[Ужас Аркхэма] Сны о Р’льехе | ходы игроков | Может пора задуматься о переезде?

Марта открыла духовку, достала пышущий жаром пирог и поставила его подоконник, туда где дышал прохладой город. Старушка следовала давно заваленному порядку вещей: вставала в шесть часов утра, кормила кота и пекла с утра черничный пирог, который так любил на завтрак мистер Кэмпбелл. Мужа давно уже не было, а пирог продолжал появляться на подоконнике каждый понедельник, среду и пятницу. Все остальные дни Марта читала, усевшись в старое кресло и взяв на колени мистера Джеральда – крупного рыжего кода, известного местного прохиндея и ловеласа, который позволял себя гладить лишь этой сухонькой старушке. Ровно в 8:30 Марта откладывала книгу или снимала кухонный фартук, а в 9:30 шла по улицам Аркхема в бакалейную лавку в неизменной шляпке и костюме, неброским макияжем и ниткой жемчуга на шее – подарок покойного мужа на свадьбу. В бакалейной лавке старушка покупала продукты, свежий номер "Аркхэм Эдвертайзер" и проводила до получаса, общаясь с посетителями с неизменным вниманием и обходительностью. Посетители лавки дивились острой памяти бабули, которая запоминала имена и подробности жизни каждого с цепкостью профессионального детектива. Весь оставшийся день Марта Кэмпбелл проводила за занятием, которому она отдавалась вся без остатка – наблюдением за городом. Что-то происходило в городе, скрывалось за его мнимым фасадом благополучия и размеренного течения жизни, пряталось в подворотнях и тенях. И она, Марта, непременно разберётся, что же здесь происходит. Раньше она надеялась, что детектив Говард Блэквуд наведёт порядок, но тот куда-то пропал. Кто-то говорил, что видел его сражающемся с чудовищным псом, кто-то говорил, что видел детектива в компании роковой женщины, что бальзамировала трупы, так или иначе детектива больше не было, а значит Марте придется внести небольшие изменения в привычный распорядок дня...

  Утро Серены началось вполне обычно, после плотно отведанного завтрака, состоящего из 8 взбитых до состояния пены белков яиц, а также крепкого кофе, который помог ей наконец приобрести некоторую ясность ума, после очередной мягко говоря неприятной ночи, (вот уже какую ночь жителей Аркхэма и днем и ночью мучают непонятные звуки, складывающиеся в неестественно мелодию) она отправилась по набившему ей за последние пол года оскомину маршруту - в нотариальную контору мистера Дика Бекенфлайта.
  Мистер Бекенфлайт - провозгласила Серена - сколько может это продолжаться? Я нахожусь здесь вот уже пол года, а дело о вступлении в наследство так и не сдвинулось с мёртвой точки! Я безмерно вам благодарна что вы впринципе сделали возможным моё проживание в доме моей почившей матушки, но не может же так продолжаться вечно! Если бы моя мать вам не доверяла при жизни, я могла бы подумать что вы сами хотите заполучить этот "особняк"!
  Ну как вы могли такое подумать - мягко прошелестел Дик - просто возникли трудности с документами от предыдущего хозяина, до вашей матери я имею ввиду. Он мягко говоря не в себе и находится долгое время в больнице Святой Марии. Сами понимаете пока, некоторые люди могут поставить под сомнение сделку, а на кону моя профессиональная карьера честного нотариуса да и судьба вашего дома!
  И кстати - в голове Дика родилась мысль глядя на крепко сложенную фигуру Серены, что не укладывалось с ее мягко говоря ее совсем нетипичным цветом кожи( Дик никогда не видел таких женщин, тем более "такой" расцветки - сегодня мне позвонил доктор Шивани Мехесваран из данного заведения. Это касается в том числе и того самого пациента, и похоже после сегодняшнего происшествия в ним, дело с домом в скором времени сдвинется в нужную сторону.
  Не могли бы вы столь любезно отнести данное письмо доктору Мехесваран? Не могу довериться в нынешние дни даже почтальону, такое ощущение они все посходили с ума! - продолжал Дик- Да и думаю там вы были бы очень полезны.
  И вот стоя на пороге больницы Святой Марии, глядя на подходящих людей, милую улыбающуюся старушку, небрежного одетого мужчину со шрамом на лице, крепко сложенного человека, явно связанного с криминалом, мужчину в цилиндре с бакенбардами, а также худощавого голубоглазого брюнета, Серена воспроизводила эту последнюю фразу мистера Бекенфлайта у себя в голове. Чтобы это все значило...

