[Braunstein] Маазек | ходы игроков | Чужеземец

Всё принято, только господин У отказался возглавлять атаку, мотивировав это тем, что подобная боевая акция звучит недостаточно деликатно и находится вне его компетенции.
(по умолчанию считаю атаку отменённой, но сообщи, если хочешь предпринять её без гнома или ещё в каком-то виде)

он призывает к себе шаманов и вместе они проводят погодный ритуал, чтобы нагнать на город туман

Плотной стеной туман поднимается сперва над лесом, а затем опускается на Маазек, обволакивая его коконом и превращая в филиал Сайлент Хилла словно отчуждая от остального острова. В таком тумане трудно дышать, не говоря уже о видимости.

Если Наги и Куотуа закончили с устройством подводной колонии и без их поддержки она сможет самостоятельно развиваться, назначаю их на перехват лодок курсирующих из храмового квартала в трущобы.
Пока что Наги и рыболюды не встретили никаких лодок вовсе. Но зато подводная колония становится самодостаточной.

Понял, что не даю задач миконидам.
Ментальное воздействие миконидов оказывает эффект на общую картину борьбы за умы горожан между Навигатором и Таа'вашаром.

Приказываю части заражённых крыс доставить споры миконидов на продовольственные склады, чтоб те заразили имеющуюся в городе еду.
Крысы, конечно, не дают отчётов, но воля избранного направляет целые стаи заражённых грызунов на склады и хранилища города.

Как понимаю, Кристен скорее всего старается вернуть контроль над крысолюдами
Между Кристеном и миконидами в умах Сероногих и Остроухих разворачивается настоящая баталия. В итоге ни королю, ни союзникам Ка'адао не удаётся сохранить контроль над умами мятежных кланов. Вместо этого, ментальная битва ослабляет волю крысолюдов и вызывает у них целый шторм неконтролируемых эмоций от ужаса до экстаза. Грядущим днём Сероногие и Остроухие едва ли будут способны к какой-либо осмысленной деятельности в чью-либо пользу.

Также в конце дня поступают сигналы тревоги от миконидов из грота под Трущобами: их атакуют наёмники, крысолюды и голем под командованием де Орна и Ольвера Слэйна. Наёмники моментально сломлены волнами ментальных атак миконидов, а крысолюды застревают в рядах зомби, постепенно погибая. Но вот два голема, особенно смертоносный Слэйн, не подвержены психическому воздействию, а кулаки и ядовитые зубы зомби не могут повредить гранитных тел. Бой в каверне продолжается, и пока големы берут верх - хотя полная победа займёт у них ещё много времени. К тому же потеря грота уже не остановит эпидемию, что поглощает город.

Получая сигналы от гибнущих миконидов Ка`адао командует им спасаться. Вместо того, чтоб оказывать ему бесполезное сопротивление – приказать зомби заманить того в какой-нибудь пострадавший от времени туннель и обвалить его устроив подкоп.

Тем временем живности посылается ласковый сигнал, хвалящий их работу, если остатки мозга способны ещё воспринимать подобные чувства, а также команда продолжать искать еду. И чем больше, тем лучше. Избегая тех мест где уже есть споры их хозяев.

Нагам и куо-тоа Ка`адао велит вернуться на кладбище. Задача морских волшебников найти, что поддерживает барьер над кладбищем и повредить его, а лучше исказить если им на то хватит сил. Добровольная кровавая жертва часто интересно влияет на магию света, а кровожадные Куо-тоа наверняка готовы отдать свою жизнь ради великого Таа'вашара.

Крысолюдам микониды, посылают успокаивающие сигналы, говоря им, что только что они смогли воспротивиться воле своего короля, а значит не всё потеряно и если им набрать больше сторонников, то всё еще можно спасти. Однако, пока жив барон де Орн, покоя им, очевидно, не видать.

Подводная колония старается разрастись, заманивая любопытных рыбёшек к себе и подсаживая тем свои споры, отправляя их искать утонувших мертвецов и просто распространять споры по морскому дну, а способных проходить вверх по течению заниматься тем же и в русле Шанта.

Оборотням избранный советует сменить район, понимая, что на них могут объявить охоту. Впрочем не сильно настаивая, понимая, что в царящем хаосе, подприкрытием плотного тумана они вполне способны избежать почти любой опасности.

Кобольдам Ка`адао велит выбираться из города, убедившись, что за ними не следят и двигаться к нему, чтобы стать его глазами, которые предупредят, если кто-то найдёт время, чтобы выслеживать жаболюда за пределами города.

