[ROOT] Змея, притаившаяся в саду | ходы игроков | 0.Пролог

– Рин, ну вот кто ж ляпает под руку, а – зло бросил Дакси, стараясь прежде всего не угробить утлое суденышко. Несмотря на всю браваду, плавание по Щучьей Стремнине было делом сложным и требующим известного мастерства и сноровки, а потому Дакси взялся за это дело сам. Отчасти селезень справился достойно – лодка успешно обходила все потенциальные столкновения и даже почти не набрала воды. Однако, похоже, совсем без приключений не обойдется.

– Эй, братцы, вы чего? Попутали? – закричал Дакси. Не видите, что тут двое ваших – меня Дакси Даксом зовут, вот этого парня на корме – Кумер. А рыжий тоже почти наш, просто воды боится, вот я ему и решил показать Щучью Стремнину. Я ж родом из Плотины Черных Лап. Давайте так – у нас тут пойло первостатейное, земляничная наливка. Я вам ее бросаю, вы нас пропускаете. И все в профите, а? Чего нам делить?

Пока Дакс кричал, над головам бродяг уже засвистели стрелы. Их обстреливали лучники с берега, затаившиеся в зарослях. Первый залп прошёл мимо – большая часть стрел пролетела над ними, падая в воду, а несколько воткнулось в борт лодки. Ещё от пары Дакс успел прикрыться щитом, и те просто отскочили, упав в воду. Однако едва начавшись, обстрел всё-таки прекратился.

– Какие мы тебе братцы, предатель! – Услышал Дакс крик с берега. – Какой ты "наш"?! Ты сын Дакса! Ты "нашим" быть перестал, когда ушёл! К подпольщикам! Ну и что ж они тебе теперь не помогают, а?!

– А эти двое вообще никто! – Добавил второй голос откуда-то рядом. – Зря вы припёрлись на нашу реку без разрешения!

– Рин, ну вот кто ж ляпает под руку, а
– А, то есть это вот я их позвал, да? Я же говорил, посуху пойдем – выйдем сухими. – Гневную тираду лиса прервал свист стрел, пришлось падать на дно лодки.

Однако, мокрые стрелки оказались мазилами и вскоре, поднявшись, Рин выдернул из борта пару переживших столкновение стрел.

– Спасибо, – он помахал кустам добычей и резко рявкнул на селезня. – Дакс!! Не переводи добро!

Наложив на тетиву дарёную стрелу, лис нацелился на тень в воде.
– Когда "никто" отправит тебя на дно, мокрая крыса, ты станешь "ничем"! Вы выперлись на берег МОЕГО ЛЕСА!! Не заплатив за право топтать его своими склизкими лапами! Не захотели пошлину выпивкой взять, значит будем по-плохому. Дакс, кончай трепаться и руби лапы всем, кто хотя бы дотронется до лодки. Я сниму тех, кто по кустам шкерится. Кумер, прибавь ходу. Промокнем, так хоть повеселимся, а то меня укачало.

Неизвестною, что больше расстроило Кумера: то, что не удалось спокойно проплыть по реке или то, что он "никто". Пока он боролся с охватившими его противоречивыми чувствами, Рин ответил наглецам и ответил неплохо.
- Угу, - кивнул бобер на слова лиса и с удвоенной энергией заработал хвостом и даже стал немного помогать лапами

– Ах вы твари облезлые. А те годы, что я наемничал ради Братства и кишки не раз на руку наматывал, вы вот так списали, да? Сидите на реке, путников обираете и что-то ещё здесь предъявляете. Река принадлежит всем, а если кто-то считает, что может ее узурпировать – пошел он в гузно! – рассвирепел не на шутку Дакси. – Попробуйте взять нас, недомерки!

Похоже, грозные выкрики Рина смогли впечатлить стрелков. А может, они просто растерялись от такой внезапной смелости, самоуверенности и наглости бродяги. В любом случае, этой короткой заминки было достаточно, чтобы Кумер ею воспользовался. Лодка поплыла значительно быстрее, разрезая носом воду, но впереди уже замаячила новая угроза. Ниже по течению от берега отплыла ещё одна лодка, пытаясь перерезать бродягам путь, а на ней – сразу пятеро "братьев", включая того, что работал вёслами.

– Стреляйте, что встали?! – Послышался запоздалый окрик одного из "речных братьев" с берега. – Они же уходят!

На обоих берегах из зарослей тут же показалось несколько фигур лучников, по трое с каждой стороны, почти синхронно натягивая тетиву своих луков. У бродяг оставалась всего секунда прежде, чем в них полетят стрелы. А потом начнётся абордаж со стороны тех двух выдр, что подплывали к лодке и были уже совсем близко.

– Рин, сшиби там самого прыткого. Кумер, ты давай греби, а я буду вас прикрывать. Если я словлю стрелу – не страшно, доспех выдержит, главное чтобы в вас не попали – Дакси опустил весла, доверив лодку бобру и сосредоточился на отражении возможных атак противника

Эхо окрика Рина затихло и, казалось, на этой паузе они и проскочат. Но нет. Этому промокшему ворью все мало. Лис не стал дальше тратить дыхание на угрозы. Его стрела следила за тенью под водой, но опытный следопыт знал, что сама выдра вовсе не там, где кажется. Вода обманчива. Вода запутывает, сбивает с толку. Потому сам Рин косился на идущую им наперерез лодку. Выбрав момент, он резко нацелился на гребца и спустил тетиву.

