Damnatus est | ходы игроков | <Ганнон в слишком большом городе

Невооруженным глазом видно, как оратор-вербовщик теряет терпение и едва сдерживается. Следующую свою речь он точно цедит сквозь зубы, свободный кривить рот под маской как ему заблагорассудится, но полные раздражения с нотками бешенства выдают его с головой
- А ты любопытный парень, это хорошо - Даже в таком нестабильном состоянии, он не может удержать театральности и делает широкий жест рукой, охватывая им весь мир - Это раздвигает горизонты мысли. И я так рад, что могу хорошо запомнить лицо будущего великого мыслителя - В этих словах чувствуется угроза и телохранители недобро подступают.
Но не для того, чтобы выхватить мечи и зарубить Ганнона тут же. Наоборот, тот стражник, что закатывал глаза, извлекает из под плаща два бумажных свертка, а второй, чуть помедлив, подает флягу.
- Вот. Тут солдатский паек и немного вина, подкрепись. - Комментирует подарки выведенный из равновесия оратор - Во втором... А впрочем, ты головастый, разберешься. Это поможет тебе с тоннелем.

Ганнон с усмешкой смотрел на болтолога. Не нравились ему никогда такие умники. Самого-то его он не особо боялся, вот впряга его... ну да ладно. Баш на баш, как говорится, договорились.

На еду он посмотрел с неким сомнением, особенно на сушеные овощи, но все оказалось вполне съедобным. И вода, разведенная вином - не наоборот - классика запивона в жаркий день. Ммм.

Не особо стесняясь он все это схарчил и выпил, последний раз ел он кашу после попадания в Адскую Яму, а это было черт знает когда. После еды, как обычно, жизненная ситуация стала переходить из разряда "полный абзац" в "не, ну очень, но как-нибудь разберемся". Эх.

На второй сверток фермер посмотрел с опаской. Опять же до Адской Ямы он бы удивился, что такой небольшой предмет может что-то сделать с целым тоннелем, но с тех пор его жизненный опыт изрядно обогатился. Опять же древние эти любят всякие штуки черт знает какие. Сверток он сунул в сумку к трем камням, не распаковывая.

- Ну вот это я понимаю, сделка так сделка. Поздравляю, одного уничтожителя подземных тоннелей для переправки дурмана ты приобрел. Готовь там мои триста монет. И это, направление еще укажи, это где эти ковыряются, - ткнул пальцем в работяг, - или дальше?

- Ты что, еще и шутник? - Болтун юмора Ганнона совсем не оценил, ограничивись, правда, только испепеляющим взглядом.

Кажется, работяги тоже работали за еду и гораздо более скромную оплату и теперь жадно доедали лепешки с мясом и прятали монеты куда придется на теле, в привычке выученной в этом неблагополучном районе. Ломы, которыми они расковыряли мостовую, теперь были сложены в неаккуратный ряд у перевернутой плиты - слишком дорогой для них, железный инструмент явно не принадлежал им.
- Ох, как я буду благодарен, когда ты перестанешь ссать мне в уши и уже отправишься выполнять работу. - Уже более устало, чем злобно, отвечает болтун-наниматель, но направление указывает - Тоннель идет примерно оттуда - Рука указывает в сторону той части района, что примыкает к воде и находятся пристани - Там зелья попадают внутрь, скорее всего, прямо с кораблей. И потом идут примерно туда - Указание в противоположную сторону, немного вдоль высящейся стены храмового района - Подкоп обходит сплошную скалу, приближаясь к Дыре и туда ползти я не рекомендую... В общем, сломай подпорки где-то ближе к гавани и возвращайся обратно сюда.

На том и порешив, Ганнон решает перестать ссать бедняге нанимателю в уши и идти выполнять работу. Проникнув в тоннель через дыру от вывернутого камня, он идет вперед, примерно в сторону гавани, как было ему сказано. Тоннель ожидаемо темен и скверно выкопан, земля осыпается со стен, под прикосновениями руками. Направление тут всего одно, но почему бы не перестраховаться и не идти, придерживаясь стены?
Под ногами то и дело попадаются камешки и какие-то деревяшки, делая ходьбу не просто некомфортной, но и опасной. Становясь все темнее и непрогляднее, тонннель сужается так, что теперь приходится идти согнувшись. Ощупывающая стену рука вдруг натыкается на каменную кладку, вместо рыхлой земли, Где-то впереди плещется, падая с высоты, вода, разнося запахи сырости и плесени.

- Все, все, шеф, заканчиваю ссать в уши, иду делать дела!, - фермер притворно поднял руки и пошел в указанном направлении. По пути прихватил лежащий лом, молот каменный остался на площади, поэтому инструмент для контактов ближнего рода иметь при себе стоило. Конечно, это чей-то лом, но здесь и туннель под гаванью чей-то, как говорил дядя: "один раз живем, фигли".

В туннеле он ощутил, какое все-таки было могучее место эта Яма: все каменное, культурно, с факелами. Не то, что тут, земляная яма как погреб под репу, темно как в жопе у черныша (как он там, интересно?). Подпорки, наверное, сломать можно было и ломом, но был один, как водится, нюанс: как самому при этом не быть погребенным под землей? Тут, похоже, должен был сыграть второй подарочек от нанимателя.

Присев, фермер попытался нащупать свиток и понять, что там находится, и как этим пользоваться.