Очередной разговор снова закончился ничем. Его снова вызвали в оффис Агентства-Которого-Не-Было, увы, опять чтобы обсудить то что не имело смысла обсуждать. Этим джентльменам хотелось знать, что именно стало причиной провала группы. Господа, а не хотите сами прогуляться куда-нибудь в качестве агента-нелегала?! Ну ладно, может, не в большевистскую Россию, ну хоть к дорожайшим соседям-мексикашкам, выращивающим кокаин для контрабанды? Не забыли что такое быть на враждебной территории без прикрытия дипломатической неприкосновенности?
На что надеялись спрашивавшие Якоб откровенно не понимал: он был единственным ушедшим, сравнивать его показания было не с чем. По остальным же аспектам разговора – глухая невозможность найти точки соприкосновения. Его спрашивали, видимо рассчитывая вызвать угрызения совести у того, кто рисковал свое жизнью за общее дело, понимает ли он, сколько потеряли некоторые "неравнодушные частные инвесторы" этого проекта. Он подробно объяснял, на какой именно части тела он вертел потери частных инвесторов. Он пытался рассказать, что лидер якобы политической партии забальзамирован, и все население не маленького мегаполиса, одной не рассасывающейся очередью, изо дня в день, без выходных, пропускают через его мавзолей. Зачем? Даже в музей мало кто пойдет дважды в тот же самый. Выскажите предположение о смысле этого действия, джентльмены. Его не услышали или не хотели слышать.

И как всегда, после очередного бессмысленного разговора, приводить мозги в порядок в дороге. До Чикаго, крюк к Озерам и обратно через что-нибудь, лишь бы не как ехал туда; или до Массачусетса, еще севернее, в Бостон, оттуда можно и к канадцам не надолго. Не утомляя себя, не больше шести часов в день за рулем, проснуться заполдень, повторить.

Он услышал музыку с трассы. Во-первых, такую ни с чем не спутаешь, если раз слышал. А он это слышал, черт побери! В каждой из своих командировок, она словно смог над городом, висела над большевистскими логовами, как из ретрансляторов со столбов звучала из каждой башки, покрытой конусообразной шапкой с железной пентаграммой, от каждой красной тряпки с лозунгами, занявшими у большевиков место рекламы. Во-вторых... к черту во-вторых при таком во-первых! Не там, за Атлантикой, во все одно гниющем заживо Старом Свете. Здесь! Дома! В своем доме, черт возьми! И вместе с первым шоком уходили и сомнения. Он этого не должен допустить! Плевать, чего это будет стоить.

Он развернул автомобиль, и просто поехал навстречу проклятой музыке. Плана не было, да и какой к чертям, план? Его карьера шпиона научила, как легко тщательно подготовленные планы идут псу под хвост, иногда надо просто уметь смотреть по сторонам и быть готовым импровизировать. Аркхэм? Это название ему ничего не говорило., он поначалу ожидал, что его приведет в какой-то крупный город, на тот же Массачусетс грешил. Но несомненно, здесь – значит пусть так и будет, не пытайся спорить из предрассудков, имеющий глаза да видит. Куда в нем? Да фиг знает, ну пусть опять же, навстречу музыку. Что, больница? Логично, можно было догадаться, что будет именно так. А можно было и не догадываться, зачем играть в Херлока Холмса? Книжонка хороша развлекать обывателей, профессионалы знают, что оно так не работает, влюбленный в собственную дедукцию, раскручивая одну улику пропустит еще десять; просто позволь своим глазам и ушам вести себя. Итак, больница. К кому здесь? Непонятно? Да черта с два! Только аналитический отдел уверен в незаменимости аналитических отчетов и сводок. Глаза и уши есть – найдешь все что нужно. Что делают люди вокруг? Данность: они все слышат музыку. Значит, присмотрись к тому, кто чем занят. Вот этот господин с бумагами за стойкой очень занят – он пытается себя убедить, что не слышит музыку. И этот весьма занят. И эта занята. И еще трое занятых. И еще... стоп! Вот эта, явно выглядит озадаченной, как должен был бы выглядеть здесь каждый нормальный человек, обнаружив играющую повсюду музыку-из-ниоткуда. Значит, вот с этой и надо начинать.
– Вы тоже слышите это, Сестра? – он умышленно перепутал должность, раз побывавший в госпитале врача от медсестры отличит безошибочно, разведчик тем более. Но так полезнее для начала разговора...

