[Ужас Аркхэма] Сны о Р’льехе | ходы игроков | Аптаун

Раунд 1
Рейтинг Безысходности района: 1
Улик в Районе: 1
Монстры в районе: 1
Разъярённый сновидец


Аптаун встречает день в серых тонах — застывшие лица в больничной очереди, заспанные медсёстры, лениво сменяющие ночную смену. Воздух пахнет йодом, мокрым асфальтом и чем-то ещё, чем-то металлическим. Покойники ещё не встали, но в коридорах больницы Святой Марии уже шепчутся о том, как один пациент этой ночью вскочил с койки и пытался разбить окно, утверждая, что должен "вернуться под лёд".

Лавка Волшбы, как всегда, кажется чуть более пыльной, чем должна быть, а её витрины — чуть глубже, чем полагается по законам архитектуры. Владелица молчит больше обычного, задумчиво перебирая коробку с вещицами, которых никто не приносил. Впрочем, в Аптауне люди не любят вглядываться в детали — особенно когда осень пахнет так странно.

  После того как Серена передала письмо мистера Бекенфлайта доктору Мехесваран, узнав о том, что как раз один из бывших владельцев дома её матери сошёл с ума (некоторых пациентов почему то называли сновидцами), она поняла что имел ввиду нотариус. Но мысль о том что эта треклятая музыка будет преследовать её все время, которое она решит провести в данном городе не могла найти ни грамма отклика в её душе.
  Подслушав разговоры замеченных посетителей, явно отличавшихся от всех окружающих, Серена вдруг решила для себя во что бы то ни стало разобраться в происходящем в городе.
  Не даром, что воли ей было не занимать, но также хватало изрядно толики рассудительности, чтобы помочь в расследовании.
  Да, мисс Кемпбелл, я только недавно приехала в Аркхэм - ответила Серена любознательной старушке - после смерти моей матери Агнии Уильямс. Может быть вы были знакомы, она приехала в Аркхэм из Ирландии лет 20 тому назад.
  "Почему она так на меня смотрит - подумала Серена - неужели это из за цвета моей кожи, из за такого сочетания отцовской генетики и моей матери, мама то у меня была из Ирландии."
  Пообщавшись со всеми Серена решила не пороть горячку, а прогуляться пока в округе, заодно можно будет собраться с мыслями как поступить в нынешней ситуации.

  Воздух пах йодом. Бредя по мокрым серым улочкам Аптауна Серена раз за разом прокручивала сегодняшний день у себя в голове. Но судьба не дала ей времени на такие размышления.
  "Эй мистер, что вы делаете!" - услышала она возглас кого-то слева. Из подворотни выходил, сжимая в руке нож окровавленный мужчина. В глазах его не читалось ничего. Что то подобное она видела сегодня в больнице.   Прохожие разбегались и только Серена стояла на мостовой и смотрела в глаза безумного человека.
Казалось взгляд незнакомца был безцельный, но при этом он уверенной походкой двигался прямиком на неё.
  "Прошу вас мистер, остановитесь!" - не твердо, но спокойно проговорила Серена. Вид обычной комплекции незнакомца не пугал её, и не такое за последние пол года она видала в Ривертауне, да и ранее в жизни. Но вот его безумный разъяренный взгляд действительно внушал ужас.
  Тот шёл не останавливаясь прямо на неё, и в тот момент когда до цели ему оставалось сделать буквально шаг, Серена заученным движением взмахнула сумочкой...

Группа бандитов решила остаться в больнице, чтобы проконтролировать происходящее. Всё-таки, если Джордж что-то и умел хорошо, так это применять силу, а Эб аверняка поможет ему раскопать что-то интересное, если найдёт.

Раунд 1,5
Глухой звук раздался во время столкновения сумочки и головы. Если бы безумец мог, он бы наверняка удивился, но во первых он был совершенно невменяем, а во вторых после удара тридцати пяти фунтовой гантелей незнакомец, вероятно, утратил этот навык навсегда. Бедняга, похоже, был жив, в любом случае выяснять это Серена не собиралась. Чернокожая женщина стоящая над телом пусть даже живого белого мужчины... Завершение дня для девушке было бы вполне очевидным. По дороге воспользовавшись телефоном-автоматом мисс Уильямс поспешила удалиться с места происшествия.