Яркий подземный мрак все же был солишком густым даже для успевших привыкнуть к темноте глазам и Ганнон решил вернуться в более освещенное место, где и вскрыл второй врученный сверток.
Первой в его руку выкатилась тонккая, с указательный палец, толщиной граненная палочка. На одном конце ее поблескивала небольшая капелька застывшего стекла, на другом, противоположном - кнопка.
Прошептав короткие молитвы известным богам, Ганнон опасливо нажимает найденную кнопку и мгновенно слепнет от направленного в лицо мощного пучка света.
Однако, молитвы богам плодородия и неба, ведь каких еще богов почитать фермеру, оказалось вполне достаточно, чтобы не погибнуть каким-нибудь невообразимо ужасным способом от древней магии свертка.
Отведя, наконец, испускающую свет палочку в сторону, Ганнон прозрел и вернулся к изучению вскрытого свертка. Вторым и последним предметом внутри оказался прямоугольный кирпичик из жести - простой футляр, содержащий что-то еще, с установленным на него небольшим и хитроумным устройством - из корпуса-колпачка выходила тонкая струна, закрепленная на небольшой, треугольной металлической петле. Если ее хорошенько дернуть, то что-то произойдет. Но вряд ли хорошее.
Полустертые схематичные картинки на корпусе ужасно холодного прямоугольника с струнным устройством подтверждали догадку. Изображения сопровождались коротким текстом, сначала показавшийся просто мешаниной острых углов, линий и различных знаков. о задержав на нем взгляд достаточно долго, Ганнон смог прочитать послания:
1. Резко дернуть петлю. - Картинка показывает схематичную ладонь, что хватает тот самый металлический треугольник и тянет в сторону. Тут, вроде бы, понятно.
2. Отбросить на расстояние не менее 10-15 метров и укрыться. - Такой же схематичный человек кидает прямоугольник с треугольником на шнурке куда-то за угол и вжимается в стену, закрывая ладонями уши. Затем за углом в простейшей манере изображен взрыв.
Единственный узорчатый символ на картинке со взрывом остается загадкой даже со знанием древнего языка - нарисованный взрыв почему-то порождает не огонь, как следовало бы ожидать, а какие-то узорчатые, симметричные звездочки.

Едва не ослепший Ганнон убрал светилку от лица? Какой-то факел... но без огня типа? И без жара. Сколько он может гореть, интересно? Полчаса, час? Без света управится с заданием в темном участке будет тяжело, так что лучше поторопиться.

Вторая штука оказалась примерно тем, чего он ожидал - какой-то штукой от древних, которая причиняет разрушения. Тесть как-то рассказывал, что на войне применяли против варваров свиней, облитых маслом, их поджигали и направляли в сторону врага, где они, горящие и вопящие, врезались и ломали вражеский строй. Вот и тут, можно сказать, такая свинья, только портативная.

Честно говоря, так толком он и не понял, что тут вообще творится, но делать было особо нечего, да и деньги бы не помешали, поэтому, посидев, фермер решил приступить к реализации плана: добраться до части ближе к гавани, идентифицируемой по вони и темноте, кидать штуковину, посмотреть что будет, и идти обратно.

Теперь способный освещать себе путь, Ганнон теперь может продолжать свое подземное путешествие без страхов темноты и того, что может в ней крыться.
Неся в одной руке тяжелый лом, а другой - странную магическую свечу, он возвращается туда, где нащупал каменную кладку и слышал плеск воды.
Здесь ветхий земляной тоннель сменяется переломанной на неровные фргменты, сложенной из кирпича трубой. Еще чуть дальше разрушения трубы становятся все более обширными и широкие трещины, переломы конструкции дополняются провалами в боковых стенах. Они наполнены или землей или глиной разных цветов, что не могли быть здесь изначально, ведь земля всегда однородна. Кому, как не Ганнону разбираться в таких вещах.
Еще чуть дальше провалы становятся сквозными, в них видно какие-то пустоты. Словно бы что-то взяло и как-то вырезало отсюда целые куски заполненного землей пространства.
Именно здесь грохочут потоки воды. Грязная и смердящая помоями, жидкость водопадом падает буквально из воздуха и падает куда-то вниз, будто бы сразу впитываясь и пропадая.
Наконец жертвой странных пустот становится и кладка этой длинной трубы - кусок пространства вырезан впереди, разрезав и составляющие конструкцию кирпичи.Это именно что разрезы - сколы были бы шершавы и неровны, но тут края гладкие, как галька. Странная пустота сообщается с непонятно как попавшей сюда комнатой.
Зеленоватые стены аккуратно врезаны в землю так, будто кусочек мозаики вставили на место, но комнаты не должно быть здесь - каменная лестница, что должна соединять помещение с этажами ниже и выше просто входят в чернозем, аккуратно туда вставленные, а все это сочетание и комнаты не отсюда и ее лестниц будто бы под углом. Если бы это было башней - то башня была бы падающей, пол накренился и стал диагональной плоскостью. Из-за чего и без того странная и жуткая обстановка стала еще более пугающей - некогда закрепленные в полу ряды больших, больше человека, стеклянных цилиндров-резервуаров сорвало с места и бросило в стену. Разбившись, те разлили алхимические жидкости и выпустили своих пленников - тела в разной стадии мумификации беспорядочно лежат среди осколков и обломков другой мебели - разбитые шкафы, столы и стулья неведомая сила не пощадила тоже. Пропитавшиеся алхимическими составами свитки и записи стали нечитаемы и разлетелись по полу зала.
Но есть здесь и что-то уцелевшее - ниши в стенах уберегли какие-то ценности от беспорядка и уничтожения и теперь они блестят в лучах магической свечи в руке Ганнона.

C волшебным фонарем фермер продолжил исследование местных подземелий. Похоже он добрался до каких-то руин, погребенных под землей. Возможно, во время того самого катаклизма, который обжег местный берег? Сложно сказать. Все это было весьма интересно, но проблема в том, что Ганнон не был особо образованным человеком, то есть вообще не был им. Возможно, мутный дед из Ямы мог бы по этому поводу что-то сказать, что здесь произошло, ему же в голову ничего не лезло.

