[Coriolis] Сага о "Ветрах Потока" | ходы игроков | 1.1. Смерть собрата

  Ироничная и сдержанная улыбка на лице Рико больше походила на оскал сытого хищника. Молодость, несмотря на преимущество в скорости и реакции, всегда проигрывала опыту. Девушка только задумалась о грозящей ей опасности и способах противодействия, а Катран уже мысленно насчитал два выстрела в интервалах между ударами сердца, пока запти переместила пальцы с планшета на кобуру. Ещё два последовали бы в момент извлечения оружия и один на стадии прицеливания.

  Стрелковая подготовка безопасников не была плохой, просто она была иной. Их учили стрелять в тирах, в стерильных и комфортных условиях, со всеми правилами безопасности обращения с пистолетом и в позах “стрелка” для лучшего контроля оружия. Когда-то он сам начинал с тех же основ, но позже обрел весомое преимущество прикладного опыта, стреляя из самых неудобных и невыгодных положений и позиций. А количество произведенных им выстрелов за всю жизнь было в разы больше, чем у целого курса молодых констеблей вместе взятых.

— Рико из фракции Навигаторов. Телохранитель… — Голос прозвучал по казенному сухо, словно треск разломленного надвое сухаря из походного рациона. Ни больше, ни меньше. Короткий ответ чтобы обосновать наличие оружия и отсечь излишние вопросы.

  Выйдя немного вперёд, остановился у правого плеча Цинь, поймав её взгляд, коротко кивнул. Тыл проверен, а фронт он держал в поле зрения и был готов в любой момент спрятать соратницу за спину. Рука по прежнему лежала неподвижно на рукояти скорпиона, на виду у Амиры, без намека на угрозу или враждебность. Поза спокойная и непринужденная, излучающая уверенность и хладнокровие, как и подобает телохранителю.

  Тихий щелчок. Демонстративное снятие оружия с боевого взвода. Пристальный взгляд глаза в глаза, оценка реакции юного констебля на уступку и жест примирения.

— Мы пришли почтить память усопшего, а не множить печали…

  Усмехнувшись, мужчина поджал уголки губ в ответ на начинающуюся перепалку двух мировоззренческих принципов.

— Джеф прав. Проблем не будет, если кто-то проявит немного уважения и терпения. Джума, позволь констеблю самостоятельно сделать себе мнение. В мои планы сегодня не входит скорбь по юному и обаятельному дарованию.

Констебль Харрабан, слыша о желании помянуть усопшего сотоварища и о скорби, с трудом переживаемой всеми здесь присутствующими, несколько раз понимающе кивнула и убрала руку с кобуры; глаза её расширились и наполнились состраданием и пониманием. Однако фраза по личный досмотр и ствол крупного калибра сработал на девушку словно ведро ледяной воды: Амира резко выдернула руку из плена ладоней Джумы, сощурила глаза, сделала шаг в сторону, чтобы не стоять вплотную к Рифайи, и собралась уже снова потянуться к оружию, как заговорил Джефф. Учитывая то, что оба «переговорщика» наговорили много, но так и не представились, как просила запти, уровень подозрительности во взгляде девушки начал достигать опасного предела.

Хвала Трём, ситуацию смог несколько разрядить капитан Ричардс; услышав сказанное им, запти Харрабан вполне заметно успокоилась, достала свой планшет и начала вбивать туда информацию:

— «Рико из фракции Навигаторов», говорите? Редкое имя… красивое. Но вряд ли существуют двое «Рико» в гильдии Навигаторов, если не вообще во всём Новом Кориолисе… Джефф… Джума… Ага. Вы — были в гильдии Навигаторов, а ныне числитесь в гильдии Первопроходцев. Команда №13, «Ветра Потока». Рико Ричардс, Джума Рифайи, Джеффов в списке не вижу, но вижу Джереми Финштейна, а также — две госпожи: Цинь Сяо Мей и Нуала Ни Хонхурь. Все здесь. Прекрасно, господа, можете проходить внутрь, ваш визит зарегистрировано; если бы вы представились с самого начала, нам не нужно было бы переживать эту… — Амира метнула всё ещё неодобрительный взгляд в сторону Джумы, — сцену.

С этими словами девушка сделала ещё несколько шагов в сторону, отойдя от двери в квартиру Левона и с интересом принявшись наблюдать за нашими героями. На самом деле, если вдуматься, само присутствие тут запти было невероятно странным, ведь, если верить словам магистра Мосхи, констебли уже приняли решение об этом деле и закрыли его: самоубийство. Продолжать наблюдать за местом преступления, которое официально признано не преступлением, было в лучшем случае неразумной тратой человеческих ресурсов, но почему-то этот факт ускользнул от внимания наших героев.

