Темные земли | ходы игроков | 💭Воспоминания Муны💭

Пока команда пропадала где-то вне города, Муна осталась почти одна, её будни были серыми, работа-сон, сон-работа, иногда рабочие будни менялись, когда её ставили на место повара, ведь доверие владельца таверный росло к ней, но к сожалению уже на второй день гуляний на рынок и многочасовых поисков там еды по доступным ей ценам, Муна заработала себе простуду, в начале забился нос, потом охрипла, а потом когда она стояла на месте мойщика посуды из-за слабости она просто отключилась, проснулась она уже у себя в кровати, заботливо укутанная толстенным одеялом у которого стоял Волон.
— заболела ты, разногоазка. — констатировал Волон приложив ладонь ко лбу Муны.
— ничего не говори, лежи и приходи в себя, на тумбе суп стоит, горячий, хороший, я бы сразу предложил тебя покормить, но знаю что ты у нас сильная и независимая дикарочка — сказал Волон с улыбкой, проведя по волосам Муны рукой.
— я зайду через час проведать тебя, смену надо закрыть, отдыхай — сказал Волон с улыбкой и скрылся за дверью.
Казалось всё случилось в момент, из-за чего Муна не успела даже слово ему сказать, лишь поняла что ещё одно пушистое существо что сидело у неё на голове, тоже пыталось согреть хозяйку.
Однако затем каждые 30 минут состояние Муны менялось, от холода и дрожи до жала, а с самой казалось сходил седьмой пот.

А затем подключилась и лихорадка.

Заболела?..

Наверно, это всё мрачная атмосфера земель Азерота так на неё подействовала. В самом деле, не могла же какая-то прохлада свалить девушку, выросшую в лесу. Или могла? Муна не помнила, когда она болела в последний раз. Возможно то, что у неё появился кров, расслабило её.

Она неловко улыбнулась Волону, с такой заботой ухаживающему за разноглазкой, как он ласково называл её. Теплота его, хозяина таверны, Мышки удерживали её в этом месте, несмотря на крошечный заработок. Иногда Муна думала о том, сколько зарабатывали другие, завистливо поглядывая, на возможность ими позволить себе те или иные покупки. Но даже так, бы всё равно не променяла место, где может довериться. Каждый раз закрывая глаза здесь, она об этом думала. Как и сейчас.

Казалось, не хватало сил даже поворчать на Пушу, который как и всегда преданно устроился, вместо того, чтобы тихонько сходить на охоту. Мысленно девушка вздохнула, переживая за голодного пушистика. Впрочем, и не только за него. Ещё и за тех, с была сначала пути в этих землях. Особенно грустила из-за того, как расстались перед походом с Лисием. Теперь, спустя время, то, из-за чего она так разозлилась, казалось не таким уж и важным по сравнению с тем страхом, который охватывал при мысли о том, что они могут не вернуться. Лисий может не вернуться, и от этого внутри всё болезненно сжималось.

Интересно, уже прошёл час?..

Мысли метались, сменяя образы...
Хотелось заглушить крики рабов на рынке... Красные глаза, смотрящие из болотной трясины... Звенящие цепи во Тьме... Леденящий загробный холод... И сменяющее обжигающее пламя...Муна словно проваливалась не только в забытье, но и словно погружалась в прошлое, далёкое и давно позабытое...

... Она шла по лесной тропинке, весело напевая какую-то песенку. Её голос переливался звонкими колокольчиками среди пышной листвы. Длинный пятнистый хвост Руми торчал из кустов. Эта молодой барс появился рядом с их сторожкой совсем недавно, поэтому Муна ещё не понимала, что и для чего тот делает. Однако, с ним определённо было спокойнее.

Глаз снова жутко зачесался. Тату вокруг него и порезы на висках заживали, от чего провоцировали зуб, от которого хотелось скрипеть зубами. Аррррр, когда же уже это прекратится?! Ещё теперь постоянно приходится напрягаться, чтобы удерживать его закрытым. Она устала! Ей уже надоело! Ведь ничего страшного не случиться, если она его откроет ненадолго? Ведь это же её родной лес. Рядом никого, кроме Руми. Наставница занята варкой очередного зелья, а если не узнает, то и не поругает.

— Ай! — Муна распахнула глаз. Лёгкое свечение пробежало по татуировке, всё ещё покалывая кожу с непривычки, а юная язычница продолжила путь, собирая ягоды в корзину. Пока не услышала знакомое рычание, набредя на труп, мирно спящий среди кустов.

Внезапно перед Муной появился дух, прозрачный, будто рисованный на бумаге образ синими красками, без своего наполнения.
Он смотрел на неё, в его глазах была жалость, он что-то пытался говорить, судя по движениям челюсти обглоданной, но слов Муна не слышала.
Казалось будто никто его не видит, но тогда Муна услышала шипение своего спутника, барса Руми, все остальные в лице зайцев и белок в миг разбежались в разные стороны.

Мягко говоря, Муна удивилась, остановившись как вкопанная. Всё же до этого, если она и слышала о существовании призраков, то никогда не видела их собственными глазами. Девчушка вскрикнула, развернулась и побежала прочь от него. Но не успев сделать и нескольких шагов, она чуть не врезалась в того же призрака, снова возникшего перед ней. Она вновь пытался ей что-то сказать, но из-за лишь больше пугал.
—Да чего тебе от меня надо?!
В какойто момент призрак затих и начал махать конечностями, пытаясь что-то сказать жестами, но было очень неумело, из-за отсутствия пальцев на руках и прочих травм тела
Муна попятилась назад поначалу, но потом остановилась, сообразив, что призрак её не просто пугает, а пытается что-то сказать.
— Так ты поговорить хочешь?
Он замер, после чего кивнув, и начал приближаться медленно подлетая
— Не-не-не, — Муна замахала руками впереди себя, — не так близко, я тебе боюсь. Настоящий призрак, с ума сойти. Кому сказать — не поверят!
На мгновение девчушка умолкла. А кому сказать то? У неё из друзей то одни лесные обитатели. Наставница её даже в деревню ни разу не брала с собой. Мол, люди их боятся, лучше лишний раз не светится. Муна подозрительно уставилась на призрака, уж он то точно не должен её бояться. — И давно ты здесь?
Он кивнул, к этому моменту он замер почти в упор к Муне.
Муна снова застыла, смотря в прозрачные глаза призрака и сделала шаг назад. — Не надо так близко, мне неловко. — Пауза. — Тебя кто-то убил?
Он мотает головой из стороны в сторону
— Заблудился в лесу?
Он кивнул
— Бедняжка...
Муна подняла руку, вытянув вперёд к призраку, ладошкой перпендикулярно земле.
Призрак потянулся к руке Муны своей.
Как только их руки соприкоснулись, Муна ощутила будто её на бегу снёс медведь, она летела назад лишь видя как 2 окна что были её глазами становятся дальше и дальше уменьшаясь, а она сама падала в свободном падении во тьму. Как бы Муна не пыталась кричать, с её губ не сорвалось даже буквы. А дальше последовал удар, Муне казалось будто она упала со скалы на камни, всё тело пронзила боль и...все конечности в миг отнялись, она не могла пошевелиться или вертеть головой, даже моргать было больно.
Страх охватил девчушку. Она махала руками, словно пытаясь за что-то ухватиться в падении, не понимая, что происходит. Она лежала, ругая себя за собственное любопытство и глупость.
Что?.. Что происходит?..
Внезапно всё остановилось, Муна моргнула, и вновь видела всё, но, не контролировала тело, она лежала на траве.
— ты..меня слышишь? — вдруг раздалось прямо в голове Муны.
— Слышу... Но... Как?! Что происходит?!
— незнаю..я к тебе прикоснулся и ты меня в себя засосала, зачем ты это сделала? — спросил он.
— Я?! Зачем мне это делать?! Я... обратно хочу!!!
Вдруг Муна увидела как рука её поднялась, красуясь перед взглядом и вертя ладонью, а потом её тело встало без её желания.
— похоже теперь я контролирую твоё тело..ты чего наделала со мной?! — раздался испуганный голос в голове.
— Ничего я с тобой не делала, — обиженно произнесла девочка, ---- я вообще просто по лесу гуляла. И призрака то впервые в жизни увидела, хотела посмотреть, что будет, если тебя коснуться, вдруг тогда смогу лучше понимать тебя. Коснулась, называется. Говори, чего хотел, и вылезай из моего тела, — добавила чуть не плача.