В процессе исследования он набрел на поистине жуткое место. Здесь в огромных банках... мариновали людей? Словно огурцы и капусту на зиму. Но вряд ли кто-то ими питался, это было бы безумно даже для древних. Может быть, это какая-то часть погребального процесса? Он когда-то слышал, что очень богатые люди иногда хотят, чтобы их тела бальзамировали, то есть покрыли специальным средством, чтобы не дать им разлагаться, и родственники могли их навещать в семейной гробнице почти как живых. Может, тут был храм, где жрецы готовили людей к погребению? Тела выглядели высохшими, но трудно сказать, следствие это проведенных с ними процедур или просто эффект времени. Вообще здесь сыровато, могли и сгнить, так что что-то с ними все-таки сделали.

Беспокоить мертвых древних Ганнон не хотел, дурное это дело, боги на это смотрят без одобрения. Но, с другой стороны, если это все-таки не гробница, а место для подготовки, то забрать отсюда вещи не является осквернением могил, верно? Честно говоря, он поперся сюда потому, что каких-то особых вариантов не было, да и под землей его некому спалить, что он чужак, беглый каторжник с проблемами с головой. По большому счету ему все равно было, кто там куда поставляет дурман, даже если болтун не врал. Но, может быть, если здесь есть какие-то ценные вещи, ими можно будет выкупить черныша, если ео еще не казнили? Вдвоем как-то веселее.

Косясь на тела, Ганнон осторожно двинулся внутрь к нишам, пытаясь понять, чем ценным здесь можно поживиться.

Бросая опасливые взгляды на груду обломков и мумифицированных тел, Ганнон, почему-то, крадется по этой странной комнате. Неужели, он боится иссушенные мертвецы поднимут тревогу и сюда прибежит стража, что бросит его в темницу?
Нет, но вот риск упасть на наклонном полу и угодить на острые обломки стекла и мебели вполне реальна и Ганнон осторожен. Опасливо переставляя ноги и с великим терпением выбирая место для следующей точки опоры, он медленно пробирается к своей цели. Что же блестит там, в темных нишах?
Иногда разбросанные здесь бумаги, покрытые разводами растворившихся чернил липки, иногда скользки и это делает пересечение всего одной комнаты еще страшнее и опаснее.
Но вот очередной осторожный шаг и нога находит крепкую опору в одной из ниш, что и были его целью - они оказываются достаточно глубокими, чтобы укрыть мужчину целиком.
Но видимо, так и задумано, ведь если не войти сюда - изучить содержимое более мелких отверстий, сотами покрывающих здесь стену попросту не выйдет.
А изучить есть чего - Целый набор очень странных, будто бы ножей. Слишком длинная и тонкая ручка цельнометаллического орудия сочеталась с слишком короткими лезвиями разных форм, но идеальной остроты. Именно они искрили, отражая свет фонаря. Среди множества закупоренных пробками бутылочек с выцветшими, от времени и воздействия алхимических составов, надписями и испарившимися от времени содержимыми жидкостями, нашлось несколько не бесполезно пустых. В трех прозрачных сосудах были собраны какие-то цветные камешки. Слишком одинаковые и необычно правильной формы они были делом рук человеческих и Ганнон, кажется даже слышал о таких в рассказах о чудесах старых времен - эти камешки люди глотали, когда заболевали или хотели обрести повысить какие-то свои врожденные способности. Одни лечили простуду или несварение желудка, другие ненадолго увеличивали физическую силу или повышали выносливость. Древние называли их таблетками. Только вот прочитать что либо на рассыхающихся крошечных кусочках бумаги этикеток было уже невозможно. В одной, более крупной баночке хранилась затвердевшая и засохшая мазь розоватого цвета, а в еще одной остался лишь темно-коричневый осадок.
Но вернемся к менее хрупким сокровищам.
Среди которых были такие как, странная маска, с выпуклыми, раздельными линзами-окулярами и такой же нижней частью, закрывающей рот и нос, как у его нанимателя и его телохранителей. Через нее можно дышать, но воздух становится абсолютно безвкусным, проходя через мелкоячеистую решетку на месте рта и носа.
На отдельной широкой полочке, утопленной в стену, дожидалась своего часа аккуратная стопочка жестяных футляров с выбитой надписью на древнем языке "Стимулятор Х-1".
Внутри каждого еще одна загадочная штуковина - Прозрачный цилиндр, толщиной с большой палец, внутри - прозрачная жидкость. С тонкой иглой на одном конце и выступающей наружу частью поршня, что выдавливает жидкость из пустотелой иглы.

Ганнон со страхом и интересом изучал артефакты древних. Хотя он был и деревенщиной, все же медикуса видел, например, когда конь лягнул Тита с соседней фермы в колено так сильно, что раздробил коленную чашечку. Пришлось вызывать специалиста из ближайшего города. Когда тут приехал, нога уже воспалилась, так что пришлось её отрезать чуть выше колена. Тогда в ход пошла пила, но у престарелого врачевателя были в наборе и похожие ножи, только отлитые из бронзы - вырезать наконечники стрел, например. В качестве обезболивающего предлагалось неразбавленное вино или удар тупым молотком под темечко. Наверное, у древних были более эффективные способы, ножи выглядели стальными и потрясающе острыми. Фермер прихватил один из ножей и спрятал его за облегающий сапог, пригодится, на всякий случай.

