[D&D5] Темный двор | ходы игроков | ├ 10.04.984 - Дорога

Десятый день месяца Эйра, девятьсот восемьдесят четвёртый год от основания Галифара, и девяностый от его распада.

Файрхэвен - сияющее сердце Аундаира. Повсеместность вечногорящих фонарей и чудеса столичных мастеров прекрасны, но поражают только провинциальных туристов. Что действительно удивительно - это безупречная геометрия его планировки, благодаря которой в городе невозможно заблудиться. Карта города напоминает замысловатый арканный узор. Многие небезосновательно уверены в буквальности этой аналогии.

Сердце Аундаира, во всей его мудрости и изяществе, осталось позади. На запад от столицы, по Лебединому тракту движется запряжённый четвёркой лошадей дилижанс под гербом серебряного единорога, что выдаёт в нём принадлежность дому Ориен. Возница - моложавый полурослик Зигфрид в форменном возничьем мундире - тихо намурлыкивает себе под нос какие-то затяжные народные мотивы.

Путь из столицы в Вир - шутка ли, две с половиной сотни миль - обычно занимает двое суток, но под гербом единорога не более полутора - с всего лишь одной остановкой на ночлег. И она уже позади. Скоро конечная.

Запах воска и старой кожи смешивается в тесном салоне дилижанса. Сквозь приоткрытое окно врывается струя свежего воздуха, играя с пожелтевшими страницами книги на коленях у старого полуэльфа, одного из пассажиров. Внезапно подаёт голос сидящая напротив него старушка в выцветшем любовно вышитом синем платье. Похоже, порыв ветра и шелест бумаги были последней каплей в чаше её внешних возбудителей.

- В столице-то шерсть вдвое дороже стала. Как с Элдином порвали, так с тех пор такого не было. Ну вы-то то помните наверняка, мсье.. Всё не могу запомнить, простите.

- Жак, Жак Бертрель, мадам. Помню словно это было вчера - полуэльф скорее был слишком вежлив чтобы затушить огонёк разговора, чем заинтересован его поддерживать - Не самые верные подданные короны заявили права на самые урожайные её территории - повторил он общепринятую точку зрения - и это в такое-то время, ай-ай-ай...

- Ну дак вот, да ведь, ещё девочкой, помню, каждый год отправлялись за тот берег на ярмарки, а пока едешь - поля, поля да пастбища до горизонта... А сейчас за дефицитом в столицу приходится! Ну благо хоть Сарочку мою навещать чаще стала, дети её к себе в город под крыло взяли, кости свои старые шелками сейчас столичными балует, ах.. Ну а мне свои, домашние, пусть попроще, но всё равно милее. Вы заглядывайте к нам в "Драконий Сон", его племянница моя держит, скажите "От мадам Марты-Анны Горшелье привет" - она вам скидку сделает.

- Всенепременно, мадам. - поняв, что минуты спокойствия подошли к концу, Жак закрыл свою книгу, явив миру её заголовок "Роль гномьих лингвистов в развитии общего языка", и обернулся налево от себя - мсье Клод, мы скоро будем на месте. У нас будут какие-то планы в городе, или мы намереваемся сразу явиться на порог?

Поняв, что на этом фронте ей места больше нет, старушка открыла второй.

- А вы, молодой человек, куда такой деловой собрались, не повторите? - обратилась она уже к своему соседу по скамье, молодому изобретателю.

Кира оторвал взгляд от латунного браслета, который держал на ладони, и позволил уголкам губ изогнуться в лёгкой, располагающей улыбке. Его одежда — практичная дорожная куртка из тёмно-красной кожи с оторочкой, на груди застёгнутая серебряной застёжкой в виде зубчатого колеса — подсказывала, его род занятий. На запястьях мягко поблёскивали вставки из арканического стекла — плоды тонкой работы, отлитые в Арканиксе. И от него, как всегда, исходил едва уловимый, свежий аромат лимонника и белого ладана.
Он обернулся к мадам Горшелье, наклонив голову в вежливом полупоклоне, — не настолько глубоком, чтобы показаться угодливым, но вполне уважительном, чтобы польстить.
— В Вир, мадам, — произнёс он голосом мягким, но уверенным, — направляюсь по делам ремесленным. Изучаю предприятия и производственные мастерские региона. Хочу понять, чем живёт западный Аундаир, чем дышит его кузнечная душа. Это ведь как диагноз ставить — сначала слушаешь, как сердце бьётся.
Он сделал паузу, чуть склонив голову, словно признавая, что уже сказал достаточно, чтобы вызвать интерес. А потому, с лёгким изяществом, перевёл стрелы беседы обратно в руки своей попутчицы — как бы невзначай, но по-искусному точно.
— Вы упомянули «Драконий Сон», мадам... название такое, знаете ли, чарующее. Я ведь питаю слабость к хорошим местам с историей. Не расскажете ли, что за место? Уверен, его стены хранят не одну байку. Вы ведь наверняка знаете больше, чем кто бы то ни было.
Он придвинулся ближе, со вниманием на лице и теплотой в голосе, как будто это и была настоящая цель всей поездки — услышать рассказ мадам Марты-Анны Горшелье.
И, конечно, он знал: каждый человек любит, когда его слушают.

– Было бы неучтиво игнорировать мсье Огюста приехав к нему в гости – негромко отозвался на вопрос пожилого полуэльфа сидевший рядом с ним аристократ, отворачиваясь от тянущихся за окном сельских пейзажей и окидывая рассеяным взглядом происходящее внутри дилижанса.

Аристократ был молод, светловолос и казался погружённым в собственные мысли – всю дорогу он был лишь немногим разговорчивее своего компаньона, время от времени поддерживая светскую беседу из вежливости, но не рассказывая ничего действительно интересного. Попутчики знали что зовут аристократа Клод ир'Лестан, что он сын какого-то столичного барона, что вроде бы до недавнего времени он служил в армии её величества, а в Вир едет чтобы проведать живущего там родственника. В ответ на все расспросы неугомонной старушки Горшелье, время от времени пытавшейся вызнать подробности, Клод всякий раз переводил тему, то отшучиваясь, то ссылаясь на военную тайну или семейные дела ир'Лестанов. Чаще всего этого хватало и для того чтобы и беседа потухла сама собой. Время от времени Клод тянул руку к висящему на груди кисету и с особенно задумчивым видом чего-то в нём касался – но что именно лежало в немудрёном мешочке оставалось загадкой кажется даже для сопровождающего его Жака.