Вдруг Муна почувствовала удар, и..выпала из тела, оказавшись рядом, это было странно, такого она не помнила, и видеть себя со стороны тоже было странно, не говоря о том что теперь она в своём взрослом теле, смотрит на себя маленькую.
Муна смотрела на маленькую себя. Первым желанием, конечно, ей, как и всем взрослым, хотелось помочь, точнее даже не помочь, а сделать всё за ребёнка, решить его проблемы. Но тут же себя одернула. Она должна научиться решать проблемы, пусть и ошибаясь и набивая шишки. "Не плачь, Муна, ты сильная, ты справишься". Впрочем, Муна решила осмотреться по сторонам, возможно, здесь было что-то важное, что она должна вспомнить.
Муна чувствовала себя странно, она одновременно слышала что происходит, но будто находилась рядом, наблюдая за кем-то другим, но вдруг почувствовала удары собственного сердца которые отдавались болью в голове
— о, и ты здесь? — вдруг раздалось где-то со стороны, и Муна увидела беловолосую девчушку лет семи.
Муна разрывалась, от начинавших переполнять её состояний.
— Кто ты? — стала приближаться к незнакомке. И незнакомке ли? — Здесь? Где здесь?
Девчонка выдохнула закатив глаза.
— у тебя в голове так много гостей что нужно представляться? — спросила она хихикнув.
— здесь, в твоей дурной головушке, похоже болезнь размыла границы сна сильнее чем было рассчитанно — сказала она пожав плечами.
— Лаааадно, — протянула взрослая Муна, скрестив руки на груди.
— имя то хоть моё помнишь, или забыла за работой? — спросила беловолосая девчонка с ухмылкой.
— Будто ты его называла... И я сейчас не про Пламя. Между прочим, я тут поспрашивала, никто имени моего отца, которое ты назвала, никто и не слышал. Обидно, знаешь ли.
— ну так нашла где спросить, жила то ты далеко от сюда — сказала она пожав плечами.
— хочешь о чем-то поговорить или досмотришь сон? — спросила она, усевшись под берёзкой.
— Одно другому не мешает. С моим доходом быстро не получится ключи приобрести. Но всё же, когда замки откроем и снимем цепи, куда дальше отправится думаешь? — спросила, усаживаясь рядом. — Помимо мести.
— незнаю, родных у меня не осталось, из ближайших как бы комично не звучало, лишь ты — ответила она, после чего начала водить рукой по траве.
— Если решишь отправиться со мной в земли Айво, я буду рада.
— давай, но зачем я тебе, если не секрет? — спросила она тебя, пока вновь казалось игралась с травой и цветами как ребёнок.
— Как бы это комично не звучало, но из ближайших у меня лишь ты. Только вот понять не могу, не больно ты на ребёнка похожа, хотя и показываешь мне себя ребёнком.
— какой себя помню, такой и явилась тебе...в моей камере нет зеркал.. — с грустью ответила она.— посмотрим ещё в каком виде книга меня выплюнет, может сразу состарюсь на месте или иисохну вусмерть — с обыденностью в голосе добавила она.
— Вот как... — задумчиво произнесла Муна, — тогда... Ты уверена, что хочешь выйти из книги? Я бы мучилась выбором. Хотя, это тоже не жизнь, — Муна взяла Пламя за руку и крепко сжала.
Пламя увивлённо смотрела на Муну что взяла её за руку, хоть она и не хотела это выдавать, но это было первое прикосновение к ней за долгое время, причём не с целью чего-то плохого или непристойного.
— ты..чего это? — спросила Пламя в смятении.
— Вдруг ты и правда состаришься и усохнешь. И если это так, может статься, что это единственный раз, когда мы сможем вот так посидеть и поговорить.
— возможно — ответила она, после чего чуть пододвинулась к Муне.
— Хороший мальчик, — Муна кивнула в сторону маленькой себя с призраком внутри, при этом грустно улыбнувшись. — Первый, с кем у меня получилось подружиться, даже если виной тому случайное сцепление. Я ещё очень долго скучала по нему.
— да, жаль только это всё немного враки — мирно ответила Пламя.
— Враки? Почему?
— твой друг, помимо твоего тела, случайно открыл то, что закрыла твоя наставница, из-за чего случился один из твоих приступов — мирно говорила она.
— Приступов? О чём это ты? — Муна удивительно уставилась на Пламя. Память имеет свойство стираться. Сколько же она всего забыла?
— очень много забыла, не по свойствам, а по глазам своим, видела то что не должна была и просто не повезло — ответила Пламя.
— потому, скажу сразу, могу ответить на вопрос что и почему, просто показав, но снять заглушку твоей учительницы будет больно, не говоря уже о твоём душевном здоровье от увиденного — сказала Пламя.
Какое-то время Муна молчала. Да и было бы странно, если она ответила сразу, не раздумывая.
— Ты ведь... Информацию обо всём этом черпаешь в глубинах моего сознания? О родителях там же, да?
— угу, не плотная заглушка, видимо или травму где-то ловила головой, или иное что было, пошатнувшее головушку — ответила Пламя сорвав травинку с земли и рассматривая её в руках.
— Ладно уж, показывай, теперь всё равно буду об этом думать.
— если сделать это сейчас, умрёшь, болезнью ослабленна.
— Умирать не хочется, потерплю. Как долго мы с ним были вместе? — вновь кивнула в сторону себя маленькой.
— не долго, когда он пошатнул заглушку, это почувствовала и твоя ведьма, что нашла тебя в припадке, и обновила заглушку, заодно прогнав духа взашей.
— А что с ним было потом?
— незавидная судьба, твоя ведьма не любит церемониться.
— Да, она была жестокой женщиной. Однажды перенеся пытки церковной инквизиции, меня к ней готовила к особым рвением... Впрочем, по-своему я теперь ей за это даже благодарна.
— интересно, как изменится твоё мнение о ней, о сокрытых родственниках что не далеко от тебя находятся — Пламя посмотрела на тебя.
— Не знаю... Недалеко от меня? О ком ты говоришь? Ведь земли Айво далеко отсюда.
— многое от тебя затычка эта скрыла, как и наставница твоя.
— Ты только сейчас сказала, кто-то из родственников недалеко от меня, значит, ты увидела кто.
— мозги себе сплавишь от потока информации, остынь, сестрица — сказала она усмехнувшись.
Муна вздохнула и на какое-то время умолкла, понимая, что та всё равно не скажет ничего.
— И поэтому ты меня вытащила из воспоминаний, — хмыкнула Муна и добавила уже серьезно, — но как только я окрепну, ты мне покажешь, как и обещала. Чтобы когда я окажусь за стеной, у меня не случилось припадка, если меня кто-то захватит.
После этого Пламя положила руку на лоб Муны, будто остудив пламя болезни, и опуская руку, закрыла тем самым ей глаза, а когда Муна из открыла, она уже была в реальном мире, в своей кроватке.

Муна пришла в себя у себя в кровати и под одеялком, на голове дремал Пуша, а свет источала лишь поставленная на стол свеча в железной кружке. В этот момент Муна поняла что на неё накинули ещё порядка двух одеял и пары подушек под голову, а на ручках и ножках были перчатки и носки, толстые, вязанные из шерсти и слегка колючие, из-за чего хотелось чесаться. Но вместе с этим Муна приметила две хорошие новости, болезни будто и небыло, Муне было гораздо лучше, но теперь из-за всех этих одеял которыми её придавило было очень жарко.
Второй хороший момент, Муна заприметила поднос с железной крышкой на нём с запиской на крышке которая гласила:
— как проснёшься, не забудь перекусить, супчиком пришлось кормить сонную тебя и знаешь, во сне ты тоже та ещё привереда, если что, Паук накормлен тоже — гласила записка.
В остальном, всё было точно также.

Первое, чем занялась Муна, осмотревшись, так это устроила войну с одеялами. Не то, что бы это было сильно сложно или тяжело, но всё же сил на это ушло достаточно. Девушка чувствовала себя бабочкой, превратившись из гусеницы. Следом за одеялом скинула носочки с перчатками и осторожно сняла Пушу с головы. После чего тихонько прошлёпала до двери и закрылась. Теперь можно было скинуть остальную одежду и обтереться мокрым куском ткани, что она и сделала. Освежившись, напялила на себя свежий костюм, заплела косы и отперла замок. А после довольно потёрла лапки и облизнулась, приступая к трапезе, снова устроившись с подносом на постели.

— Надо будет что-нибудь придумать для Волона приятное, — сказала Пуше, задумавшись. Она вдруг поняла, что знает о Волоне очень мало. — Может купить ему альбом для зарисовок? Хотя нееееее, нужно что-то иное. Таааак, что же он для меня приготовил? — Муна подняла крышку, вдыхая аромат.

В лицо Муны вперёд запаха ударило тепло, казалось будто она оказалась перед горячим источником что одним её вдохом прогрел всё внутри, но это были лишь огромная чаша супа в котором плавали какие-то жёлтые кубики с оранжевыми полосками и какими-то зелёными листками.

В дополнение была кружка полная какого-то тёмного напитка на котором в центре из листков был почти нарисован клевер.

Казалось чаши супа объёмом почти в литр, если смотреть на глаз, было уже много, было и второе, на удивление Муны она увидела картофель, да не простой, это был горячий картофель в мундире, казалось вся смесь блюд была будто отопление для всей комнаты, не говоря про Муну.

Муна слегка растерялась, увидев организованное для неё пиршество и представив, сколько для этого нужно приложить усилий. Не то, что бы ей стало стыдно, но румянец на щеках от лихорадки превратился в румянец от неловкости.

Начать решила с картофеля, пока тот был ещё горячим. Взяв картофелину в ладошки, девушка шипела и дула то на неё, то на пальчики, которые обжигала, перекидывая туда-сюда и пытаясь её кусать, возможно, удивляя и пугая тем самым Пушу. Когда с одной картофелиной было покончено, она принялась за следующую. И потом ещё.

Конечно, она всегда подозревала, что своей миниатюрностью и худобой вызывает у мужчин в первую очередь желание накормить. Муна захихикала. Не самый плохой вариант, учитывая условия в которых оказывалась.

Затем перешла к похлёбке, пробуя на вкус и сам бульон и то, что в нём плавало, честно пытаясь осилить всё. С переменным успехом, ибо после нескольких ложек пришла к выводу, что её способности явно переоценили, и, поставив недоеденное на тумбочку, осталась сидеть на постели с кружкой в руках.

Муна аккуратно подула на лепестки и по-детски улыбнулась. Это было так мило. А вдруг они все вместе для неё это готовили? Сначала аккуратно пригубила, сделала маленький глоток и ещё. На мгновение девушка застыла. Пламя сказала, что кто-то из её родственников находится неподалёку. А вдруг?..

Муна выпила всю чашку с одной стороны всё также маленькими глотками, с другой — мысли взбудоражили её и она с каждым глотком пила быстрее. А после решила собрать обратно на поднос и отнести посуду самой, а заодно и всех увидеть. Особенно Волона. Интересно, сколько времени она пробыла в забытье?

Стоило Муне выйти из своей комнатушки как она сразу поняла, глубокая ночь на дворе. За столами лишь редкие игроки в карты, не более. Помещение где мылась посуда, тоже было пустым. Как вдруг Муны услышала какойто переполох на заднем дворе таверны, она там никогда не была и обернувшись лишь заприметила дверь в которую никогда не ходила, окон там тоже небыло, интересно что там? Решив разобраться, Муна уже оказалась у двери во двор, прижавшись к толстой двери она пыталась расслышать что-же там, но увы всё стихло, толстое кольцо служившее ручкой двери казалось зазывало отворить её и пойти проверить.
Муна открыла дверь, увидела средних размеров подобие грядок для посадок которые были по всему двору, даже уже под ногами Муны, растений на них увы не видела, толи из-за тьмы толи из-за их отсутствия, на другом конце, прямо напротив муны был второй вход на эту территорию где стояла средняя и крытая повозка при двух жеребцах с кем-то на месте кучера, рассмотреть кто сидел было почти невозможно, всё поглощала тьма, а его лицо освещал лишь тусклый огонёк от курительной трубки, увы, он освещал лишь бакенбарды с бородкой этого человека, и то что лик его был белым.

Сколько же она пробыла без сознания? Вновь всплыло в голове язычницы, видя, что в зале почти никого не было. Наверно, все уже разошлись по своим комнатам. Муна оставила посуду и собралась покинуть, но всё дошла до мойки и помыла за собой. И ещё немного, раз уж пришла. Было грустно, что никого не встретила и не смогла поблагодарить. Но что же, сделает это позже. И собралась идти было обратно в свою комнатушку.

Однако, шум переполоха изменил её планы.
Когда Муна приблизилась, всё уже стихло. И, возможно, стоило пойти обратно и забыть об этом. Но, она же здесь работает, так что давно пора начать раскрывать секреты сего места.

