Damnatus est | ходы игроков | Лагерь

Фляга закончилась достаточно быстро. Траян попробовал вытряхнуть еще несколько капель вина, но что такое несколько капель? Мужчина бережно повесил флягу на пояс, рассудив, что она ему еще может пригодиться, и отправился к чернокожему. Похоже тот нашел что-то интересное в другом углу этой странной залы.

- Ого! Что это такое? Никак древнее колдовство, - спросил Траян Джаффу, наблюдая за его манипуляциями с кристаллом.

Тут же Траян увидел и ботинки. Похожие ботинки носил старейшина их деревни - толстый вредный мужичок с маленькими глазками. Только даже у него ботинки выглядели намного проще. Пьяница взял себе пару ботинок, присел на скамью и примерил их. Обувь сидела так, как будто специально была сделанная для Траяна, а чудной механизм застежек надежно крепил ботинки на ноге.

- Ну дела! - восхитился Траян, - Таким ботинкам позавидует любой патриций!

Жесткая каменная скамейка выглядела очень удобным местом для сна, но нужно было искать выход отсюда. Траян еще раз подошел к кафедре и тоже попробовал потыкать в кристалл.

— Может он плохо видит и не в ту дверь пошел? — пожал плечами Марк на вопрос Траяна про старика. Потеря друга кореша его не особо глубоко видимо в сердце тронула.

Заметив что все тут красиво дорого и непонятно, Марк пошел к чему-то наиболее простому на вид. Сапогам. А там и кольцо-кольца были. Ну вроде как надо брать, все что берется и попытаться их на пальцы одеть.

Вон кажется Джаффа там уже какую черную магию с ними практикует. Может тоже удастся сообразить чего с кольцами делать? Или как отсюда выбираться. Вон можно еще и одежду поприличнее поискать. Где сапог там и тога какая?

Перекинув полу тоги через плечо, Луций стоит, размышляя, что ему делать дальше. Кажется, риск не слишком велик, и он может прийти на помощь каменной деве, но всё же его терзают сомнения — битвы это непредсказуемые рассадники хаоса. А враг — это масса плоти? Такого старик за всю свою жизнь не встречал и не желал бы встретить впредь.

Наконец взяв себя в руки и сжимая в руках гладиус со щитом, которые как-то сумел пронести сквозь всю эту суматоху, Луций поспешил к двери. Нужно было уходить из этого опасного комплекса.

- О как! - Джаффа одернул руку, потом приложил палец обратно, поводил. - Магия. Но помогает ли эта магия?..

На кольцах явно были разные символы, и что-то подсказывало Джаффе, что они складывались в что-то значимое. Проблема была в том, что он не знал значения символов. Это, впрочем, не мешало экспериментировать. Конец было много, и можно было попробовать нацепить как несколько на один палец, так и разные кольца на разные пальцы. А потом продолжать тыкать сферу.
Джаффа заодно покосился на остальных, которые решили примерить странную обувь. Может быть она тоже была частью необходимого, как ритуальная одежда для обряда, но только для работы со сферой?
- Эй, киньте мне тоже пару, - попросил он у тех, кто был у ларцов, не отрываясь от 'работы' со сферой.

Могло ли все это им помочь, или они только тратили время? Видимо это и предстояло выяснить.

Арочная комната:
Усиленная работа головой, обычно, кажется легче физической. Но это впечатление обманчиво. Иногда глыбы гранита наук не менее массивны и тяжелы, чем что-то осязаемое.
Вот и сейчас, толпясь вокруг загадочного механизма, группа не привыкших к умственному труду людей морщило лбы и напрягала мозги так, что едва не прошибал пот и прохлада помещения уже будто бы и не спасала.
Джеффа касается полусферы не надев кольцо и не получает отклика. Морщится, думает.
Надевает несколько разных, коротко споря о том, какие и в каком порядке их надевать на пальцы.
Снова касается машины - она моргает угрожающим алым цветом. Что-то неправильно.
Теперь общими усилиями подбирается пять одинаковых колец, но на пальцы нормально налезает только три.
Касание машины - она отвечает знакомо. Точки света под облаченными в перстни пальцами горят тёплым оранжевым.
Похоже на закономерность. Машина реагирует только на один узор на кольце, отвергая мешанину разных.
Кажется, что ключ подобран, но как его провернуть в замке?
Вдруг кто-то замечает любопытную деталь - оранжевые пятна света под пальцами размазываются и становятся линиями, если вести рукой, не отрывая от поверхности.
Значит на поверхности полусферы можно что-то изображать пальцем, с надетым узорным перстнем.
Но зачем?