Сейчас, впрочем, Клод отложил свои размышления и, казалось, прислушался к завязывающемуся разговору

– И если вас не затруднит, мадам Горшелье – добавил он, вежливо улыбнувшись – Не расскажете ли нам о городе в целом? Уверен что в Вире найдётся пара-тройка интересных мест которые стоит посетить помимо "Драконьего Сна"...

Польщённая вниманием, пожилая женщина сверкнула удивительно белой и полной для её лет улыбкой.

- Ах, вот оно что, как интересно это из ваших уст звучит. А что же, пациент подаёт признаки болезни, или вы так, плановый осмотр проводите? Осмотр, да... - повторила она свои же слова и на мгновение призадумалась - Коли меня бы кто спросил, так по мне, - она подбоченилась, будто готовясь вынести приговор - так вся наша кузнеческая братия делится на три сорта: одни столичных из себя строят, нос воротят от любого кто не "ир'-", у вторых, безотказных, гвозди уже в печи ржавеют, а третьи, а.... А третьи и рады бы стараться, да места промеж двух первых всё не найдут. - и на несколько секунд умолкла, довольная изречённой мудростью.

Тут дилижанс изрядно тряхнуло - сначала переднюю скамью с пожилой рассказчицей и красноречивым изобретателем, а затем заднюю, с молодым аристократом и его почтенным слугой.

- Ах-эыть, туда тебя пере-это! - Удержал марку и не обронил ни одного бранного слова возничий Зигфрид - Все живы? Это, хех, веточка под колёса попала, не заметил, прощения просим!

- Тц, уснул, небось, вот и не заметил, лодырь. - задрала гордо нос мадам Горшелье, словно и не взвизгнула мгновение назад от неожиданности - "Драконий Сон", мсье, это вам не какая-нибудь придорожная харчевня! За названием сказка одна стоит, правда уж не припомню, прошу меня простить... Там стены помнят времена, когда сам граф ир'Боррель мальчишкой играл в кости с речными купцами. Однажды он проиграл там карету с гербом, да так и не выкупил - "чести ради", видите ли.

Молодёжь приняла на бремя разговора, и Жак вздохнул с облегчением. Своему господину он лишь кротко кивнул, явно не заинтересованный в придумывании себе лишних занятий. Однако к чтиву не вернулся, а вместо этого откинулся на спинке и обратил взор на проплывающие за окном пейзажи.

- Или вот ещё, там один из столов, что у камина, весь в зарубках. Это в девятьсот пятьдесят шестом два заезжих из Каррната бочку вина не поделили, и саблями сцепились. Оба битые ушли, только не друг дружкой, а кирпичом, что хозяйка тогдашняя, Антуанетта, от камина оторвала. Так и зияет там дыра, в острастку горячим головам. Что не день, то история, заходите-заходите, не пожалеете! И вода у нас, среди немногих, горячая есть, до купален идти не надо. Даа... Что до города в целом - он как пирог у нас - от центра в стороны порезан. Приличное общество на востоке только сыскать можно. На севере ремесленники да нищета, на западе селяне - словно мы и не город вовсе, пф - а на востоке новосёлы, один другого стоит, бандюки и дезертиры через второго. И почему господин наместник их пускает? Не понимаю... А мест добрых у нас хватает, только все вдоль дороги главной стоят - так район и называется, "Дорога". Вокруг лечебницы Джораско тоже неплохой больничный район разросся, но такими же, пусть и высококлассными, но торгашами полон. На любой запрос местечко можно найти - прогуляйтесь вечерком, и сами всё увидите. Но что настойчиво вам, молодые люди, могу посоветовать, так это чайный дом мадам Жижильды - если хозяйке понравитесь, она вас чаем с самой Сарлоны угостить может. А даже если и нет, то вид на городскую рощу просто чудесный: птички, белочки, цветочки, кому-то огоньки даже мерещатся... Но запас у неё припрятан, это я точно знаю. Ой, что же это снова такое?

Дилижанс замедлил свой ход и остановился, приглушённо послышалась речь нескольких голосов - однако за окном всё так же густой лес, до Вира ещё далеко.

В окне со стороны молодых людей показалась широкоплечая фигура, гладковыбритая, загорелая и щекастая, а главное - в форменной фуражке.

- Проверка документов, господа. Приказом господина наместника. - обращавшийся к пассажирам добро, по-детски даже улыбнулся, явив миру отсутствие одного переднего зуба, обвёл взглядом всех четверых и приветственно приподнял фуражку - Кто такие, с какой целью? И подготовьте, пожалуйста, багаж к досмотру.

– Прошу прощения мадам Горшелье, мсье д'Каннит. Как видите, мсье офицер желает пообщаться – подытожил разговор нахмурившийся Клод. Повернув голову, он смерил взглядом человека в окне, вздохнул, поднялся на ноги и быстрым, явно отточенным месяцами практики движением прицепив к поясу приставленную прежде для удобства к стенке рапиру, распахнул дверь и соскочил на землю

На фронте к бдительности привыкаешь быстро и сейчас, при виде этого человека, чутьё Клода нехорошо зашевелилось. Конечно долгая война диктовала королевству свои правила – но уж эти то края были далеко от фронта, а с изменниками за рекой у королевы покуда ещё был мир. Просто так останавливать и досматривать людей на дорогах здесь как будто бы были не должны и к тому же, милости Верховных ради, не посреди же леса это делать?

– Клод ир'Лестан – стараясь звучать как можно более безразлично и скучающе, представился он, окидывая взглядом собеседника и окружающий лес – из столичных ир'Лестанов. Еду по семейным делам. А вы, мсье, собственно говоря кто?

