[Black Crusade] Черви во Тьме | ходы игроков | Тёмный рассвет

Мостик, <<Мстительный Дух>>

Мостик ‘Мстительного Духа’ сотрясался от канонады.
Сколько бы ни было грави-подавителей отдачи, сколько бы энергии не вырабатывало поле притяжения корабля - ничто не могло скомпенсировать колоссальной обратной тяги лэнс- и макроорудий, размещённых на флагмане Чёрного Флота. Таких кораблей, типа ‘Глориана’, была построена всего горстка, и их сам Император в более бесхитростное и простое время вручил Своим Легионам.
Теперь же это судно возглавляло флотилии Проклятых, ведущих Долгую Войну против всего, что было построено ими же на самой заре эры человечества.
И когда командующий такого судна обеспокоен… беспокоится следует и всем тем, кого он ведёт за собой.

— В каком смысле просто взял и открылся портал? — спросил Аббадон, Верховный Магистр Хаоса. По своему обыкновению, он не сидел на командном троне, а стоял рядом, вглядываясь во тьму между звёзд своими золотыми глазами и скрипя друг о друга лезвиями громадного Когтя Хоруса.

— В буквальном, мой повелитель — склонил перед ним голову лейтенант из Эзекариона - группировки самых приближенных и преданных полководцев, известный как Игетмор Обманщик — Небольшое голубое свечение, возникшее на вашем мостике, ничто иное, как символ варп-перехода.

— Серые Рыцари? Или наши силы с других кораблей? — резко спросил Аббадон, сомкнув и разомкнув Коготь Хоруса.

— Ни то, ни другое, мой повелитель. Ни один из наших кораблей не подтверждает телепортации, а если бы то были Серые Рыцари, портал не закрывался бы через минуту, максимум. Наш ковен полагает, что это… некие иные силы, связавшиеся с вами посредством религиозного ритуала, и взывающие о помощи… Чёрного Легиона.

Аббадон задумался.
— Приведите Дваждырождённых — бросил он.
—————

Вы пришли. Вы незнакомы друг с другом - да и с собою, не сказать, чтобы достигли гармонии. Вы Дваждырождённые - ветераны Долгой Войны, впустившие в своё тело демонов, ради обретения нечеловеческой мощи - и расплачивающиеся за это нечеловеческими усилиями по поддержанию собственного ‘я’.
Впрочем, кто кроме вас этого вынесет?
Вас ждёт Аббадон. Верховный Магистр Хаоса. Его правая рука сжимает Коготь, принадлежавший его генетическому отцу. Когда-то этот Коготь почти убил Императора.
В другой - Драх’ниен. Демон в форме клинка, рассекающий реальность и оставляющий на её месте бесформенный Хаос.
Демоны внутри ваших душ поют славу этому оружию, и почти дают почувствовать на вкус покрывающую его кровь многочисленных миров.
Повелитель Черного Легиона говорит:
— Отправляйтесь в портал. Найдите там мир. Разорвите его, и принесите мне. Во имя Хаоса.
Движимые апатией, жаждою крови, ненависти или чувств долга, вы вступаете в портал. Наступает тишина.
—————

Вокруг вас обступает низкая пещера. Вокруг - десятки варп-смволов и побрякушек, собранных для… имитации Мстительного Духа? Довольно точное изображение чего-то, что они никогда не видели, для дикарей.
Сами дикари прямо перед вами. Треск стабберных очередей наполняет воздух.
Один, с птичьей головой, падает перед вами на колени.
— Владыки вернулись! — плачет он.

С первым же шагом Сохис начинает ощущать забытое чувство: отвращение. Не к своей изъеденной червями форме, но к этому кабалу колдунов Великого Лжеца, посмевших призвать его сюда. Какой-то мелкий, никчёмный мирок посреди ничего. Он предаст его одному из своих штаммов и последует дальше. Вот только.
Шагнув вперёд и влево, Сохис распускает длинных и крепких червей своей правой руки, обвивая призвавшего его колдуна и поднимая его в воздух. Продолжая шагать из пещеры, он задал вопрос свистящим через прогнившую решётку голосом:
- Как ты открыл портал?

