Fate/All World's Desire | ходы игроков | Некрофилия и вороны

Ирландия, графство Слайго, гора Нокнари, три недели назад

Когда Грааль вырезал знак на теле Клода, юноша понял все без лишних вопросов – ритуал Грааля рассматривался династией Ларами как один из вариантов избавления от проклятья и информации о нем было вполне достаточно, пусть и для самого юноши там остались лишь самые крупицы; да и Айнцберны помогли – не зря они выбрали его в качестве их наемника. Дело оставалось за малым – найти Слугу, которая позволит ему победить в этой Войне и для мага, выросшего в Бретани, гаэльская мифологии (в которой центральное место последнее тысячелетие занимает ирландская) была достаточно близка и понятно.

Наверняка у Клода были причины, по которым он решил призвать именно Медб – её место захоронение известно, однако до сих пор ни один из живых людей не мог найти последние пристанище королевы Коннахта. Оно и неудивительно – по прибытию Клод легко почувствовал порядком ослабевший магический барьер, работающий по примитивным друидским уловкам, заставляющих просто не обращать внимание на определенные места и создающий иллюзию искажения пространства. Впрочем, возможно, если бы эта защита не истощалась тысячелетие-полтора, то Клод имел бы минимальные шансы увидеть огромных размеров пирамиду, которую прикрывал практически развалившийся глиняный купол.

Впрочем, пирамида была огромной только снаружи – внутрь вело четыре узких прохода размером чуть больше человека, которые немного давали на Клода: казалось еще немного и камни пирамиды сдвинутся, сдавливая юношу. Все четыре прохода выводили в центральную крипту, стены коей были украшены грубыми барельефами с батальными и пиршественными сценами, на которых неизменно присутствовали быки, вороны и белки. А в самом центре, под небольшим квадратным просветом на вершине, лежал саркофаг с изображением женщины-воительницы. Дальше оставалось лишь действовать по наитию.

Выставить руку и начать собирать энергию. Здесь не сходили магические потоки, поэтому собирать энергию было достаточно трудно, однако же Клод чувствовал, как далекий Грааль отзывается и через метку Командного заклинания проходит поток маны, сплетаясь в невероятный по своей сложности ритуал. Не в силах видеть пульсирующие круги ритуала, Ларами закрывает глаза и слышит шепот мертвецов, что требуют то оставить Королеву в покое, то вернуть Богине законное право в мире, полном войной. Клод не знал гаэлик, но гаэлик знал его – друида, что взывал к темным и запретным силам. Тот, кого их обожаемое божество должно было уничтожить.

Когда Морриган... Медб пришла в себя, она тут же почувствовала мерзкий дух чужой власти. Битва была слишком грандиозным явлением, чтобы подчиняться лишь одному божеству – и Медб властвовала над зенитом битвы, её наивысшим и наикровавейшим пиком, переломным моментом сражения, последним шансом сделать свой ход и свершить подвиг... Но сейчас она ощущала, пожалуй, самое противоестественное из проявлений битвы – это ночь битвы, могильный холод, темный мороз и тухлую гниль, что вьется вкруг палачей, лекарей, мародеров и гробовщиков. Тот, кто должен владеть ей, обращался к поистине темным силам.

Япония, г. Такатама, 6 июля

Из Дублина общим рейсом в Токио, оттуда на поезде до Инабы и уже из Инабы автобусом до Такатамы – путь был весьма изматывающим, но, благо, хотя бы об аренде квартиры и её обстановке беспокоиться не пришлось, Айнцберны об этом позаботились заранее и Клода встречала обставленная в привычном европейском стиле квартира. Начало ритуала они не могли пропустили – над Такатамой вспыхнул золотой купол из сотен магических кругов, очерчивая границу, за которую они не имеют права выходить... И очерчивая конец всей их прошлой жизни, ибо никто не останется прежним после участия в ритуале.

А затем, прежде, чем они что-то сделали, глаза закрыла алая пелена.

Клод ощутил злорадное торжество и силу, что протекала через него. Его сердце и стремления резонировали – ведь он был на правильно пути. Каждый дегенерат и маргинал должен быть изничтожен ради того, чтобы общество развивалось. Каждый маг должен быть поставлен на службу общества, не растрачивая бесценную магию. Разлитая в воздухе ненависть казалась такой родной и близкой – таким полезным орудием в борьбе со всей грязью мира... И тем, что мешает эту грязь очищать. Клод мог вздохнуть полной грудью – он был готов убить каждого глупца, посмевшего противостоять ему.