Сперва Муна подумала, что приехали за кем-то из постояльцев. Но тогда зачем это делать с заднего двора? С чёрного входа решались либо рабочие дела либо тёмные делишки. И, учитывая, что на дворе стояла глухая ночь, скорее было второе. Девушка нахмурилась, похоже, она видит то, что не стоило бы видеть. Подавив зарождающийся внутри страх, спросила:

— Вам позвать хозяина?
— мне любого работника этого заведения, да по скорее. — отозвался кучер, хоть его слова и слышались как мямлинье из-за трубки во рту.
— Я тоже работник, — уже спокойнее ответила девушка, — однако, решение серьёзных вопросов не по моей части. Но могу передать хозяину ваше послание, так будет быстрее.
— что мне твои передачки, мне роспись нужна за получение и ехать дальше, время деньги юная леди— более недовольно вордал неизвестный.
Муна задумалась. Дело было серьёзное, тем более раз тот, кто копался на грядках сбежал при появлении, и она, соглашаясь, сильно рисковала.
— А получатель то указан на письме или посылке?
— у меня здесь адрес, и вывеска этого заведения соответствует адресу.
— Позвольте взглянуть на бумаги.
— ну подходи тогда, с рук бумагу не выпущу — посмеиваясь сказал он и засунул руку в пальто.
Муна подошла и взглянула на бумаги
Не известный держал верх свёртка, а низ под весом железного зажима спустился вниз, из-за тьмы почти ничего небыло видно, даже слов на бумаге.
— Ничего не видно, хотя бы к свету поверните
Неизвестный грузно выдохнул задрав голову вверх на момент, он убрал бумагу обратно а затем взяв по вторую руку какойто пузырёк с тканевым шариком внезапно нажал на него и тем самым струя какой-то жидкости пахучей попала прямо в глаза Муны.
Муна инстинктивно зажмурилась. Что?.. Пронеслось в её голове. Шаг назад, ещё один и ещё уже быстрее обратно в здание.
Открыв глаза муна вдруг увидела, что тьмы вокруг больше нет, хоть всё и имеет зеленоватый оттенок.
— ночное зрение для недовольной барышни.
— Можно было и предупредить, — пробурчала девушка, подходя снова к бумагам, — напугали же.
— убивать тебя смысла нет. — усмехнувшись добавил он.
Слова увидела, в том числе печатей аш несколько, как и место для росписи, правда опять...Азеротские слова, столь загадочные, красиво написанные и...непонятные.
– Аааааааа, они же на азеротском! Я его не знаю, — Муна замахала руками
— а без подписи груз я с собой увезу, сама будешь объяснять хозяину своему почему потеряла ценности его — ехидно добавил он, изображая удар плетью.
— Ага, значит, всё же хозяина. Только вот ничего я не теряла, потому что ничего не взяла, — также хитро ответила Муна, — понимаю, что Вы без подписи не отдадите. Но я не могу взять, ибо не знаю, соответствует ли то, что в посылке, тому, что заявлено в бумагах. Дела... О, а есть волшебная штука, чтобы я понимала азеротский? Тоже вот так пшикнуть? Или может настойка какая?
— эту я брызнул из собственной щедрости, так как уже достать успела, хочешь другие зелья, изволь купить или у хозяина просить. — хмыкнул он.
— Так значит есть такие? Чтобы я могла понимать азеротский?
— есть снадобья и тоники на все случаи жизни, а тех что нет, изучают или слюздают сейчас, хоть тебя в кошку превратить, хоть женские достоинства приукрасить или преувеличить, на твой выбор — усмехаясь говорил он.
— Не надо мне достоинства женские преукрашивать, — Муна обиженно поджала губки, — и преувеличивать тоже, меня устраивает. Мне азеротский понимать надобно.
— давай зогу и по рукам — он протянул руку в жесте аки ждёт монеты.
— Целую зогу? — Муна аж присвистнула, — не, у меня таких сокровищ нет
— не хочешь зогу, можешь имуществом, кровью, деньгами, частями тела, да хоть сама в рабство, у меня гибкая политика — он подмигнул говоря сие.
— Ага, трястись с тобой в повозке, — довольно многозначно хмыкнула девушка, — неа, обойдусь пока.
— вороти не вороти свой мелкий носик, а все зелья и снадобья в город с моей повозки приходят, если сейчас упустишь, лишь через месяц или более встретимся. — хихикнул он добавив.
— Я подожду. Возможно, тогда у меня и будут зогу и даже на несколько зелий. По всем азеротским землям разъезжаешь?
— да. — кротко ответил он
— Возможно, когда-нибудь я попрошу взять меня с собой, но не в рабство, — задумчиво добавила.
— нельзя разговаривать с незнакомцами ночью! — вдруг услышала прямо позади себя Муна, после чего почувствовала прикосновение, как её кто-то взял за руку.
Муна вздрогнула от неожиданности, но выдергивать руку не стала. Зато повернула голову на голос.
Это был Волон, он быстро одарил Муну улыбкой и прошмыгнул к спутнику Муны, ставя там подпись с печатью
— Хорошо, что ты пришёл. Я уже собиралась за хозяином идти, — было видно, что девушка была очень рада его видеть.
— ты мне зубы не заговаривай, давай обратно выздоравливать — сказал он, подойдя к Муне вплотную.
— и я понимаю что ты напуганная и бесстрашная дикарка, но хоть к незнакомцам ночью не ходи — добавил Волон, после чего двумя пальцами легонько взялся за нос Муны.
Муна слегка опешила. Теперь уже она взяла Волона за руку, одновременно убирая его руку со своего носа. Уходя из своей комнаты, она была полная решимости узнать, не о нём ли говорила Пламя, когда упомянула, что родственник где-то недалеко. Но сейчас она смущённо смотрела на сцепленные руки, не решаясь спросить. А что, если нет? Ей так хотелось кого-то близкого, родную кровь рядом. Может лучше не знать и пусть остаётся, как есть?
— хм, судя по зависанию, что-то сказать хочешь, да не решаешься, угадал? В любом случае успеешь спросить завтра, а теперь спать, иначе сам отнесу — сказал Волон, а в конце наигранно поводил пальцем из стороны в сторону.
Муна кивнула и отпустила Волона.
— Я сама, — получилось даже как-то слишком поспешно. — А что там за посылка? — Всё же не удержалась.
— зелья, приправы и прочее рабочее — обыденно ответил Волон разгружая.
— Ммм... — протянула Муна и пошла обратно в каморку.

Муна сидела в каморке, посадив паучка на одну руку и поглаживая другой. В голове кружились разные мысли и о словах Пламени про родственников, и о том, что так и не решилась рассказать Волону. Даже поблагодарить его забыла. Еще и этот посыльный сказал, какой-то гадостью в неё брызнул. Эх, непутёвая она какая-то. Ничего у неё нормально не выходит. .. Муна вытащила кольцо, с некоторых пор превратившееся в подвеску. А что, если?..

— Погоди-ка, Пуша, — посадила его рядом на постель и надела кольцо.

Кольцо село странно, словно что-то мешало ему сидеть естественно. Муна сняла его и посмотрела, что-то такое было с внутренней стороны. И почему она раньше не обратила внимание на эту кнопку? не долго думая, она нажала на неё, от чего вдруг кольцо засветилось зелёным светом. И снова "а что если", а что если подсветить им текст? Вдруг буквы исправятся, поплывшие чернила вернуться не место? Девушка достала из-за пазухи письмо и подсветила его.

Похоже, это работало. Муна не знала как, но работало. Почти. Пришлось встать и завесить окно плащом, дабы лунный свет не лился в комнату и остаться в кромешной тьме.
В процессе подготовки, Муна словила испуг, мимолётно глянув на зеркало, она заметила что с глазами что-то не так, приблизившись и осмотрев, она увидела что у неё кошачьи глаза и расширенные зрачки
Муна отшатнулась от зеркала и застыла. Спустя мгновения вспомнила, что посыльный говорил что-то про ночное зрение. Похоже, из-за этого и стали глаза кошачьими. Но вот в кошку превращаться не хотелось.
Судя по всему они появились недавно, так и должно быть? Почему Волон тогда их не видел? Они получается появились только недавно? С десяток вопросов наводнил голову Муны.
И свет почему-то зелёный... Нужно искать ответы, возможно, ответы в письме? Муна снова поднесла свет к письму.
И хорошая новость и плохая, хорошая, почерк красивый и читаемый, ведь написан особыми чернилами что видны при просвете этим сетом, плохая новость, то всё тот же Азеротский язык...
Вздох. Опять не получается с письмом. Чтобы не потерять кольцо, Муна снова надела его как подвеску. Точно! Волон же упоминал, что знает Азеротский, он же из этих земель!

Судя по звукам и кряхтениям, Волон всё ещё тягает ящики
— Волон, — осторожно позвала
Кажется Волон не услышал, и дальше продолжает тягать ящики.
Подошла поближе и снова позвала
— А? — отозвался Волон шагая к Муне ящиком вперёд.
Муна отошла в сторону, пропуская его.
— Мне нужна твоя помощь.
— чем помочь то мо... — не успел он договорить как взглянул на Муну из-за коробки и уронив коробку на ногу уже прыгал на второй от боли с подобием шипения и ругани.
Растерялась от такой реакции, не зная, что сказать и как помочь, поэтому просто ждала, пока Волон перестанет ругаться.
— что с тобой случилось опять? — вдруг спросил он остановившись и начав тебя рассматривать.
— Не знаю... Тебе ещё много разгружать? Я подожду.
— говори давай, во что опять встряла пока помочь можно, киса ты бедовая — добавил он обходя Муну по кругу, рассматривая.
— Киса? Да я просто своё кольцо активировала.
— ты себя в зеркало видела? В частности глаза и ушки — добавил волон прикоснувшись к ушку Муны.
Внезапно Муна почувствовала будто удар приятных ощущений, и вдруг осознала что от прикосновения у неё будто обострились все чувства.
Ушки дёрнулись от прикосновения, прижались и снова встали, навострившись, пока по телу прокатывались приятные волны.
— Глаза видела... Он! — она указала на то место, где ещё недавно стояла повозка с кучером, — чем-то пшикнул мне в глаза, сказал, что теперь я могу в темноте видеть.
— пошли ко мне в комнату, будем смотреть что с тобой делать, бедокурка — добавил Волон взяв Муну за руку и повёл за собой.
Муна послушно пошла за Волоном, явно расстроившись происходящим.
Добравшись до его комнаты Волон закрыл дверь на ключ изнутри, после чего усадил Муну на кровать, начав копаться в ящиках стола.
Поначалу Муна сидела тихо, наблюдая за действиями мужчины. Но потом всё же произнесла, чуть не всхлипывая:
— Он что-то про превращение в кошку ещё сказал. Я не хочу стать кошкой!..
— похоже у тебя слабость к магии такой, осталось понять от чьей крови — ответил он ковыряясь в ящиках дальше.
— Не уверена, но, возможно, от матери. Книга как-то упомянула.
Муна немного помолчала, а потом продолжила.
— Всё, что мне удалось узнать о своей семье, это то, что я из семьи Айво. Вот, — Муна вытащила подвеску, спрятанную под платьем, и показала кольцо. — Ещё имя отца. И что мама была магом.
— вот он! — воскликнул волон и достав какойто прозрачный камень, протянул его Муне.
— возьми, сожми обеими руками и попробуй напрячь магические силы в себе — добавил он.
Муна взяла камень, покрутила его в руках, а потом закрыла глаза и сосредоточилась.
Как только Муна открыла глаза, она увидела что камень стал на половину серый, на половину зелёный, подняв взгляд на Волона, она увидела что тот смотрит на Муну с явным удивлением не отрываясь
— Что? — если голос был удивлённый, то взгляд, который она подняла на Волона, оторвавшись от камня, был неловким и словно бы виноватым. — Что это значит?
— кажется ты слегка перенапряглась — добавил Волон в нерешительной улыбке.
— О чём ты? — Муна успугалась, от чего кошачьи ушки снова прижались к голове.
Волон достал зеркальце из кармана и протянул Муне, в процессе взяв камень себе.
— а, ну всё понятно кажется, зелёное это друиды, если на простого человека такие впрыски действуют слабо, так как магия не откликнется на звериную, максимум даст зрение кошачье и тому подобное, то у тебе подобных оно может вызвать отклик и превращение, есть хорошая новость и плохая, с какой начать?
— С... плохой...
— лечить тебя сейчас опасно, исхода будет три, или станешь человеком, или полностью станешь кошкой, или неведомым ранее существом в виде смеси кошки и человека.Волон подсел рядом, приобняв Муну рукой.
Новые и острые чувства Муны горели, и внезапно она чуяла... ферамоны? Это было приятно, этого хотелось, а в ней самой казалось это отдавалось зудом желания.
Муна повернулась к Волону, вдыхая его аромат и ведомая желанием, притянулась почти вплотную, смотря на него томным взглядом
— А хорошая?..
— если не лечить, станешь зверолюдом, не больше не меньше, будет ещё хвост, станешь пушистой, говорить сможешь но придётся смириться с тем что в этом городе тебе придётся это скрывать.
— Ммм, — Муна не сводила взгляда с Волона, — я не хочу быть зверолюдом. И кошку не хочу, лечи меня давай.
— проблема в том что нет лекарства гарантированного, лишь попытки тем или иным, но для этого надо знать чуть ли не всю твою родословную от родоначальника
Кошачьи глаза сузились. Муна шикнула и достала письмо. Затем протянула Волону.
— Читай.
После чего встала, чтобы задернуть шторы в комнате Волона, создать темноту и снова села рядом с ним.
— а...э..Муна, если на тебя напало что-то из звериного то наверно не надо? — добавил покрасневший Волон.
— и как я прочитаю это в темноте? — добавил он.
— Что не надо? — пробормотала нежно девушка, не открывая взгляда от Волона. Всё же кое-что от звериного в себе ей понравилось: она снова вытащила кольцо из-за ворота платья, нажала на кнопку и подсветила текст настолько ловко, что могла не открываться от мужчины. — Читай.
В
олон затих на минуты три читая про себя и вглядываясь в слова.
— ну, тут особо нет ничего про твой род — констатировал он.
— А что есть?
— судя по всему добрые слова твоего отца, прошение не возвращаться в Азерот и прочее, из интересного тут упоминание что с тобой должен был ехать толи сундук толи ларец какойто, и говорится что в нём ответы на твои вопросы, а кольцо это ключ к нему
Муна с наслаждением снова втянула воздух рядом с Волоном, плавно опустила веки, и откинулась на подушки. Она попыталась сконцентрироваться и обуздать внутренний жар, разливающийся по телу, и сосредоточится на том, что говорил мужчина. Она оценила то, что он не воспользовался её состоянием.
— Сундук утонул в болоте. Помимо простых вещей, там была книга. Значит, ты, — Муна выделила это слово, общаясь уже явно не визави, а к кое-кому другому, — знаешь моего отца и мою мать. Ты тогда говорила о себе, да? Когда говорила о родственнике.
— удивительно, но и да и нет, то что я тебе сестрой прихожусь, правда, да только подсказывала тебе я про братца ещё. — вдруг ответила книга.