– В-владыка – в птичьих имбецильных глазах колдуна читается страх, медный привкус которого разил и от его души – Я в-верил! М-мы все! Вот, это для вас, в точности как на голопикте ужаса. Мы всё построили, запитали, и оно работает! Разве вы не будете рады?

Орикан, которого мало интересовала дерзость открывшего портал колдунишки, слышал звуки битвы. Они и только они могли привлечь его внимание. Не тратя время на разговоры, он двинулся вслед за Сохисом. Охваченный пламенем Эмпирея, он пер напролом, не замечая мелкую погань, подворачивающуюся под ноги.

Продолжая идти вперёд, Сохис задал следующий вопрос:
- Что за голопикт?

— Что за голопикт?

– Г-голопикт ужаса, в-владыка! – дрожащим тоном пояснил мутант – Изображение, бесцветное, но такое реальное! По нему мы собрали изображение Мстительного духа, чтобы его владыки покарали противящихся Истине!

– Откуда оно?

– На ч-черном рынке! Говор-рили, это коллекция богохульных голопиктов какого-то дворянина! Не знаю!

– Кто знает?

Мутант пустил пузыри и отключился.

Держа его в вытянутой червивой руке, Сохис и примкнувший к нему Орикан вышли к сражению. Они, судя по горам мусора, грубым колоссальным балкам, металлоконструкциям и прочему хламу, находились в подулье, самой глубине, где даже подонкам общества приходиться нагнуться, чтобы плюнуть в здешних обитателей.
Наметанные глаза космодесантников быстро различили несколько позиций, с которых велось наступление на эти позиции. Штурмовали речку (поверьте, вы не хотите узнать, из чего состояла тамошняя ‘вода’), и осыпали небольшое, крайне примитивное укрепление очередями из тяжёлых стабберов.
С этой стороны раздавались редкие и громкие пороховые выстрелы, да свист стрел, а над самими защитниками витал дух отчаяния и поражения, ощущаемый, как плотное благовоние.
Зуу’тен


Кахр Дараг

Подняв мутанта над землёй, Сохис сдавил его тело в своей червивой руке. Затрещали кости, потекла кровь.
- Поднимись, Зуу'тен, прими эту жертву и одари меня из котла Дедушки!
Из-под реактора доспеха выполз толстый, пульсирующий червь. Из своего рта, со звоном, он выхаркал колокол. Трясясь, тело червя зазвонило.

Израненное, покрытое шрамами лицо Орикана не выдавало абсолютно никаких чувств. Мышцы, отвечающие за мимику, не действовали. Какие бы мысли не терзали его душу и сердце, лицо оставалось безучастным. Сейчас душа и сердце не терзались - они предвкушали битву. Но к предвкушению примешивалась и досада: Кахр Дараг не может ошибиться. Это не воины, это не война. Это даже не бойня. Но, благодаря Кхорну, даже у этого есть смысл.

- Укажи цель, демон. Укажи, кого ты хочешь, - отрывисто проговорил Орикан.

Немедленно в его мозгу зашевелилась сущность. Нечто, наполненное непередаваемой злобой. Нечто очень близкое и понятное.

- Я. Хррргх. Я хочу голову Святоши. Говорит свои мольбы а Анафеме и угрозы, поднял на ноги весь Город-Что-Под-Городом. Крики его раздаются далеко, а указы гонят Племя, что верно Лживому Богу. Ты найдешь его у пушки, плюющейся свинцом, это тридцать шагов в ту сторону.

Воля демона Кхорна развернула космодесантника в полной боевой броне к их общему врагу.

Прямо перед Ориканом, за укреплениями, толпились мелкие слабые существа. Он знал, что это союзники, поэтому убивать их необязательно. Прямо за укреплениями путь преграждала мерзкого вида мутная речушка, а сразу за ней воин Кхорна увидел врага - орду таких же мелких и слабых существ, что и с этой стороны. Какая между ними разница? Для Орикана - никакой. Но Кахр Дараг четко выразил свои желания, а Сожженному все равно.