А Медб пыталась себя контролировать, дабы на вскочить на верного быка и не рвануть к проклятому Граалю, чтобы наконец-то узнать того ублюдка, что покрыл её имя и её прошлое позором. Плевать на ритуал, плевать на мальчишку, плевать на местных пейзан – она найдет проклятый артефакт и вытрясет из него знание! А затем найдет свинью, привяжет его к скале и будет каждый день на протяжении столетий выклевывать его по кусочку и лечить вновь! Она сделает все, чтобы этот ráicleach, кем бы он ни был, страдал больше, чем положено его focáil жизни! Она достанет и bualadh craicinn его fraochuna кости!

И пока Клод с неудовольствием понимал, что он получил не столь много силы, как мог бы, будь он чуть... Решительнее, Медб продолжала бороться с несвойственным и недостойным её рвением. Идти в бой с горячей головой – все равно, что выступать в поход без обоза или седлать коня без седла.

Ирландия, графство Слайго, гора Нокнари, три недели назад



Пара глаз болотного цвета немного проморгалась от светопредставления ритуального круга и после начала медленно - с ног до головы - изучать появившуюся фигуру. Из-за роста неизвестной на это ушло не так много времени. Замер взгляд ровно на лице Слуги, явно пытаясь пересечься с чужими очами и устроить небольшую битву в гляделки. Лицо самого Клода при этом отдавало не радостью или горем по отношению к призванной фигуре (на основе только визуального анализа), а обычным удовлетворением. В принципе иного парень и не мог ощутить, ведь известная королева внезапно оказалась маленькой щуплой девчушкой - пусть в таком виде ей и будет легче путать оппонентов.

Говорить же он не торопился. А перед тем как делать что-то руками, освободил свою левую руку от трости тем, что дал той уложиться рукояткой себе на бок. И уж после медленно потянулся правой рукой, на кисти которой теперь красовались командные заклинания, в внутренний карман легкого пальто дабы изъять оттуда бензиновую зажигалку и небольшой портсигар из серебряного металла, корпус которого был покрыт незатейливым узором.

— Назови свой Класс.

Решив не уточнять личность призванной (ещё не хватало обидеть малявку словами "Я ожидал кого-то повоинственней"), задал следующий по интересности и важности вопрос.



Всё было не так, как ожидала Морриган. Вместо достойного воина, рядом с которым рука под руку она должна была пройти весь путь до победного конца, богиня увидела его. И дело даже было не во внешности или возрасте юноши – о, нет, для богини это не имело никакого значения, Морриган знала, насколько это всё может быть обманчивым. Тёмная аура, окружающая парня, вот что на самом деле завладело вниманием воительницы.

А ещё этот Маг призвал её, Морриган, в теле Медб. Преследовал ли он определённую цель или просто не знал об её истинной сущности? Медб использовала возникшую паузу ровно с теми же намерениями, что и её партнёр: он оценивала её, а она – его. Медб беззастенчиво рассматривала юношу, сохраняя невозмутимое выражение лица, а когда они встретились взглядами, богиня приняла вызов с азартом: её уста тронула лёгкая улыбка. Но прежде, чем Медб успела сделать какие-либо выводы, Маг нарушил молчание.

— Я Королева Медб, Слуга класса Райдер, – с неизменным достоинством, присущим всем Божественным Духам, ответила Медб, намеренно решив опустить все свои титулы при представлении, ведь заданный вопрос был совершенно конкретен. Этот юноша несомненно знал, что делает, и Медб не могла это не признать.

Богиня сделала несколько шагов навстречу юноши, остановившись, на первый взгляд, в недостаточной близости. Но затем резко подалась корпусом вперёд, вытянувшись на цыпочках, и теперь между их лицами не уместилась бы и протянутая ладонь.
— Назови же себя, мой Мастер, – в мелодичном голосе Медб отчётливо звучали нотки игривости. Она признавала власть мужчины, но при этом это её никак не волновало, словно на самом деле это он уже был в её власти.



Едва заметный кивок был ответом на откровении о принадлежности к Классу Райдер. Это было вполне себе хорошим развитием событий, ведь не придется выдумывать сложной стратегии как в том случае, если бы призвался своенравный Арчер или требующий осторожности Ассасин. Осталось только как-нибудь разогнать эту малютку до финиша.