Вдруг Муну охватила боль, казалось тело горело.
Муна зашипела уже больше по кошачьи, от боли. Тело напряглось как струна выгибаясь. Девушка жадно глотнула воздух, чувствуя, что это только начало, ибо Пламя начала, похоже, снимать заглушки, собираясь показать прошлое.
— Волон... не оставляй меня сейчас...— выдохнула Муна, погружаясь в себя.
Внезапно Муна когда согнулась, почувствовала...лёгкость? Всё её тело будто не имело костей и легко выгибалось как у истинной кошки.
А потом Муна услышала страшное:
— это не я... — ответила книга.

Волон тоже напрягся, начал искать чтото по шкафам буквально выбрасывая ящики на пол.
— Я не хочу! — выкрукнула Муна, — помогите!!! — вдруг перед глазами стала картина с девушкой, ласково гладящей лютоволка. — Ава!!!
Наконец найдя нужное, волон выкинул пробку с склянки и буквально всунул в рот Муны, заставив ту пить крайне противное нечто, из-за чего кажется Мунк начало сильно мутить
Муна не сопротивлялась, глотая жидкую гадость со слезами, как бы плохо ей не было.
Спустя время, порядка 20 минут ада, Муна потеряла сознание и заснула.

Муна очнулась в поту, было не просто тепло, а даже жарковато, и темно вокруг. Но мягко, пощупав всё вокруг Муна поняла что находился под одеялом, из-под которого сразу захотелось вылезти. Получалось плохо, словно то ли сил не хватало, то ли что-то ужасно мешало, то ли само одеяло прилипло так, что не хотело отпускать. Спустя несколько мгновений борьбы, причём всеми четырьмя конечностями, чуть не перекрутившись, она всё же справилась с задачей, и уселась. А вот то, что что изменилось, она сообразила не сразу. Наверно спросонья показалось. Но когда поняла, что не показалось, что перед её взором не руки, а лапы, покрытые белоснежной шерстью...

— АААААААААААААААААААА!!!

Из-за истошного крика девушки, да и девушки ли, подорвался спящий рядом Волон, который от неожиданности случайно ухватившись, свалился вместе с ней на пол. Однако, взглянув на Муну и поняв, что кроме меха на ней ничего нет, смутился, залившись краской, закрыл глаза, быстро поднялся и отвернулся.

—Оденься! — крикнул он.

Только вот у Муны, похоже, был шок, как эмоциональный, так и культурный. Она продолжала лежать на полу и кричать.

— Я — кошка! Кошка! — глаза стали влажными, крик переходил в всхлипы. — Зачем кошкам одежда? И вообще, где взять одежду для кошки? — при этом став пушистыми лапками тереть глаза.

— прикройся уже! Быть зверолюдом не конец света, и такие живут в некоторых дальних деревнях среди себе подобных. — говорил он не оборачиваясь.
— Нет, конец! Не хочу я быть такой! И жить среди таких не хочу!
Волон схватил одеяло и накинул на Муну будто сетку, после чего Муна почувствовала как её обняли.
— молчи, и даже не надейся, вылечим как-нибудь
Муна прижалась к Волону, всё еще тихо всхлипывая. Ей было так плохо. Однако, и спокойно в объятиях мужчины, хотя бы потому, что её не бросили одну. Из-под одеяла, торчал длинный пушистый хвост, который плавно покачивался.
— чшшшш — приговаривал Волон поглаживая одеяло через которое касался Муны, после чего Муне стало неожиданно хорошо, от глажки ей даже немного хотелось мурчать, будто кошке, не говоря о тех же феромонах совсем рядом.
Муна теперь не просто прижималась, она прямо-таки льнула к Волону, всё ещё продолжая тихо всхлипывать. Хвост теперь не просто плавно покачивался, скорее уж превратился в маятник, а учитывая его длину и размах, кажется задевал ноги мужчины.
— тише, тише, найдём как вылечить, найдём — приговаривал Волон обнимая Муну под одеялом, после чего положил голову туда где пряталась Голова Муны.
— Как найдём? Даже выйти из комнаты в таком страшно...
— у тебя есть твой наряд скрытни, птенчика с клювом — добавил Волон.
Внезапно Муна почувствовала что её подняли начав кружить слегка а потом поставили на колени, судя по тому что штаны появились в щели одеялковой тюрьмы.
— пока ты такая маленькая, ты прям лёгкая и миниатюрная, хотя... — он вдруг притих, засмущавшись что было понятно по голосу.
— в некоторых местах ты стала даже по больше — добавил смущённый Волон.
Муна вздохнула, придётся приспосабливаться. Голова немного кружилась, от того Муна покачивалась на пушистых лапках, чуть перебирая им на коленях Волона и схватаясь коготками за одеяло изнутри. А вот смущённый голос её сильно удивил. И чего это на него находит?
— Тебе... Тебе нравится? — удивленно спросила и тут же запнулась, осознав то, что спросила.
— ты мне в любом обличии нравишься — ответил волон, проведя рукой по одеялу с Муной.
— а...я тебе? — вдруг спросил Волон затихнув.
Сначала из одеяла показались белые ушки, стоявшие прямо, потом дрожащие длинные усы, огромные зеленые глазищи (похоже, что откликнувшаяся кровь друида на магию изменила цвет кошачьих глаз), с черным носиком. Потом руки, точнее уже передние лапки, которые стали плавно опускать одеяло. Муна чуть вытянулась, высунувшись примерно до груди, и положила мягкие подушечки лап на щеки Волона. Какое-то время молча смотрела ему в глаза. Она не двигалась, почти. Почти, потому что её пышный хвост провалился между его ногами и раскачивался, явно выдавая волнение кошки.
— Я боюсь спутать с благодарностью.
— ты..чего удумала? — спросил Волон что уже был красным от смущения, и смотрел в большие глаза Муны.
— Ничего... — Муна опешила и опустилась на задние лапы. Хвост напряженно застыл, уши прижались. Этими словами она хотела дать ему понять, что для того, что заставляло его смущаться, нужно быть уверенной, что делает это не из чувства благодарности. Муна отвела взгляд. Странно, раньше ей это не мешало.
Волон обнял Муну уже без одеяла, чуть поглаживая спину ей.
— уверенна что не хочешь прикрыть свои женские достоинства передо мной? — шепнул он ей в треугольное ушко.
Похоже, до Муны наконец-то дошло. Это она себя не воспринимает в новом обличии как объект вожделения. А Волон вполне мог считать иначе. Девушка растерялась. И что-то было явно не так. Она пощупала себя по бокам и поняла, что прикрыться ей нечем. Предательское одеяло успело свалиться, когда она опешила мгновением раньше. Нет, Муна не смутилась, не отвела взгляд. Тем более нежные поглаживания и аромат желания мужчины, витающий в воздухе, разливали по телу жар, отражающийся в её глазах. Да и хвост, бьющий его по внутренней части бедёр, выдавал её. Однако, Кошка пыталась сконцентрироваться и подобрать слова.
— Я... Я... Не уверена... Мне... Нужно время... Привыкнуть к себе такой...
Волон приотпустил Муну, позволив ей отойти если та пожелает.
— ты мне нравишься в любом обличии, скажи мне, это всё была игра с чувствами или что-то большее? — внезапно спросил он, не спуская глаз с её глаз, взгляд был нежным, читался малый страх.
— Что-то большее, — не играла, она бы просто не позволила бы себе этого с ним. Его трепетная забота о ней, страх лишиться её. Да и что греха таить, если Муна, конечно, еще бы понимала, что это такое, девушка успела привязаться к нему и испытывала теплые чувства. В любом случае, прежде, чем быть с кем-то, ей надо принять себя такой. Хотя бы попытаться. — Мне... Да... Одеться... Но... Моя одежда... — кошка повертела головой в стороны и за спину себе, благо новое тело позволяло столь вытягиваться и поворачивать голову, в поисках, куда он мог положить ее штаны с рубахой, пытаясь при этом не свалиться.
— всё в шкафу, и одежда и вещи что с тобой были, мне..отвернуться?
— Эм... Смотри сам, но будет здорово, если ты мне сам её достанешь. Похоже, теперь твой шкаф слишком большой для меня.
— хорошо — Волон приподнял Муну усадив на кровать и дойдя до шкафа вынул всю одежду, после чего присел рядом с Муной.
Судя по тому что краснота не спадает с Волона, Муна ему весьма сильно нравится и смущает.
Муне хотелось крутануть в воздухе лапкой, мол, отвернись, но уже оставила решение смотреть или нет на его усмотрение. И, похоже, удовольствия лицезреть представления лишать он себя не собирался. Поэтому кошка мысленно хмыкнула, а потом вздохнула и взяла в лапки рубашку. Подняла её, удерживая чуть ли не подушечками передних лап, и попыталась просунуть голову в горловину. Затем взяла штаны и откинулась на постель, пытаясь засунуть задние лапы в них. А еще сильно мешал хвост.
— давай может помогу? — отозвался Волон умилённый этой картиной.
— Давай, — произнесла, пыхтя.
— бось текущие штанишки тебе будут излишне большеваты, не говоря про наряд птицы и маску туже — добавил Волон держа маску в руке и сравнивая взглядом голову муны и маску
— И что же делать? Может у Мышки что-нибудь для меня найдется? Или... Ты сможешь уменьшить?
— думаю смогу или твои ушить, или у неё попросить, что выберешь?
— но с маской вопрос конечно, она тебе огромна, если постараешься то вся в неё влезешь если убрать перегородку в клюве
—Лучше, наверно, ушить.