Луций:
Дверь с готовностью выпускает пожилого воителя, или патриция, или лекаря, или купца обратно, в зал побоища.
Неподготовленные ноздри сразу наполняет невыносимо отвратительный гнилостный смрад. Слух же улавливает треск камня изломанного тела Юноны и хрустящий, шершавый хрип, что теперь служит голосом для раненой воительницы.
Луций несмело, осторожно ступает по залу, обходя россыпи острых камней и огрызков металла. Обходит разлившаяся обширными лужами чёрную жижу. Здесь пригодилась бы обувь.
Статуя-Юнона собирает силы и приподнимается на обрубке руке так, как было бы недоступно смертному человеку - воображение рисует неприятную картину скрипа оголенной сломанной кости о камень пола, боль должна бы быть невыносима.
Юнона издаёт возрастающий в насыщенности гул, переходящий в визг, пока её воздетый вверх кулак напитывается искрящейся мощью. Сам воздух трещит и белеет от неё.
Сжатый кулак раскалённого серебра опускается с мощным хлопком, пробивая дохлую тушу огромного зверя до самого пола. Взрыв энергии испаряет добрый кусок его мерзкой плоти, оставляя обугленный и дымящиеся края. Обессиленную Юнону отшвыривает прочь и она чуть не сшибает Луция с ног.
Такой полёт калечит её ещё больше - трещины в камне тела расширяются, целые куски просто откатываются и кажется, что женщина из камня вот-вот развалится на куски.
Однако, она ещё цепляется за своё подобие жизни изо всех оставшихся сил, приподнимаясь так, чтобы видеть происходящее в зале и замечает напряжённого Луция.
- Я же сказала... - С усилием выдавливает тот её орган, что рождает её странный голос. Что-то надломано в той её части и речь болезненно растянута и запинается - ... Бежать. Скорее бежать. - Попытки говорить быстро иссушают последние жизненные силы статуи, она уже начинает рассыпаться. Как древний памятник, что разрушается незаметно, в течении долгих лет, рассыпаясь по кусочку и песчинка, но гораздо быстрее - Браслет... - Неожиданно в её умирающем голосе звучат нотки радости - Он для машин. Вам нужно надеть кольца... - Статуя обессилено опадает на пол, серебряные части её тела искрятся и отваливаются, как пересохшая шелуха - Начертить символ. Бежать. - Со звоном серебряная маска скорбящей Юноны падает на пол с рассыпавшейся в мелкий гравий головы. Следом рассыпается и тело. Тонкие проволоки серебра, протянутые через всё тело уже не проводят магию, скрепляющую камень. В куче каменной крошки остаётся только скорбная маска и крупный, с голову ребёнка, фиолетово-алый шар. Сердце Юноны.

Прогресс! Один узор вызывает верную реакцию. Или то, что Джаффа надеялся было верной реакцией. Множество узоров не сходились вместе, но так было даже лучше - не нужно подбирать комбинации. Следующая идея была простой - если сфера реагировала на один символ, то возможно стоит попробовать и начертить этот символ на сфере, как пальцем на песке. Что Джаффа и предпринял, подобрав самый простой с виду символ - чтоб не ошибиться.

Джаффа:
Решительно избрав одно из колец, украшенных простым рисунком - Нечто, наверняка изображающее полумесяц, выполненный одной искривленной линий, Джаффа смело приступает к творческому процессу повторения его на поверхности загадочного механизма. Все идет хорошо, нарисовать светом на кристалле кривую линию - это довольно просто и могло бы стать отличным развлечением для детворы.
Сосредоточенно проведя линию, Джаффа на секунду замирает, ожидая каких-нибудь катастрофических последствий от незамеченной ошибки в ритуале. Но потолок не обрушается, огненные трещины в полу не порождают огненных дэвов, даже пьедистал не оборачивается каменным духом-ифритом, что сокрушит кости в теле Джаффы.
Полусфера мелодично звенит, моргая начертанным узором и целиком перекрашивается в приятный даже не оранжевый, а абрикосовый цвет.
Незаконченная арка в зале начинает гудеть, когда проведение ритуала начинает наполнять ее силой. Вспыхивают искры, стреляют короткие разряды молний, перескакивая с металлической конструкции на рельефную платформу под ней и обратно. Так тянется минута, другая до прихода невидимых духов свободы и воздуха, что раздувают ветра и кружат ими в проеме арки. Зарождающийся вихрь похож на око бури, если смотреть с высоты полета птиц. Молнии усиливаются и гремят, стреляют, пронзают воздух. Магия становится все сильнее, но сфера продолжает гореть абрикосовым. Ритуал требует следующего шага и не продвигается дальше. Не хватает чего-то важного.