Были здесь и... пилюли, наверное? Деревенская тетка, занимавшаяся лечением мелких болячек, давала, обычно, отвары из трав от поноса там или сильного похмелья, но он слышал, что в городах травы толкут в мелкий порошок и смешивают с чем-то, делая из них шарики, похожие на очень маленькие колобки. Наверное, у древних они были еще сильнее, жалко вот только от старости, наверное, полностью испортились.

Была маска, которую Ганнон попробовал напялить и даже понял её назначение: чтобы защитить дыхание. Углежоги используют для подобного повязки на лицо, вымоченные в моче или других субстанциях, а здесь тоже какая-то хитрость от древних, хм. Может оказаться полезным.

И футляр с надписью на древнем языке. Что Ганнона изрядно шокировало, потому что он прочитал надпись на древнем языке! Сам-то он был едва грамотен и в обычном имперском, знал лишь циферь и несколько основных слов, чтобы можно было прочитать договор при продаже продукции в городе. Как он может читать язык древних? Это как-то связано с тем, что было в Яме? Безумными машинами из людей... или странными снами? Кто знает?

К сожалению знание древнего языка не гарантировало понимание древнего языка. Что такое "Стимулятор Х-1" он не имел ни малейшего понятия. Из механизма можно было понять, что устройство каким-то образом должно было доставить содержимое внутрь... чего-то. Но как конкретно оно работало и с какой целью, было совершенно понятно. Скорее всего от устройства должна быть какая-то польза, вряд ли древние сделали бы бесполезный или опасный для себя предмет и просто бросили бы его валяться. Возможно, кто-то в городе знает, как это использовать. Или можно их продать кому-то?

Поразмыслив, он решил прихватить штуковины, хоть они уже и солидно нагружали сумку. Могут пригодиться. Может быть, в храме кто-то о них что-то скажет. На всякий случай прихватил и пару стеклянных баночек, на худой конец сгодятся для пращи. После чего, с трофеями, вернулся на путь. Напоследок прихватил маску и надел её. Дышать в ней было не слишком приятно, но кто знает, что еще ждет его впереди. Вдруг какая-то отрава.

Жаль, что с собой нет нормальной, приличной сумки... Да хотя бы мешка. Оставлять столько очевидно ценного просто так продолжать лежать всеми забытым было жалко и горько.
С надеждой на находку хоть какого-то мешка, куска парусины или даже ящика, Ганнон даже осматривает кучу обломков и высушенных мертвецов.
Впрочем, зря - обломки на то и обломки, просто мусор старательно измельченный какой-то ужасающей силой. А мумии пугают настолько, что фермер старательно обползает кучу по широкой дуге, прилагая очень большие усилия в борьбе с наклоном пола, настолько отталкивают эти недобрые ухмылки пожелтевших зубов в лишившихся губах ртах и омерзительны выпирающие под тонкой, пергаментной кожей, ребра, местами прорвавшиеся наружу зазубренными обломками.
Выбравшись обратно в основной ствол тоннеля, Ганнон переводит дыхание и собирает решимость в кулак, чтобы продолжить свое путешествие. Долгие метры ничего вокруг кардинально не меняется - стены снова становятся земляными, пусть и этот участок тоннеля прорыт как-то более аккуратно и надежно, земля перестала осыпаться от прикосновений.
Подземный ход будто бы начинает плавный подъем, но уткнувшись в каменную кладку чьего-то фундамента, резко сворачивает в бок, желая обогнуть препятствие.
Но вскоре оказывается, что строители этого хода были не слишком терпеливы и решили просто прорубить путь напрямик, прямо через препятствие.
Вырубленный в кладке неровных и плохо подогнанных камней ход, очевидно, ведет в какой-то подвал, служащий складом для штабелей досок, небольших бревен и другого дерева, что подходит для сооружения подпорок в этих неуютных земляных пещерах. Низкие потолки этого места угнетают, изобилие мусора и какие-то объедков вызывает отвращение.
Воинственный визг, раздавшийся среди груд строй материала и куч мусора - пугает. Шаркая по полу широкими, лопатообразными когтями, в пятно света от магической беспламенной свечи, неуклюже выходит зверь, размером с толстую собаку. Голое, морщинистое тело на коротких, привычных рыть лапах доходит где-то по пояс Ганнону, И без того полуслепые, крошечные глаза животного ослеплены ярким светом и зверь водит крупной, тупой мордой со здоровенными торчащими зубами-резцами из стороны в сторону, активно шевеля толстыми усами и втягивая большими щелями ноздрей затхлых воздух своего логовища.
Наконец, сопоставив в своей голове появление источника слепящего света и незнакомый запах пришельца, животное снова неприятно и угрожающе верещит, взрывая лапами землю и раскрывая клыкастую пасть, полную коротких и плоских зубов. Оно пытается спугнуть вторженца.

С трудом собрав трофеи (мешок бы найти!), Ганнон двинулся дальше в путешествие по подземельям. Где же эта чертова гавань? Вместо развалин древних он попал в чей-то грязный погреб. Где обнаружилась непонятная тварюга явно подземного обитания, которой его присутствие явно не понравилось.

- Эй, кэш отсюда! Пошла вон - закричал он глухо через маску. Продолжая светить одной рукой, второй вытащил пращу и приготовился зарядить одну из баночек из стекла (редкая штука, как их отливали, интересно?). Может быть, с такого привета тварюге понятно станет, что нужно от него отвязаться.