Не обращая внимание на то, что стоит, балансируя в лодке, представляя собой отличную мишень, Рин выхватил следующую стрелу и вскинул лук, метя в заросли.

Итак. все-таки драка. Точнее пока стрельба с оскорблениями, а уж потом, возможно, драка. Но еще был шанс убежать и грех был им не воспользоваться. Кумер бросился в воду и, уцепившись за лодку передними лапами, принялся усиленно грести задними, помогая себе хвостом. Так и лодка быстрее пойдет и попасть в него будет сложнее.
- Рина прикрой! - крикнул бобер раззадорившемуся Дакси

Ещё только собираясь взять на прицел гребца в другой лодке, Рин заметил, как стоявший на её носу командир, плечистый ондатр в стёганке с хитиновыми пластинами и подшлемнике, отдаёт своим бойцам какую-то команду. Саму команду лис не слышал – мешал шум бегущей воды – но видел, как тот машет рукой вперёд, и при каждом взмахе один из его бойцов прыгает в воду щучкой, исчезая под поверхностью. Когда в воду прыгнул второй, Рин уже отпустил тетиву, и стрела просвистела в воздухе, а затем впилась прямо в плечо гребца.

Крика раненого Рин не услышал, но увидел, как тот свалился на дно лодки, держась за вонзившуюся в него стрелу и корчась от боли. Лодка, лишившаяся управления, пошла юзом, её начало сносить течением, и командир тут же отдал приказ оставшемуся бойцу занять место подстреленного и вернуть лодку на курс. Примерно в этот же момент тетиву одновременно отпустили лучники с правого берега.

Свист! Удар! Стрелы отскочили от железного щита Дакса, сломавшись пополам, и он тут же развернул щит к другому берегу, вставая с Рином спиной к спине. Благодаря тому, что стрелки с левого берега отстали от своих приятелей на мгновение, Дакс отразил и их – а Рин, вынырнувший из-под щита, успел даже снова выстрелить в одного из стрелков справа, и тот с оханьем скрылся в кусте. Вроде не насмерть. Вроде.

Пока Рин и Дакс отражали атаку, Кумер спрыгнул за борт, ухватившись лапами за задний борт лодки, и заработал ногами и хвостом с такой скоростью, будто он был заводной. Брызги полетели во все стороны, и Дакс с Рином едва устояли на ногах от этого резкого ускорения. Лодка понеслась по течению вперёд, наперерез идущей юзом лодке патруля "Речных Братьев". Сочетание бурного течения и работы Кумера привело к тому, что лучники просто перестали успевать перемещаться следом за плавсредством, безнадёжно отставая. Беспомощно пущенные вслед стрелы попадали в воду, не причинив вреда никому.

И в этот момент из-под воды вынырнули те двое. Один из них оказался вплотную к Кумеру, и тут же обхватил его лапой.
– Привет!
Вслед за этим насмешливым приветствием бобёр почувствовал, как в его бок болезненно вонзилось что-то острое. В глазах так и потемнело.

Другая выдра(как выяснилось, совсем молодая девчонка с глазами цвета небесной синевы) вынырнула с левого борта. Накреняя лодку на себя, она проворно взбиралась на борт, одновременно вытягивая вперёд лапу. На её запястье Дакс и Рин разглядели маленький наручный арбалет, готовый выстрелить прямо сейчас в одного из них.

Кованый щит успешно остановил пущенные врагом стрелы, но на перехват пришли пловцы, которые успели ранить Кумера. От такой подлости береговых Дакс окончательно рассверипел:
– А вы все никак не угомонитесь, меховые шапки! Отвалите от нас, пока я вас тут не порубал к чертям собачьим

– Кумер, деррржись!
Голубые глаза выдры, признаться, немного охладили пыл лиса, готового мечом прорубаться через наглых попрошаек, высасывавших из обитателей Леса, то что не дососали Династии и коты. Не убирая лук, он одной лапой ухватил весло и резко повернул лодку, закладывая дугу подальше от все еще вихлявшей по реке посудине Братства.

Ну вот какие нехорошие выдры! Бобры бы так ни за что не поступили!
Кумер стиснул зубы и еще быстрее заработал хвостом и лапами, чтобы успеть проскочить до того, как бандиты - а разве они не они? - успеют перехватить их судно.

Невзирая на ранение, Кумер продолжил молотить по воде хвостом и лапами, и даже удвоил эти усилия. Выдра, видя это, нанёс ещё один удар ножом в бок бобра, вызывая новую вспышку боли. Ценой нового ранения Кумер смог обогнать лодку Речного Братства, предотвратив столкновение двух суден и оставив командира и гребца позади. А тут и Дакс подбежал, и уже взмахнул топором, метя в выдру – но наёмник, оценив шансы не в свою пользу, успел уйти под воду, отпустив Кумера. Дакс увидел, как вслед за Кумером по воде расплывается кровавое марево.

Бам! Дакс пошатнулся на месте, когда нагрудную пластину его панциря пробил арбалетный болт, так и оставшись торчать спереди. Командир наёмников выстрелил им вслед, и попал в самую крупную цель. Остриё болта не достигло плоти селезня, но дырку в металле и глубокую вмятину после себя оставило.