Осознано или нет, но ноги привели её к окраине леса, помимо основной проезжей дороги в чащу вели множество тропинок, беспорядочно петляющих от невысоких домов до кривых деревьев. Оглядываясь по сторонам, Серена за малым не свалилась в яму. Судя по форме ямы, было похоже, что кто-то разрыл старую могилу, оставив огромную гору земли и несколько обрывков старой цепи. Пожалуй стоило осмотреться, чтобы понять, что здесь произошло.
— — —
Эб действительно мог раскопать нужную информацию, у больницы Святой Марии, как и у любого другого государственного учреждения неизменно дежурили не особо уважаемые криминальные элементы. Одним из таких был Кирпич, тощий рыжий доходяга, которому из-за длинного языка недоставало зубов. Хорёк умел находить подход к подобным пройдохам, особенно при поддержке ребят, вроде Джимми. Пока бригада Добсона договаривалась с Кирпичом о дальнейшем сотрудничестве, тот спокойно курил у здания больницы.

– С этими засонями в травматологии работы поубавилось – жаловалась одна медсетра другой – Надо бы прогуляться до стройки, там всегда можно найти парочку пациентов.

  Странно - подумала Серена - неужели тут когда то хоронили людей? И что это за цепь? Она явно старая.
Хм, а не может это быть связано с этими странными людьми? Надо бы тут осмотреться!
  Собития, начинающиеся столь невнятно начинают набирать оборот.
  Серена решительным взглядом оглядывается вокруг в поисках каких-либо интересных деталей..

Стоило ребятам договориться с Кирпичом, как Джордж созвал банду.
- Я услышал, что буйные на стройке. Идём. - сказал здоровяк, и не дожидаясь каких-либо возражений направился к ней.

Раунд 2
Рейтинг Безысходности района: 1
Улик в Районе: 2
Монстры в районе: 0

Могила была старая, похоже было, что кто-то из неё, что-то извлёк и какое-то время волочил по дороге. На разрытой земле было несколько отпечаток ботинок, пройдя по следу которых, Серена заметила в траве кисточку для рисования, на кончике засохло немного краски. Похоже, тот кто разрыл могилу – выронил её, потому что не было похоже, что она тут недавно.
— — —
Нуждайся Добсон в медицинской помощи, он бы легко нашел медсёстрам, подыскивающим шабашку, возможность заработать пару лишних баксов, но сейчас это было не к чему. Отвесив прощальный подзатыльник Кирпичу, шайка двинулась дальше по городу.
— — —
— — —
В Аптауне всё спокойно, хотя и не без тех же тревожных нот, что веют над всем Аркхэмом. Больница Святой Марии работает в привычном режиме, но медсёстры шепчутся о пациентах с необычными сновидениями и беспричинной агрессией во сне.
У лавки волшбы и у границы леса, как обычно, тихо. Горожане стараются не думать о странных историях и продолжают свои будни, делая вид, что ничего необычного не происходит.
Всё кажется прежним — но воздух как будто стал чуть холоднее, а тени чуть гуще.

Слова собеседника про плату были приняты Кромвелом со всей серьезностью. Но эти условия были туманны. Мужчина подозревал, что, когда придет время, он может пожалеть о заключенной сделке. И все же надеялся, что это будет того стоить.
Выйдя из церкви, Бертон сверился с часами. Пора было идти на еще одну встречу с заёмщиком. А она была назначена на Холме Висельников. Ростовщик, как и большинство горожан, недолюбливал этот странный лес в Аптауне. Но разве сейчас может быть место, которое не покажется странным?

Раунд 2,5
Лес на окраине Аркхэма действительно был неприятным местом, однако хрустящие купюры с изображением президентов скрашивали неприятное одиночество. Немногие знали, но раньше у леса располагалось старое кладбище. Оно было заброшено настолько давно, что большинство жителей даже не подозревали о нём, однако время от времени оно напоминало о себе. Как например сейчас: прошедшие недавно дожди вымыли на поверхность старый гроб. Так и манящий заглянуть истории в глаза...

Бертон уже собирался покинуть это жуткое место, когда взгляд зацепился за нечто.. Нечто, что, возможно, может принести ему что-то любопытное. Он несколько секунд топтался в сомнениях: пачкать свой костюм или рискнуть заглянуть в деревяный ящик. И все же здравый смысл покинул его. Виной тому было само кладбище, или события в городе, или охватившее его безумие, но мужчина уже не мог просто пройти мимо. Он оглянулся, ушел ли его заемщик, чтобы не делать это у него на глазах. И, убедившись, что скрыт от посторонних глаз, попытался заглянуть внутрь.