Орикан направил комбиболтер, усеянный зловещими знаками, в наступающих. Короткая очередь массреактивных боеголовок не могла остановить толпу, но верному последователю Кхорна это и не требовалось. Стрельба по таким мишеням сродни озорству, словно ребенок берет палку и тычет ею в муравейник: посмотреть, как забегают, засуетятся в панике его обитатели.

Он даже не взглянул на то, как лопались тела неудачливых "муравьев", попавших под обстрел. Сейчас его интересовало другое - как орда собирается форсировать реку? Орикан не видел ни моста, ни парома, а мутная вода не вызывала ни малейшего желания купаться.

Выстрелы Орикана собирали кровавую жатву, разрывая на части жертв его комбиболтера. Короткая очередь спаренного орудия - и четверо глупцов пали, их конечности и органы разлетались по широкой дуге от попадания реактивных болтов.

‘Союзники’ же издали ряд воодушевленных кличей, когда поняли, что баланс сражения смещается в их сторону, и пуще прежнего принялись палить из примитивных мушкетонов и луков в сторону наступающего врага.

— Вперёд, собаки, или вы хотите предать волю Императора? — взвыл высокий голос из-за строя, и войска продолжили наступление, штурмуя вплавь мутную речку и ведя огонь в процессе. Пули принялись сверкать над головою Орикана и защитников линии, одна из них попала в правый наплечник космодесантника, и, звякнув, отскочила от брони.

— Похоже, нам пора вмешаться — раздался голос Сохиса… или не Сохиса?
Обернувшись, Орикан мог бы разглядеть интересную картинку того, как его соратника по Легиону начинает затягивать мутная зелёная тень. Составляющие того черви скручивались и усыхали, в тот же момент когда на доспех наползала зелёная, жирная плоть. Живот разорвался, показав кишки, а из головы вылез единственный рог.
Рассказывать пришлось бы дольше, чем это происходило на самом деле. Последним жестом существо подхватило из воздуха возникший там чумной клинок.

— Воин Кровавого и Бессмысленного Бога Убийств! — захохотал демон — Меня зовут Зуу’тен, приятно познакомиться! Одарим же этих смертных своими благословениями!

И чумоносец - а так назывались эти существа, попёр в атаку. Бесстрашно встретив толпу отребья из подулья своим зелёным, заржавелым клинком, он принялся прорубаться сквозь них.
Несмотря на то, что клинок, казалось, должен был развалиться от первого удара по врагу, он рассекал плоть, кости и примитивные доспехи, словно травинки, скошенные серпом.

— Прославьте Дедушку Нургла — завывал Зуу’тен, с непостижимой для столь болезненного существа скоростью вертясь посреди орды перепуганных врагов — Ибо сладкая смерть приближает вас к Нему!

- Что ж, - хмыкнул Орикан, глядя как куча гнилого мяса проворно расправляется с пока еще свежим мясом пушечным. - И тебе привет, Зуу'тен. Пожалуй, ты тут и без нас обойдешься.

План Орикана был прост, как топор: прорваться сквозь орду, перейти речку и напасть на расчет у орудий. Он спрятал верный комбиболтер и приготовился к штурму.

- Кахр Дараг! - взревел воин Кхорна, и воздух вокруг подернула пелена марева - таков был жар, исходящий от тела бывшего космодесантника. - Проснись, дух резни. Я - твой сосуд, твоя ярость и твоя воля на этой земле. Время пришло, сейчас мне нужны твой голод и твой клык! Даруй клинок, что сам рвется в руки, рычит и жаждет смерти, ибо я иду сеять ее прямо сейчас!