Кира слегка откинул занавеску на противоположной стороне дилижанса, узкой полоской взгляда просматривая лесную чащу. Всё вокруг казалось безмолвным и подозрительно неподвижным — словно сама природа задержала дыхание, предчувствуя, что нечто не то вот-вот произойдёт. В наши смутные времена подобные остановки редко заканчивались просто проверкой — чаще вспоминались истории о разбоях, внезапных исчезновениях и обгоревших повозках, брошенных на перекрёстках.
Кира не был параноиком. Он был реалистом.
Спокойно, без резких движений, он отвёл взгляд от окна и потянулся к трости, опирающейся в угол повозки — тяжёлый, тщательно сбалансированный предмет, украшенный латунной головкой в форме волчьей морды. Для постороннего — стильный аксессуар благородного путешественника. Для знающего — оружие, годное как для отпора, так и для устрашения.
Он взял её в руку, ощутив вес и прохладу металла, и повернулся к двери, уже в сторону, откуда доносился голос.
Кира не стал высовываться наружу — пока. Если запахнет жареным, дилижанс станет временным, но надёжным укрытием. Его фигура оставалась в тени дилижанса, но глаза внимательно следили за каждым движением того, кто назвался представителем власти.

- Капитан Мартен Легран, дорожная инспекция Её Величества! - нахохлился толстяк, и форменным жестом приставил два пальца к выцветшей бляхе на своей фуражке, после чего снова заулыбался во весь 31 зуб - Ир'Лестаны? Знаем таких, к мсье Огюсту, в "Златую Розу", получается? Как мир тесен, интересно...

- Как, так вы его родственник?! - спохватилась мадам Горшелье, словно не сама не додумалась до очевидного, а от неё это намерено утаили

- И вам доброго дня, мадам! - влез в разговор жандарм, обошёл карету с другой стороны, и открыл перед ней дверь - Прошу на выход, мы всего лишь исполняем приказы господина наместника, давайте не будем усложнять друг другу жизнь.

- Подобный приказ должен быть надлежащим образом задокументирован, - подал вдруг голос Жак - позволите ли с ним ознакомиться?

- А-э... Да, конечно. Гектор! Покажи этому мсье приказ.

Глухой лес, пересечённый дорогой, а посреди неё на обочине разбит тент. Под ним скромное полевое убранство с писчим столом поодаль, и обеденным столом с двумя скамьями посередине. За центральным столом сидят двое: моложавый человек, и крепкий полурослик в годах. Оба при фуражках, заняты игрой в карты. Были. Пока один из них, раздосадованно не плюхнул свою стопку игральный картонок на стол.

- Сейчас, сейчас. Прошу сюда, уважаемый. - подчинился, видимо, Гектор, а его коллега переключился с карт на стоящую рядом кружку.

Капитан Мартен подал мадам Горшелье руку, помог выйти из дилижанса, и прошёл с ней к багажнику. Начался досмотр багажа.
Чемодан старушки содержал в себе пару платьев разной степени парадности, бельё для носки в более домашней обстановке, а также пару бутылок вина под маркой "Голубая Лоза" - ещё одной визитной карточки Аундаира после его плодородных земель и парящих башен Арканикса.

- О-о-о... Ну так дело не пойдёт, мадам. Контрафакт везёте, подделку.

- Как подделку? Я же их из самого Фейрхевена везу, из первых рук по десять галифаров каждая!

- К сожалению, - развёл руками толстяк - развелось поддельщиков. И к ввозу в город такое запрещено, подлежит изъятию. А не то либо сами отравитесь, либо ещё кого-нибудь на тот свет сведёте, нет-нет-нет, так рисковать ни в коем случае нельзя. Не волнуйтесь, Гектор выпишет вам, э.... Накладную. Обратитесь с нею к представителю наместника, и вам всё возместят.

- Ну, если возместят... - задумчиво протянула она - Ваше право, забирайте.

Улыбчивый капитан взял по бутылке в каждую руку и пошёл относить изъятое под тент, оставив женщину паковать разворошенный багаж.

- Мсье ир'Лестан, не желаете ли быть следующим?

Выпивавший ранее мужчина полурослик подошёл тем временем к Кире.

- Кем будете, уважаемый, цель визита в город? Предъявите багаж.

Кира д’Каннит спокойно поставил трость у себя на колени, оставив руку на её серебряной головке — не угрожающе, но уверенно. Взгляд у него был вежливый, с едва заметной доброжелательной улыбкой, как у преподавателя, который сейчас задаст вопрос, на который у собеседника, безусловно, найдётся достойный ответ.

— Разумеется, мсье, — произнёс он мягко, и, не торопясь, открыл кожаную сумку. Из её внутреннего кармана он извлёк свернутые в красный тубус рекомендательные письма — с гербами, сургучами и всем, что полагается. Он подал их жандарму с лёгким кивком.
— Кира д’Каннит. Отмеченный Драконом, инженер и полномочный представитель Дома Каннит. Моя цель — служебная: путешествую по поручению Дома для инспекции производственной инфраструктуры в западных владениях.

Пока жандарм просматривал письма, Кира говорил негромко, ровным голосом — с тем самым интонационным оттенком, в котором слышится и воспитание, и привычка к выступлениям, и знание дипломатического веса паузы.

— Признаюсь, не ожидал встретить здесь столь обширный досмотр. Впрочем, при нынешнем положении дел это, наверное, разумно. Слухи о бандитах, к сожалению, снова поползли по тракту.

Он позволил себе слегка приподнять брови — не с недоверием, а с пониманием.
— Ваша служба, должно быть, принимает на себя весь первый удар. Непросто, думаю, оставаться на страже, когда неизвестно, кого ждать из-за поворота: купца, артиста или очередного проходимца с фальшивыми грузами.

Он позволил себе чуть наклониться ближе, словно намереваясь довериться.
— Я всё же надеюсь, что у вас нет прямых причин для тревоги? — мягко, как бы между делом. — Или всё же был инцидент?