Наверно, стоило, конечно, попросить у Мышки. Быстрее бы получилось точно. Но Муне хотелось понаблюдать, как Волон будет ушивать. Да одной ей пока было страшно.

— У меня есть маска своя. И придется в капюшоне ходить
— не против если сниму мерки? — вдруг спросил Волон.
Об этом Муна как-то не подумала, но отказываться из-за этого было бы уже странно после того, как посидела обнажённая у него в руках.
— Не против, — и встала на кровати, снова перебирая задними лапками и размахивая длинным хвостом, балансируя в попытках удержать равновесие.
Волон достал верёвку на которой чем-то чёрным были отметки и принялся делать мерки, в начале рук.
— вытяни обе руки в стороны пожалуйста — сказал он.
Впервые с момента обращения Муна улыбнулась. Ну, как улыбнулась. Зашевелились усы, а затем обнажились белоснежные клыки. Она послушно вытянула руки в стороны.
Волон принялся измерять новые размеры Муны, иногда помечая чтото на листке бумаги, смущение не сходило с его лица.
Муна стояла, не шевелясь и не мешая. Почти. Хвост выдавал её любопытство. Лишь взглядом следила за его действиями.
— таак, тут закончили, и пожалуй дам тебе прикрыться для следующей мерки — сказал он передав одеяло.
— нужно теперь мерки талии снять и собственно тела прекрасного — добавил он чуть отвернувшись в красках смущения.
Муна вытянулась от удивления, ей всё ещё сложно было принять себя такой, как и то, что такое тело может кому-то нравится. Но одеяло приняла и обернулась им.
— И как для этого надо встать?
— сейчас обвяжу грудь, скажи если будет слишком сильно стягивать.
Муна прижала одно ушко и кивнула, повернувшись спиной.
— главное скажи когда будет плотно прилегать, чтоб и не больно и не слишком свободно, а то спадёт
— готова?
Ушки Муны поднялись, а хвост предательски махнул. Спадёт? Это что он там сшить задумал, что оно спадёт, если будет слишком свободным?
— Готова, — протянула.
Волон подготовил мерительную верёвку окинув ей грудь муны и замкнув на спине, после чего начал натягивать постепенно.
— пока нормально? — спросил волон стоя за спиной Муны.
Пока было довольно слабо.
Муна слегла покачивалась, окружённая феромонами мужчины. Её ушки и усы подрагивали, а хвост приподнимался при каждом шуршании верёвки по груди.
— Слабовато пока ещё...
Волон усилил натяжение слегка начав отходить назад.
Натяжение оказалось сильным, казалось даже дыхание спёрло.
—Ауф! — Муна зашипела, шумно выдыхая. Хвост встал дыбом и распушился, закрывая Волону обзор. Даже по шерсти пробежала волна. — Сильно!!! Ты чего творишь?!
— Извини! Извини! — крикнул Волон быстро ослабив верёвку.
Из-за резкого ослабления даже одеяло начало падать
И падать стало не только одеяло. После столь резкого напряжения Муна, ещё не научившаяся владеть своим новым телом, а уж стоя на постели и вовсе было делать это сложнее, тоже начала падать, переступая на задних лапках и замахав передними, выпуская коготки, словно пытаясь в воздухе за что-то ухватиться. И падать она, похоже, начала назад, к Волону.
Волон отбросив верёвку словил Муну, дело было простое, она очень мало весила, из-за чего Волон буквально держал Муну на руках в этот момент.
— ты в порядке? — спросил Волон склонив голову над Муной, почти касаясь её носом.
Муна вцепилась когтистыми лапками в плечи Волона, испуганная, сама не ожидая этого, инстинктивно, и, перебирая лапками, прижалась сильнее к мужчине. Спустя мгновения расслабилась, что мужчина вполне мог ощущать руками, поскольку держал её так.
— Теперь да, — тихо произнесла.
— ай-яй, когтистая дикарка — с нелепой улыбкой сказал Волон, опустив Муну на кровать.
Оказавшись снова на кровати, Муна с сомнением посмотрела на Волона. Может все же проще было попросить одежду у Мышки. Она присела, подбирая одеяло и снова накинула его. А после плюхнулась на попу, указывая передними лапками на задние. При этом прижав одно ушко.
— И тапочки для лапочек!
— хех, как скажешь, пушистая дикарка — добавил Волон и аккуратно измерил лапки Муны.
Когда измерял лапки, они задергались, было щекотно и Муна захихикала.
Вдруг у Волона на лице появилась хитрая улыбка, не успела Муна понять как тот начал щекотать ей задние лапки.
Муна плюхнулась на спину, теперь уже не просто хихикая, а заливаясь смехом, и замахала лапками, чуть ли не катаясь по постели.
— милейшее и пушистейшее создание — добавил Волон продолжая щекотать Муну, после чего остановился.
Когда Волон остановился, Муна тоже перестала смеяться и кататься по постели. И удивлённо уставилась на мужчину.
— Что? Попытка номер два? А то я так никогда отсюда не выйду.
— дам отдохнуть немного пушистой бестии, а то как истинная кошка ещё уснёшь на денёк-другой — добавил Волон, после чего полез в шкаф, что-то доставая

— пушистая краса, вроде откопала одно заклинание, но из-за того что ты меня так и не освободила, придётся тебе колдовать, что сомнительно, будешь пробовать стать человеком? — вдруг спросила книга.
Завернувшись в одеяло, Муна наблюдала за действиями Волона. "Как истинная кошка". Муне снова загрустила.
— А что если станет только хуже?— тихо прошептала Книге. — Ещё три ключа нужно, это не так много по деньгам.
— проблема в том что заклинание действует лишь при коротком сроке обращения, то есть или сейчас делаем, или оно больше не актуально
— Какие могут последствия, если не получится?
— не знаю, я ещё не пробовала его.
Муна поникла, сложив ушки и обернувшись хвостом. Она дрожала от страха. Ей хотелось очень стать обратно человеком, но превратиться во что-то неведомое было ещё страшнее. Она молчала, не зная, что ответить книге.
— зови Волона для ритуала, хуже тебе не должно стать
— Волон... — позвала Муна, — Книга говорит, что есть ритуал, чтобы вернуть меня обратно, сделать человеком. Но нужна твоя помощь.
— А? Хорошо, чем могу помочь? — спросил Волон, подсев к Муне.

— сделай подобие поцелуя и прикуси ему нижнюю губу до крови первой, и резко сосредоточься магией своей на ней, стань тем что вкушаешь — сказала книга.
— Закрой глаза, — мягко сказала Муна, — будет немного больно.
Волон закрыл глаза
Кошка приподнялась на задних лапках и, обвив передними шею Волона, прикоснулась осторожно к его губам своими. Такая близость к мужчине, опьяняющая новыми способностями, чувствительностью тела, и на мгновение Муна забыла о ритуале. Её лапки стали сильнее сдвигаться вокруг его шеи, а сама она прильнула к Волону. Губки настойчиво прижимались, жаждя большего. Жар мгновенно начал разливаться по телу и... Кусь! На кончике языка появился ржавый привкус и Муна стала сосредотачиваться на своей так называемой магии.

...
После укуса Муны книга начала читать заклинание, Волон от неожиданности на миг прикусил губу Муны верхнюю, а затем Муна видит что глаза Волона будто под гипнозом, сама Муна чувствует наплыв сил и...это комната уменьшается? Нет, это Муна вновь растёт до своего роста и даже чуть больше, после чего не оторвавшись от поцелуя она видит свои руки, с которых спал мех, а они и ногти стали обычными, уже спустя минут 5 в которые казалось и Муна поддалась трансу очнувшись Муна поняла что она вновь человек и сидит полностью оголённая продолжая целовать Волона который всё ещё в трансе.
Девушка плавно прервала поцелуй и , отодвинувшись от мужчины, быстро накинула на себя свою рубаху, после чего потрясла Волона за плечи, чтобы тот очнулся.
— а? Что? Где? — Волон рухнул на кровать отмаргиваясь.
— Смотри! Смотри! — Муна вскочила и закружилась посреди комнаты. — Получилось!
— ого! Молодец! — волон с улыбкой уже за секунду оказался рядом и обняв Муну, сам крутил её юлой.
— У нас получилось! — радостно добавила девушка. — У нас троих. Я обязательно тебя с ней познакомлю. Спасибо тебе, что не оставил меня. Мне правда было очень страшно.
Волон поставил Муну на прикоснулся лбом к её лбу.
— хоть ты снова человек, но характер у тебя как у дикой зверушки, даже укусить успела. — Добавил волон с улыбкой. И тут Муна поняла, что-то не так, ведь Волон был выше неё, а сейчас он как миниум одного с ней роста.
— Кажется, я стала больше, чем была... — озадаченно пробормотала.
— о чём ты? — спросил волон смотря на неё вопросительным взглядом, после чего муна заметила что одно из ушек Волона стало треугольным, будто кошачьим.
— так, не отвлекай меня немного, а то я так ткань и не достал для твоего костюма, сшить хотел вместо этого тебе жилет, а так как ты стала вновь собой, Мерки чуть сменю и нормально будет — Добавил Волон вдруг вспомнив и присел ковыряясь руками в нижнем ящике под шкафом.
— Постой, — крикнула Муна и рванула за ним к шкафу.

— Пламя, что происходит?!
Только Муна хотела что-то сказать как язык отнялся, а горло начало гореть, руки и ноги тоже не слушались и она лишь успела усесться позади Волона, ощущая себя очень странно.