Стекляшка попадает точно в цель, разбиваясь о морду зверюги.
Осколки красиво блестят в свете волшебной свечи и проливают кровь, вонзаясь в крошечный глаз, причиняя ужасную боль животному. Оно верещит и слепо отшатывается, натыкаясь на груду досок, опрокидывает их, пугается грохота еще сильнее и слепо бежит в другую сторону, врезаясь в каменную стену.
Так крича и слепо метаясь по захламленной комнате, подземный зверь разносит мусорные кучи, опрокидывает сложенные доски и все больше паникует от поднятого им самим же грохота, пока не забивается в темную дыру в стене, что ведет куда-то в логово этого зверя. Наполненное ужасом урчание удаляется все дальше и дальше, позволяя оселевшему от победы Ганнону войти в замусоренную подземную камеру и осветить ее получше.
Сразу же внимание привлекают сложенные в до того темном углу мешки. Это бы объяснило, что тут жрут такие подземные твари, если бы это были изорванные мешки с зерном или чем-то подобным. Но они набиты чем-то другим и очень тяжелы. Тут же находится и обложенный мешками старый тяжелый сундук. Ключ уже вставлен в замок, нужно лишь повернуть.
Это заставляет остановиться и подумать, оглядываясь на лаз, где скрылся крот-переросток.
Впрочем, если Ганнон уже здесь и уже влезал в комнату с мертвецами, чтобы пошарить там, то чем эта ситуация хуже?
Вытащив из своей странной обуви взятый из комнаты мертвецов нож, Ганнон вонзает его в неподатливый бок пузатого мешка. Сталь клинка звенит о что-то металлическое под мешковиной и любопытство одерживает окончательную победу. Рука будто бы по своей воле вспарывает мешочную боковину, рождая в голове странные ассоциации о привязанных к холодным столам людях, разрезаемых такими странными ножами.
Тонкие порезы прокладывают дорогу все глубже в кровавое нутро, открывая просторы внутренних органов. Вот бьется живое сердце, вот сокращаются легкие, насыщая тело кислородом.. Чем?
А на пол рассыпаются монеты. Десятки, сотни старых, потемневших, чеканных монет. Лики древних владык с благородным укором взирают с них на современный мир. Устрашающая хищная птица расправила крылья на обороте.
Императорский монетный двор - гласит филигранная чеканка по периметру драгоценных кружочков.

Попало по мерзкой тварюге смачно и прогнало её. Ну и поделом. Новый теперь у подземелья хозяин.

Победив прежнего, Ганнон решил оглядеть свои новые владения. Какие-то мешки. Вряд ли с зерном, уродец бы давно их сожрал. А что у нас там...

Обнаруженное привело фермера буквально в ступор. Это мешки с деньгами. С монетами. Старыми имперскими. Просто валяются тут. Охохо.

Первый инстинкт был, конечно, хомячить все, высыпать монеты, обмазываться ими, прыгать в море монет и так далее, но Ганнон был хоть и деревенщина, но не идиот. Что-то здесь дурно пахло. Нет, в этом смысле тоже, спасибо маске что защищает от затхлой вони, но в переносном главным образом. Почему эти деньги просто так валяются тут? Не боги весть какой трудный сюда маршрут, берешь и идешь. Если он подземного уродца прогнать смог, то у местных с этим тоже проблем возникнуть не должно. Тогда вопрос: почему они лежат здесь? Почему никто не забрал?

Может, они уже не входу. Или это какие-то особые монеты, которыми можно пользоваться только особым людям. Или - они фальшивые, в конце-то концов. Что-то тут не так.

В любом случае, вылезающий из под земли явно не местный человек буквально с мешком монет никакой положительной реакции у местных не вызовет, это точно. Накостыляют, отберут.

Поэтому, подумав, Ганнон выработал следующий план: взять один мешок, высыпать оттуда часть денег, аккуратно убрать их куда-нибудь за сундук, чтобы не валялись на дороге. Оставить пару пригоршней монет. Все свои пожитки переложить в мешок. В самодельную сумку из катакомб аккуратно сложить деньги и положить на дно мешка. На поверхности попытаться их сравнить с имеющими хождение и узнать про них что-то, на худой конец "вот нашел такую странную монету, старинная, поди" (опять же не то, чтобы ложь).

Поигрывая в руке ножом (странные какие-то мысли он вызывает), Ганнон смотрел на сундук. Тоже какой-то тут мутный прикол. Сундук, но с ключом. Что там может быть? Может, лучше не трогать его нафиг? С другой стороны, вдруг там что-то реально полезное прямо сейчас, а не сомнительные богатства. Обидно будет упустить.

Держа нож наготове, он решил проверить сундук на содержимое. В конце концов, если там ничего интересно нет, можно скидать монеты с пола и закрыть на ключ, а ключ забрать с собой, чтобы уж точно не унесли.

Старый ключ в старом замке ведет себя именно так, как ожидаешь от старого ключа - нехотя поворачивается и его приходится пошевелить и подергать, чтобы отпереть.
Внутри сложена стопка рукописных книг, обернутых в весьма пыльную ткань, Завернутая в мятую бумагу связка из четырех тяжелых, ювелирной работы, ключей и пара простых деревянных коробок - в первой четыре проложенных шерстью и тряпьем для сохранности стеклянных колб в изящных серебряных оправах, внутри которых красиво переливается жидкий огонь. В другой целая россыпь плоских, легких пластинок с золотыми контактами и массивный браслет из серебристого металла, очень похожий на тот, что был застегнут на руке того старика, что открыл путь сюда, в этот город. Его Луций звали, кажется?

Из интереса, Ганнон листает верхнюю книгу в стопке из сундука. Длинные ряды столбцов чисел напротив рядов символов, что скорее всего являются или именами или названиями или еще чем-то таким, все ровно и строго, аккуратно выведено чернилами твердой рукой... Вот бы уметь читать не только древнеимперский.
Похоже, это действительно чей-то тайник. Кого-то богатого и могущественного настолько, что может себе позволить хранить такие ценности в таких местах.