Раунд 3
Рейтинг Безысходности района: 1
Улик в Районе: 2
Монстры в районе: 1
Хищник мелководья


Надо признать, что зрелище внутри было не для слабонервных. Наверняка другой на месте Кромвела в ужасе отпрянул от гроба и навсегда потерял бы способность заглядывать в запертые ящики. Но Бертона нельзя было назвать впечатлительным, он с интересом разглядывал искорёженные останки неведомого существа. Наверняка какой-нибудь любитель оккультизма отвалил бы небольшое состояние за данное пугало, жаль что на это не было времени. Не тащить же гроб до кэба! С другой стороны, как говаривал один знакомы мафиози: "Не обязательно же всё таскать одним куском!". Тем более, что тут же в гробу лежал весьма недурного вида охотничий нож, который даже не тронула ржавчина.
— — —
— — —
Аптаун продолжает жить своей рабочей жизнью — больница принимает пациентов, аптекари готовят микстуры, а лавка волшбы как всегда пугающе уютна. Но даже здесь осень принесла с собой что-то неясное.
Последней ночью трое местных жителей утверждали, что видели существо у воды, возле парка и канализационного стока. По их словам, оно передвигалось на двух ногах, имело кожистый гребень на спине и утащило в темноту не то дохлую кошку, не то мёртвую рыбу. Один мужчина, клянётся, что оно «смотрело на него», и он с тех пор плохо спит. Хотя кто сейчас хорошо спит?

Утро для мистера Бонареффа всегда было неспешным временем дня – он явно был не из ранних пташек. За столиком кафе, слушая новости, шпион естественно поставил в свой список дел разобраться с происходящем в Университете, но... Услышанный в холле гостиницы один разговор, и сейчас другой, за соседним столиком. Якоб даже оглянулся, не те же ли люди говорят о том же самом? Ан нет, другие, вот так совпадение.

А обсуждалось появление в парке Аптауна странного существа с кожистым гребнем на спине, пока лакомящегося всякой дохлятинкой, но засматривающегося на людей своими выпученными глазами. В иных обстоятельствах разведчик наверняка пометил бы эту информацию как имеющую наименьший приоритет к разработке. Всегда есть масса любителей городской чертовщины, мнительных старушек и просто скучающей публики, пересказывающей всякую ахинею, проверять такие наводки не стоит потраченных усилий. Если бы не одно соображение, меняющее расклад ровно сегодня: новости про Мискатонский Университет. Внимание всех досужих пересказывателей слухов сегодня должно быть прочно перетянуто на главную новость, а значит все рассказы о ходящему по земле гребнистому хищнику имеют повышенный шанс оказаться не просто городскими страшилками.

Так что вскоре Бондарефф ехал в Аптаун, прикидывая с какой стороны подойти к выбранной для себя части общего дела, и перебирая в уме недавние покупки. Болеутоляющее заняло положенное место во внутреннем кармане, полезная вещь при любых ранениях, уж не бывшему солдату не знать. Но вот еще зачем-то купленный литой латунный крест, кстати, протестантский, что редкость – большими крестами больше католики увлекаются. Ирония, шел за оружием – купил крест, как тут не вспомнить "добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо большего, чем просто добрым словом".

И потянулась обычная работа. Осмотреться, вжиться в местность, поставить себя на место скрывающегося: где ты можешь надежно скрыться от лишних глаз хотя бы ночью? А где даже днем? Куда ты можешь доходить от безопасного укрытия по полу-безопасным местам? А кстати, что тебя интересует из доступного? Действительно кошки? Где их можно найти в районе парка? А если ты тут за людьми – где можешь надеяться увидеть одного, не попавшись на глаза десятерым?

Затем – поиск следов и опрос свидетелей, если этого громкого названия заслуживают разговоры со случайными посетителями парка. Якоб не поленился даже купить охапку пакетиков кошачьих лакомств, чтобы узнать, где бездомные кошки позволяют себя кормить, а где пуганные. Игра в тепло-холодно требует упорств и опыта, медленно но верно круг сжимался.

Уже под вечер, на ставшей знакомой аллее Бондарефф увидел новую фигуру. Бомж как бомж, сгорбленный, в плаще цвета болотной тины, лица не видно – смотрит в землю. А ведь хороший свидетель, за пригоршню никелей расскажет все что знает, цена не высока. Уверенно зашагав в сторону нового объекта, еще с полпути Якоб обратил внимание на запах – в нос шибало гниющими водорослями, запах йода ни с чем не спутаешь. Бондарефф тотчас сунул руку в карман, но продолжил путь, дорогие туфли выстукивали бодренький степ по одной из немногих асфальтированных аллей, перекрывая уныло бормотание дождя.