— Клод… – начав медленно выдыхать дым вместе со словами (отчего тот попадал преимущественно на губы и уходил вниз), позволил себе упереться лбом в чужой. – Фрери… – неморгающий взгляд вглядывался в женские очи, пока рука с тростью властно легла на чужую спину и этим прижала к ней белую меховую накидку. – Ларами, – своё двойное имя и фамилию он произнес слегка приглушенным голосом, в котором однако не нашлось и капли чего-то романтического. – А теперь будь так добра, – пальцы, держащие трость, немного ухватили накидку и начали оттягивать ту в сторону от парня. Одновременно с этим он прервал и контакт лбов, – взять мои вещи и выдвинуться в путь. Среди них найдешь журналы, подбери себе одежду.



Сигаретный дым вблизи от лица нисколько не смутил Медб или, по крайней мере, ей удалось хорошо это скрыть. На удивление Клод смог очень легко отодвинуть от себя Слугу: та не то, что не сопротивлялась, а наоборот мягко содействовала, чтобы всё это выглядело, будто юноша в действительности полностью самостоятельно разорвал контакт.

Несколько коротких мгновений Медб наблюдала, как Мастер указывает ей тростью на нужную сумку, а затем без лишних слов послушно направилась к ноше. Но вместо того, чтобы взять её, Медб открыла сумку, довольно небрежно осмотрела содержимое и, найдя упомянутый журнал, бесцеремонно вытащила только его.

— Спасибо за совет, Клод-Фрери Ларами, – бросила Медб, стоя спиной к юноше, а затем уверенно направилась к выходу, словно место было не её гробницей, а домом.



— Какая жестокость… – разочарованно вздохнув, парень сделал ещё одну затяжку пока наблюдал как Слуга направлялась к выходу. Следом, придерживая сигарету в зубах, надел на руки заготовленные тканевые перчатки и как-то странно захромал в сторону своих вещей. – И можешь не спешить. Идти нам обратно предстоит долго, если только ты не соизволишь помочь, – стараясь держать трость рядом с собой, Клод вскоре начал неуклюже поднимать сумку себе на плечо и уже следом большой ручной фонарик.

Перед тем как начать медленный и аккуратный спуск, беловолосый сделал глоток из своей фляги. А внизу, когда его трость наконец-то стукнулась о пол, а не о ступеньку, он взглянул на выход и изрек:

— Иногда чужая злоба заставляет нас становиться сильнее, – и зашагал вполне здоровой походкой в сторону выхода, даже не взглянув на свою Слугу.

Япония, г. Такатама, 6 июля
За три недели до начала ритуала, что Медб провела вместе с Клодом, её отношение к своему Мастеру изменилось. Сперва богиня прониклась к юноше уважением, а затем зародилась и искренняя симпатия. В мрачном и таинственном образе Клода было много отталкивающего на первый взгляд, но стоило присмотреться поближе и можно было разглядеть, с какой нежностью и заботой юноша отзывается об Оливии или с какой неподдельной тоской он рассказывает о своём клане, пускай и умалчивая подробности. Но больше всего Медб зацепило то, что несмотря на первое обманчивое впечатление Клод оказался самым настоящим воином. Да, он черпал силу из тёмных источников, но при этом не трусливо прятался за чарами, а с их помощью превращал самого себя в оружие. Кроме того, Клод чётко знал, чего он хочет, и был готов достичь своей цели любыми средствами.

Конечно, до первой настоящей битвы, которая бы показала, из чего на самом деле сделан Клод, Медб продолжали преследовать противоречия. А ещё её тяготило, что Клод никак не хотел с ней сближаться. Он держал Слугу на некоторой дистанции от себя, словно она была всего лишь инструментом в его игре. Это одновременно восхищало и уязвляло богиню. Что, впрочем, не мешало Медб продолжать проверять Мастера на прочность.

Первое утро Битвы началось со скандала. Медб постаралась закатить его как можно более грандиозным, когда услышала от Клода, что он, дословно, «нашёл ей подработку на день в небольшом, но милом магазинчике». В стену мимо Клода полетели настольная лампа, ваза и какая-то нелепая статуэтка прежде, чем Медб соизволила продолжить слушать Мастера. Слуга понимала, что что-то здесь не так, и только ухватившись за это нечёткое осознание Медб удалось временно взять себя в руки. Подобная вспышка гнева была ей не свойственна, по крайней мере, не по таким пустякам: в другой раз богиня бы просто рассмеялась над таким глупым предложением. Это заставило Медб согласится с Мастером, что разумнее будет для начала постараться узнать, из-за чего это всё происходит. В добавок, они же обсуждали, что из-за строгих правил сражения лучше проводить ночью. Правда, Клод намеревался отправить свою Слугу подальше ещё до того, как ритуал начался… Ярость внутри Медб снова начала закипать.