Зомби же, которые уже послушны приказам Миконидов не выходят в город, сосредоточившись на обороне грибниц. Поджидая горожан ищущих спасения в катакомбах или же достаточно малочисленные группы бойцов, осмелившихся покончить с заразой.

Сам же избранный обращается к господину У, интересуясь у того, не знает ли он где найти Пыли, чтобы если удастся выследить де Орна, у атакующих был козырь в рукаве.

Сам же избранный обращается к господину У, интересуясь у того, не знает ли он где найти Пыли
Господин У отвечает, что нет ничего проще: конфискованная Пыль всегда найдётся на складе Стражи в Новом Маазеке (тот самый склад, провизию на котором заразили крысы на прошлом ходу). Недаром маги пытались ограбить его ещё неделю назад, не помешай им принципиальность Слэйна и беспринципность Кредваля. На Совете, по слухам, был из-за этого большой скандал!

Орк и юан-ти тоже пока без заявки, потому что не обработана их заявка на прошлый ход.
Совсем я мышей не ловлю, извини(
Резолвнем задним числом, но уточню: северный тракт идёт вдоль реки по большей части. Пытались ли подручные Ка'адао грабить баржи или только караваны?

Что подразумевается под срочной заявкой?
Утренняя/дневная. То есть можно дать заявки на свои ресурсы и персонажа в течение хода (и обработаны они будут в течение хода), и ещё раз - на конец хода. Два раунда действий.

Резолвнем задним числом, но уточню: северный тракт идёт вдоль реки по большей части. Пытались ли подручные Ка'адао грабить баржи или только караваны?

Караваны грабят, Баржи если они с охраной – топят магией, если нет или охрана немногочисленна, то тоже грабят.

Главным образом удаётся пресечь доставку караванами провизии: практически не охраняемые, одна за другой вереницы вьючных ящеров и их погонщиков оказывается в западне, а лёгкие баржи с продовольствием абордируются и затапливаются. Кроме того, разграблена пара караванов торгового дома Кредваля: один гружёный домашней утварью, но другой, шедший на север, вёз значимую часть казны негоцианта, что его приказчики пытались спасти из города.
Также на реке была замечена бронированная баржа со штандартом Союза Возрождения, плывшая в Маазек. При попытке абордажа её команда открыла арбалетный огонь из бойниц. Ответным огнём магов баржа была подозрительно легко уничтожена - взорвавшись посреди реки сиреневым пламенем.

Оставив на северном тракте несколько сюрпризов для бедующих караванов, если такие вообще последуют, силы блокирующие торговый маршрут доставили награбленное избранному, а после отправились по наводке господина У, надеясь, что Кристен еще не забрал имеющуюся у стражей пыль.

Сам же К`адао, отправив сообщение с укозание дальним племенам приступил к очередному ритуалу. Натиск големов показал, что им тоже нужна грубая сила. Взывая к Гласу острова он просил его наделить дремлющие грибы разумом, и возможностью обрушить свой гнев на стены города.

Юань-ти, используя маскировку и скрывающие чары, при поддержке кобольдов отправляются на склад с целью добыть пыль
Прежде всего уточнение: идут по городу или по катакомбам? Резолвнем задним числом.

Животина продолжает разносить заразу.
Показатели заражения растут (Нургл и антипрививочники будут довольны).

Морская братва вновь штурмует кладбище
Несмотря на прикрытие сплошного тумана и близость к берегу, акция немедленно встречает сопротивление: наготове в засаде в двух склепах сидели Стражники, священники и два десятка наёмников, а небеса патрулировались четвёркой птиц. Приспешники епископа использовали огненные стрелы и заклинания света, наги отвечали им магией разрушения. Рыболюды схватились с наёмниками в рукопашной посреди могил. В результате упорного боя обе стороны понесли большие потери, но подводной братве пришлось отступить.

Оборотни пока на самоупровлении, пусть продолжают кошмарить местное население, при опасности пусть сменят район.
Никто не противодействует оборотням, поэтому им удаётся не только продолжить сеять смертоубийство, но и популяция ликантропов в городе растёт. Правда, большинство из новообращённых совсем не контролируют себя и свои способности.

Подводная колония пусть развивается.
Рыба становится новым источником болезни.