– Я доктор, – поправила его Шивани привыкшая к подобным обращением. Многие, да почти никто не мог смириться с тем, что женщина, к тому же чернокожая смеет занимать подобную должность, но сейчас было не до этого, обиды не помогут, а подошедший к ней мужчина был потенциальным союзником – Все её слышат...

Девушка помедлила подбирая слова.

– Во всяком случае, мне так кажется – на лице доктора Махесвран отражался серьёзный недосып и некоторая растерянность, но в отличии от большинства она хотела во всём разобраться – Но подобные заявления не идут на пользу ни карьере, ни личной жизни.

Оглядевшись, как затравленный зверь Шивани немного понизила голос.

– Давайте отойдём, мистер ... эм, как вас? – девушка отошла к стене, подзывая агента за собой – Есть тут одно место, я как раз сейчас пытаюсь найти тех, кто не хочет закрывать глаза... или уши. Но вести подобные разговоры на публике, вернейший способ угодить в аркхэмскую лечебницу.

Проснулся Элиот весьма рано, усталый и эмоционально измождённый. Для кого-то вроде него, кто предпочитал скрываться от реальности в творчестве или грёзах, ситуация резко переменилась в последние месяцы и теперь эти самые грёзы являлись чем-то, от чего поэт искал спасения. Наверное, только упрямство и страх за свою жизнь побуждали мужчину двигаться вперёд. Они и чашечка крепкого чёрного кофе, без которого он несомненно бы клевал носом.

Кое-как, чисто наспех, приведя себя в порядок и одевшись он двинулся к заваленному исписанными бумажными листами столику и включил радио, напряжённо ожидая пока не раздадутся искомые композиции на неизвестном языке. После же начал кропотливо сравнивать со своим творчеством и переписанным содержанием своих сновидений, пытаясь сопоставить слышанное с написанным и найти какую-либо связь. И так пока не раздастся звонок в дверь — вестник очередного выпуска "Аркхэм Эдвертайзер", доставленного ему прямиком на порог.

Очередная кружечка кофе и свежая газета в руках. Жёлтая пресса всегда казалась Элиоту сомнительным источником информации, но в его ситуации приходилось хвататься за каждую соломинку. И вот он бегает туда-сюда по содержимому своими голубыми глазами, пытаясь выцепить хоть что-нибудь интересное, пока его взгляд не останавливается на статье о сноходцах. Сердце начинает бешено колотиться, руки дрожать, а на лбу выступает холодный пот. Глубокий вдох. Затем выдох. Второй. Третий. Поэт закрывает глаза, пытается успокоить нервы и читает содержимое статьи вновь, вынужденно признавая что некоторые из описанных случаев крайне походят на его собственные симптомы. Очередное подтверждение тому, что это всё не затянувшийся дурной сон, но жуткая реальность. Утешать себя можно было лишь пониманием того, что он пока ещё не совсем сошёл с ума.

Откинувшись на спинку кресла и ещё немного предавшись невесёлым размышлениям, мужчина устало вздохнул и, выпрямившись, направился обратно к своему столу. После долгих поисков, он извлёк из под кипы разного рода записей письмо, не так давно пришедшее к нему от доктора Махесваран. Похоже, что настало наконец время нанести ей визит, раз уж всё настолько серьёзно и других зацепок у него пока нет.

... Невысокая старушка поднялась на порог больницы Святой Марии и открыла дверь приемного отделения. В руках у нее кроме дамской сумочки был бумажный свёрток, перевязанный бечёвкой, который издавал умопомрачительный аромат свежеприготовленного пирога. Невысокие каблуки черных старомодных туфель зацокали по чёрно-белым плиткам больницы, напоминающем шахматную доску. Старушка скользила по коридору больницы и почему-то чувствовала себя пешкой, которую выставил на поле неведомый игрок

– Добрый день, девушка. Какой у вас приятный тембр голоса. Если бы помощь ближнему не была бы достойнейшим человеческим занятием, я бы непременно советовала вам устроиться в телефонную службу. Может вы можете подсказать где я могу отыскать доктора Шивани Махесваран? Я просто хотела передать ей небольшую благодарность за ее труд, а также поинтересоваться здоровьем своих соседей. Гибсоны, муж и жена. Милейшие люди, пока не стали резать друг друга в каком-то яростном припадке. Да, я знаю, что похоже на бытовую ссору, скорее всего так оно и есть. Как говориться, в тихом омуте и инсмутцы кому-то рыба. Спасибо, милая. Спокойного тебе дежурства. Хорошая жена кому-то достанется – ответила старушка с милой улыбкой и той же бодренькой походкой направилась в указанный кабинет.