— мда, маг из тебя как из быка корова однако, жди, сейчас буду думать как что-то сделать... — сказала книга.
Оседая на пол, Муна продолжала смотреть на Волона. Вот зачем? Зачем она втянула его в это? Зачем воспользовалась им ради ритуала? Лучше бы так и осталась кошкой, чем вредить тому, кто готов на столь многое ради неё.
"Помоги, пожалуйста, верни как было до начала ритуала, не хочу, чтобы он пострадал так, Пламя!"
Книга пропала не ответив, а Муна лишь наблюдала, уже со стороны, как на голове у Волона уже оба ушка стали кошачьими с малыми кисточками. Казалось будто он вообще не чувствует ничего и не замечает в процессе поиска чего-то в ящике, спустя ещё минут, Муна увидела как и хвост вырос на глазах, и сразу начал слегка дёргаться, как было у Муны когда та была увлечена Волоном.
Муна с ужасом наблюдала за происходящим. Ей хотелось подбежать к нему, встряхнуть. Кто знает, возможно, они упускают драгоценные минуты, чтобы остановить этот процесс. Она боролась внутри со своим обездвиженным телом. А ещё её настораживали кошачьи реакции мужчины.
Помимо хвоста что беззвучно отбивал ритм привязанности, Муна увидела что Волон на её глазах начал уменьшаться, и буквально за минуту казался ей ребёнком, только сейчас Муна осознала какой она выглядела в глазах Волона, одежда полностью висела на незамечающем ничего Волоне, пока не спало всё кроме рубашки, и Муна увидела что он полностью покрылся мехом, а потом и всё тело с головой, в ноги были буквально как кошачьи с подушечками на пальцах, хоть и человеческого размера когда остановилось уменьшение.

Только Муна успела мысленно обвинить себя, как боль вспомнила и о ней, всё тело заболело ещё сильнее чем в прошлый раз, и Муна поняла что она ещё увеличилась, и к своему ужасу увидела как рубашка в которой она была оседает в месте груди, пока не осела полностью, будто она парень. Словно отключившись на пару секунд, Муна открыла глаза и посмотрела на свои руки, поняв что они мужские, у неё даже появилась мускулатура и прочее мужское, и тело вновь ей подчиняется, вот только она заметила что и Волон успел уподобиться ей, став зверолюдкой, ведь под свисшей рубахой уже увидела женскую грудь.
Как же тяжело чувствовать собственное бессилие. Глаза девушки наполнились солёной влагой. Так вот, что он чувствовал ночью, когда она обращалась.
Прости, прости меня, Волон, я не хотела, чтобы ты стал таким!..

В иной бы ситуации она бы не просто залюбовалась таким телом, хотя и мельком опустила взгляд вниз, услышав треск рвущейся на груди и по швам ткани, обнажая привлекательность рельефов пресса, и того, что скрывалось ниже (или не скрывалось, учитывая длину рубахи).

Она подбежала к Волону и, как и он когда-то подняла его на руки.
— Пламя!!! Ведь ритуал вернёт обратно, если теперь он укусит меня, да?
Книга не ответила. Когда Муна подняла Волона, с того спала рубаха на руки муны, и только тогда Волон увидел Муну а потом свои руки пушистые и то что он резко стал кошкой, инстинктивно прикрыв женские достоинства лапкой в немом вопросе и ужасе смотря на Муну.
...

В момент, когда Муна посмотрела в глаза Волона, она очнулась. Очнулась в тот момент когда только начала ритуал, целуя его, ещё до укуса.
Уже во второй раз, как ей казалось, Муна прервала поцелуй. Её лапки, которыми обнимала, опустились, ушки поникли, она смотрела на него глазами, в которых явно читалась боль. Муна была всё ещё под впечатлением своего видения. Перед её взором всё ещё стоял ужас, который он испытывал, поняв, что превратился в неё. И чувство вины перед ним. Ошарашенный встречный взгляд заставил кошку продолжить.

— Мне привиделось последствие ритуала, — подавленно произнесла кошка. — В нём все закончилось плохо для обоих. Прости, я создаю тебе только проблемы...
В печальном порыве, Муна спрыгнула по кошачьи с постели. Однако, поскольку делала это впервые, получилось совсем неловко: оказавшись на четырёх лапах, она завалилась на бок, перевернулась, затем уселась и только после этого уже выпрямилась, встав на задние лапы и поправив рубашку, чтобы та прикрыла её женские прелести, и направилась к двери.

Однако, до двери она так и не дошла, подхваченная им на руки и снова уложенная в постель.
— Отдохни, тебе поспать нужно по дольше — добавил Волон, укрывая одеялом и стал гладить по пушистой голове, от чего ушки ушки слегка подрагивали.
Постепенно Муна успокаивалась, повернувшись на бок и сворачиваясь в клубок. Лишь там, где закруглялся кончик хвоста, то поднималось, то опускалось одеяло.
И, уже засыпая, промурлыкала:

— А мышцы пресса у тебя что надо...

Сначала проснулось ушко. Оно повернулось в одну сторону, прислушиваясь к происходящему в окружающем пространстве, затем в другую. Затем лениво открылись глазки, взгляд которых, блуждая по комнате, напомнил своей хозяйке, где она находится и что всё произошедшее ей не приснилось. Муна вздохнула. Что же, пока не добудет зелье, придётся учиться жить в такой форме. Возможно, стоит попытаться и этом найти приятные моменты. Чтобы не сойти с ума.

Приподняв все четыре лапки и помахав ими, перебирая одеяло, кошка спихнула с себя его в бок и устроила потягушки. Благо огромная, по теперешним её меркам, позволяла растянуться в полную, выгнув спинку и вытянув передние и задние лапы в противоположные стороны. Сладко зевнув, она фыркнула и поднялась, усевшись на постели.

Волон спал рядом на стуле, словно охраняя её покой. Кошка умилилась этой картине. Определённо, с её появлением в таверне забот и хлопот у мужчины прибавилось. Аккуратно, стараясь его не разбудить, она слезла с постели. Пушистые лапы ступали по полу безшумно. Муна остановилась возле Волона, немного постояла рядом в раздумьях, а затем стащила одеяло и накрыла его им, всё также осторожно, стараясь не потревожить.

А после её взгляд упал на костюм. То, что Волон его сшил для Муны, не вызывало никаких сомнений. Уж слишком он выглядел её размерчиком. Кошачьи зрачки сузились до него, хвост распушился и стал покачиваться. Она выглядела так, словно перед ней поставили любимое лакомство.

Вместо какого-то простого костюма, Муна обнаружила целый наряд составной, в частности: тканевая шапка что полностью подходит под голову Муны, да только судя по всему, не проста она, тянется она до шеи слегка, а вместе с ней своего рода крепление для шарфа или маски, чтоб её можно было не завязывать за головой а почти вставить и носить, а на самой голове Муна обнаружила две клёпки, они позволяют открыть часть ткани и потом закрыть, каждая открывает свою часть, всего их две, и судя по виду, они на месте ушей, похоже Муна одновременно сможет и прятать уши и открывать их при безопасной обстановке. Следом из той же ткани есть рубашка, простая но достаточно мягкая и пологнанна в рукавах под Муну и её руки, вместе с рубашкой идёт и жилет, внутри которого пара тройка кармашков внутренних, незаметных снаружи, жилет короткий, слегка доходит до верха живота при носке, следом простые штанишки подогнанные под размеры Муны да были они не простые, внутри тоже была клёпка, судя по всему открывающая пространство для выпуска хвоста, а снаружи ещё один тонкий слой ткани чтобы была не заметна дыра от выреза, но было отверстие выше которые скрывалось при растяжении ткани при ношении, из-за чего хвост можно было выпустить, хоть тот и пережимало слегка, к этому моменту Муна заприметила внутри рубашки что-то вроде держателя на котором нарисована бирка с рисунком хвоста, ведь на штанах дырки для хвоста не видно, казалось Муна всё рассмотрела, как заметила добавкой к этому плащик-накидку с капюшоном тёмную, а также тканевые ботинки, наступать на камни будет больновато, но кажется весьма тихая обувь из-за обилия ткани в подошве.

Тихо шурша мягкой тканью, кошка облачалась в чёрный наряд. Даже для хвоста и ушей продумал. Разглядывая крепежи, Муна снова с нежностью посмотрела на Волона и опустила виновато ушки, покочав головой. Она не играла с ним, не обманывала его. Да, её тёплые чувства были чем-то большим, но они всё равно не были такими, каких он заслуживал. В тяжких думах она не заметила, как оделась и подошла к зеркалу.

Ах, и какая же всё-таки хорошенькая из неё кисонька получилась! Перед зеркалом Муна вставала то в одной позе, то в другой. Выставила перед собой лапки, выпустила колготки, прорывая ими в перчатках маленькие дырочки и тихо порычала на своё отражение. Прямо-таки гроза ночных улиц города!

Таааак, а это что такое?
Агрегат выглядел будто открытый сундук, иголки стояли на каких-то держателях почти в ряд, в внутри было много странных зазубренных и круглых деталек, а также своего рода проходов судя по всему для ткани
Это на нём Волон шил костюм? Кошка рассматривала агрегат, подходя к нему то с одной стороны, то с другой. Однако, опасная штука. Проведение ритуалов ей показалось более безопасным занятием. Только вот... сможет ли она? Мистический глаз все так же светился мягким лунным сияние, как и тату. Но большая их часть теперь была скрыта шерстью.

Так, пора выползать наружу.

Прохладный ночной воздух наполнил лёгкие. Муна стояла на крыльце и глубоко вдыхала, от чего лёгкое головокружение заставляло мир вибрировать вокруг, напоминая о себе. При других обстоятельствах она скорее всего наслаждалась бы этим. Однако сейчас, злость на собственную беспомощность словно забрала себе возможность испытывать другие эмоции. Огонёк здравого смысла всё же тлел, хоть и не развеивал решимость девушки, упрямо твердил о том, что никому лучше не сделает, если погибнет по пути в чащу, так и не достигнув цели. А еще о том, что можно это сделать попозже, ведь наступление еще не началось, а значит, у неё есть в запасе немного времени.

Снова подумала о далеких землях Айво. Да как она собирается добраться до них, если она не в состоянии выбраться из Гамлета и добраться до места рядом с ним?..

Злость на себя отрезвляет. В какой-то степени, можно сказать, делает разум ясным, сердце холодным, а намерения твердыми. Кошка еще немного постояла на заднем дворе, вглядываясь вдаль. Возможно, в этом теле делать будет легче. Оно, конечно, создало определенные трудности, однако, оно, определенно ловчее, осталось его начать делать крепче. Впрочем, сейчас её мысли текли в другом направлении. Спустя время она лежала в своей каморке, завязав себе рот, памятуя об обещанной дикой боли, чтобы никто не услышал крики и не помешал происходящему, вторгнувшись в её маленькую обитель.

Пламя, помнишь? Ты обещала.

Охватившее чувство падения уже не было таким неожиданным, как в прошлый раз. В какой-то степени оно было даже по-своему плавным и приятным. В отличие от боли при ударе спиной о землю. Муна шикнула и прикрылась руками от вспышки света, ослеплявшей даже сквозь опущенные веки. Спустя мгновение её взору предстал далекий горизонт, играющая в лучах полуденного солнца природа, Ветер приятно холодил кожу и заставлял траву колыхался, чуть щекоча её. От удовольствия девушка зажмурилась, не сразу сообразив, что снова находится в собственном теле.