— Знаешь, мой милый, – с какого-то момента Слуга перестала звать Клода по имени, используя только ласкательные обращения, — Пожалуй, ты прав. Сегодня и правда хороший день, чтобы пройтись по магазинам!
Медб выглядела подозрительно послушной и Клод уже знал, что ничем хорошим это не закончится. Тем более, Медб сказала про магазины совсем в другом смысле, нежели первоначально закладывал Клод. Не давая Мастеру опомниться, богиня прильнула к юноше и запечатлела на его устах короткий, но жаркий поцелуй.
— Постарайся не попасть в неприятности без меня! И увидимся ночью!

Стащив у Клода кредитку из кармана, Медб действительно отправилась в торговый центр с целью хорошо провести время за примеркой новых нарядов. Современная одежда стала настоящей отдушиной для богини! Образы, что она увидела в журнале Клода в первый свой день в новом мире, её не впечатлили. Но быстро оказалось, что это всё из-за чрезмерной сдержанности юноши. Ну уж нет, она в такое не нарядится! К чести Мастера, он не стал ограничивать Медб в выборе гардероба, пускай и явно показывал, что не разделяет и не одобряет её любовь к ярким и вызывающим вещам.

Но уже через пару часов хождения по магазинам Медб пришлось смириться с тем, что сегодня всё-таки ужасный день для шоппинга. Все наряды выглядели не так, как надо, а пара платьев так и вовсе пали жертвой недовольства богини. Скучающая Медб искала, чем себя отвлечь от мыслей призвать прямо сюда гигантского быка и превратить торговый центр в руины. Вот это было бы представление! И оно бы точно не осталось без внимания! Спасение для ТЦ пришло внезапно, в облике очаровательного молодого человека, что раздавал флаеры с приглашением на работу в местечковую забегаловку на фуд-корте. Медб тут же взяла парня в оборот, вещая о том, что она готова тут же приступить к работе, если у них там, конечно, все такие красавчики. К разочарованию богини, у парня кроме слащавой внешности больше не нашлось каких-либо достоинств и Медб быстро потеряла интерес к пассии. Тем не менее, лёгкий флирт помог развлечься и отвлечься. Медб бездумно вертела в руках оставшийся флаер, когда к ней пришла гениальная мысль: вот чем она может заняться! Она займётся добычей для них с Клодом важных ресурсов. Да, обслуживать смертных, стоя за кассой, занятие явно не по рангу Королеве, но учитывая все обстоятельства… Тем более, наверняка этот поступок должен будет расположить к ней Клода: он увидит в ней не только своенравную Слугу, что умеет только развлекаться и сражаться, но и мудрую Королеву, которая умеет в долгосрочное планирование и не боится замарать руки!

Три недели Клод потратил на то, чтобы узнать получше свою новую напарницу. Расспрашивал о прошлом, привыкал к её характеру и даже не отказался от спарринга. О себе также не стеснялся говорить, но вот о планах на Войну не особо заводил речь. Во время поездки он лишь разметил план действий на некоторые случаи и решил в итоге просто импровизировать на месте. Благо он не был сильно стеснен материальными вещами и обычно полагался на информацию. Ну а ту легче всего было добыть по приезду.

Вот только началось всё довольно странно. Окружение наполнилось столь приятным ощущением, что уже сейчас хотелось броситься в бой и свернуть кому-нибудь шеей. Однако следовало отложить охоту до времени звёзд и луны. А пока...

Полушутливое предложение королеве "пойти и поработать" было встречено ожидаемой реакцией. С объяснениями он не спешил, дав деве во всю набеситься. А раз та под конец скандала всё же согласилась направиться в ближайшие торговый центр, то и не стал объяснять вовсе. На деле же Клод желал, чтобы Медб послужила наживкой и приманила за собой врага. И пусть это было рискованно, но всяко быстрее выслеживания.

– Повеселись там на всю, пока есть возможность, – выдавив из себя мягкую улыбку, ответил Медб после того как губы разорвали неожиданный поцелуй.