– Доктор Шивани Махесваран? Простите, не помешаю? Я хотела узнать ваше профессиональное мнение по некоторым пациентам, которые попали к вам в больницу. Мне кажется, что все эти случаи – звенья одной цепи. Возможно я ошибаюсь и я всего лишь впечатлительная старушка, но может вы все же уделите мне одну минутку и развеете мои опасения. Считайте это приемом пожилой леди, жалующейся на плохой сон. А в качестве некоторой компенсации вашего потраченного времени я принесла вам черничный пирог.

Мужчину окружала тьма. Вязкая, непроглядная, лишенная звуков. Давила на него, затрудняя дыхание. Берт начинал паниковать, но не мог пошевелиться. Он не чувствовал собственного тела. Он был в ловушке. И это ощущение ему не нравилось. Вдруг из ниоткуда и отовсюду заиграла музыка, грубо нарушившая тишину. Казалось бы, хоть какие-то отголоски мелодии должны были его успокоить. Но только не эти. Они лишь усиливали тревогу. Вдохи и выдохи становились все короче и прерывистее. И вот, когда ему стало казаться, что это конец, он все-таки смог набрать полную грудь воздуха.
Отчаянный вдох вырвал мужчину из повторяющегося последние ночи сна. Он присел на кровати, оторвав свою голову от взмокшей подушки. Несколько мгновений приводил свое дыхание в норму. Оглядел полумрак комнаты. Затем поднялся с постели и отдернул темные шторы, впустившие первые проблески утреннего рассвета. Все это не на шутку начало беспокоить Бертона. И он принял решение. Настало время посетить больницу святой Марии. Нет, он был не из тех, кто при первых признаках хвори спешит к врачам. Берт считал себя крепким здоровым мужчиной. Но ведь и мучила его не простая болезнь, ведь так?
Собравшись, Кромвел решительно направился к учреждению. Сколько дней он откладывал это. И сейчас, боясь снова передумать и оставить всё как есть, он старался не размышлять над своими действиями. Поймал кэп и указал маршрут. Всю дорогу он молча смотрел в окно. Даже в столько ранний час город жил. Или только казался живым. Берт подмечал вроде бы привычные, но такие странные детали в поведении людей. Да, в Аркхэме определенно что-то происходило. И он был настроен разобраться, что же именно.

Не удивительно, что помещение лечебницы не было пустым. Однако, все же некоторые посетители значительно отличались от остальных. Пока он изучающе осматривал незнакомцев, до слуха долетели обрывки фраз о чем-то, что могло иметь отношение к его вопросу. Заметив доктора с группой заговорщиков, Бертон уверено приблизился к ним.
- Я бы тоже хотел знать, что тут происходит, - не повышая голоса внес свою лепту Берт.
Кивнул присутствующим в немом приветствии.

- Здесь, босс. Сходняк должен быть здесь.
Джордж остановился у входа в больницу. В зубах у него была зажата сигарета, дым от которой тонкой ниткой уходил в небо. Он редко бывал здесь - обычно, на нём всё заживало как на собаке, а провожать сюда своих жертв он не испытывал совершенно никакого желания. Что же, видимо, сегодня ему всё-таки придётся сюда заскочить. Это не было не столько поручением от начальства, а скорее его личным желанием - никто не хотел, чтобы город наводнили бесноватыми психами. Копы, иногда федералы, тихие психи - со всеми ними можно было договариваться, а вот с буйными психами... Джордж знал лишь один способ договориться с ними - и пусть ему и нравилось разбираться с ними таким образом, после этого они, как правило, как минимум неделю были неспособны к каким-либо переговорам в принципе. На самом деле, возможно, после этого с этими поехавшими больше никто и не договаривался - просто потому, что на смену им приходил кто-то более сговорчивый.
И тем не менее, кто-то в этой больнице определённо сводил людей с ума. Начальники относились к этому факту с осторожностью, но, тем не менее, бежать разбираться с проблемой не спешили. Разбираться со психами-одиночками это не то, чем занималась банда Джорджа. Впрочем, отправить одного человека узнать в чём дела они могли. Вместе с Джорджем они так же отправили Хорька Эба и Джимми Билля - если первый был смекалистым малым, и может и мог бы чего найти, то второму просто нельзя было поручить никакой чересчур серьёзной работы, а марать руки из-за него всем было влом. Видимо, кто-то наверху просто наделся, что ввязавшись в очередную бучу, кто-то наконец окончит жизнь этого бездаря розочкой, воткнутой в горло.
- Не понимаю, почему этого музыканта никто до сих пор не поймал - сказал Джимми - Если кто-то просто играет музыку, может им стоит обыскать всех пациентов? Ну не может же быть такого, что она раздаётся из ниоткуда?
- Может - раздался тихий, басовитый голос Джорджа - Иначе бы я сюда не пришёл.
Затушив сигарету, гангстер зашёл в больницу, и вскоре он и его приспешники уже были на месте, разглядывая окружение. Все всё уже спросили до него, остаётся только услышать ответы на вопросы.