Бондарефф подходит, и ему кажется, что бомж отворачивается, или слегка пятится. С чего бы это? И Бондарефф окликивает его:
– Эй, уважаемый! – И понимает, что бомж не отворачивается а оглядывается: кто еще есть в поле зрения? Должен видеть: никого, они вдвоем, лишних свидетелей нет.
Заранее сделанная догадка помогла шпиону сохранить самообладание моментом позже, когда бомж неожиданно распрямился, оказавшись почти одного роста с Якобом, только при этом имея горизонтальное тело, поднятое на паре худых мускулистых ног, висящий кучей бесформенных складок плащ растягивается вверх рядом поднявшихся из спины шипов, и оказывается кожей тинистого цвета, запах гниющих водорослей шибает в нос и наконец шпион видит лицо своего оппонента – малюсенькая уродливая рыбья голова, место на которой едва хватило паре выпученных глаз и треугольному зубастому рту.
Подготовленным экспромтом Якоб рвет из широкого кармана плаща латунный крест:
– Ты боишься бога? – Несколько размашистых движений рукой с увесистой латунью в паре футов от морды чудовища могли бы показаться плохо рассчитанной атакой, но на самом деле офицер следит за глазами противника – на что тот нацелен. И да, похоже, его взгляд прикован не к металлу, зрачки нацелились на мелькающую рядом плоть. Бондарев пару раз во-время отскакивает от бросков вперед худого обладателя длинных жилистых ног, меняет стойку выставив вперед левую руку, и едва зубастая пасть клацает там, где кисть была мгновение назад, обрушивает на рыбий кумпол латунный крест:
– Бога (хрясь!) надо (хрясь!) любить! (хрясь!) Боятся надо (хрясь!) воинов (хрясь!) его.
***
Он оттащил тушу на ближайший к парку перекресток освещенных улиц, толпа в вечерний час соберется не скоро. В ближайшей телефонной будке нашел в справочнике номер Аркхэм Эдвертайзера, сообщил об оставленном подарке, несомненно интересном для репортеров, и был таков. Да, новости о монстре городу спокойствия могут не добавить. Исключение составляет случай, когда монстр несет на себе следы явно насильственной смерти. Чудовища, черт возьми, тоже смертны.

Протирая носовым платком латунь, не пачкать же плащ, Яков впервые внимательно рассмотрел свою покупку:
– Ну что, Напарник... Пока один-ноль в нашу пользу.

Раунд 3,5
Схватка измотала силы Бондареффа, несмотря на то, что он вышел из неё победителем. Асфальт сменился грунтовкой и каждый шаг вместо бодрого цокота отдавался глухим, тонущим звуком. Якоб не мог сказать спит он сейчас или нет, только чувствовал, как постепенно погружается под землю...

Казалось бы, недавняя победа должна была наполнить эйфорией. Ан нет, тело лишь наливалось тяжестью, из всех чувств было лишь одно – желание скорее заснуть. Привыкший задавать себе вопросы "почему" шпион понимал, что что-то не так. Мужчина всегда остается немного мальчишкой, победа на него действует сильнее чашки кофе.

Надо было понять, что происходит. а для этого, прежде всего, не уснуть.

Раунд 4
Рейтинг Безысходности района: 4
Улик в Районе: 1
Монстры в районе: 1
Заворожённый полукровка


Якоб до конца не был уверен, что тому виной. Но информация в голове структурировалось, находя новые зацепки. Как будто кто-то шептал ему в ухо древние тайны. Может быть так и было?.. А может Аптаун, расположенный вдали от городской суеты благоприятно влиял на собранность шпиона... В любом случае, пару идей посетившие голову Бондареффа стоило записать, возможно именно они окажутся ключевыми в текущем расследовании.
— — —
— — —
Покой Аптауна оборвался, как старая струна. По ночам жители слышат музыку. Скрипка. Мелодия красивая, но невыносимо чужая — звучит, будто доносится из-под воды. Несколько раз существо, по описаниям — человекоподобное, с глазами, как у рыбы, и перепонками между пальцами, — появлялось вблизи лавки волшбы. Оно сидело прямо на пороге и играло, пока его кто-то не спугнул. Слухи ползут быстро: говорят, что в лесу кто-то слышал «ответ» — будто из глубины склонившихся деревьев другая скрипка вторит первой. Свидетели исчезают, а в больнице всё больше людей с расстройствами сна и внезапными приступами агрессии...

"Записать, обязательно записать..." – думал шпион, но добравшись до постели провалился в черноту без сновидений до утра. Даже у тренированных нервов есть предел.

Впрочем, утро бывший офицер таки употребил на то, чтобы записать свои размышления, самым обстоятельным образом, и закладываясь на то, что читатель не будет иметь возможности спросить автора, что ту имелось в виду. Профессия приучила быть готовым к любым раскладам.

Он уже собирался отослать записи доктору Махесваран, но решил выйти в город для завтрака, с учетом времени совмещенного с обедом. Насколько за сутки изменилась атмосфера Аптауна нельзя было не заметить, и уж само собой, нельзя было от замеченного отмахнуться. А тут еще слухи о двух потусторонних скрипачах, может быть и загадочные для обывателя, но на взгляд профессионала – ясные, как разведданные. Это так, шуточка для самого себя, даже не сказанная вслух: когда это разведданные бывают ясными. Это искусство – отбросить случайный шум, ухватиться за несколько фактов, хорошо стыкующихся друг с другом, поверить, что они-то и есть надежная информация, и отталкиваясь от нее выстроить картину полную. Значит, стоит переставить дела, отчет для доктора подождет, возможно, обогатившись лишней главой. Здесь есть работа.