Поддавшись гуманизму, Рин не стал бросаться на голубоглазую наёмницу, не став губить её молодую жизнь. Вместо этого он заставил лодку сильно качнуться, рванув весло – но раньше, чем он успел это сделать, в его грудь впился металлический дротик, выпущенный из наручного арбалета. Впрочем, Рин отделался легко – маленький снаряд увяз в плотной коже доспеха, защищающего тело лис. Правда, теперь его не выйдет достать, не разорвав материал. Не обращая внимание на попадание, Рин рванул весло – и девчонка, только-только перебравшаяся через борт, кубарем перелетела через противоположный, и плюхнулась в воду, скрываясь под ней.

Два новых бойца себя ждать не заставили. Оба появились с левого борта, хватаясь за него, и сильно накреняя лодку на свою сторону.

Удар болта в доспех лишь прибавил злости Дакси

– Рин, не дай выстрелить этой падали в лодке, а я тут с парнями поговорю за жизнь – Дакси снова взял свой топор, намереваясь осадить новую партию десанта.

– Последний раз предупреждаю, убрали лапы от лодки. А то я вам, сукины дети, сейчас покажу почему этот топор когтеточкой называется...

Однако Дакси давать время выдрам не стал, а просто пнул одну тяжеленным сапогом и ударил древком вторую, выбивая воздух из лёгких

– Прости, Дакс, но мы уже почти стоим.
Дакс размахивал топором, а когда он так делает, рядом лучше не околачиваться. Поднырнув под лезвие, чуть не лишившее его ушей, лис плюхнулся на скамью и схватился за оставленные без присмотра весла.
– Кумер, ты как? Сам влезешь? Давай уже на борт, надо сваливать.

Кумер греб из последних сил. Ну как из последних - он, конечно, мог еще некоторое время усиленное поработать лапами, но тогда это путешествие вполне могло оказаться для него последним. Рана серьезно кровоточила и, если бы передние лапы отпустили лодку, бобер вполне мог - как бы дико это не звучало - опуститься на дно. Какой позор для семьи - только представьте: соседи, спрашивающие (кто с искренним сочувствием, кто с плохо скрываемым ехидством): "А правда, Мангир, что твой сынок, Кумер который, в речке утонул? Да, редкая смерть для бобра..."
В общем, Кумер решил, что пора выбираться. Для начала из реки в лодку, а там посмотрим.

Грозная тень Дакси Дакса нависла над двумя выдрами-диверсантами. Первому достался сокрушительный удар кованым сапогом в лицо, который буквально снёс наёмника в воду. Всплыл он через секунду, кверху брюхом, уносимый течением вдаль. Второй, видя этот удар, аж скривился, разделяя боль напарника, а когда в воздух взметнулся топор, сразу же выкрикнул, вжав голову в плечи и зажмурившись.

– Стой-стой-стой! Я сам! Я сам!

Выдра разжал пальцы и сам позволил течению унести себя прочь от лодки. Подплыв к своему бессознательному товарищу, он подхватил его под руки, унося в сторону берега. А тем временем Рин помог поднять на борт Кумера, а сам сел на лодку, резво работая вёслами. Наёмники Речного Братства ещё пытались их догнать, а бранящий бродяг и собственных нерадивых подчинённых командир даже успел выпустить им вслед несколько арбалетных болтов, один из которых воткнулся в борт лодки. Однако, бродяги всё-таки оторвались, оставив патруль Братства позади.

– Вы ещё пожалеете! – Донёсся до ушей бродяг крик командира. – Я вас запомнил!

Вскоре патруль скрылся из виду, прекратив преследование. Бродягам оставалось плыть совсем недолго до Железной Жилы. Однако, наверное, не стоит подплывать к самой поляне – там их будет хорошо видно с моста, а мост охраняют совсем не новички, а профессиональные наёмники в большом количестве и с опытом серьёзных сражений. Против них бродягам уже не выстоять. Возможно, стоит пришвартоваться где-нибудь по пути, неподалёку от поляны, и вытащить лодку на берег, спрятав её в зарослях.

– Кумер, дружище, ты как? Привал нужен? Или рискнем и доберёмся наконец до Железной жилы – тут, считай, уже рукой подать. Можем конечно и бутылочку припасенную по рукам пустить подлечиться да согреться.

Рин мрачно оглядел спутников. С Кумера лило и это была не только вода. Бедолага. Пока они с Даксом развлекались, раскидывая крыс, он греб, не жалея сил. И даже защитить себя не мог. И хоть бы слово сказал, нет, терпел молча. Так молча и помрет в следующий раз. Надо бы присмотреть за ним.

– Войдем в Жилу так – привлечем внимание. Надо высушиться, раны перевязать. С утра придем, как пушистые звери. – А чего еще они ждали от лиса, которому Лес – дом родной.

– Ребят, что думаете, крыса эта водяная вниз по течению наше описание передаст? Если нам по всей реке теперь путь заказан, может лодку и продать сразу? – С затаенной надеждой добавил Рин, доставая кулек с корпией.

- Обязательно передаст, - уверенно заявил Кумер с трудом - все-таки много было потеряно и сил, и крови - выбираясь из лодки. - И с нами попытаются разобраться. Иначе пойдут слухи, что Братству можно не платить, а это урон по репутации и, что самое главное, по доходам.