Внутри сундука обнаружились вещи интересные, но не то, что практически полезные. Какие-то книги. Не на древнеимперском, поэтому непонятные. Видно, что много чисел, их Ганнон худо-бедно мозхг опознать. Какие-то странные колбы... с огнем внутр? И браслет, который был у мутного деда, явно добытый где-то в подземельях.

Книги Ганнон решил оставить, толку с них немого. Если получатся найти... да того же деда, можно будет ему показать. Колб он откровенно боялся. Вот если разбить её, что будет? Огонь вылезет наружу? А если они случайно в мешке обо что-то звякнутся? Поэтому трогать не стал. Вот ключи решил забрать, это всегда пригодится. И браслет с штуковинами, опасным он не выглядит, но может оказаться полезным. Особенно если дед знает, как он работает.

Убрал оставшиеся монеты в сундук, сундук закрыл и ключ взял с собой. Вот теперь можно и дальше двигать

Потратив достаточно времени и весьма обогатившись, Ганнон оставляет тайник и отправляется дальше. Прорубленная дверь, однако, ведет примерно в том же направлении, куда сбежал крот-переросток и подтверждения этому видны практически сразу - дальнейший пешеходный земельный тоннель становится очень ненадежным, перерытым многими ходами побольше и поменьше, для зверей-землекопов разного размера. Вероятно, где-то рядом находится их логово.
Лопатообразные когти прокопали много извилистых ходов, пересекающих, входящих и выходящих в ствол основного прохода под разными углами так, что все вместе это создает сложную подземную систему, которую, впрочем, нельзя изучить по одной простой причине - звериные ходы слишком тесные. Похоже, основная масса землекопов по размеру не больше обычной собаки или вообще домашней кошки, и в первую встречу Ганнону просто повезло встретить особенно крупную или старую тварь. Каких-то особенно приетных следов обитания животных-землекопов в этом участке подземелья, впрочем, пока не заметно.
Такие колонии должны быть хорошо организованы и кладовые камеры, помойно-выгребные полости не будут находиться на часто используемых маршрутах подземных обитателей.
А пещеры для молодняка будут спрятаны особенно надежно, чтобы уберечь молодое поколение колонии, что, в общем-то, хорошая новость - увидев опасность даже в одиноком исследователе тоннелей для щенков, здешние обитатели без страха бросятся в бой с пришельцем.
Вот так, размышляя об удивительном устройстве подземного звериного социума и дивясь тому, как тут еще все не обрушилось, Ганнон, похоже, находит и первопричину появления здесь целого стада кротов - очередная или провалившаяся с поверхности или неаккуратно закопанная древняя камера. Цельнометаллический зал с дырявыми стенами погружен в толщу земли будто бы неровными кусками и в торопях. Через дыры с неровными краями в полукруглых стенах просыпается земля, разломанный на куски пол настолько далек от того, чтобы носить именование плоскости, что составляет хаотичное ступенчатое нагромождение кусков разной формы и размера. Лишь особо крепкие куски-основания старых машин претендуют на звание плато в этой холмистой, рукотворной местности. Самым крупным из таких островков является тот, что несет на себе выполненную из переплетений темного и светлого металлов арку. Очень знакомая картина, пусть и немного другая - облицовывавший ворота в неизвестные далекие дали камень почти весь осыпался, обнажая искрящие внутренности загадочной машины, что все еще работает. Управляющий пьедестал со знакомой управляющей полусферой из растрескавшегося и мутного материала, похожего на полированный кристалл находится здесь же - будто вырванное с корнем дерево, он покоится на полу комнаты, разбитый и привязанный к полу пучком гибких соединений, поврежденных и надорванных. Искры лениво вспыхивают и падают на изломанный пол, рождаясь из повреждений управляющей машины, старательно копируя поведения своих более крупных собратьев, собранных в дальнем углу зала - Крупные цилиндры из толстого стекла, заключенные в мощные рамы из толстой стали уложены набок, на надежные стойки, закрепленные в полу. Если осмотреть конструкции внимательнее - легко заметить, что эти огромные питающие энергией машины конструкции также повреждены, но не каким-то внешним воздействием - Медленно пляшущие в стекле огромных колб жидкие огни перегрели свои тюрьмы и местами металл удерживающих стоек уже был многократно перегрет, частично расплавлен, а затем остужен и спасен тем самым от полного разрушения. Наверняка массив питающих элементов должно что-то держать в рабочей температуре и не допускать таких перепадов температур, но эта система не работает. Вслед за ней начали каскадно ломаться и другие элементы машины.
Похоже, в одном из таких сбоев сюда и была перенесена целая семья зверей-землекопов.
Словно бы дождавшись именно этих выводов и спеша их подтвердить, пространство внутри проема арки машины начинает мерцать и переливаться цветами, напоминая про неприятный полет сквозь пространство и время из Адовой ямы.
Буйство цветов вскоре успокаивается и начинает сменяться чередой картин каких-то далеких мест - Величественный вид на скалистую долину, поросшую хвойными лесами и укрытую какой-то неуютной, холодной бело массой, затем несколько погребальных костров и собрание скорбных людей на скопления бедных деревенских хижин-мазанок с соломенными крышами, после чего - водная гладь, кусочек песчаного пляжа и одинокий почерневший остров с застывшей в посмертии тушей морского левиафана, что можно разглядеть с храмового холма Инкалиона.