– Помилуйте, капитан, весь мой багаж на мне! – воскликнул Клод легкомысленным голосом промотавшегося повесы, миролюбиво вскидывая руки. Глаза его однако внимательно изучали офицера. Клод был практически уверен что королевский закон не предоставлял мелким сошкам права беспричинно обыскивать кого бы то ни было посреди дороги – для подобных мер по хорошему нужны были специальные указы, да по хорошему заверенные не местечковым... кем бы он там ни был, а коронным министерством благочиния или же военным министерством. Армия такого приказа не отдавала наверняка – отец бы предупредил... по коайней мере Жака. Но на разбойников господа досмотрщики, впрочем всё же были похожи не слишком, а капитан Легран выглядел совершенно уверенным в собственных полномочиях – вот только Клод не был уверен что изъятие выпивки у старушек и в самом деле входило в его приказы, как и в том что приказы и в самом деле были. Должно быть на капитана можно бы было надавить, однако преждевременная ссора Клода с местным царьком из за подобной ерунды навряд ли благотворно сказалась бы на делах мсье Огюста, а подставлять гостеприимного дядюшку было бы опять же неучтиво.

– Ах да, прошу извинить, ещё есть запасной камзол и штаны – добавил Клод вслух – Они в сумке под сиденьем, досматривайте сколько угодно. Однако же позвольте полюбопытствовать, мсье, и в самом деле, по какой причине пикет установили в этом диком месте, да ещё и по пути из столицы?

При упоминании фамилии д'Каннит полурослик напрягся. Письма он осмотрел с любопытством, но не особо внимательно, после чего заметно посерьёзнел.

- Слухи... Да, пожалуй. Дороги нынче опасны, а охранять их некому, да... Почти. Вот и стоим. Охраняем. - Так и не представившийся полурослик был скуп на слова, но всё же скорее сдержан, чем груб. - Всё в порядке, счастливой дороги! - Последнюю фразу он произнёс заметно громче необходимого.

Он вернул изобретателю письма и оставил того, вернувшись обратно к навесу. Но к выпивке или картам не вернулся, а остался внимательно наблюдать за происходящим.

- Дак разбойники ж, мсье, да контрабандисты. А, гкхм, да, всё в порядке, счастливой дороги, мсье ир'Лестан, передавайте привет вашему, э... родственнику. - затараторил капитан Легран, услышав своеобразный приказ коллеги, и тоже откланялся.

К тому времени из под тента вернулся Жак. Он так и не успел подвергнуться досмотру. Спокойным шагом он подошёл к своему господину, и когда никого из постовых не было рядом тихонько высказал своё наблюдение.

- Приказ - фальшивка, а накладная - бред. Надо как можно скорее отсюда уезжать

- Н-ну... Кхм, поехали в таком случае, господа, дабы не выбиваться из графика. - подал вдруг голос возничий Зигфрид, молчавший всё это время как мышь.

Когда полурослик вернул письма, Кира принял их с вежливым, почти незаметным кивком, как принимает оружие, переданное обратно на перемирие — формально, но с внутренней настороженностью. Он уже знал, что всё не так просто. Напряжённая пауза, возникшая при упоминании фамилии д’Каннит, была красноречивее любых слов.
Их не ждали. Их, возможно, опасались. Или — что хуже — вычисляли.
Пока Легран рассыпался в словесной трухе, Кира скользнул внимательным взглядом по оставленным в дилижансе сумкам. Ни одного лишнего движения — всё спокойно, но с внутренним холодом ремесленника, проверяющего устройство перед запуском: глянуть, нет ли чужого следа, взгляда, руки.
Он пригладил пальцами отвороты сумки, мельком проверив застёжки и внутренние клапаны. Один взгляд — чтобы убедиться, что всё на месте. Второй — чтобы убедиться, что ничего не добавлено.
— Благодарю за содействие, господа. — произнёс он ровно, без раздражения, — Надеюсь, смена пройдёт у вас спокойно.
— Хорошо, — тихо, вполголоса, едва шевеля губами. — Мы уезжаем.
Интересно, кто именно мог стоять за этим фарсом. И зачем.

– Думаешь господин наместник непричастен? – столь же негромко поинтересовался у Жака Клод, переходя на эльфийскую речь и слешка скосив глаза на жандармов - они не выглядели особенно образованными, но всё же разговаривать слишком громко в их присутствии не следовало. Вообще-то Клоду всё больше казалось что эти жандармы под видом досмотров просто занимались мелким грабежом путников – пара бутылок вина с одних, ещё что нибудь приглянувшееся с других, дорожная пошлина с третьих. Определённо они были местными, если знали дядюшку по фамилии и вполне возможно и в самом деле служили в жандармерии – отсутствие дисциплины и мелкие должностные преступления должно быть были вполне естественны в подобном захолустьи. Должно быть стоило бы их проучить, что определённо было бы справедливо и правильно, однако в случае если ссора переросла бы в драку Клод не располагал здесь боевым отрядом – Жак кажется отродясь не держал в руках ничего тяжелее пера, парень из д'Каннитов... может быть и был способен постоять за себя, но ввязывать его в ссору не заручившись согласием заранее было бы совершенно бестактно, а уж о старушке Горшелье и извозчике Зигфриде не шло и речи. Нет, Клод может быть и справился бы с троими, однако рисковать благополучием, здоровьем и может быть даже жизнями попутчиков полагал себя не вправе.

– Ладно, поехали – слегка недовольно произнёс он на всё том же эльфийском, махнул рукой и направился к дилижансу – Быть может наместник или капитан жандармерии нам объяснят по человечески что себе позволяют их подчинённые

Зигфрид не слышал всех переговоров своих пассажиров, но неустанно поглядывал на них со своего места, и когда те погрузились в дилижанс - цокнул лошадям, дёрнул поводьями, и пост стражи вскоре остался позади.

Какое-то время мадам Горшелье пребывала в молчаливой задумчивости, сжимая в руках выписанную ей бумажку, но когда лес за окном начал стремительно редеть - отвлеклась на рассказ о городе.

- "Вир" - четверг на драконьем, и что за история, должно быть, стоит за решением назвать город "четверг", а? Хотя и не город, конечно, поначалу, а так, деревеньку, но всё же. - Ранее занимавшей её бумажкой она начала уже попросту обмахиваться - Вот мы и на Главном Въезде! Налево сейчас будет переулок имени архимага Иллеварда, там живёт профессор Арсен-Огюст Бюффе, добрый писатель, мастер слова..

Мадам о чём-то, с улыбкой, задумалась, а за окном начали проплывать одно- и двухэтажные домики насыщенно красного кирпича, у подавляющего большинства из которых первый этаж был оборудован в какое-то заведение. На одном была золочёная вывеска "Фамильная пекарня Алоцвет", витрина другого полнилась растительностью всех цветов, с некоторыми стеблями, выбивающимися из окна первого этажа, и начинающими оплетать второй...