Якоб понимал простой факт: свидетели не могут исчезать около Лавки. Ну не исчезают тела просто так. Значит, исчезновения – к тому, кто вторит из-под воды. Остальное было скорее предположениями. Бондарефф зашел в подвернувшийся магазин безделушек купить губную гармошку, и отправился на берег канала.

Ждать пришлось не долго, оставалось еще несколько часов до вечерних сумерек, а из-под воды уже послышалась мелодия. Вот ведь обнаглели адские отродья, даже темноты не дожидаются. Впрочем, Якоб услышал ровно то, что и ожидал: красивую, но невыразимо чужую мелодию. А еще, несмотря на то что ожидал, ему пришлось чуть ли не вслух повторять самом у себе: "Нет, мы не идем на звук. Не идем в воду. Не идем в воду, я сказал!". Да, это оказалось непросто даже несмотря на то, что готовился ровно к этому.

Вместо того чтобы идти к своей смерти, Бондарефф попытался на губной гармошке скопировать услышанное. Не то чтобы офицер был хорошим музыкантом, но кое-как на гармонике сможет любой дурак сыграть, да и не на качество исполнения здесь важно. Вышло... Явно посредственно, но узнаваемо.

Музыка из-под воды резко оборвалась. Замолчал и Яков, нервно отсчитывая про себя секунды. Через полминуты музыка зазвучала снова, громче, и, разыгравшееся воображение или действительно – на этот раз звучала слегка раздраженно. Якоб снова почувствовал, как непросто заставить ноги не пойти самовольно к воде. Он выжидал, такты тянулись. Не сразу, не как тот кто только и ждет заигравшей музыки, а словно отвлекшись от других дел, Бондарефф снова взялся подыгрывать скрипке на губной гармошке. Музыка снова тотчас оборвалась.

Эта игра нервов повторялась еще много десятков раз. Иногда Бондарефф отвечал почти сразу, иногда молчал подолгу, давая невидимому скрипачу надежду, что подражатель наконец-то удалился, а затем ехидно разрушая ее. Несколько раз музыкант почти добивался своего, и Якобу приходилось из всех сил молотить себя кулаком по бедру, чтобы взбунтовавшиеся ноги остановились. Но с течением часов, все более раздраженной становилась манера исполнения невидимого противника, и злорадство придавало сил бывшему офицеру. А еще казалось, что источник музыки постепенно становится ближе, хотя и остается под водой.

Далеко заполночь неизвестный оппонент начал явно уставать. Он все также прекращал играть, заслышав ответ губной гармошки, и отрезки тишины становились все дольше и дольше. Бондарефф уже задумывался, что бы нового сделать, и ответ пришел сам собой: в одну из затянувшихся пауз Якоб заиграл первым, по памяти, ту же мелодию. Скрипка раздалась из-под воды немедленно, мощная, возмущенная! Но Якоб просто продолжил играть. Корявенько, неказисто, не то чтобы помня всю партию до конца, но он играл, думая про себя, что теперь останавливаться нельзя. Если оппонент замолкал, едва услышав подражателя, то если зачем и стоило поменяться ролями – так это показать неизвестному, что стоящему над водой по барабану, играет ли кто-то вместе с ним. И Якоб дудел, дудел и дудел.

И наконец, мелодия из-под воды прекратилась. В этот момент, увы, было слишком темно, чтобы рассмотреть, офицер скорее почувствовал на себе чей-то взгляд. Ненавидящий, злой и сломленный. И под этим взглядом надо было собрать волю в клак, и продолжать играть. Сколько продолжался этот поединок Якоб не мог знать, нечего было и думать о том, чтобы отвлечься взглянуть на часы. Но наконец из под воды снова раздался, на это раз не музыка, а душераздирающая какофония. Нечто осознало, что ему здесь не победить.
***
Вскоре, тяжело хрома на отбитое бедро, Якоб шел прочь.

Раунд 4,5

Едва волоча ноги по темноте, Якоб обо что-то запнулся. Осмотрев находку он увидел переломленную пополам скрипку. Та была вся мокрая и поросшая тиной, выглядела так, будто даже с целым грифом она не была способна издать хоть звук, однако Бондарефф не сомневался, что слышал именно её...
— — —
— — —
Усталость и темнота не лучшие спутники, деревья в окрестностях холма висельника казались скрюченными фигурами недоброжелателей, казалось, что очередная тварь вот-вот выскочит из-за куста и вцепится агенту в глотку и еще эта музыка... Эта проклятая музыка, звучащая отовсюду и из ниоткуда одновременно...