Ключ о апартаментов Надджара, который передала «Ветрам» магистр Мосха, заставил замок на двери тихонько пикнуть; две металлические дверные створки с тихим шипением разошлись в стороны, открыв взглядам наших героев узкий сумрачный коридор. Каменные стены были выкрашены во все оттенки бирюзы, что указывало на мирайские корни Левона: бирюза — любимый камень системы Мира в Старом Горизонте, она, как считали мирайцы, успокаивает, настраивает на созерцательный, рефлексивный лад и помогает мыслительным процессам, а ещё она приносит удачу. По правую сторону — крошечный санузел, по левую — душевая, далее небольшая гостиная и дверь в крохотную спальню, в которой даже кровать вмещалась с трудом. В гостиной — одна стена сплошь из стекла, с узкой и высокой стеклянной дверью, ведшей на балкон, с которого открывался завораживающий вид на Бездну, точнее, в неё.

Красноватый свет Джумуа, проникавший в Бездну через стеклянный купол, окрашивал бирюзовые стены в оттенок засохшей крови, освещая некогда уютную и со вкусом продуманную обстановку, которая ныне выглядела так, словно по ней прошёлся многотонный ровер на гусеничном ходу: мебель была изломана и выпотрошена, вещи разбросаны повсюду, книги сброшены с полок, картины сорваны со стен, осколки фарфоровых ваз разбросаны повсюду, перемежаясь с десятками, если не сотнями листков бумаги — как исписанных мелким аккуратным почерком, так и вырванных из книг. В помещении царил запах пыли и клея, которым пропитывают основы книжных переплётов, а также запах чего-то, что так просто не вспоминалось, но вызывало какие-то ассоциации… скорее тревожные, чем неприятные.

  Глядя, как молодая запти наглядно демонстрирует, что не всем женщинам приятны ухватки Джумы, Сяо Мэй впервые за долгое время искренне улыбнулась. Правда, улыбка эта отдавала немалым злорадством – девушка была рада, что парня наконец поставили на место. Может, это научит компаньона впредь вести себя более сдержанно? Вряд ли, конечно: над Джумой еще работать и работать, чтобы сделать из «собачьего мяса» «человека пяти гармоний». И усилия к этому придется прилагать не какой-то случайной знакомой, а ей, и только ей самой – ведь именно у нее есть нужда в спутниках, достойных крови своей цзецзе.
  В общем, если бы не капитан, в очередной раз подтвердивший, что он – правильный человек на своем месте, дело могло бы принять слишком шумный и непривлекательный оборот. Для Харрабан в первую очередь – девочка, кажется, не понимала, что перед ней те люди, который обязательно пройдут туда, куда хотят. А если она попробует остановить их своей «игрушкой», то тогда, скорее всего, ее будет ждать долгий занимательный полет в Бездну, и Амире еще повезет, если она к тому времени будет мертва. Не выработалось у девицы той особой «чуйки», о которой любили рассказывать правоохранители: впрочем, опыт – дело наживное. Для того, конечно, кто успеет до этого момента дожить.

  Амира начала проверять персоны прибывших, быстро дойдя своим умом до того, что перед ней – одна команда. А Сяо Мэй решила в ответ проверить саму запти, чтобы понять, из какого та рода. Тогда можно будет обратиться к девушке не с нейтральным уважением, а со вполне адресным и подчеркивающем осведомленность собеседницы – как говорится, «умному достаточно». А если все же окажется недостаточно, что же: это тоже ответ. Преференции за достоинство предков всегда может быть нивелировано глупостью потомков, и плюс на минус даст ноль – нейтральную вежливость к человеку, особого отношения не заслуживающего.
  Когда помянули ее имя, маленькая госпожа Цинь, не отвлекаясь от планшета, уважительно кивнула:
  - Нин хао, Амира-нюйши.

  Дверь в холостяцкое логово покойного наконец распахнулась, приглашая «страждущих до поминок друзей» поднять бокалы за покойного. Сяо Мэй, бросив еще один короткий взгляд на результаты поиска имени кадета-запти в базах, очистила результаты и, коротким жестом поправив носу темные очки, скупо уведомила остальных:
  - Идите, я догоню.

  Подойдя к Харрабан поближе, кориолитка самую малость извиняющимся тоном поинтересовалась:
  - Амира-нюйши, я вижу, у вас тоже есть дата-пад. Может, вы сможете мне помочь? Мою прежнюю машинку убило неосторожное поведение, - она кивнула головой в сторону двери, куда скрылись компаньоны, и приподняла брови, - некоторых неаккуратных мужчин, а на новой установлена другая система. И я никак не возьму в толк, как на ней осуществлять адресные запросы: не просто по символам, а по их конкретному положению в тексте. Ввожу прежнюю команду, а она, - Сяо Мэй пожала плечами, - не подходит. Сможете глянуть? Все равно компаньонам, - девушка немного поморщилась, - сейчас не до меня.