- А направо переулок Джораско, хотя одноимённой лечебницы на нём не сыскать, она чуть дальше, окнами на центральную площадь... Зато открывают его, лицом друг на дружку, "Драконий Сон" со стороны Дороги, и отделение Ориен со стороны Больницы.

И действительно, раздел районов Дороги и Больницы был виден невооружённым глазом - в какой-то момент, аккурат в месте остановки дилижанса, по правую руку мелкий насыщено-алый кирпич тонко декорированной застройки сменился покрупнее и погрубее бледно-рыжим кирпичом исключительно двухэтажной застройки.

Двери остановившегося дилижанса волшебным образом отворились, а над головами мадам Горшелье и наследника дома Каннит отодвинулась небольшая заслонка, из-за которой выглянуло улыбающееся лицо Зигфрида.

- Приехали, уважаемые, премного благодарим, что выбрали дом Ориен своим возничим!

Жак поспешил сойти на сушу первым, а оттуда подал руку ещё сидящей внутри женщине.

- Мсье... - вновь забыла как того зовут, она с секунду глотала воздух не в силах придумать что сказать, но затем повернулась к молодому аристократу - А ваш родственник живёт чуть дальше, сразу при входе на Речной Въезд, что ведёт на север от центральной площади. - Наконец она приняла руку полуэльфа и сошла на землю.

Речной Въезд - в этом наименовании Кира узнал часть адреса, по которому, как ему сообщили при отправке в Вир, располагалось уже снятое для него жильё.

Когда колёса дилижанса, глухо постукивая, замерли на вымощенной мостовой, Кира ненадолго задержал взгляд в окне. Сквозь тонкое стекло он видел, как под вечерним солнцем разливается свет по кирпичным фасадам, и как, наконец, Вир, казавшийся ещё с утра только точкой на карте, обретает плоть и форму.
Он отложил трость, поднялся, отряхнул складку на куртке и обернулся к своему попутчику. Выражение его лица было открытым.
— Господин ир’Лестан, — произнёс он с лёгкой улыбкой и лёгким наклоном головы, — странно, не правда ли? Ехать в одном дилижансе, пройти через маленькое приключение на дороге, а так и не обменяться ни парой слов. А ведь, быть может, и дороги у нас не так уж различны.
Он сделал шаг к выходу, чуть задержался у дверцы, ловко подхватив сумку.
— Не желаете ли зайти на минутку в «Драконий Сон»? Я слышал, чай у них достойный, посидим пять минут, передохнем с дороги и побеседуем.
— В любом случае, — добавил он чуть тише, — познакомиться было бы не лишним. Кира д’Каннит, в распоряжении. И, как вы уже, полагаю, догадались, здесь не в отпуске.
Он отошел к краю мостовой, остановился, прищурившись на вывеску «Драконьего Сна», а затем вновь повернулся, вежливо ожидая ответа.

– Не вижу причин почему бы двум благородным господам не пропустить по чашке чая с дороги – рассеянно кивнул Кире Клод, повернулся к своему слуге и добавил – Жак, ты с нами, или предпочтёшь сразу отправиться к мсье Огюсту?

Вообще-то, по хорошему, ему самому следовало бы пойти поприветствовать дядюшку, однако Клод не думал что небольшое промедление в самом деле уязвит Огюста. В конце концов едва ли дядюшка вообще был сильно рад тому что ему, ко всем его делам, навязали ещё и Клода. Впрочем вполне могло быть и так что мсье Огюсту и самому в Вире было невыносимо скучно и что родственник из столицы напротив представлялся старику отличным способом развеять свою рутину. Клод не знал что удручило бы его сильнее – открытая неприязнь или назойливое внимание, поэтому он был рад приглашению мсье д'Каннита, позволявшему отложить немного момент знакомства. Кроме того им наверняка и в самом деле нашлось бы что обсудить – случай на дороге, быть может, да и в самом деле обзавестись лишкним знакомтсовм в этом захолустье лишним бы не было

Выбравшись из дилижанса и распрощавшись с мадам Горшелье и возницей он наконец огляделся, убеждаясь что город и правда весьма... провинциален, и вновь повернувшись к Кире, немного более бодрым тоном чем прежде проговорил

– Ну что, пойдёмте, господин д'Каннит?

— А действительно, почему бы двум несомненно благородным господам не выпить по чашечке чая?

— Ведь чай, — заметил Кира, отряхивая дорожную пыль, — не требует проверок, ордеров и накладных.
— И редко бывает подделкой.

И они вошли в трактир, ведь что может быть лучше после фальшивого досмотра — только настоящий чай.

– Я думаю дело в том, мсье, что лоботрясы подобные... нашим знакомцам, чаю не пьют и едва ли могут отличить плохие листья от хороших

Клод прошёл внутрь заведения следом за Кирой

– Я верно понимаю что не один я считаю что уважаемые господа позволили себе лишнего? — поинтересовался он будто невзначай, намеренно не уточняя напрямую ни то кем были пресловутые господа и знакомцы, ни то что именно лишнего они себе позволили. В конце концов нельзя было быть уверенным что мсье Легран не действовал в самом деле по поручению кого нибудь достаточно могущественного чтобы иметь уши в местных кабаках, как и в том что за ближайшим столиком не сидел его приятель, подельник или родственник.

- Если позволите, господин, я прослежу, чтобы ваш багаж был в целости доставлен в "Златую Розу". Мсье Огюст будет беспокоиться, если никто не явится к назначенному часу.

Так же неспешно, как проговорил своё предложение, Жак потянулся под сиденье скамьи дилижанса за почти пустой сумкой с вещами Клода.

- Что касаемо встреченных нами личностей... Я глубоко сомневаюсь, что они были теми, кем сами представились. В противном случае, - он обвёл взглядом окружающий городской пейзаж - всё гораздо хуже, чем кажется.

На этом седой полуэльф неглубоко поклонился своему господину и его собеседнику, и тихо зашагал на запад, вглубь города.

