Глухой рокот, как дыхание спящего зверя, наполняет помещение тяжёлым, насыщенным металлом воздухом. Сердце бункера.
Массивные свинцовые двери с трезубцем радиационной опасности ведут в святая святых — к ядерному генератору, древнему и ненадёжному богу, который дарит свет и тепло, взамен требуя лишь одно — чтобы его не тревожили.
Сквозь толстое смотровое стекло видно голубоватое мерцание активной зоны — призрачный свет, играющий на старых медных трубах и ржавых болтах. Датчики тикают, как кардиограф, отслеживая пульс реактора. Всё в норме. Пока.
Но в углах уже ползёт рыжая паутина коррозии, а на полу — лужи конденсата, отражающие тусклый свет аварийных ламп. На стене висит жёлтый костюм химзащиты, покрытый слоем пыли. Последний, кто его надевал, так и не вернулся.
Где-то в глубине, за бронированными панелями, тихо шипит пар, будто реактор шепчет что-то на забытом языке атома.
Он ещё работает.