Давящее на психику, депрессивное место, даже по меркам в-целом жутковатого Аркхема. Но, именно здесь Якобу выпало защищать все, что дорого ему в этом мире, точнее –сам мир, каким он его знал. Солдат не выбирает место сражения, что достанется там и держись до конца. А значит, надо было забыть об усталости, и хромать вперед. Музыку тут кто-то играет?! Ничего. одного музыканта только что спровадили, разберемся и со вторым. Только найти бы его для начала.

Раунд 5
Рейтинг Безысходности района: 4
Улик в Районе: 0
Монстры в районе: 1
Певец морей


Нового музыканта он не нашел. Может и к лучшему... Музыка прекратилась, когда агент стоял перед пустой могилой, у надгробия лежали свежие цветы – явно не по сезону, а сама могила, судя по надписи, принадлежала некой Чарити Марш. Музыки слышно не было, но она привела Якоба сюда... Возможно семья Марш имела отношение к происходящему в городе? Или это просто больная фантазия и тыканье пальцем в небо от усталости в поисках хоть каких-нибудь зацепок.
— — —
— — —
Аптаун держится на грани. Больница Святой Марии по-прежнему принимает пациентов, но коридоры всё чаще наполняются тревожными звуками — плач, шёпот, хриплое пение, источник которого никто не может найти. Несколько санитаров были уволены после того, как на смене их застали в состоянии ступора, уставившихся в одну точку и повторяющих одно и то же слово: "глубже".

Но главная странность — это фигура, замеченная вблизи Лавки волшбы. Поначалу прохожие принимали его за бродягу: высокий, сутулый силуэт с вытянутыми руками и странной походкой. Но те, кто задерживался и слушал — слышали пение. Скрежещущее, водяное.

Старожилы шепчутся: это глубоководный певец морей, существо из кошмаров, блуждающее в осеннем тумане. Те, кто смотрел ему в лицо, говорят, что не помнят, как вернулись домой, но с тех пор каждый вечер слышат из канализации зовущий мотив.

Жители стараются не выходить по ночам. Только дети, как всегда, чувствуют чужое присутствие раньше взрослых — и рисуют рыбоголовых людей, разгуливающих по Аркхэму, как у себя дома.

Столь желанный Элиотом отдых принял весьма причудливую форму, но долго не продлился. Конечно, поэт был бы совсем не против поспать ещё, но не пока у него ещё имелись дела и совершенно точно не в том месте, где грань между мирами была до опасного тонка. Впрочем, что-то подсказывало Муру, что таким местом сейчас являлся весь город и даже отдых у себя дома мог обернуться чем-нибудь нехорошим.

По этой самой причине, мужчина направил свои стопы вовсе не домой, на заслуженный отдых, но в Аптаун. Он уже достаточно пренебрёг своим здоровьем за последнее время, так что стоило хотя бы заняться недавно полученной травмой. Не хватало ему ещё, чтобы опухшая челюсть помешала во чтении очередного, за неимением другого слова, заклинания. Порой, Элиот забывал, насколько же жуткими и непонятными силами ему приходится пользоваться, чтобы противостоять их незримому врагу. Порой вспоминал, но старался лишний раз об этом не думать. Может и не самое мудрое решение, но так хоть одной головной болью было меньше.

По прибытию, однако, неприятности вновь дали о себе знать. Кто-то говорил о пении. Кто-то о рыболюдях, прячущихся в тенях. В районе ощущалось всё то же давление, что и недавно в университете. Грань миров не была настолько же тонка, однако явно была готова прохудиться в любой момент. Вот тебе и визит к врачу, да уж. Обречённо вздохнув, Мур опустил тяжёлый взгляд на носимую им энциклопедию. Похоже, с лечением придётся немножечко повременить.

Кейтлин уже почти вышла за порог, когда узкий проём между колоннами старого здания окутал девушку внезапной тенью. На мгновение солнце потускнело — словно сжалось под тяжестью чего-то незримого. Кейт подняла глаза. У стены, где мрамор начал крошиться от времени и сырости, стоял человек — бледный, как высушенный пергамент. Он был худощав и высок, в старом, почти изношенном костюме, который казался на нём не одеждой, а кожей другого времени. Его глаза были голубого цвета, прям как небо, но в их глубине плескалось что-то — боль? Воспоминание? Или вовсе нечто иное.

Он не шелохнулся, лишь медленно повернул голову, когда шаги Кейт отозвались эхом по камню, в руках его была толстая энциклопедия, в воздухе витал запах пыли и сухой бумаги. Сперва девушка решила, что это родственник доктора Махесфран, в них было что-то схожее, скорее всего именно взгляд человека повидавшего нечто ужасное, но вскоре сообразила, что это один из тех, о ком упоминалось в дневнике. Еще один сыщик, пытающийся распутать загадки этого города.