***

"Драконий Сон" гласили резные буквы недавно подкрашенной золотом вывески, а вместо буквы "О" - свернувшийся кольцом кованный дракон. Само здание, двухэтажное, тёмно-алого кирпича, поросшее изумрудным плющом, светилось тёплым фонарём в зачинающихся сумерках, гудело сонным ульем.

Перед тяжёлой дубовой дверью с железными скобами крыльцо, утоптанное поколениями гостей, по бокам — кадки с геранью. Ступив на порог, можно заметить, что ступени слегка просели посередине — следы тысяч ног, искавших здесь покоя.

Дверь поддаётся без труда и скрипа, а за ней открывается пространство, в чей объём можно было бы уместить одно из соседних жилых зданий. Где-то далеко наверху, под кровельными балками, покачиваясь, парит россыпь светящихся шаров - вечногорящих фонарей, коими уставлены улицы столицы. Ниже, по всему периметру нависает над центральным залом антресоль, в глубине которой бесчисленные двери в личные комнаты постояльцев. В центре зала стоит огромный длинный общий стол, а вокруг него, на всей оставшейся площади первого этажа расставлена пара дюжин столиков поменьше. Поодаль барная стойка, рядом - дверь и широкое окно на кухню, откуда слышен треск горящих поленьев, шум готовки, доносится аромат пряных трав и свежего хлеба. За стойкой стоит девушка средних лет в изумрудном платье, подпоясанная кружевным фартуком. Завидев вошедшую пару, она легонько постукивает по столешнице, на что незамедлительно реагирует конопатый парнишка в алом жилете и подходит к ним.

- Чем могу служить, господа? Горячее баранье рагу, свежий яблочный тарт, чашечку чаю или чего покрепче?

Как официант договорил - возобновился притихший гомон немногочисленных посетителей, меланхолично забренчал на лютне старик в углу.

– Пока что просто чаю и закусок, любезный – проговорил Клод, оглядываясь по сторонам, как бы в поисках столика, но одновременно с тем оценивая обстановку и публику. Едва ли Драконий Сон в самом деле впечатлил бы привередливых аристократов Файрхэвена, однако Клод был вполне доволен тем что предстало его взгляду – на линии фронта о подобном уюте приходилось только мечтать, даже тогда когда войскам Её Величества удавалось занять на ночь какую нибудь таверну. Мысль свернула на тех кто так и не добрался до тёплого очага – по вине врага, по вине трагических обстоятельств, а иногда и по вине их собственных офицеров – таких же молодых болванов с пением труб и грохотом барабанов в голове, каковым до некоторых пор был и сам Клод...

– Или вы в настроении отобедать, мсье д'Каннит? – вслух спросил он, обращаясь к спутнику и жестом приостанавливая готового было уйти официанта. Внимательный человек заметил бы что Клод едва заметно погрустнел, а в голос его вкралась меланхолическая нотка.

Кира слегка повернулся к Клоду, и в его чертах отразилась теплая, сдержанная благодарность. Едва заметным жестом он дал понять официанту, что заказ можно считать завершённым.

— Благодарю вас, мсье ир’Лестан, — произнёс он мягко. — Думаю, на сей раз вполне обойдусь чашкой хорошего чая и этим превосходным тартом.

Он позволил себе лёгкую, почти рассеянную улыбку, оглядев уютный интерьер «Драконьего Сна», будто примеряя его к чертежам собственной памяти. Затем, чуть понизив голос, Кира добавил с оттенком личного:

— Здесь, по сути, всё осталось прежним. Я, признаться, хорошо помню это место. Хотя не был в Вире довольно давно. И всё же — многое изменилось… хотя, пожалуй, изменился я сам куда сильнее, чем город.

Он поднёс чашку к губам, сделал неспешный глоток, и, как бы ненароком, взглянул на собеседника с лёгкой тенью узнавания во взгляде.

— А вы, мсье ир’Лестан? Вы кажется не из здешних мест? Что привело вас в это захолустье?

– Семейные дела, мсье, семейные дела – вежливо улыбнулся Клод, в ответ на вопрос Киры – Если память мне не изменяет пока мы добирались до города наша добрая попутчица спросила меня об этом, дайте ка припомнить ... раза четыре?

Несколько раз отпив из чашки, и приступив к закуске – всё же с утра не держал во рту ни крошки пищи, Клод прикинул – стоило ли ему рассказывать больше случайному знакомцу. Рассудив что особенной тайны в этом нет он добавил

– По большому счету я здесь просто чтобы навестить родственника... мсье Огюста, может быть вы слышали о нём? Может помогу ему с делами, если в том возникнет необходимость, может просто устрою себе отпуск в провинции. В конце концов я не думаю что предприятию мсье Огюста так уж нужен человек умеющий махать шпагой.

Допив свой чай, Клод вновь наполнил чашку из принесённого официантом чайника и сцепив над ней руки замком спросил

– А вас, мсье д'Каннит, что привело в эти края, если не секрет? Ваш дом намеревается открыть здесь свои производства?

Кира с лёгким кивком отозвался, глаза его едва заметно оживились при упоминании знакомого имени:
— Разумеется, слышал. Мсье Огюст — фигура известная, особенно здесь, в Вире. Скажу честно: если бы я не слышал, то, наверное, не смел бы называть себя человеком, хоть как-то знакомым с местной обстановкой.
Он отставил чашку и, скрестив пальцы на колене, немного наклонился вперёд, вежливо, но с живым интересом в голосе:
— А что до шпаги, — улыбнулся он чуть шире, — знаете, в наше время человек со шпагой, пусть даже образно, необходим практически в любой сфере. Даже — а может, особенно — в бизнесе. Уж больно много стало тех, кто считает договором то, что написано остриём ножа.
Он отпил ещё немного чая и продолжил, глядя в глаза собеседнику:
— Кстати, мне кажется предприятие мсье Огюста относится к промышленным? Если да — то я любопытствую. Я, как вы, вероятно, понимаете, в известной мере специалист по производству. Всё-таки Драконья Метка Созидания — это серьезный дар. Так что, если появится необходимость в оценке или развитии производства — с удовольствием помогу, если пригласите.
Он откинулся чуть назад, позволяя себе паузу, затем, будто отвечая на заданный вопрос глубже, чем просто словами, кивнул:
— Признаться, я бы очень этого хотел. Организовать здесь что-то настоящее. Но... масштабы местной экономики, увы, пока не убеждают. Есть сомнения: найдёт ли продукция достаточный спрос? По крайней мере, с первого взгляда — расчеты неубедительны.
Он помолчал, глядя в чай, как будто тот мог подсказать направление.
— Сейчас я, скорее, в академическом отпуске. Работаю над диссертацией. А бизнес... Есть у меня одна идея. Небольшая. Пока обдумываю, взвешиваю. Знаете, иногда нужно на шаг отойти от чертежа, чтобы увидеть, где именно криво лёг первый штрих.