На деле же парень не особо то и был увлечен мыслями о подобных жестах со стороны Слуги и решил выказывать на них лишь одобрение, чтобы дама не оскорбилась из-за непринятия её женственности. Возможно, стоило в следующий раз самому проявить знак внимания - но только в случае, если её ярость вновь вспыхнет.

Разойдясь с королевой, беловолосый двинул пешим ходом в парк с намерением организовать себе встречу с представителем Ассоциации. В его планах стояло разузнать как магическое общество восприняло начало ритуала (почувствовало ли тот же эффект?), знали ли они личности других участников Войны и, конечно же, как выглядел Итан Эмпирей Иггдмилления.

Такатама, городской сектор, район ТЦ "Junes Takatama", 09:17

Торговый центр едва ли мог вызвать удивление у Медб – по сути, это были просто многоэтажные торговые ряды, разве что лавок в них было больше и продавали тут очень даже милые и интересные вещи, а не свиней и репу. Сегодня было воскресение – из-за веры в нового бога, какого-то бородатого труса, в большинстве стран мира этот день служил временем для отдыха, поэтому юноша, с которым она флиртовала, откровенно скучал и был весьма очарован Медб: направлял он её в магазин одежды с явной неохотой.

Да только... Дойти Медб никуда не успела: её интуиция и чувство магии завопило о чужом присутствии. Чувства, пришедшие в расстройство после утреннее вспышки ярости, только сейчас смогли уловить магические сигналы другого мага и Слуги. А еще чуть раньше Клод, вышедший на утренний променад и подсознательно продумывавший способ ликвидации любого мимопроходящего смертного – если он пытался не концентрироваться на этом, возникало странно чувство тревоги – почувствовал врагов поблизости. Быть может, ему стоит отложить свои планы?..

г. Такатама, район ТЦ "Takatama Junes", 6 июля, 23:15

После завершения ритуала, Клод и Клефта спустились вниз, где их уже ожидала на роскошном седане премиум-класса Медб – к счастью, Грааль не поскупился на минимальные знания ПДД, хотя Медб все равно могла их игнорировать... В любом случае, она чувствовала, что способна мастерски водить эту колесницу.

– Съездим в местную церковь, – объявил о своих планах Слугам, не торопясь при этом садиться в машину - легким движением он закурил сигарету, дымом которой не желал портить салон "колесницы" Райдер. Всё же такие вещи стоило уважать. – Там будет с кем обсудить идущие дела, а если мы столкнемся с кем-то по пути или по месту прибытия... Я бы предпочел сыграть с тобой, – для ясности понимания к кому обратился, взглянул на лицо Филики, – роль помощников одного из участников, который поручил нам приглядывать за ней, – кисть с сигаретой слегка указала на Медб. – Сохраним эффект неожиданности до последнего. В крайнем случае спрячемся за спину священника и оттянем момент боя под предлогом желания сразиться честно.

г. Такатама, центральный парк, 07 июля 2002 г., 04:01

Райдер спереди, слева от неё Клод, а на заднем сиденье могла позволить себе развалиться Филика – и вперед, готовить встречу к церкви. К сожалению, Медб понадобилось некоторое время на то, чтобы освоится с этим автомобилем, а Клоду срочно потребовалось перекусить посреди ночи – острая боль в животе явственно намекала, что заниматься трансфером маны весь день без перерыва на обед бывает опасно. Выдвинулись они достаточно поздно и, проезжая мимо парка, почувствовали поблизости шесть источников магии...

А затем Медб резко остановилась. Свет фар высветил аловолосую девушку в черном плаще, чьи полы словно пожирает рыжее пламя. Она перевела взгляд на Медб – и ухмыльнулась, словно бандит, поймавший беззащитного купца.

г. Такатама, мост между городским и частным секторами, 07:44

Пожалуй, самый сложный вопрос после побега – что делать с остатками Мастера – был успешно разрешен Ассоциацией, которая направила к Клоду чистильщиков. Клод прекрасно знал этих ребят по парочке старых контрактов и мог быть уверен, что от убитого Мастера не останется и следа в этот мире – про эту девчонку забудут все, начиная с родителей и заканчивая национальным правительством... За исключением участников Войны и магического мира, разумеется. Сам юноша, несмотря на весьма потрепанное состояние и чуть пожженную одежду, чувствовал себя превосходно.
Получатели: Клод-Фрери `Резчик` Ларами.