  Встав рядом с правоохранительницей и предъявив той с ладони экран, исследовательница продолжила чуть брезгливым тоном:
  - А за Рифайи извините – он всегда такой, и при виде любой мало-мальски симпатичной женщины делает стойку. И ничего его не проймет, никакие объяснения, никакие резкие слова. Сколько я с ним намучилась, прежде чем он прекратил видеть во мне только объект удовлетворения своих страстишек – кто бы знал… Но в целом парень неплохой, неглупый, но это его поведение… Эх.
  Тяжело вам с вашей службой – я таких вижу редко, а вам придется встречаться со всяким сбродом постоянно. И как только вы нашли в себе силы духа избрать такой достойный, но нелегкий путь?

  Форсировать разговор и в лоб выяснять, что, как и почему не самая бедная девушка в кадетской форме бездельничает у дверей в квартиру самоубийцы, кориолитка не стала. Надо быть совершенно невоспитанным олухом, «человеком воды и риса», чтобы не придать беседе какие-то пристойные и не относящиеся к делу рамки. И, конечно же, прежде начала разговора засвидетельствовать своему визави уважение и интерес, чтобы тот понял, что собеседник готов не только говорить, но и слушать.

  Старый волк лишь скептически усмехнулся на “комплимент” юной запти. Может и не комплемент вовсе, но все эти речи о красоте имени, мужественности и исключительности давно перестали цеплять за сердце и провоцировать обильное слюновыделение при виде соблазнительной мордашки или упругой задницы. Всё это осталось в прошлом, чувства очерствели с возрастом, уступив место холодному расчету и зрелому прагматизму.

  Не смотря на разряженность обстановки, внутренняя тревога Рико никуда не исчезла, она просто отошла на второй план, став фоновым аккомпанементом для холодного разума. В них не собирались стрелять сразу, но это не значило, что они в безопасности.

  Катран вновь пристально огляделся по сторонам и неслышимой тенью приблизился к Мэй. Его не интересовали словесные этюды, поэтому и в разговор он не вмешивался. Впрочем, мешать “переговорам” он так же не собирался, а потому двинулся дальше, исследуя коридор и придирчиво рассматривая двери, окна, пол и потолки с вентканалами. Сторожевой пёс знал свое дело и прежде, чем беспечно зайти в комнату, он исследовал и обнюхивал всё прилегающее пространство в поисках одних ему ведомых знаков, подсказок и ловушек. То, что квартира может стать ловушкой он не сомневался. Лучше быть живым параноиком, чем мертвым идеалистом.

— Печально видеть в каком месте завершил свой путь славный человек…

  Голос прозвучал тихо, но ровно настолько, чтобы констебль Харрабан могла его слышать. Пусть думает, что старик и правда осматривает “обиталище легенды”.

  Пройдя до конца коридора, командор резко развернулся на каблуках. Пируэт получился четким и по военному грациозным. После, так же неспешно вернулся к двери ведущей в апартаменты Левона Надджара. Несколько мгновений мужчина изучающе смотрел то на Нулл, то на Мэй, то на Амиру, то бросал оценивающий взгляд в недра квартиры, где груды мусора начинались едва ли не с порога.

— Приберусь немного, — Констатировал мужчина, когда появилась подходящая возможность встрять в разговор женщин. — Негоже в таком беспорядке поминать усопшего…

  Сказав так, переступил через порог, опустился на колено и принялся с холодной педантичностью подбирать разбросанные бумажки. Несколько мгновений потребовалось чтобы очистить прихожую и под предлогом дальнейшей уборки прикрыть дверь.

  Проводить полную санацию помещения Рико не собирался, как и далеко отходить от двери, оставляя спутников одних в коридоре, но вот более тщательно исследовать область вокруг двери было не лишним. Частенько обыски не затрагивали эту область квартиры, да и что-то обронить могли из кармана либо при выносе.