Луций словно во сне завороженно смотрит вокруг. О таком он слышал лишь в сказках, всё это так не похоже на привычный грязный мирок мошеннических схем и надувательства, в котором старик как рыба в воде. Тут же... У Луция в голове пусто, и одновременно с тем он думает о том, что стоило бы если не похоронить, то как-то отдать дань вежливости каменной женщине, разбившей себя ради битвы с демоном? Старик смотрит на тушу смердящую и, как он надеется, погибшую от последнего молниеносного удара. Его слегка передергивает, когда он думает о том, что нечто подобное может быть не единственным тут или не до конца погибшим. Быстро присев на колени, Луций забирает и прячет маску, обещая себе, что не станет переплавлять её, чтобы продать, только если из самой крайней необходимости. Также он пытается уместить шар, который, естественно, ценнее, чем всё, что у него уже собрано в сумке. Сердце каменного стража!

С удивлением старый мошенник вынимает из сумки сандалии, о которых успел позабыть, и пытается их тут же надеть. Что и сказать, он не в себе немного. Только закончив с этим, он встаёт и, подобрав щит, оглядывается в поисках двери, куда им указывала Юнона. Кажется, та?

Сделав несколько шагов к цели, он останавливается и, молча обернувшись, отвешивает поклон самоотверженности ученой, вернее, её останкам. Или, может, это поклон уважения древнему искусству, которое оживляет даже камень?

Общее, Луций:
Дверь в зал раскрывается, но впускает не какое-то страшное чудовище, оно бы наверняка просто сломало стену, если бы хотело сюда попасть. Но сумевшего уцелеть Луция.
На его запястье светится некий массивный браслет, совпадая свечением с включенной Джаффой полусферы. Это добрый знак, очевидная подсказка тому, что для проведения ритуала именно он и нужен. В его руках зловещая фиолетово-красная сфера, слишком крупная, чтобы убрать ее и набитую вещами сумку. Взгляд на шар, почему-то, поселяет в душе нотки печали.
Луцию же открывается еще одна впечатляющая картина - его товарищи по плену живы и смогли включить древнюю машину - почти такой же пьедестал и кафедра, что он уже видел, несет на себе светящуюся приятным абрикосовым светом кристальную полусферу. Вроде той, которую он уже обуздал.
Незаконченная арка из печального серебристого и неприятно черного металлов гудит и сверкает молниями, напитываемая мощью. Порывы ветра втягивают и закручивают в арке массы воздуха, разгоняя тот смрад, что просочился из большого зала вслед за стариком.
- Надеть кольца.
С этим товарищи уже разобрались. Массивные перстни на пальцах сложно не заметить. Ставшее более острым зрение Луция даже может разобрать на светлом металле колец узоры гравировки.
-Начертить символ.
Вероятно, с этим они справились тоже - арка стреляет разрядами молний и формирует внутри себя вихрь.
Теперь дело за браслетом? Или следует уточнить, что тут происходит?

Но от опытного взора не ускользают и иные детали, даже те что кажутся мелочами - товарищи взяли из сундуков, что нашли здесь же, какую-то странную обувь. Сложные утяжки и шнуры делают эти чехлы для ног похожими на высокие сандалии, надетые прямо на носки. Почему-то это кажется важным.

Все тут и никто не погиб в муках. Луций даже немного засомневался в собственных суждениях и в посмертных наставлениях Юноны. Она говорила надо спешить — он медлил, говорила нужно бежать — пошёл не туда... и ничего страшного не случилось? Это везение. А может закономерный результат, её самопожертвования?
Кивнув остальным старик направился к кольцам чтобы взять себе одно. Немного с сомнением, но он решил так же не пренебрегать странной обувью. И всё время он оборачивался и смотрел по сторонам подмечая фрески в помещении.
– Вы решили куда перенесёт вас эта...эта машина, или вернее будет сказать этот портал? – сказал старик чтобы как-то разрядить повисшее в воздухе молчание. Управляться с шаром сердца в руке и щитом в другой было довольно сложно, так что Луций положил оба эта предмета на пол пока боролся с застёжками черных чехлов и надевал на руку первое попавшееся кольцо. Подумав он сгреб в сумку оставшиеся кольца. Юноны — последней из древних тут больше нет, кому они нужны далее?