Якоб молча кивнул доктору, торопить события много ума не надо, куда как реже встречающееся искусство – умение во-время позволить течению нести себя. А вскоре, в том самом "одном месте", агент рассматривал разношерстную компанию.
В воздухе висело напряженное молчание, Бондарефф же на миг почувствовал себя на знакомых рельсах. Не надо полагаться на услышанные слова, язык дан человеку чтобы скрывать свои мысли; смотри и доверяй инстинктам. Инстинкты же говорили, что минимум двое присутствующих – из тех, кого не принято спрашивать о роде их занятий. Что ж, это и к лучшему, как минимум одно из распространенных обозначений для таких – "серьезные люди". Мудрость в языке, словечко не прижилось бы, не соответствуй оно природе вещей. Только обычные традиции светского знакомства и представления друг-друг придется слегка помять, в угоду необычным обстоятельствам. Пока кто-то не ляпнул неуместного, Якоб решил заговорить первым.
– Леди и джентльмены! Имею честь приветствовать всех членов клуба "нам не безразлично, что происходит вокруг". Увы, нас только столько. – Он немного утрированно обвел взглядом всех присутствующих, и показал усмешку. – И на этом предлагаю с жалостью к себе закончить. К делу! Предлагаю отказаться от обычного ритуала знакомства – нашему предприятию он ни к чему. Да и знать лишнее друг о друге – только раскладывать лишние грабли. О себе: можете называть меня Якоб, я не знаю, что здесь происходит, но собираюсь выяснить. А выяснять я умею. – оскал: – Если кто-то знает больше – приглашаю рассказать сейчас. Если нет – возьму на себя проверку, какая правда стоит за слухами о творящемся в Ривертауне. Все, что узнаю за сутки, будет знать доктор Шивани. Предложения, комментарии?
Он замолчал, давая понять, что сейчас очередь любого желающего.

– Простите, молодой человек, но познакомиться никогда не бывает лишним. Мне кажется, что когда мир вокруг сходит с ума, наши манеры и воспитание – одно из немногих, что позволяет удержать рассудок на месте. Тем более речь не идет о подробной биографии, а всего лишь некоторой дани общественным нормам и приличию. Ну и щепотки рациональности – надо же нам как-то связываться, верно? Меня зовут Марта Кэмпбелл, живу я в Даунтауне, Хай-Лайн, дом номер 25 – красный, с зеленой черепицей и разросшимся виноградником на фасаде. Внизу дома находится бакалейная лавка, если я вам понадоблюсь, вы всегда можете оставить записку управляющему мистеру Густаву Додду. Но как правило, после 7 вечера я всегда дома и позвонив по номеру 12-52 вы можете пообщаться со мной лично. Вот видите, молодой человек – это заняло не так уж много времени – ответила старушка с легкой полуулыбкой и уселась на свое место.

– Действительно, познакомиться не помешает. Для тех, кто меня не знает, меня зовут Доктор Шивани Махесвран – для начала представилась чернокожая женщина в белом халате – Я лечащий врач в этой больнице.

– Признаюсь честно – продолжила доктор Махесвран, когда вся компания, собравшаяся в одном из кабинетов ныне не действующего крыла больницы, обратила на неё внимание – Я не следователь и распутывать тайны не моя специальность.

С первого взгляда было ясно, что Шивани волнуется, но стойко борется с тревогой.

