве… А, – его голос ослаб до сиплого шепота, – а что она вообще здесь делала?

Лучше бы не спрашивал.

– Уилкинса? – Стойка отчаянно сопротивлялась, норовя выскользнуть из слабеющих рук Соломона и пуститься в пляс. – А пч… почччч… Прошу прощения, господа, мне нужно в полицию.

И, не с первого раза попав в дверь, Ромаш выбежал на улицу.

Клайд проводил Ромаша взглядом, однако воздержался от преследования.

– Сдаётся мне, что Ева это тупик, Говард – поделился журналист, отведя детектива в сторону и закурив сигарету – Никаких Маршалов мы не нашли, зато по дате рождения есть совпадение. Некая Мисс Дженна Эйнсворт родилась аккурат на рождество девятьсот шестого. И адрес семейства есть, Пайн-стрит 11. А еще четыре года назад у этой Дженны родилась внебрачная дочь, да только быстро скончалась. От лихорадки.

Убрав блокнот Деверо глубоко затянулся и посмотрел на детектива.

– Всё походит на то, что девушка пару раз ошиблась, а потом попыталась от своих ошибок уйти. Думаю она просто сбежала. – развёл руками Клайд – Можно, конечно, наведаться по адресу, но чутьё подсказывает, что пропавший детектив куда более верный след. А у тебя какие новости?

— Это ошибка, Сол! Я ничего не делала!

Пройдя ряд препол, Ромаш добился разговора с Тамарой. И теперь она сидела напротив в комнатушке полицейского участка, и была совершенно на себя не похожа.

Крупная, властная женщина, она всегда шла напролом к тому, чего хотела. Хоть Сол и не считал её слишком умной, волевых качеств ей было не заниматью И Зингера, и его бизнес Тамара взяла в свои крепкие руки и не давала никаких поблажек. Сол был уверен, приехав в Виллоу Ивз утрясти дела с наследством — ибо дела всегда должны быть утрясены — она воспользовалась возможностью заглянуть в Миннеаполис, чтобы договориться о поставке или сбыте.

Было странно и непривычно видеть её в таком раздрае, испуганную, потерянную, с трясущимися руками.

— Я не знаю, как это произошло! Мы поговорили, он собирался уйти куда-то, а я пошла с ним... уточнить пару вопросов по пути... мы едва завернули в переулок, и он стал падать... я попыталась его подхватить...

Она хваталась за руку Сола, как за соломинку.

— Нас видел только какой-то сумасшедший, шёл по улице, кричал околесицу... мистер Уилкинс ему ещё выговорил, мол, с утра и так надраться... прямо перед тем, как упасть! Даже если он расскажет, что он видел, кто поверит? Я выбежала из переулка, а там полицейский... и кто-то сказал ему, что я его толкнула! Будто мы спорили, и я толкнула, и он упал головой на угол! Что мне делать, Солушка?

Можно было бы позлорадствовать: Тамара вечно говорила, что Ромаш непутёв, растяпист и дурак; кто бы мог предположить, что она будет спрашивать у него, что ей делать? Но ситуация складывалась действительно паршивая. Уж Ромашу ли не знать, сколько факторов сыграет против неё: что она еврейка, что она здесь чужая...

Отец наш, Царь наш. Мы грешили пред Тобою.
Отец наш, Царь наш. Нет у нас другого Царя, только Ты.
Отец наш, Царь наш. Поступи с нами милосердно ради Имени Твоего.

* * *
– Конечно ты ничего не делала. Конечно, майн тайере швеста, – Сол обошел стол, промахнувшись и пребольно ударившись бедром об угол. И обнял кузину. Это было ужасно. Ужаснее всего было то, что последний раз, когда они так обнимались, искусанный мошкой Сол, в порванных штанах, утопивший башмак в болотце, прятался в подвале от родителей. А Тамарка впервые, вместо того чтобы позлорадствовать, как она имела обыкновение делать, вдруг посочувствовала, вытащила из подвала и отстояла перед старшими. Сол тогда так и не понял, что на нее нашло. – Кляйн хиндл, либлинг, ты же помнишь, что это был за сумасшедший? А почему ж надраться. Сумасшедшие не надираются, им это не выгодно. Надо бы найти этого сумасшедшего. Боже, да есть ли здесь нормальные люди в этом городе… А что же Уилкинс? Просто взял и упал. Припомни, детка, может ему дурно стало, может он покраснел… ай, что там бывает…

"Когда сердце" хотел сказать Ромаш и вдруг понял, наконец, что делать и куда бежать. И потом еще куда. И даже еще… хотя вот с этим лучше погодить.