Старик бросает опасливые взгляды на раскручивающую ветер арку и на молнии стекающие по её черно серебристым бокам. А то ли они сделали и не убьёт ли их всех силой этого места если сделали не то? — написано в его глазах. Но Луций держит свою опаску под контролем.

- Старик! Ты все таки выжил! - обрадовался Траян, когда дверь открылась и Луций вошёл в комнату, - Я думал тебя съели чудовища! Не знаю, что такое портал, но эта арка светится и трещит, если провести по тому магическому камню рукой с надетым кольцом.

Тут Траян показал Луцию кольцо, которое он тоже надел на руку после экспериментов Джаффы. Пьяница старался держаться от арки подальше, поэтому что та сильно пугала мужчину, хотя ничего страшного и не происходило.

- Что произошло в той комнате? И что нам делать дальше? Как отсюда выбраться?

Траян искренне надеялся, что внезапно появившийся Луций знает ответ на этот вопрос, потому что сам он не знал. Возможно, если бы он не выпил ту флягу вина, он мог бы что-то сообразить. Но он ее выпил.

Джаффа посмотрел на старика. Тот будто все всегда схватывал первым (и тут же прятал себе в сумку), но сейчас он задавал вопрос, который темнокожего попросту рассердил.
- Старик, ты дурной что ли? - вопросил он. - Если эта штука перенесет нас, то она перенесет нас отсюда! Тебе этого мало?
От взгляда Джаффы не ускользнуло свечение браслета, оно совпадало со свечением сферы. Это было важно.
- Иди сюда и дай руку! - темнокожий явно спешил. - Или дай браслет, если сам боишься!

– Не хотелось бы попасть в место похуже. Где мы умрём мгновенно. – парировал Луций и, посмотрев на Траяна, который, кажется, как-то успел напиться (как, интересно?), – Там была битва. Закончилась ничьей. Всему своё время. – ответил он ему так, словно держал ситуацию под контролем. Бежать к чернокожему и отдавать ему свою руку старик вместе браслетом, впрочем, не спешил. Сначала надеть сапоги, сначала надеть кольцо.

– Ничего я не боюсь! – разозлился Луций на новый окрик, встопырив бороду, – Я разбираюсь в древней магии поболее вас всех. – сказал он и фыркнул, подбирая с пола щит и сферу, пульсирующую силой.

Впрочем, делать в этом месте что-то, не приближаясь к арке, по которой змеятся молнии и вокруг дует ветер, было нечего. Старик, опасливо глядя на чернокожего варвара и арку, приблизился, пытаясь поспешно понять, как именно задаётся направление переноса в этой штуке и не успели ли эти болваны её сломать, плеснув вином или ещё что-то столь же глупое.