- Кстати, я бы предложил устроить привал. Отдохнем, и я посмотрю ваши доспехи. может удастся что починить.

Вечерело.

Бродяги сошли на берег, когда до Железной Жилы осталось всего ничего. Пешком они дойдут до поляны всего за несколько часов. Спрыгнув на каменистый песок, бродяги сообща дотащили лодку до зарослей и забросали ветвями и листвой. Сами они ушли поглубже в Лес, чтобы их полевого лагеря не было видно с берега.

Лес для бродяги – дом родной. Ну, во всяком случае, так говорят. Конечно, цивилизация и привычка к ней берут своё, и даже самый матёрый из бродяг не может жить как дикий зверь. Но Лес это то место, где бродяга может чувствовать себя намного спокойнее. В Лесу удобно скрываться от погони, потому что редко кто решится идти следом, а если и решатся – бродяга скроется в зарослях так, что его не разыщет сколь угодно большой разведывательный отряд. Даже Речное Братство, если и обнаружит следы волочения лодки раньше, чем их размоет вода, не решится заходить глубоко в Лес, чтобы преследовать троицу бродяг, которые не хотят, чтобы их нашли. Можно немного расслабиться. Выдохнуть. Перевести дух. Но, всё-таки, не терять бдительности – сейчас у медведей сезон.

К тому времени, когда солнце уже клонилось к закату, и в Лесу стало темно, лагерь был готов. Бродяги развели крошечный, малозаметный огонёк, к которому приходилось придвигаться очень близко, чтобы согреться, и подготовили себе подстилки для сна из веток и мха. Рин прямо на месте отыскал съедобные грибы и раскопал пару жирных личинок, так что у бродяг будет вполне сытный ужин. Осмотр ран Кумера выявил, что бобру крепко досталось, но и сам Кумер был крепким бобриным сыном с толстой шкурой. Сейчас ему ничего не угрожает, но если ничего не делать, бобёр будет постоянно ощущать недомогание, боль и дискомфорт. Лучше бы в будущем проведать какого-нибудь лекаря. А пока можно было отдохнуть и выспаться.

– Ну привал, так привал – Дакси не стал настаивать, раз уже расклад вышел такой, что он пострадал меньше остальных. Кумер вон ран нахватал, а Рин посматривает недовольно на оружие. Рассказать что-ли анекдот для затравки? Какой привал без доброй байки...

– Парни, слышали одну историю о кошачьем обозе? Идет как-то тропинкой кошачий обоз. По мосту идти и за проход платить Братству – жаба душит, через территорию Лесного союза – боязно, а тут видят – бобренок сидит на берегу и дерево грызет. Спрашивают мальца: Эй, малой, где тут брод реку по-тихому пройти? Да вот там, дяденьки, едьте смело. Ну и поехали они. А там – обрыв с берега. Потопили обоз, сами мокрые, злые и – к бобренку тому. Ты чего, такой-сякой, ругаются, какой же там брод? А малец им отвечает: Не знаю дяденьки, должен быть брод, утки там недавно по пояс переходили...

Байки байками, а дело делом. Добрый доспех, который вместе со щитом стоил селезню годовое жалование, пострадал, но честно выполнил свою задачу, защитив его тушку от каленой стали. Но дырку следовало заделать – упустишь одну, моментально появятся другие, сам не заметишь, как добрая вещь в негодность придет.

– Кумер, прими вместо лекарства. Да и ты, Рин, приложись если хочешь. Чего хорошему пойду зазря пропадать.

Покончив с обустройством лагеря, чего Рин никому не доверял, конечно, лис, наконец, уселся у костра и вытянул промокшие лапы к огню. Осмотрев лук, он пришел к неутешительному выводу, что тетиву пора менять. Так что достав из мешка моток, принялся отмерять и вязать узлы. Покончив с этим, осмотрел нагрудник. Поковырял пальцем дыру и выругался. Торгаш сильно преувеличил прочность кожи. Если не сказать иначе. Хорошо, что они на краю Поляны, можно будет попытаться выменять этот фуфло на что-то покрепче. А значит стоит озаботиться тем, что есть на обмен. Порывшись в мешке, лис в очередной раз вздохнул, поднялся и ушел в лес.

Устроив лагерь, Кумер собрался было заняться привычным делом - чинить снаряжение, но внезапно оказалось, что чинить нечего - его спутники либо взялись за ремонт сами. либо просто не дали ему работать. Послонявшись немного по лагерю, бобер решил что раз выпал такой случай, просто отдохнуть и завалился на устроенную из еловых лап лежанку. А тут еще так кстати подоспело предложение Дакси насчет настойки. Нет, бобер, конечно, не сильно налегал - что он, крыса какая-нибудь, чтобы в одну морду все вылакать - но тем не менее выпитое сделало свое дело и Кумер мирно захрапел свернувшись в клубочек.

Шутка Дакси как будто бы повисла в воздухе. Никто из его спутников даже не засмеялся – а ведь шутка-то была отличная! Рин, знай себе, переплетал тетиву, а потом и вовсе ушёл в лес на поиск припасов, а Кумер даже и не улыбнулся – покрутился-покрутился, да и лёг себе спать. Даксу оставалось только дочинить свой доспех, как мог, и тоже завалиться на боковую.