Муна хотела спросить, что это за земли. Однако и так чувствовала, каким будет ответ. Поэтому молча смотрела на уже знакомую ей девчушку рядом. Хотя скорее уж над, ибо та уже склонилась, протягивая руку, чтобы помочь подняться. Необъяснимое чувство охватило девушку, ведь она не могла бы запомнить этот край таким, если бы попала младенцем в приют. В задумчивости она посмотрела на Пламя. Всё же было приятное в их ментальной связи, многое не нужно было озвучивать. Та согласно кивнула, и добавила:

— Не было никакого приюта, подмена воспоминаний.

Вздох. Муна подозревала, что снятие так называемых заглушек не вернет ей память полностью, стираемую временем. Или по крайней мере не сразу. Она чувствовало родство с этим местом, оно эхом отзывалось в сердце, но по прежнему в мыслях была тишина.

— Идём домой.

Кто из них двоих сказал это? Или кто-то один из них подумал? Однако, казалось в воспоминаниях это не имело никакого значения. девушки, держась за руки двинулись вперед и вскоре перед ними на горизонте появилось массивное строение, величественно возвышаясь над округой. Муна прибавила шаг. Ещё. И ещё. А уже спустя мгновение бежала вперед, таща за собой сестру. Успокоиться? Да ты шутишь? Дом. Который она совсем не помнила. Который сейчас скорее всего был разрушен. Но с которым ощущалась такая мощная связь, как и со всем, что его окружало, всей землей. Возможно, кровь друида в разы усиливала её.

Не то, чтобы огромные ворота казались непреодолимым препятствием. Однако, Муну терзали смутные сомнения, что не она взбиралась вверх по лиане, а лиана сама к ней спускалась и поднимала. Ибо она, по крайней мере сейчас, не обладала нужной сноровкой. Впрочем, после нескольких попыток, ругательств, пыхтений и завистливых взглядов снизу вверх на Пламя, забор был покорён. Сидела на верху девушка гордо, словно на троне, пока её взгляд не приковал к себе маленький странный предмет, торчащий из выемки в бревне, который оказался её детским браслетом, из круглых деревяшек на которых кто-то ножом сделал различные рисунки зверушек. На кошку бы налез...

— У болотного он, — неожиданно произнесла Пламя, словно прочитав мысли. похоже, как Муна и просила, та не всегда "была" в её мыслях. А здесь и вовсе можно было легко догадаться. — Как и шкатулка, которую твоё кольцо открывает. Ну, как твоё... — сестра притихла, — мамино... — и поникла, опустив плечи. А после спрыгнула с забора.

От Муны не ускользнуло то, как повела себя Пламя при упоминании о кольце. А ведь точно, сестра ведь обладала совсем иной, стихийной магией. Не то, чтобы Муна была в магии знатоком, но она ни разу не сталкивалась, чтобы друиды владели разрушительной для природы способностью. Она прищурилась, что-то тут было не так. Впрочем, лезть в эту бутылку она пока не стала, и прыгнув следом в стог сена, перевела тему:

— Интересно, Волона в те же болота отправили?
— Возможно. Хочешь двух зайцев одним копьём?

Внутри и правда что-то словно этим самым копьём кольнуло. Папа? И тут же до неё долетели слова сестры, сказанные с гордостью, "как истинный охотник". Муна снова с интересом взглянула на Пламя. Похоже, та пошла в отца. И снова кольнуло, только уже больнее. Она тоже хотела. Нет, не придумывать. Она тоже хотела испытывать эту гордость. Именно испытывать!

Пара десятков шагов и девушки уже стояли на ступенях главного входа в поместье. Оно было частично из камня, частично из дерева, высокое, со странными знаками высеченными на деревянных ставнях и прочем. А Муну сковал страх и...стыд? Она чувствовала, что как и говорила Пламя, часто сбегала от сюда играть в лес, а сейчас отдала бы многое чтобы вернуться, и эта дилемма чувств расползалась по ней.

— Друидам нужна свобода, стены её не дают, нужно бегать, резвиться как настоящий дикий зверь, потому отец здесь обосновался, понимал, что тебя и брата не удержать, забавнее были лишь его попытки сделать лес внутри стен, чтоб вы в нём бегали, но вас было не перехитрить. — добавила пламя пожав плечами.
— Мы оборачивались животными?
— Было, помню пару ра... — но то что говорила Пламя вдруг стало не так важно, проходя мимо ушей, ведь в этот момент где-то внутри поместья Муна услышала болезненно родную и любимую мелодию, женский голос напевал её про себя, из-за чего это было будто подобие мычания в темп песни, это была колыбельная, та самая, мамина...

Пришёл зверь лесной,
Запел ласково
Песню дивную,
Песню чудную
Про прекрасный край неведомый...

— Мама! Мамочка!!!

Позабыв обо всём на свете, Муна рванула голос. Сама не понимая как, Муна уже пересекла половину поместья, и уже стояла перед дверью за которой слышалась песня.

Спрятав капли живые
В кристальный звук..

Дверь была красивая, деревянная и кто-то усердно поработал над ней, буквально сделав из неё произведение искусства, вырезав играющих вместе зверушек, лес, речку с рыбками и ещё много много чего, а на самой двери были два отпечатка детский рук, два взрослых женских и два больших мужских, они все были друг на друге, сначала мужские, потом женские на них, а внутри женских уже и детские. На мгновение Муна застыла. Казалось, сердце стучало в каждой частице тела. Больше всего на хочется и при этом жутко страшно. Дрожащие ладони легли поверх отпечатков на двери и толкнули её. Дверь отворилась, и тогда Муна увидела, женщина с зелёными будто трава волосами, в которых были лозы и разные цветы сидела на стуле закрыв глаза пока напевала про себя колыбельную и рукой качала будто прящую колыбельную которую держали верёвки на потолке.

— Унося с собой в мир нетронутый... — прошептала словно дуэтом, — мамочка...

Муна стала приближаться и уже оказалась у парящей колыбели, как вдруг увидела...маленькую себя? А также приметила что женщина судя по всему или спит или в полудрёме убаюкивает ребёнка, которая тоже дремлет. Маленькой себе девушка улыбнулась. Сладкий сон ребёнка, которого любят и оберегают. А затем погладила маму по голове, тихонько так, едва касаясь, и еле сдерживая слёзы. Она понимала, что всё это лишь видения, что рука пройдёт сквозь, оттого и касалась лишь едва-едва.

— Они нас не слышат и не видят, это то что было когда-то. — добавила Пламя, что уже стояла в проёме двери.
— Знаю... — срывающимся голосом прошептала Муна, — но всё равно не могу...

Как только Муна договорила, за дверью послышались тяжёлые шаги. Не успела Муна и отреагировать, как в комнату вошёл высокий мужчина с бакенбардами и, окинув взглядом вид, тихо усмехнулся, после чего буквально на носках ботинок подкрался к женщине и перенёс её на кровать рядом, а сам уже занял её стул, приняв вахту беспокойного родителя, немного неумело пытаясь напевать похожую но не ту мелодию.

— Я как-то так и представляла его, — умиляясь происходящему. — Такие счастливые, такие любящие друг друга. — Пауза. —И не знающие, что их всех ждёт. А ты? Я имела ввиду, что хотела бы увидеть не себя. А тебя. Какой была тогда ты. Ведь сказала, что пошла в отца. И брата тоже.
Пламя просто смолчала, задумавшись о чем-то, но тоже глядела на отца с матерью с грустью.
— Ты тут ещё маленькая, брат ещё не появился, а я сейчас он там, рядом сплю. — она указала на кровать где спала мать Муны. И только тогда Муна приметила что там стоит малая кроватка с перилами у основной кровати, где тоже спала маленькая малышка. Но стоило подойти к кроватке, как девушка разинула рот от удивления. Малышка на которую она смотрела, как две капли воды была похожа на вторую малышку и в мысли сразу стрельнуло, близняшки?

А дальше Муна засыпала сестру вопросами. Ведь когда-то они были так похожи, обе зеленоволосые, как мама. Оказалось, что Муна подверглась проклятию мельника, о котором сестра отказалась рассказывать, сославшись на слишком длинную историю. Какими они были в детстве, как вместе играли... И, если о совместных играх Муны и брата та хоть и с неохотой, но отвечала, то когда речь заходило о ней, почему-то отмалчивалась.

— Ты нас ненавидела за это...
— Завидовала...

Что же, пришло время двигаться дальше. Они шли по коридорам в полном молчании, после неосторожно брошенных фраз, прекрасно понимая причину тех чувств. Иногда словно вдоль картинной галереи, пока Муна увидела на одной из картин, что кажется была главной, на самом почётном месте человека чьё изображение она видела на том серебряном кубке.

— Прошлой ночью оказалась у Могильщика, он подарил мне кубок, на котором изображён этот человек.
— Его изображения много где найдёшь, глава и основатель одной из четырёх кланов этого места, от которых пошли все семьи, в том числе наша, произошла от семьи Фэмайн, или голода. Люди здесь отказались от богов в привычном их понимании, большинство здесь были военными, а у военных вера простая, генерал это бог, командир - апостол, по такой аналогии народ сделал из самых знаковых людей страны или региона свои легенды и такие статусы. Тот же Фэмайн, голод потому что его клану король дал важную миссию, устроить земли так чтобы было чем кормить всю страну, или Викинс, война, думаю тут догадаешься и сама.

— А что означает Айво?
— С языка первых жильцов региона, это означало нетронутый мир, но иззамразности в языках до появления единого, так название и осталось, Айво.
— Нетронутый мир... Как прекрасно звучит... Чистый... Неиспорченный... Точно, мамина колыбельная...

Муна произносила фразы с паузами, словно её что-то беспокоило. Даже чувствовалась некая напряжённость в теле. В какой-то момент она не просто умолкла, а застыла. А потом в резком порыве обняла сестру. И быстро заговорила... В этот момент Пламя была полностью сбита с толку, мысли покинули голову, приоткрылась дверь для эмоций и тогда она просто молча обняла Муну, уткнувшись в неё головой, поглаживая ту по спине.

В звенящей тишине коридора звучали обрывки фраз о том, что они больше не дети... о том, как тяжело быть тем единственным ребёнком кто не перенял особенностей друидской крови... и о том, что внимания матери теперь не получить... причем никому...

Уже через минут пять, Муна и Пламя оказались на балконе, с которого был вид на все земли поместья. И тут стало понятно, что девушки были явно из полноценного и дорогого сословия, ведь на территории поместья была своя деревня для рабочих, свой лес, река, пруды, поля засеянные пшеницей что колыхалась будто золотое море, и снующие в нём люди с косами да серпами, есть даже коровник, и ещё очень много чего. Но сильнее всего был вид за этими местами, природа была такой, будто она и человек не трогали друг друга, а сосуществовали. Огромные многовековые деревья, десятки самых разных птиц, десятки разных зверушек что даже не боялись людей, хотя некоторые вроде лис всё ещё прятались. А пока Муна осматривала это всё, на перила балкона присела птица, начав клевать оставленные кем-то крошки, маленькая птичка невиданная, разноцветная, словно радуга.

Муна положила руки на перила, оперевшись о них, и стала слегка покачиваться, осматривая земли. Умом она понимала, что скорее всего земля выжжена, животные и птицы превратились в монстров, а вместо дома руины.
— Словно олицетворение, — указала на диковинную птичку.
— попробуешь её вспомнить? — вдруг спросила Пламя, взяв сестру за руку.