Луций, общее:
Арка перехода все также выглядит недостроенной. Словно бы боковая дверь в вилле, что не была предусмотрена на планах строительства, но обстоятельства вынудили пробить стену и делать новую дверь. Но нанятые мастера оказались не столь опытны и умелы, чтобы сохранить общий стиль архитектуры. В нынешнюю эпоху упадка такое встречается повсеместно и не вызывает острого негодования.
Вспышки молний упорядоченно стреляют в тяжелую платформу на земле, скача по металлу арки и рельефной платформы гн покидая отведенной для этого области. Кипучая энегия не поражает ничего за пределами. Вероятно, так и должно быть. Что же до пропитывающих саму платформу молний, ведь туда нужно будет взойти - странная обувь из сундука должна решать именно эту проблему, изолируя хрупкое человеческое тело от прожарки стихийной силой.
Убедившись, что процесс ритуала хотя бы выглядит ожидаемо для загадочной древней мистерии, Луций возвращается к пьедесталу светящейся полусферы и возлагает руки на него.
Треск молний уже не слышит треск молний и смотрит в пустоту широко раскрытыми глазами. Управление древней машиной забирает всю концентрацию и внимание, и Луций впадает в транс, ничего не видя, кроме транслируемых ему ретинально образов и беззвучно шевеля губами.
- Несанкционированное проникновение в реакторную зону - Звонко поет неживой голос в голове Луция, пока перед взором его предстает туманная картина разбитой скорлупы гладких каменных стен главного магического колодца, если так можно назвать левитирующую в воздухе сферу, покрытую невероятно сложными эзотерическими узорами. Трещины в стенах расширяются, сдавая позиции перед натиском мерзкой массы черной плоти. Потустороннее чудовище алчет поглотить сферу и тянет к ней многосуставчатые когтистые лапы, извивающиеся придатки и зубастые пасти на вытянутых стебельках. Битва еще не проиграна, но у немногих каменных стражей с головами быков и хищных птиц, обреченно собирающих вокруг себя жалкие отряды неуклюжих кадавров.
Стражи из камня поднимают причудливые клинки, сверкающие копья и идут в отчаянную, последнюю атаку, ведя за собой ковыляющие оживленные трупы, сжимающие в руках странные предметы, служащие им инструментами и массивные механизмы изрыгающие огонь и молнии, вроде того, что Луций уже видел.
- Разрушение реакторного ядра неизбежно. - Безучастно сообщает звонкий голос.
Из носа Луция капает кровь, он вцепляется в полусферу пальцами, когда ноги начинают подкашиваться.
- Пункт переноса - Перед невидящими глазами Луция проявляется изображение убывающего, почти исчезнувшего, месяца. - Умирающая луна. Подтвердить?
Пелена резко спадает с глаз Луция. Кровь капает из ноздрей и капает вместо слез из пересохших глаз. Старик едва не падает, обессиленный машиной.
И вот она наносит новый удар.
- Разрушение комплекса неизбежно. Реакторное ядро повреждено. Повреждено. Повреждено. Повреж... - Звонкий голос резко замолкает и видения оставляют Луция, позволяя упасть на пол. Полусфера управления под его пальцами стала приятно зеленой. Лишь оброненные капли крови портят картину. Но если их с умением размазать - станет похоже на яблоко.
Арка оживилась еще больше, поглощая все больше энергии и перекачиваемой магии. Серебристо-черный металл впитывает все больше молний и излучает все больше света, пока не становится ослепительно белой. Издаваемый машинами гул становится невыносим, отражаясь и резонируя от стен. Стены этих подземелий вот-вот не выдержат и лопнут от ужасного шума, что уж говорить о человеческом теле? Мощные волны звука ощутимо сдавливают ребра, отдаваясь даже в зубах. Терпеть подобное - невыносимо.
Трещина в реальности расчерчивает портал арки незаметно среди шума и дискомфорта. Ткань сущего просто буднично проламывается, но этот пролом прочно фиксируется аркой, не позволяющей ему поглотить все вокруг. Путь в неизвестность готов.

Луций силится подняться, нельзя лежать в этот момент. Он пытается что-то сказать, но получается лишь хрип. Взглянув на щит, упавший рядом с ним, старик в гневе отбрасывает его. Он обижен на время, в молодости он бы плевать хотел, что у него в голове каша, а из глаз текут кровавые слезы, не в такой момент.

Наконец, собрав достаточно сил, Луций пробует встать сначала на колени, а потом уже подняться на ноги, захватив рукой сферу-сердце Юноны. Поднявшись, он пытается набрать воздуха в грудь и вдруг понимает, что остальные не слышали этого. На секунду он прикрывает глаза, нужно им сказать.
— Все, торопитесь. Тут всё... Осталось совсем немного времени. Скорее! — находит мошенник силы повысить голос до командного тона. Схватившись сухой ладонью за край бронзового щита, он ковыляет к арке, пытаясь на ходу сунуть гладий в сумку так, чтобы его не приходилось придерживать. Обе руки ему нужны для самого ценного — шара питания.

Мутный дед появился так же мутно как и пропал. Он же каким-то таинственным образом раскочегарил местную машину... которая должна была их куда-то перевести. Вроде как паром, только не через реку, а через... пространство. От всего этого голова болела, но с другой стороны - а что здесь делать? Разглядывать мозаику, пока не сдохнешь от голода? Где угодно лучше, чем здесь, с этими монстрами. Если они просто умрут - ну... ладно. Не то, чтобы он что-то сильно терял, кроме своих сомнительных новых друзей.

Убедившись, что камни в сумке, праща привязана, дротики заткнуты, Ганнон взялся двумя руками за молот и, напевая песенку, которую Иола часто пела, когда готовился, решительно пошел в сторону арки.