Как только девушка резко выдернула руку из его ладони, подвижные черты отвергнутого Джумы сложились в выражение из смеси обиды и разочарования. Цель соблазнения запти, конечно, была корыстной, но даже такой отказ — маленькая боль, которую требовалось пережить. И все это на виду у всех.
Прислонившись к обшарпанной стене, Джума на секунду прикрыл глаза, лицо его разгладилось. Хвала Трем, у его сердца и самолюбия изрядный запас прочности. Как только "Амира-нюйши" дала добро на вход в квартиру покойного, уже вполне оправившийся от поражения дилер поспешил за капитаном. Он быстро прошел вглубь квартиры и остановился только в гостиной перед балконом.
Отсюда тело швырнули в бездну. Как это было? Джума представил, как старик борется с невидимыми демонами, хватается за мебель, сбивает на пол хрупкие вазы, в воздух летят щепки, страницы, осколки. Пока он воображал это, пальцы в кармане бешено крутили перстень, так что острая оправа камня чувствительно царапала кожу. А что, если старика свели с ума, и он в самом деле все сам разгромил? Но где тогда проклятая табличка?
И этот тревожный запах. Может, потому беспокоящий, что напоминает о моменте собственной слабости, уязвимости, страха. Что-то из детства?

— Прибраться?! Рико, чтобы разгрести это, тебе сегмент понадобится! Ну ладно, треть сегмента, если я немного помогу... Что за вонь? Это не из вентиляции?

Нуала уже собиралась было остаться снаружи, но тут, словно бы прочитав её мысли, на эту роль неожиданно вызвалась кориолитка.... Что ж, дело её. Подняв клетку с Алконостом, девушка неторопливо прошла мимо Сяо Мэй, бросив короткий взгляд из под единственной оставшейся чуть приподнятой брови, но, разумеется, ничего не сказала — в чём именно заключался план самой «благородной» из ветров она не знала, а возможности обсудить детали у них сейчас по понятным причинам не оказалось... И не окажется, похоже, ещё какое-то время.

«Всё страньше и страньше» — как говаривала героиня какой-то старющей истории, которую ей читал в детстве отец — только так можно было описать эту ситуацию. Всё здесь было совершенно неправильно. Если запти закрыли дело, то выставлять кого-то на пост перед дверью не имело смысла. Если не закрыли, то никто бы не пустил внутрь никаких «знакомых покойного» — место преступления, как ни крути. Если закрыли официально, но что-то подозревали, то не стали бы действовать так очевидно — для наблюдения за приходящими не обязательно буквально стоять перед дверью, ведь так? Нет, тут должен быть какой-то слой, а то и не один... Но это делало строительство предположений слишком непредсказуемым. Была ли запти кем-то нанята? Или кто-то нанял её начальство? Была ли она вообще запти на самом деле? Куда ушло оповещение, отправленное ей? Куда ушли его копии?

Как бы то ни было, исходить нужно было из того, что куда-то они ушли, а значит времени у них было немного. Раз уж Сяо Мэй будет пытаться разговорить запти, то изложить все детали та вряд ли сможет, по крайней мере, незаметно, но уже изложенного должно быть достаточно, чтобы ожидать, что их мирный междусобойчик в квартире почившего может оказаться под угрозой... Не сразу, но скоро: потенциальному диспетчеру, анализирующему эту информацию, нужно будет связаться с контактом в Первопроходцах, чтобы узнать не существующие в сухих документах детали — то есть то, что никто из них, разумеется, никакого отношения к основателю не имел, — а тому, возможно, в свою очередь придётся спросить кого-то ещё... Это, плюс время на выдвижение контрмер, какими бы они ни оказались, давало им возможность осмотреться, да, но рассчитывать на большее вряд ли стоило.

Гонка началась.

Войдя внутрь, Нуала ускорила шаг чтобы отойти от оставленной приоткрытой двери и, наконец, отперла армированную клетку Алконоста. Небольшие, но яркие жёлтые глаза, эффектно контрастирующие с иредисцентно-синим оперением тут же открылись, позволяя зрачкам схлопнуться в более подходящие для не слишком яркого, но всё же заметно отличного от темноты освещения, и их взгляд остановился на лазурно-голубых глазах девушки, тут же торопливо приложившей палец к респиратору. Гаруды, разумеется, не были разумны —по крайней мере, доказать этого до сих пор не удалось никому, хотя пытались очень многие — но они были весьма прозорливы для... Ну, того, чем бы они ни были, а оттого в том, что Аля поймёт этот жест, Ни Хонхурь не сомневалась. И впрямь — открывшая было клюв Птица лишь тихо щёлкнула им и наклонила голову, осматриваясь... Нуала же тут же подхватила направление её взгляда, пробегаясь собственным по скромной квартире.