На удивление, Муна помнила как игралась с ними будучи маленькой, в шутку их называли почтенками потому что если поклониться птице то она из интереса повторяет жест человека и тоже кланяется опуская голову, очень любят играться повторяя за человеком что-то, а также очень весело бегают и прыгают лапками, не используя крылья. А после подошла к птичке, вытянулась перед ней, встав на носочки и подняв руки вверх, словно балерина, крутанулась вокруг своей оси, оттолкнувшись, и, совершив полный оборот, чуть присев, словно в реверансе, поклонилась птице. На умиление Муны, птица мало того что увидела это представление и не улетела, так ещё и начала в почти точности повторять за ней, птица подняла оба крылышка вверх, но вместо того чтобы кружиться просто попрыгала по кругу и опустив крылья в заземление тоже поклонилась, оставшись лежать, в затем чирикнула смотря на Муну. Девушка улыбнулась, словно вытянулась как балерина и прыгнула в сторону, застыв на мгновение на одной ноге, а потом снова поклонилась. Следом повторила и птичка, она взлетела и заземлилась прямо перед Муной, встав на одну лапку а вторую поджав к себе, и раскрыв крылья в стороны поклонилась, вновь чирикнув. Подождав, когда птичка повторит, Муна опять вытянулась и вновь сделала точно такой же прыжок, только уже в противоположную сторону и поклонилась. В этот раз птичка уселась, помахав хвостовым оперение и резко взлетела кружась в полёте, пропав из поля зрения Муны, а затем Муна почувствовала на своей голове две лапки птичьих, а затем одну, и посмотрев на тень внизу, увидела что над её головой идёт тень от крылышек вскрытых, а затем Муна почувствовала как птичка коснулась её головой в поклоне и вновь чирикнула. Теперь Муна подняла руки так, чтобы образовать сферу вокруг птички, поднялась на носочки и стала поворачиваться вокруг своей оси. После чего осторожно поклонилась, более глубоко усаживаясь, словно заканчивая танец. Птичка присоединилась к Муне вновь, запрыгнула прямо на руки повторяя движение рук Муны своими крыльями и чирикнула вновь.

Танец. Всего лишь маленький танец с птицей. Однако, он заставил забыться. Муна протянула руки Пламени, что бы предложить теперь уже той закружиться, и вдруг застыла. Мелькнула мысль, что она всё равно откажется, под любым предлогом не станет этого делать. Такая же стеснительная как мама. Она всё так и стояла с протянутой птицей, пристально смотря словно в самую душу сестры.
— Вивиан...

А вот теперь пришёл черёд Муны удивляться импульсивности и пылкости сестры. Она стояла, словно застыв от неловкости. Причём, похоже, осознав причину подобных реакций. Почему сама она легко вторгалась в личное пространство других, но когда дело доходило до её, то впадала в ступор от стеснения. Она боялась, что кто-то сочтёт её слабой, а для наследницы дома Айво сие было непозволительной роскошью. Она очнулась лишь когда Вивиан отпустила её, похоже, решив, что раз сестра стоит как истукан, то не разделяет её чувств. Муна мысленно выругнулась, услышав столь знакомую песню о том, что ей сестра ей не нужна, что у неё есть отношения, друзья... Опять эти манипуляции... И прищурилась.

— Хм... Ты поэтому мне брата не показываешь? Что здесь, что там. Думаешь, что если я встречусь с ним, то променяю тебя на него?

Вместо ответа Вивиан отошла от Муны и взмахнула рукой, они вновь в той комнате но теперь не было маленькой колыбели, а была лишь та что висела, и кажется в ней кто-то был, а рядом стояли две зеленоволосых девчушки лет 7 на вид, пытаясь глазеть подпрыгивая. Муна выглядела очень расстроенно, даже догадываясь, кого она увидит в колыбели. Что было не так. С одной стороны, Вивиан рассказывала, что они с братом бегали вместе. С другой, почему-то отказывается его показывать. Нахмурившись, она остановилась у колыбели, взглянув в глаза брату. Ригель... Но как только их взгляды встретились...

Муна почувствовала, что сестра снова обняла её, но совсем не так, как ранее. Жёсткие, хотя и не как тиски. Повернувшись, девушка увидела её кровь в том месте, где она прижималась в объятиях, но именно в этот момент Муна подняла взгляд обратно на Вивиан, и увидела буквально человека на грани смерти, синяки, ссадины, порезы, и следы от ремней на горле и конечностях, а помещение вокруг уде было не уютным, а было полно плоти, смрада смешанного с запахом смерти. В страхе Муна отпрянула, а оглядевшись, увидела, что весь коридор будто подвергся заражению, нечто что выглядело будто живая но гниющая плоть пульсировала на стенах, потолке, полу.

— Довольна?!

Наполненный злостью крик сестры словно оглушил девушку. Казалось, теперь не только волосы, но и сама она становилась белой, как полотно, закрыв рот руками. Впрочем, даже если бы она этого не сделала, всё равно бы не издала не звука, ибо в шока словно потеряла голос, застыв в немом крике. Нет, она не больше не пятилась от Вивиан. Более того, даже сбежать не пыталась. Похоже, сестра успела подзабыть многое о Муне в заточении.

— Вот упёртая...

Было бы глупо думать думать, что страх отступил. Нет, он всё еще сковывал всё внутри. Однако, в голове словно бой барабанов стучала мысль, что она пришла пришла сюда именно за этим. Она должна пройти через это, несмотря ни на что.

— Не могла ты мне просто поверить и дать тебе помочь, да? Обязательно надо опять всё испортить, опять лезть туда куда тебе говорят что не нужно, да? — в процессе начинающейся тирады, Муна увидела как у Вивиан появился настоящий огонь в глазах, и тот начинал распространяться по всему телу.
— хочешь знать правду?! Так увидь же! — Вивиан полностью вспыхнула пламенем, ослепив Муну.

***

Когда открыла глаза, она увидела вновь зелень, но уже не контролировала тело.
Сад, собака одного из родственников. Кажется, Муна бегала, заливаясь смехом, а пёс кувыркался и радостно вилял хвостом.
Но вдруг что-то изменилось...
Природа вокруг замерла словно в предвкушении чего-то ужасного.
Муна чувствовала это нутром.
Пёс оскалился и стал лаять на небо, общаясь взгляд Муны ввысь...

Алое зарево разверзлось кровавым дождём...
Капля за каплей капали ей на лицо...
А сквозь эти капли она видела летящие по небу тени.
Сотни... Тысячи...
Они летели вновь и вновь... К дому. Её дому.

Казалось время остановилось. Однако, сбывшееся дыхание и стучавшая кровь в висках, не давали забыться ни на минуту. Уже на подходе услышала крики, десятки чудных на вид теней влетели в окна, выбив их. А оказавшись внутри, приходилось вжиматься стены, ползти, прятаться и непонятно как уворачиваться, от развернувшейся внутри бойни. Люди с оружием в руках сражались с неведомыми чудищами которых окутывала кровавая дымка, и после смерти существа буквально взрывались наполняя всё вокруг кровавым туманом, что приводило к смерти в мучениях всех вокруг.

Сквозь ад и алый мрак Муна оказалась в комнате, в той самой, где совсем недавно видела свою семью в полном сборе. Только теперь картина, открывшаяся её взору была совсем иной. Страшной, сковывающей ледяным ужасом. Девушка, точнее девочка, застыла, словно парализованная. Мама уже была мертва, её тело было практически разорванно, а за руками, которые даже после смерти защищали то что было в них, было истерзанное тело её брата, рядом также была в грязи и крови Вивиан, что плакала прижавшись к матери. Вивиан ревела, с её глаз да рта текла кровь, а кожа была в разломах, она тоже была заражена и часты её были сочтены.

Но лишь добравшись до них, Муна поняла, почему заражение не коснулось её. Посмотрев сначала на свои руки, а потом и вовсе окинув своё тело мимолетным взглядом, она поняла, что словно мерцает зеленым сиянием. И этот зеленый свет, видимый только ей, от переполнявших чувств, в своей силе достигающих апогея, стал разрастаться, создавая барьер вокруг близких ей людей, но в то же время и истощая её. Она видела, как на Вивиан срастаются разломы, что той становится лучше. Однако, сама Муна стала проваливался в забытье, ибо слишком юное тело не справлялось с пробужденной в нём мощью.

В те редкие моменты, когда Муна приходила в себя, она слышала невыносимые крики, чувствовала, как Вивиан её куда-то тащит, с перевязанными ранами. Видела как всадник сажает их к себе на лошадь, тот самый мужчина с бакенбардами, но теперь она знала, что это не отец, а дядя Дартон, брат отца. Видела, как где-то оставив, ускакал прочь, преследуемый кровавыми тенями, чьи демонические крики снова отправляли её в беспамятство.

В сознание Муна приходила всё реже, от того и видения становились всё более бессвязными. Лесная дорога. ..Какое-то здание. .. Деревянная доска, под которой плескалась вода... Человек в одежде моряка и рядом с ним сестра...

Последнее, что она помнила, это склонившая над ней Вивиан и тихий её шепот ее шевелящими губами:
— Прошу, только выживи...

***

Яркий свет, дуновение ветра, Муна очнулась лежащая в белой пустоте, а перед её взглядом парила Вивиан. Вид её был как у живого трупа, столько травм и ран несовместимых с жизнью, что был лишь один вопрос, почему она всё ещё жива?..

— Я сделала всё чтобы у тебя была жизнь которой не было у меня... Здесь больше нет твоей семьи, здесь ты найдёшь только смерть.

Пауза.

— Зачем ты вернулась?!

Муна молчала. Буквально чуть ранее, всего мгновение назад, её тело было было столь напряженным, как натянутая струна. Теперь же, оно медленно расслаблялось. Она раскинула руки чуть в стороны и словно поплыла по течению. Веки плавно опустились, словно закрыв от претензий всего мира в лице сестры. Однако, ресницы продолжали слегка вздрагивать, ибо солёная влага всё продолжала и продолжала обжигать её щеки. Нет, она даже не пыталась их вытереть. Более того, со стороны казалось, будто она наслаждалась этим беззвучным плачем, от которого в странном ритме её чуть-чуть потряхивало.

Конечно, у неё было много вопросов к Вивиан. Например, почему она в самом начале показала ей дядю в качестве отца. Или же как смогла выжить и что она сейчас вообще такое. Почему ей раньше не приходила в голову мысль, что заточить человека в книгу вряд ли просто. Хотя, не так уж и важно, главное, что она рядом. Или же откуда всё же у неё огненная магия. И зачем она сказала, что брат где-то рядом, если тогда он... Ригель. Если есть хоть малейший шанс того, что он жив, она найдёт его. Боги ей помогут. Вивиан не права. Муна ничуть не изменилась. Или Кора, как она тогда её назвала. Не важно, суть осталась та же. Да, сейчас она пока не знает как. Да, она пока слишком слаба для этого. Но она найдет способ. И найдёт тех, кто решится пойти с ней в столь опасное путешествие. Слёзы всё также текли, однако теперь на её лице расцветала улыбка. Едва-едва шевелились губы, а тихий голос лился словно тот самый зеленый свет из сердца. Ответ сестре на её главный вопрос у девушки всё же был.

— Я возвращаюсь домой.