– Шо тебе делать. Шоб я знал. Но. Ты подожди. Ты только потерпи. У меня тут, ты не поверишь, есть знакомые. И один – даже цельный столичный детектив. Он наверняка что-нибудь придумает.

И прижав к себе… хотя, скорее, прижавшись на прощанье к сестре, Ромаш побежал обратно в пансион.

– Я бы не спешил вычёркивать Еву, Клайд – покрутив в руке пустой стакан, сказал Говард. – Даже если это никакая не Ева. Возможно, наша Ева хотела сбежать из этого рая, а некто, возомнивший себя Господом, решил ее за это наказать. Этот город умеет хранить свои тайны и не спешит их выдавать. И похоже, очень не любит, когда кто-то пытается это делать. Пилсбри что-то нашел и его быстро заставили замолчать. Надеюсь, парень ещё жив. А последний раз его видели весьма потрёпанным в чужой машине. И машина редкая в этих краях – Плимут.

– Беда в том, Клайд, что мы не знаем кому точно можем верить. Святоши себе на уме, обыватели могут быть запуганы, полиция может закрывать глаза на деятельность отдельных лиц. Так что нужно ко всему относиться критически. Но у меня здесь есть один знакомый, которому можно верить. Может он может помочь нам собрать мозаику в единую картину.

– Да, кстати, а где Соломон? Когда ты вошёл, я думал он с тобой... Ну и с доктором тоже хотелось бы пообщаться. Он вроде говорил, что его приглашали поиграть в карты. Сдается мне Пилсбри тоже там был и вполне мог оставить там свой блокнот. Как минимум можно разузнать о скандале, что он там устроил. Хорошо чтобы док воспользовался приглашением и попробовал бы что-то разузнать. Боюсь, что если там появлюсь я, эта ракушка снова захлопнется.

– Эт да, но ниточка с Пилсбри мне кажется понадёжнее – рассуждал журналист – Но ты прав, пока ничего отбрасывать не стоит. Ну адресок-то есть, при случае проверим.

На вопрос о Соломоне Клайд по инерции повернулся на дверь, хоть сам прекрасно видел, как тот выходил из здания.

– Сол? Рванул на улицу, к шерифу, думается мне – ответил Клайд – Управляющая сказала, что полиция арестовала некую миссис Зингер или Цвингер. Ну Соломон и занервничал, наверняка какая-то дальняя родственница, у них же все между собой так или иначе родня.

Со стороны Деверо с его итальянскими корнями было слегка лицемерно рассуждать о засилье родственных связей в еврейском сообществе, но журналиста это ничуть не смущало.

– Ну да я решил сперва тебя найти – пояснил Клайд – Если поспешим, возможно, еще нагоним его.

Из слов Тамары Сол смог понять, что Уилкинс побледнел, и глаза у него расширились, будто от испуга, а изо рта вытекла струйка крови — и это ещё до падения; а также узнал в "пьянице" того сумасшедшего, что кричал с утра, что он бог. На что-то столь же нелепое Уилкинс и упрекнул его в безобразном поведении и пьянстве с утра, хоть запаха спирта Тамара от него и не почуяла, когда он проходил мимо. Конечно, если такой сумасшедший в городе всего один, в чём Сол уже сомневался. Тот, которого видела его кузина, на упрёки помощника прокурора только сверкнул глазами и что-то пробормотал; однако, он отошёл достаточно далеко, чтобы его бормотания она не разобрала. Ничего больше полезного Солу узнать не удалось.