Матрейдес не преувеличивала — казалось, что тут пронёсся ураган. Этот хаос выглядел угнетающе, но, возможно, именно в этом и была суть: заставить ищущих что-то среди него рассеять своё внимание попусту, затеряться в беспорядке, и упустить случайно оставленные зацепки... А в то, что зацепок не осталось, бывшая старьёвщица не верила совершенно. Затянув ремень на дожидавшемся своего часа в клетке кожаном наруче, она позволила Алконосту одним коротким прыжком, сопровождавшимся взмахом блеснувших в мерцающем искусственном освещении крыльев, запрыгнуть на её предплечье, и медленно вобрав грудью воздух, начала более внимательный осмотр.

Гостиная, в которую, разумеется, никаких гостей помещать не хотелось бы, была завалена книгами. Не так, как можно было бы ожидать в доме неряшливого библиофила, а в куда более прямом смысле — старые тома беспорядочно валялись на полу, соседствуя с вырванными из них страницами. Это можно было бы, пожалуй, списать на какой-то странный приступ, но взгляд девушки, некоторое время двигавшей туда-сюда кусочки творившегося здесь хаоса протезом, зацепился за то, что далеко не все из «пострадавших» были в одинаковом состоянии. Из большинства были торопливо вырваны всего несколько листов, обычно — прямо в одном месте, после чего их просто бросили на пол. Но вот под ними оказались раненые смертельно: одна, две... три книги.

«Бог-Саламандра: истинное лицо Предтеч», написанная Луханджом Варсисом, «„Надир“ — миф или реальность» за авторством Н. Р. Калифареса, и, наконец, «Книга глифов» — стандартная редакция Гильдии Первопроходцев. Странное сочетание, не слишком выбивавшееся из остальной картины, но всё же несколько подозрительное уже само по себе... Однако было в них кое-что ещё.

Общаться с остальными толком было всё ещё невозможно, поэтому в первую очередь Нуала увеличила громкость голосового синтезатора и ослабила один из ремешков респиратора, позволяя отодвинуть его — для передачи настоящих сведений придётся полагаться на шёпот — и подманила вошедших Джефа и Джуму жестом. Присев над находками, она провела пальцем по обрывкам, оставленным пропавшими страницами, показывая масштабы вандализма, и остановилась на одном из них, на их удачу сохранившим самую малость в остальном потерянного листа. На бумаге кроме собственно печатных букв остались несколько неразборчивых следов — похоже, Левон делал какие-то пометки... Которые кто-то, в свою очередь, либо хотел забрать себе, либо не хотел оставить кому-то ещё. Разумеется, в куче разбросанных страниц ничего подобного найти не удавалось...

— Да уж, тут, конечно, и раньше был тот ещё бардак... но сейчас мы здесь не то что альбомы не найдём, а, глядишь, и сами потеряемся, — отвлечённо произнесла Ни Хонхурь. Слишком долгая тишина по ту сторону двери будет подозрительной. Они пришли сюда с конкретной целью, не так ли? — Давайте-ка, помогите мне немного... Разгребём тут хоть малость.

Выразительно взглянув на мужчин, девушка вновь выпрямилась, но почти тут же замерла и, спустя несколько мгновений, быстрым шагом дошла до полутёмного угла, на который падала тень от опустевшего книжного шкафа. Изогнувшись, она просунула руку в щель между ним и стеной и выудила оттуда длинное синее маховое перо... Такое могло принадлежать только Птице, а не просто птице с буквы маленькой. Пыли на тонких, но прочных волокнах почти не было — свежее, не больше недели. Что-то, что принёс с собой Левон? Или что-то, что случайно оставили позади его убийцы?

— ...Для начала можно просто на стол сложить, а там уж разберёмся, что делать... — продолжала тем временем «Самиэль», сама этого, конечно, не делая, а, вместо этого, коротко продемонстрировав находку, поставила её в клетку Алконоста — если уж пытаться скрыть перо, то именно в Птичьей клетке, справделиво?

Почти сразу после этого обнаружилась ещё одна находка: Джума указал на несколько вмятин и сеточку трещин на одной из стен гостиной, примерно на уровне груди человека, а на полу рядом — едва заметные засохшие капли крови... как будто кто-то впечатал кого-то в стену и хорошенько ему вмазал. Хуже того, подобная отметина нашлась и в ещё одном месте. Нет, гипотеза Матрейдес находила всё больше подтверждений — вряд ли Левон дошёл до того, что бился о стены сам...

Увы, дальше ничего очевидного не вырисовывалось. Минута тянулась за минутой, но имитация приборки больше не приносила плодов: кто бы ни пытался скрыть свои следы, сделали они это довольно успешно. И всё же... всё же что-то не давало Нуале покоя. Что-то было здесь... что-то неправильное. Чуждое... Чем дальше она была внутри этой тесной каморки, тем больше казалось, что на уши ей давит что-то, а в глазах будто бы скапливались тени, танцевавшие едва-едва в поле зрения, ровно так, чтобы не давать рассмотреть себя. В какой-то момент девушка заметно покачнулась, роняя подобранную книгу, и заставляя Аклоноста встревоженно приземлиться на стол рядом, но, к счастью, оказавшийся рядом Джума (ну, как будто тут можно было оказаться где-то ещё) успел подхватить её... но тогда же и сам на короткий, еле заметный миг будто бы почувствовал это же странное ощущение.