- Добрый день, меня зовут Кейтлин Уотерс, - Не смотря на угрюмость этого человека, девушка озарила его улыбкой и поприветствовала его. - Не уделите ли вы мне минутку вашего времени? Я от доктора Махесфран и я хочу выяснить что происходит в этом городе. Я не местная, прибыла на поезде сегодня утром, поэтому мало знаю об этих местах.

Обратившаяся к поэту незнакомка выглядела уверенно и дружелюбно. Явно не до конца понимала, во что же она ввязывается. Чем это может для неё обернуться. Какая-то частица Элиота порывалась развернуть наивную помощницу, отговорить её от этой затеи. Но по ней было видно, что не отступит. И сам он понимал, что в их деле никакая помощь не окажется лишней, особенно когда на кону судьба всего города и проживающих в нём людей.
— Элиот Мур, — мужчина коротко представился в ответ, но улыбаться не стал, — приятно познакомиться, мисс Уотерс. Что же до происходящего, — он иронически усмехнулся, — мы и сами хотели бы понять. Город полнится чуждыми мелодиями и песнями на неизвестном наречии, прямоходящие амфибии кроются в тенях улиц, а сама грань нашей реальности размывается, будто бы уступая место совсем иному, враждебно настроенному по отношению к нам с вами, миру. Но то лишь симптомы, — Мур печально улыбнулся, — причина же происходящего от нас пока ускользает. Мы же лишь тыкаемся в темноте, подобно слепым котятам, надеясь что рано или поздно это выведет нас к истине. На что смогу — на то отвечу, но не могу гарантировать, что мои ответы удовлетворят ваше любопытство.

— По прибытии в город я слышала какой-то зов, хотя и списала это на игру воображения— Кейт сильнее сжала свой блокнот с заметками так, что костяшки побелели. Она почувствовала холод в костях, но пыталась сохранять уверенность. — Я ознакомилась с дневником доктора Махесфран, там тоже упоминались существа, напоминавшие амфибий. Но почему именно сейчас? Светилам науки неизвестны подобного вида существа. Вы правы, Аркхэме что-то происходит и я обещаю, мы узнаем что именно.

— Будь оно так, это значило бы что у всех у нас воображение разыгралось, — печально вздохнул поэт, — увы это не так. О причинах появления существ мне тоже известно мало — я далеко не эксперт в этой области и, чего уж там, даже не человек науки. Быть может, они всегда были рядом, но не осмеливались показать себя. Скрывались. Выжидали нужный момент, который наконец наступил. Либо же их появление связано с истончением грани между мирами, позволяющим некоторым из них просочиться в наш с вами мир. В чём у меня нет сомнений, так это что данные создания стремятся привнести свой мир в наш. Размыть границу настолько, что разграничить "их" реальность от "нашей" более не представится возможным. И пока у них это, как вы и сами могли слышать, получается.

Раунд 5,5
На этот раз Элиоту показалось, что все было несколько проще... Возможно потому что он успел до того момента, когда реальность окончательно сошла с ума, а возможно, о ужас, подобные мероприятия превращались в рутину. На этот раз, оказавшись посреди улиц Аптауна, на пересечении Тринадцатой и Мэйпл-стрит он наблюдал картину, написанную каким-нибудь русским художником, со всех сторон на город летела огромная волна, готовясь перемолоть ничего неподозревающих жителей, Элиот вздел руку вверх, слова сами сорвались с его уст, а глаза бешено бегали по страницам разворота. Волны замерли, как-будто напоровшись на ледяной шторм заставивший их остановиться, а потом они рассыпались... Под ногами Мура лежал обсидиановая фигурка рыбы, нагнувшись, чтобы поднять её поэт встретился глазами с бездомным, испугано таращащимся на него, его руки не переставали креститься, а рот был раскрыт в беззвучном крике ужаса... Остальной же город, похоже жил своим чередом, продолжая игнорировать надвигающуюся катастрофу.
— — —
Пообщавшись с мрачным поэтом, Кейтлин отправилась вглубь лечебницы. Здесь в палате 147 судя по измышлением мистера Кромвела был человек способный пролить свет на происходящие. В тот момент, когда мисс Уотерс отварила дверь она встретилась с невидящим взором старика, руки и плечи его были исписаны морятскими татуировками, левая нога ниже колена отсутствовала, а глаза ему заменяли два мутных шара, не способных воспринимать свет.

– Музыка? – хрипло переспросил он выслушав юную журналистку – Рыболиции монстры? Девушка вы не там ищете ответы на свои странные вопросы.