- Тарт, закуски и горячий чай, сейчас будет, господа. - Юноша держался спокойно, по-хозяйски, и, проговорив заказ, откланялся его исполнять.

Типичный будний вечер в "Драконьем Сне". Выехавшие с утра путешественники к вечеру добирались до постоя и позволяли себе расслабиться. Гудит гомон бесед, брякают кружки, поскрипывает мебель под ёрзающими посетителям.
***
- Три соверена на семь пятёрок - слышится из-за стола в углу, сокрытого за спинами в мундирах возниц Ориен.
- Повышаю до галифара, что пятёрок восемь - перечит ему второй голос из той же компании.
- Не верю - говорит первый.
- Вскрываемся - зазвучал ещё один, уже женский голос, и все трое принялись вслух что-то пересчитывать.
***
- Сарочка, ну ты подумай, ну сколько ещё таких тут будет, а? - варнякал что-то своё сидящий за стойкой полуэльф в друидском пыльном балахоне - Ну замолви ты словечко, что есть такой завидный холостяк, от тебя не убудет, а я с Мартеллами договорюсь, ты же знаешь.
- А с бедняжкой этой кто договорится, скажите мне на милость?
***
На краю общего центрального стола сидит толстосум в бархате и пересчитывает стопки монет, а у него под боком юнец с перемотанной рукой за обе щеки уплетает из миски рагу.
***
Разложила за отдельным столом свой ларец полный трав и склянок худощавая женщина в бежевом дорожном костюме, а рядом, одно с ней лицо, сидит девчушка, и строит глазки юноше-официанту.
***
У окна задумчиво сидит с гордо задранным носом пышно разодетый франт, и потягивает кружку вина. Рядом с ним нетронутая тарелка с сырной нарезкой.
***
Между тем рядом вновь неслышимо возник официант, на этот раз не с пустыми руками, а с подносом, чьё содержимое вскоре оказалось на столе:
• Долька яблочного тарта - на подложке из бледно-рыжего песочного теста добрый слой печёных яблочных долек, легонько присыпанных сырной крошкой. Рядом серебряная вилочка.
• Небольшая тарелка разносортной нарезки: пара сортов сыра, скрученные розочками кружочки колбасы, подрумяненный на огне хлеб, гроздочка винограда.
• Исходящийся паром чайник-заварник, две чашечки с блюдцами и ложечками, а также сахарница полная любезно отколотых от сахарной головы порционных кусочков

Расцепив руки и принявшись за вторую чашку, Клод слушал речи Киры несколько менее заинтересованно чем тот внимал ему самому, прислушиваясь скорее к тому как д'Каннит говорил, а не к тому что именно. Изобретатель казался довольно дружелюбным – но Клод затруднялся сразу сказать была ли то искренняя приязнь, прихоть скучающего молодого человека, или может быть часть деловых войн к которые без ведома Клода мог быть вовлечён скольки-то-там-юродный дядюшка.

– Я не вполне, между нами говоря, представляю чем именно занимается мсье Огюст. Мой приезд в эти края был, так скажем, весьма спонтанным решением и я ещё не успел вникнуть во все... обстоятельства – осторожно признался Клод, в несколько неспешных глотков допивая свой чай и ставя чашку на стол. Это было вполне честным ответом и не раскрывало собеседнику никаких особенных тайн. Впрочем едва ли Клод вообще знал те секреты которые могли заинтересовать великий дом д'Каннит – даже его прежний военный чин был совсем невелик, а заглядывать в документы которые отец приносил на дом он не имел привычки. Тем более что те были надёжно защищены от посторонних чтецов магическими заклятиями.

– К слову об этих краях – перевёл Клод тему разговора – Как вам пришлась по вкусу приветственная делегация? Не опасаетесь что наш улыбчивый знакомец или его товарищи решат что ваша идея... не соответствует высоким стандартам безопасности города Вир?

Кира едва заметно пожал плечами, отставляя чашку и не спеша с ответом — как человек, привыкший взвешивать свои слова.
— Странная история, мсье ир’Лестан, не могу не согласиться. Возможно, это были просто разбойники. Только... такие, что вовремя вспомнили о дальновидности и решили с нами не связываться. Что ж, к счастью для всех.
Он поднёс палец к подбородку, глядя куда-то мимо собеседника, туда, где невидимым узлом сходились сомнения и догадки.
— А может, и правда, это теперь такая... жандармерия. Распущенная и с поддельными приказами. Я давно не был в Вире. Местами — здесь всё как прежде. А местами, похоже, многое изменилось. И не в лучшую сторону.
Он перевёл взгляд на Клода, вновь становясь мягче, дипломатичнее.
— Не знаю, в чём тут суть. Но скажу об этом дяде. Возможно, у него есть представление, кто именно стоит за этой «проверкой». Такие вещи не проходят мимо внимания тех, кто здесь действительно у власти. Или, по крайней мере, близок к ней.
Он сделал короткую паузу, прежде чем продолжить с лёгким наклоном головы:
— Но, полагаю, вы, мсье ир’Лестан, не менее заняты, чем я. У каждого свои дела, и день уже далеко не молод.
Он улыбнулся, на сей раз чуть теплее, почти с оттенком настоящей симпатии.
— Что скажете на счёт того, чтобы встретиться здесь завтра, за обедом? Обменяться новостями, может быть, обсудить, что нам удастся выяснить и есть ли у вашего отпуска шанс перерасти в нечто более амбициозное.
Кира усмехнулся, легко и по-доброму:
— Думаю, в таком городке как Вир мы с вами — редкие экземпляры. А беседа между людьми, умеющими говорить не только о погоде и ценах на соль, — вещь редкая и, признаюсь, весьма желанная.