— Я в порядке, — хрипло прошептала Ни Хонхурь, торопливо отодвигая респиратор. Её взгляд плясал по гостиной, словно бы выискивая что-то, пока, наконец, не остановился на диване. — Помогите мне... отодвинуть...

Подойдя нетвёрдым шагом к своей цели, она упрямо ухватилась за потёртый подлокотник и потянула. Издав печальный, побеждённый скрип, диван отодвинулся... открывая вид на скомканный пожелтевший листок, лежавший в пыли под ним. Не теряя ни мгновения, Нуала схватила его, разворачивая, и являя остальным тщательную зарисовку, изображавшую нечто вроде каменной таблички с неизвестными символами на ней. Торопливая приписка вверху листа гласила лишь «122Y».



—Спрячьте, — тихо добавила она. — Это и есть то... что пропало из квартиры... Код... из архива.

Поправив респиратор, девушка с шипением втянула воздух, переводя дыхание.

– Хей, Самиэль? Не улетай раньше времени, дождись остальных, – Джума мягко придержал под руку пошатнувшуюся Нуалу. Отстраняться он не спешил, пользуясь моментом, чтобы изучить лицо молодой женщины вблизи. Загадочная и молчаливая, она все время куда-то ускользала, держала дистанцию даже в тесноте "Шершня". Сейчас взгляд Рифайи, полный янтарного любопытства, был обращен прямо на Нуалу, он смотрел не притворяясь, что не замечает шрамов, оценивая густую синеву глаз, будто нарочно совпавших по цвету с опереньем её роскошной Птицы. И вдруг догнала реальность, на секунду его накрыло паникой, словно присел на измену, Джума вспомнил где он и на какое мутное дело подписался. Должно быть, виноват этот приторный навязчивый парфюм, который он ощутил с порога, и наконец-то узнал.

Ведомая своим чутьем Нуала, тем временем, не без помощи Джефа, успела отодвинуть диван.
Беззвучно выругавшись, Джума взглянул на находку через ее плечо и, дав Джефу возможность оценить рисунок, почти выхватил листок из рук Проводника, ловко сложил и засунул куда-то за спину, в тесный задний карман.
Спрятав улику, он выглянул в коридор, где через приоткрытую входную дверь не смог не заметить, как молоденькая запти и Сяо Мэй изящно склонили головки над одним планшетом...

– Мы прибрали все, что было в наших силах, как считаете? – Обратился он к капитану и прочим "скорбящим". – Самое время почтить память, накатить и выдвинуть дальше. Можно в любом порядке.

Доступа к базам данных Навигаторов у Сяо Мэй не было, а другие фракции, включая Первопроходцев не обладали достаточными технологиями и штатом дата джиннов, которые могли бы позволить им завести собственные информационные базы в электронном виде, потому она просто поискала любую доступную информацию о некой «Амире Харрабан». К удивлению (или облегчению), кориолитка довольно быстро отыскала в новостной ленте несколько упоминаний о «запти Харрабан» и «Амире Харрабан, наследнице Митаннив Санайе, кардинально сменившей судьбу». В целом девушка была старшей дочерью Салима Харрабана, основателя и генерального директора концерна «Митаннив Санайе», крупнейшего добытчика благородных газов из газового гиганта Митаннив в системе Новый Ястаполь. По каким-то причинам, которые жёлтая пресса, судя по всему, любила муссировать, она отказалась от своего наследия и перебралась на Город-Корабль, где поступила в ряды запти.

— Я, честно сказать, вряд ли вам смогу помочь, — развела руками запти в ответ на первый вопрос Сяо Мэй. Девушка явно собиралась погрузиться в свой планшет и отвлекающий фактор в виде кориолитки её немного напрягал, хотя, окинув оценивающим взором изящную фигуру Сяо Мэй и её более чем очевидно дорогой наряд и аксессуары, взгляд миндалевидных орехового цвета глаз стал куда теплее, чем был изначально. — Мне этот кирпич, — Амира подняла планшет, словно уточняя, о чём речь, — выдали в нашей штаб-квартире. И я редко его использую для чего-то, кроме работы — поиска данных и коммуникаций со штабом, или для чтения новостей. Ну, порой ещё какой фильм загружаю, но в этой штуке мало оперативной памяти, потому особо не разойдёшься.