– В прошлом мне пришлось пережить некоторые события – девушка сглотнула – О которых принято рассказывать на приёмах в Аркхэмской лечебнице, а не здесь... О них, я бы предпочла не вспоминать...

Голос доктора эхом отражался от голых стен, которым, похоже, уже давненько не приходилось слышать человеческие голоса.

– Суть в том, что я вижу, что сейчас происходит нечто похожее... И если прошлый раз я была лишь безвольным свидетелем – глаза женщины поочередно осмотрели всех собравшихся – То в это раз я решила сделать хоть что-то. И как видно, я такая не одна. С некоторыми из вас мы знакомы, напрямую или через общих знакомых, кто-то же пришел сам в поисках ответов, других послали неравнодушные... кхм... граждане.

Шивани откинула со лба непослушную прядь и тяжело выдохнула.

– Спешу вас разочаровать, ответов у меня нет – на лице доктора отчётливо была видна усталость и уже сказывающийся на здоровье недосып – Но возможно я смогу направить вас. А я постараюсь хоть чем-то помочь несчастным пациентам этого места, похоже больные сильнее всего подвержены влиянию... музыки.

После недолгого вступительного слова Шивани поведала собравшимся здесь неравнодушным гражданам, сложившуюся ситуацию. О том, что многие её знакомые и почти все пациенты жалуются на дурные сны. Буквально день назад несколько больных, до того не способных встать с кровати, напали на санитаров. А после того, как их удалось угомонить опять не могли ходить и не помнили случившегося. Также в больнице участились случае лунатизма, причем многократно, как будто каждый третий житель Аркхэма страдает от этого недуга.

Доктор Махесвран еще долго беседовала с собравшимися, отвечала на вопросы и выдвигала свои предположения. Единственное в чём она была уверена, так это в том, что источник бед – музыка, а вот источник музыки находится где-то за пределами Аркхэма. Но где, сыщикам предстояло выяснить самим. По словам Шивани город хранит множество тайн и те, кто не отводят глаза – способны эти тайны разгадать.

Через какое-то время в палату постучали и прибежавшая медсестра, что-то сказала доктору. Судя по всему в больнице что-то случилось и присутствие Шивани было необходимо в другом месте. Попрощавшись с собравшимися, девушка сказала, что будет надеется, что им удастся докопаться до истины, а она будет по мере сил бороться там, где она сейчас нужнее всего. Вскоре дверь за доктором закрылась и новообразовавшемуся отряду предстояло решить, что же они будут делать дальше...

– Готовность каждого принимать решения за себя сделала эту страну великой. – Лучезарно улыбнулся Бондарефф. – Уважаю ваш выбор, миссис Кэмпбелл. – Якоб уголком сознания отметил, насколько же просто играть такие роли. Шпион не актер, он ему достаются только роли своих врагов. Не странно ли, что вот сейчас стало понятно: личина политика на родине далась бы с легкостью?

Бертон никогда не считал себя лучше других. Ни гуляя по улицам Аркхэма, ни принимая тех, кому требовался займ. Он не был святым, не был самым умным, или сильным, или привлекательным. Ему просто повезло родиться тем, кем родился. Смотрел ли он на других свысока? Что ж, некоторое положение в обществе обязывало этому. И сейчас, оглядывая присутствующих, мужчина не скрывал своего чуть надменного взгляда. Впрочем, это, если можно так сказать, было его "обычное" лицо.
- Похоже, финансовая часть ляжет на мои плечи, - как факт выдал Кромвел. - Берт, - коротко представился мужчина.
Похоже, остальное он не считал нужным произносить. И, когда остальные начали потихоньку расходиться, он, приподняв полы цилиндра, откланялся и тоже вышел из лечебницы.

Стоило доктору покинуть палату, как банда на пониженных тонах начала обсуждать услышанное. Наконец, с финальным кивком Джорджа и его тихим, но предельно уверенным "угу", Эб решил взять слово.
- Думаю, мы остаёмся здесь. Мы с нашим здоровяком точно остановим здешних буйных ребят, может, ещё и выпытаем из них что-то!

Доктор Махесвран выглядела явно нездорово. Мешки под глазами и некоторая дёрганность в движениях указывали на серьёзный недосып. Иногда она замирала на полуслове и теряла мысль диалога, но Шивани явно была в своём уме... Чего нельзя было сказать о её пациентах.

– Мисс Уотерс, верно – Подняв измученные глаза на журналистку поинтересовалась истощённая женщина – Профессор Уиллинг сказал, что вы не склонны к предрассудкам и даже более того, готовы поверить в невероятное.