Фермер офигевши осматривал очередной зал с вратами. Мда, можно было догадаться, к чему это все идет. К логову кротокрысов, фьють-ха. Нда, интересно, связаны ли эти места как-то между собой, или они ведут только в определенные места? Какое-то время Ганнон разглядывал мерцающие картинки. Можно попытаться поймать момент и просочиться туда, в деревню. Может, там ему лучше удастся вписаться, чем в этом городе. Жениться на какой-нибудь вдове, завести хозяйство... Конечно, они могут просто выпустить кишки сходу пришельцу из ниоткуда...

Подумав, он все-таки помотал головой. Нет, с этим местом явно что-то не так, оно в гораздо худшей форме, чем то, в Яме. Это просто опасно, с ним может что-то случиться в любой момент, или черт знает что вылезет наружу. Лучше оставить его кротокрысам.

Он вытащил предмет от нанимателя, еще раз перечитывая инструкцию.

Инструкция в поистершихся картинках все также роста. Всего два пункта.
Резко дернуть петлю - и холодный алхимический брикет в руке Ганнона начинает угрожающе шипеть и пускать мутный, серый дым.
Отбросить подальше и укрыться - Дымящая жестяная коробочка, шипящая как клубок змей, ударяется о край неровной дыры, что служит входом в портальный зал и плюхается на пол, почти скатившись в одну из низин в холмистом полу. Что было дальше - можно лишь догадываться, опираясь на трескучий и завывающий рокот, да потоки пробирающего до самых костей холодного ветра, хлынувшие тоннели, где Ганнон послушно укрылся, следуя мудрости инструкций-картинок.
Рокот, треск и завывание ветра продолжается некоторое время и Ганнон, на всякий случай, ждет еще несколько дополнительных долгих минут, растирая руки и перешагивая на месте, все сильнее замерзая. Наконец наступило время убедиться, что план перекрытия контрабандных тоннелей сработал и фермер осторожно крадется, чтобы своими глазами увидеть выросшую стену из толстого льда, ощетинившуюся во все стороны множеством ледяных пик. Все вокруг покрыто свежей изморозью и инеевой коркой, воздух приятно свеж и морозен. Дело сделано.

Мда, А вышло что-то совсем странное. Из бомбы вылез.... холод? Откуда, зачем, почему? Больные эти древние, лучше бы придумали что-то полезное.

Но, тем не менее, план худо-бедно выполнен. Осталось вернуться, причем, желательно на ходу еще раз проверить зал с сундуком и мешками с деньгами, чтобы запомнить маршрут. А потом - наверх, уже хочется подышать свежим воздухом.

Конечно, все эти подземные пещеры, тоннели и странные комнаты имеют много ярких недостатков - духота и спертый воздух, сырость и сквозняки, в конце-концов темные своды, подменяющие чистое небо над головой давят на психику и медленно, по крупицам, лишают как силы духа, так и сил физических. Человек - это не земляной червь и ему неободима привычная среда со всеми этими облаками разных форм, солнечным светом и свежим воздухом.
И это, пожалуй, основная причина того, почему же Ганнон так торопиться вернуться под открытое небо.

Что ему эти три сотни монет, когда он и так уже богат.
Но богат ли?
Имея лишь теоретическую возможность пропустить комнату с сундуком и мешками с сокровищами, и то ее можно игнорировать, ведь чтобы копать новую нору наверх неудобным ножиком из подземелий - нужно иметь совсем уж необычный склад мышления, Ганнон торопливо пересекает границу захламленной сокровищницы, сразу же натыкаясь на людей.
Но уже знакомых - на мешке с монетами сидит никто иной, как заказчик этой подозрительной работы и хмуро читает какой-то свиток при свете факела, что держит точно такой же знакомый воин-телохранитель, стоящий за плечом своего хозяина. А вот второй телохранитель бесшумно появляется из темноты за спиной Ганнона и умело перекрывает путь обратно в тоннели, привычно положив руку на рукоять меча на поясе.
Подняв сосредоточенный взгляд от записей на Ганнона, говорун в маске, кажется расплывается в улыбке где-то под намордником. И эту улыбку наверняка можно было бы назвать неприятной.
- О, слава богам! - Приветственно всплескивает руками болтун - Вот и ты, а мы с друзьями уже испугались, что сгинул ты в этой клоаке. - Работодатель качает головой, фальшиво изображая облегчение от долгожданной встречи - Поведай-ка нам, что ты нашел и что видел? - Болтун в дыхательной маске хитро щурится, старательно игнорируя очевидное - дыхательный прибор на лице Ганнона - И что это у тебя в мешочке, дружище?

Всю дорогу Ганнона не покидало ощущение какого-то нашутилова, и, как это обычно бывает в жизни, оно непременно реализовалось. Это как, когда кажется, что все хорошо, вот тогда резко вся чуйка перестает работать, а если чуешь какой-то подвох, то тут уже нюх становится как у матерой свиньи в поисках желудей.

Вот и получается, что его отправили вперед чисто проверить, а сами шли следом. Сволочи.

- Здрасте, - мрачно произнес он, - что видел, видел проход на эту... гавань или куда. Закрыл, как сказали. Подземных тварюх видел, которые тут ходы роют. В мешке пожитки мои. Нашел тут мешок, хороший, туда все сложил. Тяжело без мешка. Так-то вы мне триста монет должны, но я не против потом рассчитаться. Душно тут сильно.

Сам про себя думал, что делать. Просто так отдавать все найденное он не собирался, ну его к лемурам, пусть лучше убивают, нафиг. Да и так, наверное, если все отберут, то убьют. Если резко выхватить дротик, можно попробовать прибить стоящего на выходе, и тогда бежать... куда-нибудь... Наверное. С темя сразу драться будет тяжело, есть по сути только скальпель. Хотя, если как-то разобраться с телохранителями, этот ублюдок сам по себе вряд ли угрозу представляет... но эти упыри... здоровые, да и двое их...