Когда же Сяо Мэй спросила Амиру про то, почему она стала запти, взгляд девушки снова стал холодным и колким, и она ограничилась лишь угрюмой фразой, которую едва слышно пробормотала под нос: «Мечтала с детства жить на Новом Кориолисе… Запти — хороший старт, учитывая мои навыки…»

  Беседуя с Амирой, Сяо Мэй привычно оценивала окружающее пространство – незаменимое качество в родном доме, когда «ненужные уши» могли «расти» откуда угодно. Полезное умение – жаль только, что за пределами городских домов оно было не столь полезно: слишком было много незнакомых и отвлекающих факторов. Незакрытая капитаном дверь не осталась без внимания кориолитки, и недвусмысленно свидетельствовала, что разговор сейчас подслушивают.

  Факт был неоспорим, но вот «зачем» - этот вопрос был не столь прозрачен.
  Первой мыслью, естественно, было вполне ожидаемое недоверие: не просто же так один из членов команды оторвался от коллектива, решив побеседовать с потенциальным неприятелем. Сама бы маленькая госпожа Цинь такой поступок без внимания не оставила, и обязательно удостоверилась бы, что никто не ведет двойную игру. Но был один нюанс, не позволяющий порадоваться благоразумию компаньонов – открытая дверь была слишком уж заметна, а уж слова предупреждения не оставляли от незаметности и камня на камне. Слишком уж все топорно, даже для не большого любителя шпионить Ричардса. А, значит, вариант, к сожалению, маловероятен.
  Оставалось предположить, что сохранение команды в условно-едином поле было попыткой обеспечения безопасности – ее в первую очередь, остальных – в следующую. Тогда открытая дверь была чем-то вроде раскрытой кобуры пистолета – не угроза еще, но очень недвусмысленный намек на нее. Тоже слишком явно и небрежно, но зато так, как любят всякие варвары-ди: так что именно этот вариант и похож на правду. И тогда остается только порадоваться, что компаньоны знают, что о своей цзе-цзе надо заботиться и оберегать ее – все осторожные слова и аккуратные замечания не прошли даром!

  Тем временем молодая запти снова вскинулась, демонстрируя слишком много чувств, когда ей показалось, что ее гордость задета. Пришлось совмещать уведомление остальных, что волноваться не стоит, и успокоение слишком уж нервной защитницы правопорядка. Степенно кивнув, Сяо Мэй добавила в голос толику необходимого участия – как специи в рис:
  - Уважаю ваш выбор стать настоящей запти по оценке своих способностей. Я сама выбрала сменить архивы Дома на опасности Гильдии Первопроходцев, потому что мои способности в ней более востребованы. Так что я хорошо понимаю Вас, Амира-нюйши, - ученая дева решила оставить прежнее обращение, вполне соответствующее родовому статусу представительницы дома Харрабан. - Эта девушка позволит дать вам один совет, видя, как Амира-нюйши реагирует на невинный вопрос: пока вы показываете, как вас задевают те или иные слова, недобросовестные люди будут продолжать причинять вам неудобство. Но если вы облачитесь в броню бесстрастия, став непроницаемы, как статуи Капитанов, то ничье злословие вас не проймет, и вскоре сойдет на нет.
  Вы сейчас делаете большое дело – выполняете приказ вашего командира-чжихуэй, и это почетно вне зависимости от того, считают ли этот приказ окружающие мудрым или нет. Вступить на путь службы – это сделать первый шаг на пути добродетели, и достойно выполнять приказы старших по званию – это показывать миру, что вы пребываете с ним в гармонии, не нарушая принципов справедливости и послушания.
  Вы же стоите здесь не по своей воле, Амира-нюйши, верно? – Сяо Мэй плавно качнула длинным рукавом. - Значит, вы на своем месте. Как на своем месте и те, кто пришел засвидетельствовать уважение к покойному, даже если тот совершил ошибку, оборвав нити своей жизни своими же руками. Не так ли?

  Откровенно говоря, Рико никогда не был поклонником чистоты и воспринимал уборку лишь как неизбежную повинность. Если устав требовал застилать кровать — он застилал, если на корабле должен был царить порядок — порядок был. Но за пределами служебных предписаний капитан оставался верен себе: вещи в его каюте лежали только там, где он сам знал им место.

  Этот хаос напоминал ему дом детства. Отец тоже не заботился о порядке: столовые приборы соседствовали с отвёртками, на полке с посудой можно было найти шуруповёрт, а ящик со специями и вовсе прятался под кроватью — рядом с корзиной для белья.