В ту же секунду Орикан Сожженный почувствовал толчок, словно сама материя пульсировала вокруг. Воздух перед ним лопнул и расползся подобно ветхой ткани, открылась узкая рваная щель, а из нее показалась рукоять. Покрытая кусками кровавой человеческой кожи, обмотанная цепями, каждая из которых дергалась, как живая, рукоять настойчиво ткнулась в руку. Держать ее было невероятно удобно. Орикан вытянул клинок из варп-разлома. Длинное изогнутое лезвие, словно рунами, было покрыто венозной сеткой, оно влажно блестело и... дышало.

Не говоря больше ни слова, Орикан мощно оттолкнулся и на полном ходу врезался в толпу, преграждающую путь к реке. Пылающий факел ненависти, боли и разочарования, вокруг которого то и дело вспыхивают огоньки поменьше. Огоньки, которые еще не смирились со своей новой сущностью. Он размахнулся и позволил клинку самостоятельно выбирать себе жертвую по вкусу - его собственный вкус удовлетворит любая.

Несмотря на то, что проклятый космодесантник не особо беспокоился, куда придутся его удары (куда Кхорн направит, туда и ладно), они наносили жуткий урон. Клинок словно сам метался от тела к телу, разрывая бандитов и жадно выпивая их кровь.

Зуу’тен похлопал в ладоши, что стоило ему попадания из штыка в живот.
— Эй, космодесантник — окликнул он — Не знаю как тебе эта битва, а меня, хахаха, тошнит!
Сделав жуткий вдох, он изрыгнул бесформенную массу кислоты и личинок прямо в толпу, и люди принялись с криками кататься по земле, хватаясь за поражённые демонической рвотой лица.

С треском механизма тяжелый стаббер пристрелялся, и начал окатывать ‘Саркофаг пепла’ ливнем пуль. Одна из них пробила сочленение на руке, но демоническая плоть оказалась сильнее железа.

Пламя варпа плясало на плечах Орикана Сожжённого, а в руке у него жил, пульсировал, извивался демонический клинок, шепчущий о бойне. Он двигался вперёд - не бегом, не в спешке, а как лавина: неостановимо и методично.

Перед ним - орда мелких, жалких противников, дрожащих под тяжестью собственного страха. Солдаты кричали, стреляли, бросались вперёд, надеясь числом заглушить панику. Их пули звенели по броне, а искры срывались с его обгорелого черепа, но Орикан даже не моргнул.

Он не дрался - он косил, с лёгкостью, как будто прорубал высокую траву.

Первый - перерезан пополам от плеча до бедра.

Второй - взлетает в воздух, пронзённый клинком, который ревёт от восторга.

Третий - схвачен за шлем и швырнут в остальных, кости трещат.

Четвертый - походя растерзан размашистым ударом клинка и растоптан тяжелыми сапогами.

Мельком взглянув на Зуу'тена, Орикан оценил его шансы как весьма перспективные. Если хилое воинство не поляжет перед демоном, с ног до головы облитое его смрадными жидкостями, то уж точно разбежится, сходя с ума от ужаса и омерзения.

Воин Кхорна двинулся вперед, через реку, мелкую, мутную, с вязким илом. Ничтожное препятствие не замедлило его шаг. Сапоги вошли в воду, которая вскипела, обдавая берег паром.

На другом берегу - артиллерийский расчет. Мощный рывок, и вот Орикан у орудия, а клинок в его руке гудит, предвкушая новую порцию крови.

Смертные падали, как колосья перед стальным экскаватором, их жизни похищались дюжинами, но чтобы остановить их, видимо, одной смерти было мало.

Падающий бандит, разрубленный пополам Адским клинком, успел вскинуть свой стаббер, и, ведомый слепой удачей, попал ровно-ровно в отверстие, нанесённое Саркофагу Пепла. Проникнув внутрь, пуля завязла в чёрном панцире - усиленной грудной клетке космодесантника, и тут же плоть проклятого Астартес регенерировала рану.

Тем не менее, ощущать внутри свинцовую пробку было неприятно.
— За Имп… — успел произнести бандит, как до его бестолковой башки дошло, что он уже умер.

Чумной демон продолжал хихикать и веселиться, нанося рубящие удары по окружавшей его толпе.
Сам Орикан достиг артиллерийского расчёта. Те выхватили ножи и, дрожа от страха, ждали его.