Спать в Лесу – это вам не на перине. В Лесу всегда спишь вполглаза, чутко прислушиваясь к малейшему шороху, если тот прозвучал близко к лагерю. Да и неудобно оно – спать под открытым небом и на сырой земле, даже если устроил себе хорошую подстилку, рядом потрескивает костёр, а в небе ничто не предвещает ночного ливня. Кое-как отоспавшись, бродяги проснулись рано утром, старательно убрали все следы своего лагеря, и двинулись в путь.

В Железную Жилу.

---------------------------------------------
На следующий день после того, как троица бродяг покинула Подлистье, к воротам Древесного Особняка явился новый гость. А если точнее – гостья. Хельга пришла сюда утром, примерно в то самое время, когда Рин, Дакс и Кумер только-только сворачивали свой лесной лагерь по пути в Железную Жилу. К воротам Древесного Особняка Хельгу привело письмо, адресованное ей персонально. Это письмо передал ей посыльный, хорёк совершенно бандитского вида, когда сойка остановилась на побывку в "Старой Подлистной". В этом письме Хельге назначали встречу в Древесном Особняке, и она должна была явиться туда ещё позавчера, вместе с какими-то другими бродягами – но не стала. Если быть честной до конца, поначалу Хельге и вовсе хотелось сжечь это письмо не читая. Это письмо не было подписано никак, но Хельга не была дурой, и прекрасно знала, кто обитает в Древесном Особняке.

Десять лет назад Мортимер Хуут был лордом Гнезда Лесных Филинов, расположенном в Тихом Ущелье. Ныне руины Гнезда уже поглотил Лес, и столь же немногое осталось и от самой династии Хуутов. Это был крайне гордый, и крайне амбициозный филин, метивший, не много, не мало, в короли, в императоры Леса. До последнего момента никто и не подозревал, что Хуут желает объединить под своим крылом все гнёзда, и установить свою власть над всем Лесом, а затем расширить свои владения дальше, стать новой, молодой и дерзкой империей, потеснив дряхлеющую и костенеющую в своём ленивом сверхбогатстве Державу Кошек. Господин Хуут был из тех, с кого началась Великая Усобица. Хельга не могла сказать, сколько в том было его вины, и сколько вины других родов – там все были хороши, а разобраться в хитросплетениях интриг, приведших к разрушительному столкновению, было не под силу и самому непредвзятому летописцу. Но Хуут был неприятен Хельге ещё и потому, что именно он выступил в те годы союзником Хугина. Именно он старательно подбрасывал хворост в разгорающееся пламя его гнева. Именно он укреплял Хугина в убеждении, что запутавшиеся узлы сложных внутриэлитных отношений давно пора разрубить ударом меча. Судьба любит смелых, говорил Хуут. Победителей не судят, твердил он ему. В Лесу никогда не будет порядка, пока не появится силы, способной утвердить свою волю на века, подчинив одних и сокрушив других. Но хуже всего, что Мортимер Хуут был опытным интриганом, и куда лучше умел оперировать противоречивыми положениями Уклада, чем Хельга, её отец и сам Верховный Судья.

В конце концов, Хуут жестоко поплатился за своё коварство. Великая Усобица распространилась по лесу, словно пожар в сезон засухи, и кровавая круговерть сокрушила одного из главных интриганов Крылатых Династий. Его жена и двое сыновей погибли, пали от рук заговорщиков, испив чашу яда, что предназначалась ему самому. Альянс, в котором Хуут играл главную скрипку, предал его, и вчерашние союзники осадили Тихое Ущелье и разрушили Гнездо Лесных Филинов до основания. Другим филинам пришлось бежать в горы, но Хуут укрылся в Подлистье, и всё-таки смог пережить бушующий шторм. Сохранил он и часть своего богатства, и даже смог приумножить его, постепенно захватывая власть там, где он оказался, но всё равно оставаясь в тени. Насколько слышала Хельга, Хуут не утратил своих амбиций, но дело возвращения своего величия он возложил на Ванессу – единственную его дочь, которая должна была унаследовать всё, чего он достиг. Торговцы в Подлистье говорили о Хууте только шёпотом и с оглядкой – Хельге доводилось слышать истории о том, какие несчастья по странному стечению обстоятельств обрушиваются на тех, кто ведёт своё дело вопреки воле Хуута. Даже после всех тех несчастий, что постигли его в наказание за его коварство, Хуут не оставил старых привычек. Хельге не хотелось иметь с ним ничего общего. И всё же – она пришла.

Почему? Потому что Хуут что-то затевал. Что-то такое, ради чего он и нанял тех трёх бродяг. Что-то такое, ради чего он вмешивался в набирающую обороты войну. Но если раньше его действия укладывались в простое и понятное стремление к наибольшей власти, то сейчас это было похоже на то, будто мальчишка, ради забавы тыкающий палкой в муравейник или осиное гнездо. Его мотивов и целей не понимал никто. Некоторые считали, что Хуут сошёл с ума после того, как умерла Ванесса. Некоторые думали, что старикан просто размяк, потерял хватку, и скоро придёт пора подвинуть с пьедестала его бочкообразную фигуру. Но Хельга... Её это тревожило. Если Хуутом движет не стремление к власти, то что? Кто его знает – возможно это что-то намного более ужасное. И возможно, Хельге снова стоит вмешаться, чтобы предотвратить надвигающуюся беду.