  Разумеется, в чужом жилище убирать было для Рико сомнительным удовольствием. И лишь цель, которую он поставил перед собой, удерживала его от того, чтобы отправить эту затею прямиком в бездну. Задача была важнее: на пути к ней его не мог остановить никакой беспорядок.

  Члены команды один за другим заходили в квартиру, подключаясь к поиску улик. Рико краем глаза следил за тем, что происходило внутри, а слухом — за тем, что могло подстерегать снаружи. Он был незримой страховкой для Мэй на случай непредвиденной беды. До разговоров и пересудов ему не было дела: его внимание ловило лишь звуки, способные выдать приближение настоящей опасности.

  Уловив боковым зрением движение Ветров, Катран усмехнулся краешком губ, нарочито громко покряхтел и прикрыл дверь чуть сильнее. Подставил ногу, не позволяя ей распахнуться даже от удара. И лишь когда улику надёжно спрятали, отступил, давая двери возможность медленно раскрыться под собственным весом.

На миг его взгляд встретился с глазами Мэй. Одним только движением зрачков он дал понять: всё спокойно.

— Мы почти закончили с уборкой, — бросил он, отправив собранный мусор в дальний угол. Лёгким движением Рико задвинул диван к стене, освобождая центр комнаты.
— Джеф, можешь открывать. — Он протянул товарищу купленную бутылку и по-восточному уселся на ковёр. Спектакль затягивать не имело смысла, но и обрывать его на полуслове тоже. Действо ради отвода глаз должно было завершиться убедительно.
— Нул, Джума… присядьте. Это ненадолго. — Видя, что спутникам нездоровилось, капитан решил позволить им короткую передышку, прежде чем двигаться дальше и рассмотреть находку, которую с его позиции у двери он так и не смог разглядеть толком.

- Джефа и видишь, - недовольно проворчал механик, протискиваясь мимо запти в квартиру покойного. Тот факт, что мелкая соплюха за пару тыков в свою игрушку выудила на их отряд чуть ли не всю подноготную изрядно раздражал Джефа. При иных обстоятельства он бы разродился длинной и весьма матерной тирадой о цифровом колпаке, под которым обитателей Города-Коробля держит заботливый Большой Брат, о длинном того Брата носе, так и норовящем залезть в каждую задницу и о радужных перспектива общества, живущего под таким тотальным контролем и, капая слюной с изгибов блаженной улыбки, салютующего обманчивой иллюзии процветания и безопасности. Но сейчас, определённо было не лучшее время для таких речей, и Джереми сдержался.

Дело пахло скверно. Не только в буквальном смысле - ароматы и бардак Финштейна не впечатляли.
- Всё ещё лучше, чем моя конура в Корпусном посаде! - усмехнулся он в ответ на замечание Рико.
Дело пахло скверно сразу по множеству причин. Подозрения Матрейдес, торчащая у дверей ищейка, внимание к их именам, натуральный разгром в квартире... Чего в деле не было, так это хотя бы одного факта, вселявшего оптимизм. Не придумав ничего лучше, Джеф принялся собирать с пола книги и вырванные из них страницы, и складывать всё это в одну большую груду на столе. Он понятия не имел, что тут искать, оставалось лишь надеяться, что другим повезёт больше. И им повезло. Сначала Нуала выудила из-за шкафа перо. Потом Джума обнаружил на стене то, что добросовестные запти, буде таковые осматривали бы комнату, наверняка назвали бы следами борьбы. Заметив мучительную попытку проводника справиться с мебелью, Джеф приблизился и лёгким движением подтолкнул видавший виды диван, который подался в сторону с печальным скрипом и, кажется, едва не развалился по пути. Наградой им стал скомканный листок со странной зарисовкой, которую Джума поспешил убрать в карман. Пожав плечами, Финштейн направился на кухню, лелея робкую надежду найти там пяток хотя бы относительно чистых стаканов.

Вернувшись, Джеф, недовольно ворча, уселся напротив капитана и лихо, одним движением, свернул крышку протянутой ему бутылки. Ловко удерживая её за донышко, он принялся наливать. Капитану достался широкий старомодный сужающийся книзу стакан с толстым дном, разведчику - простой прямой стаканчик, подозрительно похожий на те, в которые из огромных кастрюль наливали то, с позволения сказать, чай в столовых академии. Себе же Джеф нацедил в большую керамическую кружку, с годовыми кольцами кофейного налёта на дне.
- Дамы-то навряд ли к нам присоединяться, - пожал плечами Финштейн. - Но если вдруг таки да, на кухне, вроде, ещё пара рюмок найдётся.

- За Левона! - немного помолчав, Джеф поднял кружку над головой. - Все там будем.