- Да, триста монет. - Повторяет заказчик, сворачивая свой свиток в тугую трубочку и передавая его охраннику. Тот сразу приступает к сожжению документа на огне факела так, словно такое происходило далеко за сотню раз - Ох, представляешь, какая была бы комедия, если бы я знал, как все было на самом деле? Это твое вранье, это просто позор. - Работодатель наконец, встает с денежного мешка и делает пару шагов к сундуку, который уже явно пытались открыть, несколько свежих сколов и царапин на деревянной крышке говорят о том, что ее пытались поддеть мечами, но безуспешно, наниматель начинает изучать сундук с видом философа, бьющегося над какими-то фундаментальными вопросами мироздания, нетерпеливо постукивая пальцем по своей маске и устало потирая переносицу - Впрочем, конечно, в перерезанной глотке нет ничего смешного. Да не ссысь ты, хотел бы я тебя убить, давно бы убил. На что мне, по твоему, эти двое молодцов? - Задавая очевидно риторический вопрос, оратор резко отворачивается от сундука, обращая все свое внимание на Ганнона - Увы, не для вскрытия замков. Где ключ?

"Наниматель" опять подсел на какой-то умняк, позор, комедия... главное, что не запор или понос. Чо хочет он, ключ от сундука? Ну, в принципе, ладно, в сундуке там какое-то непонятное барахло, книжки, странные колбы, часть золота, но не так много. Потеря неприятная, но невеликая. Другое дело, что верится ему про "хотел бы убить, убил" с трудом. Валить отсюда надо, часть денег подняли, а жадность, как известно, губит.

- Да нет там ничего такого. Какие-то книжки. А, ну ключ... ща.

Ганнон выковырял ключ, после чего резко бросил его в сторону охранника, стоящего у прохода к выходу.

- На, изучайте. А мне пора. Помни, про триста монет сочтемся еще.

После чего резко стартовал, надеясь, что головорез отвлечется на ключ.

Слишком расслабившись от собственного видимого превосходства и заслушавшись короткие пояснения, никто из компании нанимателей не оказался готов к стремительному развитию дальнейших событий.
Суровый стражник не успел даже отреагировать и его попытка поймать брошенный ключ закончилась нелепой неудачей. Под звон упавшего на камень пола ключа, тот пытается выхватить меч и рубануть Ганнона в спину, но и в этом его не постигает успех - цель уже сбегает, ловко увернувшись от укола коротким лезвием второго стража, а первый валится на пол, придавленный морщинистой тушей одного из коренных обитателей этого подземелья. Лысые, абсолютно лишенные хоть какой-то защиты от холода, выпущенного Ганноном, землекопы не имеют другого выхода кроме бегства от невыносимого мороза. Целым стадом они вбегают в комнату с разворованным тайником, едва не ставшим местом расправы и не встречают там радушного приема. Под ударами мечей гибнет несколько меньших крыс и гнев подземного племени вспыхивает - ответом на железную смерть собратьев становятся крупные когти, острые зубы и давящая масса подземных тварей.
Уже за спиной убегающего Ганнона раздается звон мечей о камень, неразборчивые крики, визги и кровожадные вопли тоннельных землекопов, обрывающиеся омерзительным хрустом разрываемого на куски сырого мяса. Подземные жители сегодня хорошо попируют, но вряд ли простят Ганнона за разрушение столь трудно создаваемого ими подземного логова.
Страшные звуки, однако, отлично мотивируют и Ганнон бежит, не смея сбавлять скорости. Понимание того, что никакой погони нет и сейчас его не будут шумно и кроваво пожирать, наступает далеко не сразу, но бег останавливает далеко не оно.
Знакомую дорогу в земельном тоннеле почему-то перекрывает дрожащая сфера двигающегося воздуха, достаточно большая, чтобы перекрывать ход полностью и выходить за его пределы, буквально вырезав в земле для себя недостающее место. Очень похоже на те странные пустоты, что Ганнон уже видел по пути, там тоже не хватало целых участков почвы, будто бы извлеченных и куда-то перемещенных. Воздушная сфера никак не реагирует на приближение человека и умиротворенно вертится в своем гнезде, спокойно переливаясь приятными радужными оттенками.
Тихий хлопок за спиной заставляет обернуться, перехватив тяжелый лом для удара как неудобным копьем. Но там нет врагов, просто еще один прозрачный, слегка радужный шар сделал себе сферическое гнездо в тоннеле, запирая Ганнона в пространстве между двумя аномалиями.

Вышло, конечно, интересно. Умник со своей холодной штукой не учел её влияния на подземных обитателей, которые не оценили внезапный приход зимы и рванули в поисках тепла, включая и то, что зиждется в человеческих телах. Не подумал. Можно и ключ было не кидать, но черт с ним, крысотварям он все равно не нужен, можно будет забрать потом. Главное - свалить отсюда подальше, чтобы самому не послужить тварям разогревом.

Что, в общем-то, получилось успешно. Не сразу, но постепенно Ганнон все-таки сбросил скорость, тяжело дыша. Хруст зубов все еще звенел в ушах, но это было даже не эхо, так, отголоски. Можно было перевести дыхание и постараться понять, а не заплутал ли он вообще.

Беда была лишь в том, что подземелье не собиралось заканчивать с ним свои игры. Какие-то странные шары... в воздухе... будто кто-то невидимый ест пространство... один спереди, один сзади... Вот и решай, куда идти.

Фермер осторожно вытащил одну из стеклянных штуковин из мешка. Попробуем сначала так.