Когда Хельга позвонила в звонок над калиткой, ей открыл слуга Хуута, старый ворон по имени Каркарью. Сойку он смерил внимательным, оценивающим взглядом, и хоть он смотрел свысока, как на обычную бродягу, всё-таки в его взгляде не было той неприязни, которую можно было бы ожидать. "Наконец-то кто-то приличный" – так пост-фактум Хельга истолковала его отношение.

Каркарью провёл Хельгу за собой в особняк. Мортимер Хуут ожидал её там же, в большом обеденном зале, где несколько дней назад встречал других своих гостей. Пожилой, тучный филин всё так же задумчиво курил свою изогнутую трубку, сидя за столом, а когда он увидел Хельгу – благодушно ей улыбнулся, и жестом пригласил присесть на один из стульев, стоявших вдоль длинного трапезного стола.

– Прошу вас, садитесь. – Гостеприимно предложил филин гостье. – Я уже распорядился, чтобы нам подали завтрак. Надеюсь, вы любите жареные личинки изумрудного жука. Нежнейшее мясо и великолепная смесь приправ. – Хуут коротко посмеялся, а затем немного упрекнул Хельгу. – Вы опоздали, леди Джали. Я ждал вас несколькими днями ранее. Вас что-то задержало по пути?

Хельга ранее годами ненавидела Хуута. Ненавидела за то, что его амбиции в том числе породили кровавый вихрь Усобицы. Но хуже того, именно он ответственен за то, что Хугин окончательно сошёл на тропу гнева и тирании огнём и мечом... Ненавидела настолько, что даже позволила себе тихо порадоваться смерти его близких в моменте. Но время лечит многие раны, так ведь? Она долгими ночами на протяжении многих лет вспоминала моменты перед Усобицей, во время него, вспоминала его боль утраты собственной супруги и двух его наследников, вспоминала моменты, когда Хугин сам без влияния лорда проявлял порыв и агрессию, и в таком состоянии души он нашёл бы себе другого "наставника". Вспоминала она и других корыстных и коварных знатных господ Династий, которые имели свои виды на единую империю и как бы ловко свергнуть своих соперников: Мортимер среди них оказался более расторопным. Она не простила лорда Хуута за всё совершённое им зло, но оставила в прошлом, как многое другое, чтобы не травить свою душу.

Баланс нарушило то самое проклятое письмо, на дорогой бумаге, без печати и подписи, полученное с руки подозрительного посыльного. Почерк, стиль письма, слова в нём: они окончательно разрушили сомнение в истинном авторе приглашения. Мортимер Хуут вновь затеял свою большую игру. Но какой мотив? Почему? Этот вопрос заставил дрогнуть руку и выронить письмо, когда она хотела сжечь его и тихо отвергнуть приглашение. Распространить власть за пределы Подлистья? Так ведь Мортимер обладает многими неприятными чертами, но безумие и безрассудство не входили в их число. Зачем нанимать группу бродяг? Для какой цели? А что если прийти на собрание вместе с остальными, узнать его мотивы?

Нет. Она выбрала тактику выжидания. Она знала место, знала, что кто-то из бродяг купится на золото или влияние Мортимера. Хельга решила сама создать условия встречи, когда её не будут ждать, и пришла к Древесному Особняку. Звонок...

Внутри леди Джали вела себя холодно. Вид хоть и одряхлевшего, но столь же коварного Мортимера, пробудил целую волну неприятных воспоминаний и чувств. Его улыбка и показная вежливость были игрой. Но взгляд уловил изменение интерьера, он стал более... пустым, без надрывной роскоши. Строгий наряд знатного господина сменился халатом. Что-то изменилось в нём... Но что? И в лучшую или худшую сторону? Ради этого знания она здесь.

-Приветствую, господин Хуут. - решила она поприветствовать хозяина дома реверансом, как того требовал птичий этикет. Однако жест не был актом дружелюбия, напротив, это старт их словесной дуэли. Хельга должна была тщательно выбирать слова и чувствовать более опытного собеседника. Птичка заняла своё место прямо напротив, на противоположном конце обеденного стола, лицом к лицу, сложив свой посох рядом со своим крылом, выгладила свой пёстрый наряд под накидкой, чтобы выглядеть более прилежной. - Лес это такое чудное место, можно заплутать нам на много дней, прежде чем найдёшь путь... Теперь я здесь, перед вами. Должна быть причина, по которой вы написали мне письмо, Мортимер.

Отсмеявшись, Хуут затянулся трубкой, и выпустил к потолку большое облако сизого дыма.
– Я не так хорошо знал вас в прошлом, конечно. Но ваш ученик о вас иногда говорил. Исходя из его слов, я бы никогда не подумал, что такая девушка может выживать в Лесу, так долго и так успешно. Вы исключительная девушка, леди Джали. А я как раз ищу исключительных зверей, для исключительного задания. И за исключительную награду. И вы были у меня в самом верху списка, в силу многих причин. Но в силу других причин я, конечно, сомневался, что вы вообще ответите на моё приглашение. Рад, что вы всё же решили выслушать меня. Спасибо.

Хельга прищуром среагировала на имя его ученика... Она знала, что Мортимер не постесняется надавить на очевидную больную точку... Но Хугин был её слабостью, во всех смыслах. Он стал её сыном, а потом совершил столь ужасное, ранив в сердце. Хельга до сих пор чувствовала старую боль.