В гроте происходит непредвиденное: у ведущих в него туннелей появляются бригады людей и инструктирующие их дварфы. Бригады поджигают канистры с алхимическим огнём, создавая неистовый направленный пожар, постепенно поглощающий каверну вместе с зомби, миконидами, крысолюдами и Слэйном: в какой-то момент грозный капитан Стражей просто встал как вкопанный на месте, бесконечно повторяя три цикличные фразы: "Я исполню свой долг!", "Во имя республики!" и "Тридцать плетей капралу О'Тулу!".

Избранный проводит ритуал, пытаясь пробудить грибы
Слова заклинаний избранного распространяются по окружающему мицелию, мольбы к самой жизни: восстать по зову Гласа Острова, защитить его от безжалостного врага, что грядёт с пламенем и топором, что грызёт, кусает, рубит, ломает и жжёт. Против разрушителей и самозванцев! Проклятье на их головы! Гигантские грибы восстают из грибниц, из пор под их колоссальными шляпками разносится свист и гудение - нечто вроде боевой песни.

Северный тракт перед уходом магов минируется
Проповедники посланные в города-сателлиты пытаются убедить тех отказаться от Маазека и сосредоточиться на обороне и запасании припасов
Исполнено. Дорога заминирована, сателлиты Маазека закрывают свои ворота (если таковые имеются), чтобы отгородиться от чумы и беспорядков, коими кровоточит республика. Для многих это шанс ухватиться за автономию и независимость.


Шаманы проводят ритуал по общению с лесом
Ритуал работает: вся окружающая жизнь, от мелких тварей и до колышущихся на ветру ветвей, единая в Таа'вашаре, шепчет шаманам о происходящем.
А происходит то, что на восток из Маазека разрозненными ручьями движутся отряды Стражи, Крачек и вооружённых верующих, под командованием священников - всего их около сотни. С ними также Леон Корнерстон, два мага, два голема, а в небе указывают им путь полторы дюжины птиц, сотканных из света. Александр не с ними или скрывает себя с помощью божественной магии.

Прежде всего уточнение: идут по городу или по катакомбам? Резолвнем задним числом.

По городу. Наги используют заклинания Маскировки (аналогичное дндшнему, или типа того) и Невидимости, было заявлено, что они сильные маги и для них не должно стать проблемой замаскировать немногочисленную группу. Микониды, по возможности создают фон, чтобы обнаружение разума или что-то подобное не срабатывало.
Перед ограблением, на всякий случаем проверяют не заминирован ли склад / нет ли в нём засады.

Юань-ти удаётся захватить некоторый объём Пыли (один взрыв/ритуал или несколько боевых заклинаний). На большее не хватает времени: сокрытые заклинаниями незримости, они застают охрану складов из двадцати наёмников и некоторого количества Белохвостых врасплох. Наёмники перебиты, а крысолюды разбегаются. Змееголовые последователи Ка'адао хватают столько Пыли, сколько могут унести и отступают, вновь скрывшись с помощью чар. К складам прибывают большие силы крысолюдов, но слишком поздно.

Узнав о приближающейся угрозе Ка`адао говорит господину У, что теперь следует разделиться, а также, прощаясь, обещает, что если тот сможет отыскать где спрятался де Орн, то он сделает всё от него зависящее, чтобы его устранить.

По руководством бдительных помощников шаманов Ка`адао покидает лес, добираясь до реки на юге леса, используя преимущества своей природы, он погружается в воду и устремляется вверх по течению, к северной границе города.

А всем остальным велит стягиваться в лес, дабы жителе Маазека пожалели, что решили выйти из-за своих стен, рискнув бороться с обитателями острова на их территории.

Грибные же зомби выходят из катакомб добавляя хаоса агонизирующему городу.

А микониды, сводят сопротивляющихся с ума псионическими атаками, заодно укрепляя свои корни, готовясь к резкой смени подземного климата.

А тем временем избранный решает прибегнуть к ещё одной силе острова. Зачем искать предательскую крысу, не желающую пожертвовать собой ради своего народа, в норе. Если Кристен хочет прятаться в глубине своих катакомб, то пусть там и остаётся!

Принято!

На горизонте за спиною избранного начинается бой его последователей с силами Церкви. Слышно далёкое эхо воя оборотней и человеческие вопли, раскаты заклятий, марево пожара. Над лесом поднимаются столбы дыма, а небо разрезают лучи света. Впрочем, Ка'адао торопится дальше по реке: долг зовёт его довершить начатое, бросить на надгробие Маазека последний камень, а заодно свести счёты с королём крысолюдов, что ценит свою власть выше блага острова и его народов. Над лесом, в котором ещё недавно скрывался избранный, вырастает колонна света, подобная той, что видел он в Старом Маазеке четыре дня назад. Ка'адао не удаётся услышать воинов, что бьются за него с епископом, но сейчас это уже не так важно.