Старик закашлялся, или же это был смех?

– Отправляйтесь в Кингспорт, на севере этого туманного городка поклоняются какому-то морскому чудищу, имя которого я позабыл – Кейтлин не могла отделаться от ощущения, что слепые глаза старика изучают её – Или же в Инсмут тамошний культ Дагона, на мой взгляд, уже давно перестал быть страшной тайной этого городка. Возможно эти сумасшедшие ответят на ваши вопросы, здесь вы истины не найдете, лучше дайте мне отдохнуть.
— — —
— — —
Когда, Элиот обратился в регистратуру ему сообщили, что медсестра Чапман за милую душу, живо поставит его на ноги.
Оказалось, что медсестра Чапман, это молодая привлекательная чернокожая девушка по имени Мэйв еще не заражонная врачебным цинизмом, который присущ большенству долго практикующих медицинских работников.

– Я видела, что этот город творит с людьми – говорила девушка, обрабатывая травму полученную в схватке с безумным лунатиком – И стараюсь помочь чем могу.
— — —
Закончив общение с загадочным стариком Кейтлин стала свидетелем следующей сцены: Мужчина, раз в три секунды тыкая на бородавку у себя на руке убеждает уставшую медработницу, что ему срочно необходима помощь. Медсестра Шерон, в свою очередь пытается убедить его, что подобные образования не требуют лечения.

Разум Элиота всё не покидал взгляд того перепуганного бродяги, что застал его немногим ранее. Для окружающих эти попытки спасти город от беды, должно быть, и правда выглядели весьма пугающе. И хоть поэт старался не показываться никому от глаза, но от ошибок никто застрахован не был. Что если в следующий раз он попадётся кому-нибудь более смелому, кто решит огреть "безумного колдуна" по башке бутылкой да сжечь его проклятую книгу? Это было бы крайне нелепым, печальным и ироничным концом для его истории. Но пока, по счастью, всё обошлось.
— Увы, мисс Чапман, мы живём в очень тяжёлые времена, — Мур улыбнулся, пока медсестра обрабатывала его раны, — остается лишь радоваться, что не все сидят сложа руки. За это вам огромное спасибо.

Кейтлин невольно замерла у дверного проёма. После разговора со стариком — тем, кто явно знал больше, чем говорил, — она была особенно чувствительна к странностям. А в поведении мужчины с бородавкой было что-то… не просто назойливое. Слишком настойчивое. Словно он и сам не до конца понимал, зачем пришёл. Девушка шагнула вперёд.

— Простите, мистер? — Она заговорила спокойно, хотя внутри Кейт кипела от негодования, что из-за такого пустяка этот мужчина донимает медперсонал. — Вы не возражаете, если я взгляну? —Медсестра нахмурилась от такого вмешательства, но промолчала. Мужчина протянул руку. Бородавка выглядела безобидно, но вокруг неё кожа была чуть покрасневшая, будто раздражённая. Вспоминая то, как часто этот человек тычет в неё своим пальцем это совсем неудивительно. Кейтлин наклонилась ближе и прищурилась.
— Это… бородавка, — вынесла она приговор, будто сомнений не оставалось. — Самая обычная, доброкачественная, банальная бородавка. —Мужчина вновь начал свои попытки возразить, мол она воспаленная, после чего Кейтлин уже не сдержалась. — Может, хватит её тыкать, как кнопку в лифте? От этого и воспаление. Оставьте же её наконец-то в покое и очень скоро вы о ней забудете.

Раунд 6
Рейтинг Безысходности района: 2
Улик в Районе: 0
Монстры в районе: 1
Певец морей


– Берегите себя мистер Мур – улыбнулась медсестра и попрощавшись поспешила к следующему пациенту.
— — —
– Много ли вы понимаете?! – Взорвался мужчина – В моё время медициной занимались уважаемые люди, а теперь понабрали баб, а что скажите мне вы можете понимать в лечении? Что за времена! Ходят в брюках, встревают в чужие разговоры, еще и спорят!
Возможно Кейтлин уже пожалела, что вмешалась в этот диалог. Было понятно, что в ближайшее время медсестра не освободится, да и находиться в обществе этого человека становилось всё тяжелее с каждой секундой...
— — —
— — —
После недавних тревожных событий улицы Аптауна стали заметно спокойнее — буйства и ночные кошмары, что охватывали район, утихли. Больница Святой Марии работает в привычном ритме, и лишь редкие шёпоты о странных происшествиях нарушают размеренную жизнь. Тем не менее, несколько пациентов всё ещё бредят о тенистом лесе за городом, и врачи, похоже, предпочитают не обсуждать эти случаи публично. Кажется, буря отступила… но никто не уверен, что она ушла окончательно.