-Ближе к делу... Господин Хуут. - немного резко ответила сойка, но потом одёрнула себя, умерила свои переживания и вернулась к словесному поединку. - И какое исключительное задание требует присутствия очень общительной леди? Если вы знаете меня со слов Хугина, то знаете, что моё присутствие и моё слово всегда сопровождается политикой... Другие мотивы я вижу сомнительными, чтобы ставить меня на верх списка.

– Именно. Политика. – Подтвердил Хуут догадки Хельги кивком. – Но не в том смысле, в каком вы думаете. Мне, по большому счёту, давно наплевать на политику, и меня не интересует, кто в итоге будет править. Но достижение моей цели с большой вероятностью потребует самого прямого вмешательства в большую войну, которая вот-вот разгорится. И мне нужны достаточно смелые и достаточно профессиональные звери, которые не испугаются оказаться в самом центре этого противостояния, а возможно, и сыграть на нём. А вас я знаю как благоразумную личность, которая не только готова напрямую участвовать в большой политике, но при том и избегает большого сопутствующего ущерба. Лучшей кандидатуры едва ли можно отыскать среди бродяг.

Хуут вновь затянулся трубкой, и вновь выпустил струйку дыма в потолок.

– К тому же, вы служили при отце Маттеуша, нынешнего лорда Гнезда Соловьёв. Там, в Гнезде Соловьёв, хранится нечто под названием "Хаггуран". И что бы это ни было, оно мне нужно. И сейчас отобранные мною бродяги добывают эту штуку для меня. Чрезвычайно талантливые личности, хоть и своеобразные. Но на мой взгляд, их команда всё ещё не полна. Им не хватает ваших талантов.

-Слишком большое внимание к вещи, о которой вы знаете только название, чтобы нанимать нескольких бродяг... Вы наверняка знаете что-то ещё о Хаггуране. Что-то, из-за чего вы проявляете к нему интерес.

Выуживала Хельга факты из собеседника, стараясь отвести внимание от Маттеуша. Нынешний лорд это ещё один знакомый из далёкого прошлого, которого Хельга знала с юношества. А ещё, бродяг отправили в Гнездо Соловьёв, которое когда-то было её домом в прошлой жизни... И домом Хугина.

-И какой мой талант нужен в деле добычи Хаггурана?

– Лишь косвенные сведения. – Уклончиво ответил Хуут. – Если они не подтвердятся, я просто расплачусь с бродягами и оставлю это дело. Но если всё же... Если есть хоть один шанс...

Хельга заметила, куда посмотрел Хуут, произнося эту фразу. Туда, на пустое место над камином, где раньше висела какая-то огромная картина. Туда, где стоял в маленькой вазочке усохший цветок. Догадаться было несложно. Портрет Ванессы. Должно быть, он уже не мог выносить его вида.

– Гнездо Соловьёв находится фактически в осаде. – Произнёс Хуут, голос которого резко стал холодным и отстранённым. – На другом берегу реки стоят войска маркисата. Со дня на день начнётся первая крупная битва в этой войне. Обе стороны готовятся к ней, и чтобы проникнуть внутрь, скорее всего бродягам придётся вмешаться в это противостояние. Возможно, это вмешательство изменит расклад сил. Повлияет на ход войны. Они ловкие, они сильные, они находчивые, но всё же не из того теста, чтобы вмешиваться в такие дела, да и опыта у них немного. Они или будут избегать вмешательства, замедляя процесс, или будут втянуты в это невольно. Подхвачены волной вместо того, чтобы направить течение. А вы... У вас есть опыт. А к тому же вы близки к Маттеушу. Он хотя бы вас выслушает. Тем более что он наверняка уже устал от других своих советчиков. – И Хуут патетично взмахнул крылом, громко декламируя. – Ибо несть им числа.

Хельга уловила этот маленький едва уловимый жест. Она не могла делать на него ставку, но могла сделать допущение, что смерть дочери, последней родной крови Хуута стала событием, которое поменяло его. Сильно или нет, вопрос точки зрения.

Хельга могла в этот момент сказать слова соболезнования, сочувствия утрате дочери... Но одновременно она не могла раскрывать свои карты и проявлять перед ним чрезмерную слабость. Был один неоспоримый факт, Мортимер кинул бродяг в гору пшеничной шелухи. Одна маленькая искра, и поляна вновь станет местом смерти и разрушения. Была вероятность, что Хуут упомянул осаду специально, чтобы спровоцировать сойку вступить в сомнительную вылазку за артефактом неизвестного свойства... Но Хельга не могла вступить в сделку со своей совестью.

Сами принципы не позволяли ей повернуться спиной к факту того, что скоро там начнётся война. Что невинные будут страдать. Что бродяги останутся брошены посреди хаоса. Может бродяги умеют сражаться.Однако, каков шанс, что среди них будет кто-то, кто в лицо знает половину птичьей знати? Очень небольшой.

-И ты отправил их туда, допуская, что их поглотит война. - поставила она в упрёк собеседнику, фактически обвиняла его в пренебрежении жизнями... И проиграла словесный поединок, потому что теперь Хельга не могла сказать ему "нет". С печальным выражением она прикрыла крыльями своё лицо, потёрла свой клюв, который тихонько стучал от распирающих её эмоций. - Если я соглашусь участвовать, то только затем, чтобы поговорить с Маттеушом и не дать бродягам стать жертвами войны.