Покуда текла беседа, потихоньку подъедались закуски и выпивался чай. Клод слушал рассуждения Киры, отметив для себя что у того в городе тоже есть некий дядя и что в Вире он былвал и прежде, также припомнив и то что при этом его собеседник чуть ранее расспрашивал о Драконьем Сне у их старушки попутчицы. Возможно это должно было о чём-нибудь говорить, но также вероятно что в таверне мсье д'Каннит попросту раньше не бывал

– О, так вы родом из этих мест? – поинтересовался было Клод, но затем не стал продолжать тему и проолжил – Но я также по возможности намерен поспрашивать у мсье Огюста или его слуг по поводу господина... Леграна, если память мне не изменчет, и его подельников. Мне кажется что было бы бесчестным оставить это... происшествие безнаказанным, однако как понимаете я не хочу соваться в эту воду, со шпагой наперевес, не разузнав перед этим про броды...

Тень не вполне различимой эмоции пробежала по лицу молодого аристократа, он вздохнул, оглядел опустевшие чашки и тарелки и добавил

– Во всяком случае я считаю что уделить этому делу внимание с моей стороны будет правильно. Но вы правы, мсье д'Каннит, должно быть меня уже ждут, если Жак добрался до особняка мсье Огюста. Рад был познакомиться и охотно продолжу это знакомство, если наша с вами судьба будет тому благоволить.

Он усмехнулся и найдя в зале официанта жестом подозвал его, намереваясь рассчитаться за заказ

Кира слегка кивнул в ответ на неоконченную реплику Клода, и в этом кивке прозвучало молчаливое подтверждение, вежливое и чуть задумчивое:

— Да, я родом из этих мест, мсье ир’Лестан. — Голос его был спокоен, почти светел. — И провёл здесь не мало лет. После поступления в университет учёба увлекла меня дальше, и Вир остался позади, как тёплая, но нечасто разворачиваемая глава. Сейчас вот — возвращение, пусть и временное.

Он провёл пальцем по краю чашки, словно нащупывая знакомые очертания забытых воспоминаний.

— Уверен, вам здесь понравится. Вир всегда был местом неспешным, умиротворённым, с особым… я бы сказал, провинциальным достоинством. Как говорится вдали от суеты – в центре событий.

Когда Клод подозвал официанта, Кира тоже сделал знак, и, не дожидаясь, без лишней вежливости, сказал:

— Предлагаю разделить расходы.

Он поднялся, пригладив складку на сюртуке, и, прежде чем уйти, предложил:

— Как насчет встретиться завтра, в это же время, здесь же — за обедом? Будет повод не только обсудить возможные новости, но и, быть может, наметить нечто более осмысленное, чем просто обмен любезностями.

Он улыбнулся — на этот раз чуть теплее, чем прежде, без оттенков формальности:

— Рад был познакомиться, мсье ир’Лестан.

Всё тот же конопатый юноша вновь оказался близ стола, из-за которого молодые аристократ и наследник дома уже намерелись встать.

- Один золотой галифар, господа - тот, не глядя им в глаза, услужливо поклонился.

Меланхоличный перебор лютни, смешавшийся с гулом бесед, сошёл на нет. Прозвучал новый аккорд, второй, третий, и каждый из присутствующих узнал в них "Марш Тензина" - национальный гимн Аундаира. Мелодия его ритмична с своей основе, как и всякий марш, но не гнушается перемежаться изящными мелодичными переборами. Из противоположного лютне угла заведения послышался стук аккуратно отставленного стула - это ранее скучающий у окна франт с горделивым видом встал, и бархатным тенором запел:

- Народ светлейшей из земель — знамя Победы взвей!
Строй стены до небес — уберегут наш вольный край!
Аундаир, вперёд лети! Выше стяг держи!
Вперёд, народ! Вперёд, герой!
Аундаир, вперёд! Победа — наш устой!

Юноша на этот шумный подъём патриотизма только устало выдохнул. Кто-то из посетителей так же встал, кто-то остался при своих делах. Полуэльф-друид раздосадованно махнул рукой на хозяйку заведения и спешно его покинул.

– К сожалению я сейчас не имею при себе мелочи мсье, д'Каннит – проговорил Клод копаясь в кошельке и извлекая блестящую золотую монету с бородатым лицом старого короля – Если вы не будете столь любезны чтобы разменять мне его величество Галифара, то я предлагаю сделать так: я расплачусь за нас обоих, а вы мне потом вернёте при случае? Это вас устроит?

В этот момент до ушей Клода донеслась перемена в музыке. Найдя в себе силы чтобы не скривиться – конечно, находясь так далеко от фронта легко было кичиться своим рвением, он и сам вроде бы не столь давно, но словно бы уже вечность назад был таким же. Теперь же... Клод любил Аундаир и теперь, но нынешнему ему всякий раз было грустно видеть то как война меняла его страну, казалось бы незаметно, но... что уж было говорить если даже в их гимне почему то пелось про стяги и победу ‐ не про просвещение и красоту ума.

– Позвольте полюбопытствовать любезный – негромко поинтересовался у официанта Клод – этот господин как я вижу известная тут личность?

Кира чуть повернулся к Клоду, ловко извлекая из внутреннего кармана аккуратный кожаный кошелёк.
— У меня есть мелочь, — сказал он ровно, без тени хлопотливости, с той лёгкой основательностью, которая всегда сопутствует человеку, привыкшему к порядку и точности. — С радостью помогу.
Из мягкого шелеста монет родился звонкий аккорд размена: пять соверенов перешли из его пальцев в ладонь Клода, а тяжёлый галифар — обратно, сопровождаемый коротким жестом благодарности. Расчёт за чай был произведён без суеты, как должное завершение светской сцены. При этом Кира не забыл добавить два соверена поверх основного счёта — лёгким движением, без комментариев, но с вежливым кивком в сторону обходительного официанта.
— Кажется, мы вовремя уходим, — тихо произнёс он, когда голос певца начал возноситься над столами. — Чайная беседа — это всё же жанр камерный, не маршевый.