Кабинет в котором происходила встреча нуждался в уборке, но, похоже, Шивани это не волновало.

– Заметив первые странности я, в отличии от остальных начала действовать – Трехнув головой, чтобы отогнать сонливость проинформировала он девушку – Я разыскиваю неравнодушных вроде меня и по мере своих сил стараюсь координировать наши действия. Хотя буду честна, я понятия не имею с кем или вернее чем мы боремся.

Замерев на секунду, толи от растерянности толи обдумывая стоит ли ей еще что-то добавить.

– Должна вас предупредить, дело опасное – встав из-за стола Шивани начала копаться в одном из столов – Один из откликнувшихся вчера был найден мёртвым. Но мне кажется если мы не преуспеем, то подобная участь ждёт всех, так что риск более чем оправдан.

Наконец выудив из шкафа какой-то рукописный дневник доктор Махесфран протянула дневник Кейтлин.

Не имей мисс Уотерс опыта копания в рукописных документах разобраться было бы довольно сложно, однако она быстро поняла систему по которой Шивани структурирует информацию. Здесь были адреса, телефоны и имена тех самых неравнодушных о которых говорила Махесфран, а также то немногое, что им удалось накопать за четыре дня расследования.

На самом деле учитывая природу того с чем пришлось столкнуться неравнодушным гражданам раскопать удалось довольно много, как минимум у группы был чёткий след и несколько мест, которые следовало проверить в первую очередь. Причём в одном из них именно сейчас и находилось Кейтлин.

Поезд протяжно вздохнул паром, замирая у старого перрона станции Аркхэма — города, который так часто фигурировал среди упоминаний о загадочных исчезновениях, старинных культах и событиях, которых здравый ум старался не касаться. Журналист Кейтлин Уотерс сошла с вагона, крепче сжав кожаную сумку с блокнотом и диктофоном. Воздух был влажный, будто напитанный пылью и тихим гниением, а запах моря — солоноватый, но с примесью чего-то болотистого — повис в воздухе, словно предчувствие. Платформа была почти пуста, лишь уличный фонарь потрескивал в серой мгле раннего утра. Девушка шагнула на улицу, где мостовая уходила в утренний туман, и словно бы сам город, затаив дыхание, наблюдал за ней из-за нагромождения черепичных крыш и извилистых переулков. Дома казались слишком старыми, будто построены не для живых, а для чего-то иного. Где-то вдалеке завыл ветер, но в этом звуке чудилось больше, чем простая прихоть погоды — что-то напоминало голос. Или скорее зов.

Она приехала в город как независимый журналист, с целью расследовать таинственные истории об пропавших людях, о резком скачке психологических заболеваний и выяснить, откуда берутся столько слухов о некоем загадочном городе. Официальные источники молчали, а местные газеты ограничились параграфом в глухом углу последней страницы. Кейтлин Уотерс направилась в сторону больницы св. Марии, где у неё была назначена встреча, уже сожалея, что решилась на это расследование. Но отказаться было поздно — она прибыла в Аркхэм. И Аркхэм, кажется, это почувствовал.

Состояние доктора Шивани Махесфран вызывало у девушки искреннее беспокойство и жалость, Кейтлин еще больше убеждалась, что в городе присутствует загадочность, которую просто обязан расследовать журналист и сообщить широкой общественности, что здесь происходит. Изучив содержимое рукописного дневника доктора Махесфран, Кейтлин пробрал озноб читая о деталях смерти одного из сыщиков, некоего Джоржда Добсона, а ведь это был крупный мужчина, каких обычно называют "громила", куда уж с такими угрозами справится молодой девушке ни разу даже не дравшейся. Оставалась надежда, что в аналогичной ситуации Кейт сможет незаметно сбежать и найти помощь.

– Спасибо за информацию, доктор Махесвран – закрыв дневник и вернув владелице поблагодарила Кейт. - Я начну расследование с этой больницы и в скором времени лично свяжусь с другими людьми из дневника, хотелось бы их расспросить. А пока прошу отправить им весточку, что в дело вступил еще один "сыщик".

– Обязательно... обязательно – отозвалась женщина, как будто вырванная из полудрёмы – Только немного передохну и распоряжусь, чтобы им сообщили... Извините, не буду вас провожать мисс, последнее время даже минутка отдыха для меня роскошь.