– Жизнь бродяг всегда была скоротечна. – Пожал плечами Хуут. – Они рискуют ею ради шальных денег, а денег я не жалел. Я предложил им тридцать монет, а теперь увеличу эту сумму до сорока. Исключительная цена за исключительный риск. Однако, вот и завтрак.

И действительно, двери обеденного зала распахнулись, и прислуга Хуута торжественно внесла поднос. Вставший сбоку от двери Каркарью важно продекламировал.
– Завтрак! Личинки изумрудного жука в собственном соку!

Поднос был опущен на стол, и Каркарью отточенным движением снял крышку. Облако пара поднялось вверх, и Хельгу окатило волной изысканного аромата. О, Хельге уже давно не доводилось пробовать ничего столь изысканно приготовленного. На подносе стояло две тарелки, искусно сервированные, и каждую Каркарью сам поставил сначала перед хозяином дома, а затем и перед гостьей. Менее почтительно, но всё же без гримасы неприязни.

– Благодарю, Каркарью. – Кивнул Хуут благодушно, а затем обратился к Хельге. – Какое вино вы предпочитаете в это время дня? Лично я предпочитаю бузинное вино в качестве апперитива, но признаюсь честно, я уже успел угоститься перед вашим приходом.

Хельга решила просто промолчать, пока внутри её распирало от отвращения к филину. Самое страшное, он был прав, бродяги рискнули жизнями ради звонкой монеты, как бы не хотелось думать по-другому. И её злило, что ей нечего было опровергнуть.

Из диалога её выбил приятный аромат приготовленных личинок жука. Словно она в это утро вернулась в прежнюю жизнь: с интригами Династий, с развлечениями для высоких господ и тяжёлой работой по суду над участниками споров.

-Что? - чуть не пропустила птица обращение к себе и вопрос, думая стоит или не стоит отказываться от трапезы. По птичьей традиции отказ принимался как оскорбление, поэтому она решила соблюсти этикет и молча чуть подтянула тарелку к себе, принимая приглашение. - Грушевый сидр... Пожалуйста.

Она немного осторожно попробовала первый кусочек, положила на язык личинку, которая хрустнула в клюве, немного рыхлистая сочная мякоть растеклась по языку, невольно она промычала от наслаждения моментом, пускай это скорее всего и был трюк, чтобы ослабить бдительность. Вот что-что, а готовить умеют.

– Каркарью, принеси девушке грушевого сидра. – Властно распорядился Хуут.

Ворон кивнул в небольшом реверансе и удалился. До того самого момента, покуда ворон не вернулся обратно, филин не донимал Хельгу разговооами о деле, ведя вместо этого совершенно отвлечённую беседу о том, чем он угощал бродяг на прошлый ужин.

– Вы много упустили, не явившись в назначенный час. Хариус получился просто отменный. Да и наливку гости тоже оценили очень высоко. Ваше здоровье.

Когда в бокале сойки оказался сидр, Мортимер отсалютовал ей собствннным винным бокалом. После того, как оба выпили, Хуут вернулся к делу.

– Бродяг, которых вам нужно нагнать, было трое. Первый из них лис, Рин. Неразговорчив, осторожен, разочарован. Второй – Дакс, селезень, крепкий парень, по уши в железе. Ну и третий, Кумер, деловитый такой бобр-ремесленник, довольно забавный. Думаю, вы сумеете с ними пересечься в Железной Жиле или смежных полянах. Такой, как вы, не составит труда найти столь яркую компанию. В конце концов, не так уж часто бродяги ходят по трое.

Хельга восприняла разговор о еде как попытку сбить с толку. Нет, она была сосредоточена на деле, несмотря на маленькую радость в виде хороших личинок и спиртное. Сойка медленно жевала и слушала филина с целью выведать подвох этого мероприятия. Странно говорить, но других подводных камней в деле для неё вроде не припасено... На первый взгляд.

-Да, их будут обсуждать зеваки любого места, где они побывают. - уверенно говорила Хельга, изучая перспективы нагнать их в Железной жиле или же по пути. Но если они окажутся в Лесу, то догнать будет ещё сложнее... Или проще... Зависит от "настроения" Леса. - Надеюсь, я успею увидеть Маттеуша по дороге. И смогу убедить в хоть каком-то содействии.

– Добровольно он эту штуку всё равно не отдаст. – Пожал плечами Хуут. – Но, возможно, вам удастся добиться хотя бы личной аудиенции и получить больше информации. А дальше... Дело за вами, бродяги.

-Меня не заботит судьба какой-то вещи, Мортимер. - ответила птичка, держа в голове, что Хуут всё ещё достаточно влиятелен, чтобы при необходимости нести возмездие до самого Аббатства. А потому добыча артефакта становилась фактором обезопасить самих бродяг от крыльев престарелого филина. Нужно было грамотно обдумать шаги, проработать линию переговоров с Маттеушом. Её задача будет куда сложнее, чем просто утащить артефакт у богатого и влиятельного лорда. - Скоро выйду в путь... Надеюсь, не слишком поздно.

– Могу только поделать вам удачи в вашем аути. – Ответил Хуут. – Ну а пока... Насладитесь завтраком.