Общее:
Первые шаги на платформу, дрожащую и гудящую от мощи, были страшными. Тянущиеся к людям разряды энергии ужасали, несмотря на то, что опадали, коснувшись чехлов на ногах. Можно было поклясться, что каждый олосок на теле сейчас стоит дыбом и шанса солгать в этом не было абсолютно.
Сверкающий зев арки переливался всеми известными и, кажется, даже не известными человеку цветами, бурлил и перекручивался нематериальным водоворотом. Буйство красок манило, но не придавало решительности. Может быть в этой пещере будет лучше? Здесь уже все так знакомо и безопасно, разве нет? Отступи, этот старик не знает, что бормочет.
Видишь, как он вцепился в этот шар? Словно безумец, не правда ли?
Останься, прими благодать. Нет никакой о̦̤̲͢п͉͙͢а̢̘͓с̨͎̗̱н̡̦̦̠̤о̡͍͇͉̫с̨̙͖̱̯ͅт̡̯͔и̢̦͈̘͕̯.̡̦͙̬

О̸̧͉̯̇͋̈̑̓̕п̷̡̩͓͈͔̿͊̕ͅа҉̩͍̔́̂̂͊͢͠с̸̧̳̫̝͇̀͒̋̔̓͝н̴̛͇͕̩̬͔͒̅͢о̵̧̳̖̞̓̅̓̕с̵̨̝̤̃̑͌̃̀̕т̴̲̬͉̤̆̃͢͞и̴̣̞̳̟͓́͊͂͢͝.̸̤͈͎͔̅̂̕͜

Разрушение ядра. Неизбежно.
Светящаяся полусфера под потолком вспыхивает и разлетается на куски, мерный гул загадочных механизмов сбивается,
Ошибка. Потеря связи с принимающей стороной.
Колонны арки трещат и разваливаются под напором разлома реальности. Фрагменты конструкции разлетаются снарядами, вонзаясь в стены по сторонам.
Ошибка. Потеря контроля над процедурой... Ошибка ...перемещения.
Расширяющаяся сфера перехода поглощает платформу и всех ступивших на нее людей.

Траян разинув рот смотрел на арку, в проеме которой появилась трещина в пространстве. Через эту трещину даже было видно какое-то место, в котором они еще не были.

- Старик! Поднимайся скорее!

Траян подбежал к Луцию, помог ему встать и дойти до портала. По пути пьяница также прихватил оброненный Луцием щит, после чего и сам вошел в портал, зажмурив глаза и приготовившись с самому худшему.

Эпилог главы

Если бы у того, кто назвался Сабалом, было немного свободного времени, он бы посмеялся. План выглядит хорошим только на стадии планирования. Едва стоит приступить к его исполнению - все рушится.
Клинок скользит из нанесенной раны и стражник падает с перерезанной глоткой.
Лже-Сабал не мог поверить, что его перехитрила кучка рабов, что даже не подозревала о его существовании. И потому гнал мысли о собственной некомпетентности прочь.
Они попали внутрь, они взяли его маленький подарок и... Что потом?
Ловко закатившись за бочку с водой, ассасин взводит отобранный у убитого стражника арбалет.
А потом они исчезли. Агент, передававший мази упустил их. Надежда, что юнец, посмевший его подвести сдох от рук восставших немного греет душу убийцы. Арбалетные болты разят строй щитоносцев туда, куда следует - в спины. Следующий штурм бунтовщиков они не сдержат.

Ревущая толпа оборванцев врывается в крепость через раскрытые ворота и врезается в сломанную стену щитов. Нисса блокирует нацеленный в него дротик подобранным щитом. Кучка еще сопротивляющейся стражи не остановит ни его, ни бедняг под его началом на пути к свободе.
С первого стихийного штурма крепости многое изменилось.
В землетрясениях погиб Искандер и была разрушена та дыра, что Нисса считал домом. Но этот жестокий удар только придал сил привычному к суровой жизни князю.
Он говорил с теми, кто был готов его слушать, а тех, кто не был - убеждал силой.
Стража распинала каторжников так, чтобы было видно всем в яме. Но жестокостью нельзя сломать человека, как лошадь или собаку. Чем сильнее человека бьешь - тем сильнее он ожесточается. Стоны умирающих на крестах были ответом - не стоит даже пытаться договориться и молить о пощаде. Они просто убьют всех и привезут новых рабов.
И тогда сами духи земли пришли на помощь угнетенным - очередная волна толчков и обвалов не пошла на пользу обветшалым укреплениям. Обвалившаяся в яму башня стала удобным подъемом в обход частокола и "дворика смерти" где погибли уже слишком многие.
И Нисса принял единственно верное решение - они убьют их всех.