* * *

Мог ли Пилсбри оставить блокнот у мэра? Чем больше Блэквуд думал об этом, тем более спорным ему казалось это предположение. Приглашение от Корнберга было доктору — человеку уважаемой профессии, состоятельному, изъявившему намерение остановиться в этом городе. Это светское приглашение, признание человека своего круга, знакомство с семьёй. Интересно, конечно, что мэр выбрал именно карточную игру, а не вечер фортепьянной музыки или просто чаепитие. Что-то за этим могло стоять...

Однако приглашать залётного детектива у него резона не было. Вряд ли мэр держал игорный дом на виду у всего города. Где же тогда мог утолять свои страсти Пилсбри? В этом задушенном праведностью городе, конечно, не было ни казино, ни пабов, ни домов терпимости. Значит ли это, что все жители преисполнились благочестием настолько, что перестали пить, играть и изменять своим жёнам? Покажите Говарду такой город, и он отречётся от всего мирского и уйдёт в монастырь. Нет, всё происходило, вот только не на виду. Он был детективом полиции в декаду Сухого закона; он знал, что такое подпольный разгул и как его искать.

На выходе из гостиницы, ещё в раздумьях, каким будет их следующая цель, детектив и журналист столкнулись с доктором Ньюманом. Он немедленно взволнованно обратился к Деверо:

— Ну что, удалось узнать что-нибудь в архиве?

Новости произвели на него сильное впечатление. Несколько секунд он просто переваривал информацию. Потом произнёс:

— Нет, я не отступлю. Я понимаю, почему Ева... Дженна?.. голова кругом... почему она бежала от прошлого. Но пропала она не по своей воле! Главное, найти её, а с остальным мы разберёмся. Вы говорите, Эйнсворт? Как медсестру? Пайн-стрит 11? Мне нужно поговорить с ними!

И он, развернувшись, быстро пошёл — почти побежал — по улице в сторону центра.

Говард выпустил густую струю дыма в потолок и задумался. Да уж, вряд ли Пилсбри пригласили в клуб. Значит пройдоха смог отыскать один из тайных питейных заведений – спик-изи, отыскать которых и в большом городе нелегко, а в таком обществе моралистов и подавно. Но Пилсбри отыскал... Неужто он, Говард Блэквуд не справится? Обычно спик-изи не приглашали людей со стороны – это было опасно, с другой стороны, без притока свежей крови бизнес не вырастить. Так что как-то новых клиентов они все же привлекают. Двусмысленные фразы, намеки... Известный ему в Нью-Йорке клуб маскировался под цветочный магазин и распространял буклеты с рекламным слоганом "Букет, который долго не засохнет". Надо посмотреть на столике в ресепшене, где рассыпаны разные рекламные буклеты. Если здесь будет подобное место, наверняка отыщется что-то в подобном духе.

– Клайд, нам нужно отыскать место, где выпивал и играл в карты Пилсбри. Думаю, все же это не местная почтенная публика, а место другого пошиба. Где говорят в полголоса, надеюсь ты понимаешь, о чем я. Или у тебя будут другие предложения?

– Дельная мысль – согласился Клайд – Тогда нам точно надо найти Сола. Наверняка у него если по мимо покойной бабули и нет родни в городе, то уж точно найдётся пара-другая знакомых.

Идея была хороша ещё и по тому, что подобные места полнятся слухами, а подвыпившая публика охотнее идёт на разговоры.

– Никогда не понимал от кого шифруются эти "бизнесмены" – Улыбнулся Клайд, перебирая листовки – Копы всегда в доле, да и сами не прочь поиграть или пропустить рюмашку. Про политиков я вообще молчу. Да и если место хорошо спрятать, чтоб его действительно нельзя было найти, кто же там будет играть? Показуха, не иначе.

На столике в холле были рассыпаны вырезки коротких, деловых объявлений местных фабрик — для деловых людей, которые остановились здесь, чтобы наладить бизнес; и, кроме того, рекламки местных заведений, которые посчитали свои услуги полезными для постояльцев. Например, там были не только цветочный, но также шляпный магазин, бакалею, кафе-мороженое, прачечную и услуги фотографа. Присмотревшись, детектив распознал и знакомые признаки двойного заведения.

Клайд повертел в руках карточку с рекламой круглосуточного кафе-мороженого.

– Похоже это наш клиент – заключил Деверо, протянув карточку детективу – Что думаешь?