Таясь в реке поблизости к казармам Стражи, Ка'адао отбрасывает лишние мысли и сомнения. Он концентрируется на земле, на пронизывающей её всесущей грибнице Таа'вашара. Избранный просит землю разверзнуться, и она слушается его как старого друга. Огромная расщелина открывается в земле, и течение Шанта водопадом обрушивается в неё, как в новое русло. Ка'адао следует на юг по мельчающей реке, но не достигает даже моста в район Торговцев, когда запоздало осознаёт: кто-то видит его. Не его тело, сокрытое водой, но его разум. Это не Кристен, незнакомое присутствие похожей силы. Прежде, чем избранный заслоняет своё сознание, рядом в реке будто рвётся снаряд, и вода обращается в сиреневое пламя, мгновенно испаряясь. Волна пламени летит на Ка'адао по руслу реки испепеляющим потоком.

Не пытаясь блокировать волну огня, Ка`адао устремляет свой взгляд на берег и обратившись туманом, пытается уклониться от атаки, прося миконидов, которые могли оказаться неподалёку прикрыть его, отыскать разум нападающего и сделать так, чтобы ему или же ей было не до того, чтобы целиться в одинокого жаболюда.

Ка'адао превращается в туман столь стремительно, насколько способен: этого едва хватает, и левая сторона тела избранного оказывается опалённой - не смертельное ранение (а ожоги красят жаболюда). Главное, что ему удаётся вырваться из русла реки, в которое со стороны района Ремесленников продолжают лететь снаряды. Поток огня обрушивается в катакомбы через открытую расщелину. Избранный жив, а Маазек испускает последние вздохи.

Прежде чем скрыться, Ка`адао посылает несколько заклинаний в сторону атакующих, маскируя несколько ядовитых облаков в тумане. Направив их, избранный продолжил путь, придерживаясь изначального плана.

Судя по тому, что Ка'адао не удаётся связаться ни с кем из его последователей, что бились с войском Церкви к востоку, епископ и его бог одержали победу в сражении.
Но потерпели поражение в войне.
Ибо этим утром распространение эпидемии достигает апекса, а тысячи заболевших воссоединяются с Таа'вашаром в обличье его новорожденных, покрытых грибными наростами и плесневыми язвами детей. Детей, послушных воле старшего брата.

Сидя на шляпе одного из самых высоких грибов в Низинах Ка`адао наблюдал за гибнущим городом, по его приказу орды мертвецов накатывали на последние очаги сопротивления. Отступившим в туман тварям был послан сигнал, что теперь, благодаря разломам они смогут проникнуть в сам Маазек и вдоволь поживиться. Поумневшие зомби, пытались разобраться с дварфскими пушками, но на удивление никто не трогал беженцев. Если бы кто-то смог откинуть панику, то он бы заметил, что бегущих к городским воротам жителей мертвецы обтекают, не удостаивая их вниманием.

Мог ли Ка`адао велеть покончить с толпящимися у ворот беднягами? Конечно, мог. Но в этом уже не было необходимости. Люди получили урок, город пал, а объявившие о своей независимости сателлиты будут слишком заняты грызнёй друг с другом, чтобы им было дело до кого-то ещё. Будь Ка`адао жесток, он бы истребил человечество на этом острове, но он не был жесток. То, что он сделал, то во что он превратил Маазек было необходимостью.

Когда последние очаги сопротивления будут подавлены, мертвецы, подарившие эту победу, лягут в землю и послужат удобрением для любимейших детей Таа`вашара. Маазек станет оплотом силы, в отличии от людей обитателям острова не престало грызться за власть. Бывший угнетатель станет наблюдателем. И если когда-нибудь появится подобная угроза спасение народов ляжет не на плечи немногочисленных избранных.

А что же будут делать избранные? Те, которым удалось уцелеть вернутся в свои племена и расскажут о подвиге своём и остальных, а имена павших будут помнить веками. Сам же Ка`адао собирался навестить Алитею. Заглянуть в глаза той кого он убил и кого убила она. Её решение покинуть конфликт было хорошим признаком. Возможно её заинтересует практикуемая им магия, а сам он сможет чему-то научиться у неё. И возможно это заложит основу союзу, который будет выше золота, земель и борьбы за власть.