— Уничтожьте порождающих порчу варпа! — донёсся одинокий мужской голос справа — Сожгите их, неверных!

Жалкие людишки с их жалкими ножичками. Грязные, вонючие, трусливые. И смертные. Несмотря на ничтожность солдатиков, Орикан решил все же избавиться от них - каким бы слабым не казался противник, глупо его недооценивать и оставлять позади вооуженных тараканов.
И хоть воля демона неудержимо гнала Орикана вперед, к намеченной цели, ей вторила и воля клинка, не желающего упускать ни одного шанса напиться свежей крови. Клинок гудел, звенел, вибрировал - он чувствовал тепло сгрудившихся у орудия тел.
На полном ходу воин Кхорна врезался в толпу. Меч взлетал и опускался, описывая размашистые дуги, а каждый такой взмах наполнял воздух мириадами кровавых капель.
Орикан работал спокойно, методично, размеренно. Словно опытный косарь на взлелеянном поле. Спешить некуда. Каждый здесь получит свое.

Размеренные взмахи мечом. Крики, раздающиеся в в момент, когда кошмарное лезвие перерубало пополам, и человеческая душа улетала гореть в Море Душ. Движение, похожее на танец, танец воина, обрученного со Смертью.
Через несколько секунд жалкое сборище артиллеристов было вырезано. Последний из них сгорел, крича, в пламени Кхорна, слишком близко прикоснувшись к доспеху космодесантника.
Кровавый Бог явно благоволил этой резне.

Зу’утен, в свою очередь, и сам времени не терял. А взятая им жатва хоть и не была такой большой, как сбор Орикана, зато пугала значительно больше, и каждая царапинка и каждая ранка от его клинка сразу начали разлагать трупы, так что оказавшиеся перед лицом такой всепоглощающей смерти люди, не выдержали и бежали. С воплями.

Мимо зачерненного лица Орикана пронёсся болтерный заряд. Одинокий лысый человечек в черной мантии, с цепным клинком, опустил свой пистолет, и разразился невнятными криками. Его глаза пылали от жажды мщения, безумия, которое бы посоперничало с ненавистью и безумием самого космодесантника Хаоса.
— Я - Иммануил Крик Императора! Я объединил три клана, чтобы положить конец жалкому колену Тёмных Богов! — надрывался человек — И ты, чудовище, падёшь от моей руки, очистив душу подулья!

В ту же секунду пещеру вновь залил свет варпа. По видимому, портал на ‘Дух Мщения’ снова был актвиирован.
Что же предпримет Орикан?

Орикан повернулся к ничтожному фанатику. Если бы воин Кхорна мыслил людскими категориями, то мог бы счесть картину комичной: тщедушное тельце, источающее почти осязаемую ярость. Словно комнатная собачка, неистово атакующая крокодила, мужчина в мантии был обречен. Тем удивительнее наблюдать за его бесполезной преданностью трупу: что он дал тебе, человече?

Но Орикан уже давно позабыл, что такое чувство юмора или какие-то еще чувства, присущие людям. Перед ним был враг, голову которого требовалось отделить от тела. Что голова при этом лопочет и насколько сильно пучит глаза - неважно.

Еретик поднял комбиболтер, прицелился, но демонический клинок возмущенно завибрировал и дернулся в руке. Близость жертвы усиливала поле темной энергии, исходящей от живого оружия, меч буквально выл от нетерпения, всем своим естеством тянулся к одинокой фигурке на фоне багрового неба.

Орикан не мог и не хотел противиться воле клинка, с чудовищной быстротой он устремился к врагу. Огонь варпа лился из его глаз, срывался с кончиков ногтей, смешивался с дыханием, опаляя все на своем пути. Пульсирующее лезвие взлетело над уязвимой человеческой плотью, рассекая ткань мироздания, воздух звенел, тлела черная мантия, неспособная защитить хрупкое тело.

- Явись, Кахр Дараг! - взревел воин Кхорна, - Явись и прими мой дар!