Болты кончаются и тот-что-назвал-себя-Сабалом отшвыривает, ставший бесполезным, арбалет. Он сделал свое дело.
5 болтов - 5 трупов. Черноволосый ассасин хищно улыбается, вытягивая из скрытых ножен кинжалы.
Горящие казармы - плохое укрытие и контуберний лучников строится во дворе, втыкая в землю стрелы. Отступать некуда.
Декан привычно выкрикивает приказ целиться поверх стены щитов, что вот-вот падет. А затем падает на колени, захлебываясь кровью. Для стрельбы из лука нужно не меньше сил, чем для работы мечом, но сила тут не поможет - Лже-Сабал слишком быстр и смертоносен с тем гремучим коктейлем зелий и стимуляторов, что употребил в начале конца.
Не успевшие спасти из огнея свои кольчуги из огня стрелки удручающе уязвимы. Привычка переживать жарк избавляясь от лишней одежды играет злую шутку и бритвенно острые кинжалы ничто не задерживает на пути к сердцам и шеям.
Это даже не битва, это забой скота.

Что же разрушило всю операцию? Капризы скудоумного коменданта, спешащего воссесть на трон?
Да, он активировал подземные машины и запустил катастрофу. Наверное его жирная туша все еще падает сквозь бесконечность и это радует убийцу. ЯВ отличие от убийства последнего лучника, это слишком просто.
Кровожадная толпа бунтовщиков с небольшой помощью извне быстро превращает кровавый штурм в избиение. Последние кучки стражников окружены и их режут поодиночке.
Забрызганный кровью Нисса идет по двору, зычно выкрикивая ободрения и приказы, подгоняя нерасторопных и осаживая наиболее ретивых.
Князь идет свести счеты с Боровом, не зная, что тот уже мертв.
На пороге административной постройки и пункта приема заключенных, Нисса останавливается - Странный черноволосый человек седлает лошадь в окружении перерезанных, как свиней, солдат гарнизона. Князь сжимает топор сильнее, чувствуя великую опасность, исходящую от убийцы в причудливых одеждах и черной бородой. Возможно ему не суждено пережить этот бой.
Но черноволосый зловеще улыбается и кивает в сторону распахнутых дверей вглубь постройки. Туда тащат новоприбывших рабов и там прячется комендант.
Нисса благодарно кивает и шагает в указанном направлении. Месть не будет холодной. Месть сожжет этот мир.

Этот скакун совсем не сравниться с лошадьми его родины, но ассасин довольствуется малым. Вырвавшись из сгорающей в кровавом бунте крепости, он скачет в стороне от наезженных дорог. Стража наверняка вызвала подмогу из Судоргиса и даже победив, восставшие рабы умрут или быстро - от мечей угнетателей или медленно - на крестах.
Но убийце уже совсем все равно. Прямо на скаку, он сбрасывает расшитый восточный халат на пожухлую траву и тянется к поясной сумке за еще одной склянкой.


Наверное, шумный и полный жизни даже в эту эпоху Судоргис впервые погрузился в тишину. Невероятное грибовидное облако на горизонте, гневные раскаты божьего гнева испугали целый город. Но затем волна сотрясений земли и разрушений вернула городу голос. И он возопил о спасении. Преисподняя вырвалась из Адовой ямы, полностью оправдав народную молву - ее тоннели все же доходили до самых пламенных глубин. Переполнившись грешниками, что свозили на каторгу десятилетиями, преисподняя хлынула на поверхность. Адская сила сдула непрочные трущобы и стихийный новострой города, без усилий погубив тысячи горожан. Пожары пылали неделями, старательно стирая из истории то, что люди называли Судоргисом.
Лишь самые старые и надежные каменные здания смогли выстоять. Лишь те, кто спрятался в глубоких погребах и стоках древней канализации сумели выжить. Но потом ветра принесли в город то, от чего уже не было спасения - невидимые духи-убийцы не ведали жалости, мучали и медленно убивали всех, кто остался на руинах с надеждой отстроить древний город снова.
Говорят, руины города до сих пор заполнены костями погибших, злые духи правят там безраздельно, отпугивая смертных тем зловещим свечением, что испускают развалины по ночам.