Медб чувствовала себя неважно: может быть, от останков девчонки; может быть, от того, что вместо достойный похорон воина её ждет что-то куда более страшное (она не знала, что с телом сделают, но предчувствовала тревогу); может быть, от множества ожогов, порезов и повреждений брони вследствии ударов Арчера. Донн Куальнге не отзывался, но за него можно было не беспокоиться – он еще вернется. Рано или поздно. С каждым шагом идти было все тяжелее. Веки так и норовили закрыться, а тело становилось неприлично тяжелым... Пока, наконец, Королева не упала оземь, потеряв сознание и оставшись совершенно беззащитной.

Где-то вдалеке восходило солнце. Резчик возвышался над бессознательной Слугой и видел, как заживают раны на её идеальной коже без единого изъяна и как восстанавливается её чистая душа. Тело без единого шрама и дух без единой травмы – идеальная заготовка... Материал для настоящего шедевра.


Получатели: Клод-Фрери `Резчик` Ларами.
Получатели: Королева Медб.

С большим сожалением, Клоду пришлось быстро абстрагироваться от дум про Мастера-девочку. Он действительно планировал вынести её живой до Церкви и банально принудить к отказу от дальнейшего участия с предложением сразу сесть под защиту Наблюдателя. Да он даже был готов её мороженным (или что там дети в её возрасте любят) предложить или даже сводить в кафе всей компанией - лишь бы дитя не проливало дальше лишней крови...

Однако получилось как получилось. Сожаление пришлось подавить, чтобы двигаться дальше. Главное только позже не забыть высказать эти чувства своим напарницам, чтобы не показаться в их глазах детоубийцей. Всё же он воспринимал себя скорее работающим на цель, нежели безумцем без границ. Пусть временами и давал волю дурным мыслям.

– Ты отлично постаралась, mon ami, – позволяя себе нотку нежности в голосе, юноша бережно начал поднимать павшую королеву дабы занять вместе с ней сидячее положение у ближайшего дерева в сторонке от дорог. Уложив голову Медб на свое плечо, не стал закуривать дабы не испортить наслаждение моментом столь знаменательного утра. – Не ожидал, что первый день будет столь насыщенным. Но, признаюсь, чувствую себя просто... Великолепно? Будто подо мной скопились лей-линии и решили наполнить меня по полной. Но это всё телесно... Душевно я чувствую, что снова на краю. Понимаешь меня? – держа ладонь на чужом виске и играть пальцами с локонами, взглянул на бессознательную деву. – Из тебя собеседница такая же хорошая, как из Оливии, – лицо тронула искренняя улыбка, а свободная ладонь извлекла на свет упомянутую отрубленную руку. – Нам всем нужен хороший отдых и время для анализа. На моей спине теперь столь объемная мишень, что спасение придется искать среди простых горожан...

Тяжко набрав в грудь воздуха, уперся затылком в ствол дерева и поднял взгляд к небу. Внешняя тишина начала контрастировать с повышенной мозговой активностью во внутреннем мирке.


Получатели: Грааль.

Медб не хотела возвращаться в сознание. Она чувствовала себя опустошённой, слабой, беззащитной. Проигравшей? Нет. Ей и до этого приходилось сталкиваться с ситуациями, близкими к поражению. И каждый раз она находила способ, как из них выбраться. В этот раз будет тоже самое – она победит, приведёт Клода к победе любым способом! Тогда почему же вместо того, чтобы бороться, чтобы побыстрее вернуться в форму, она чувствует… сомнения? В себе? Или в нём? Эта тлетворная аура смерти, окружавшая Клода, – каждый раз, когда Медб убеждала себя, что так надо, не было ли это самообманом?

…Тот их разговор, когда на её прямой вопрос о природе своих сил Клод уверенно ответил, что его силы – наследие его семьи. И Медб поверила ему. Потому что в это верил сам Клод. Или всё же потому, что это она хотела, чтобы это было правдой?..

Смерть этой девчонки не должна была так сильно повлиять на Медб. В её времена юные герои свершали такие подвиги, что и не снились нынешним людям! Когда Кухулин отважно выступил против неё, Королевы Коннахта, вряд ли он был сильно старше этой малышки. Да, в нём текла кровь богов, но всё же… Она сама виновата, что заключила контракт со своим Слугой вместо того, чтобы одуматься и принять верное решение! Собственными действиями подписала себе смертный приговор. Может, дело совсем в другом, в том, что Медб не выполнила приказ? Она должна была защитить девочку, спасти её, а вместо этого вынесла из битвы лишь бездыханное тело. Она подвела… Зачем, зачем Клод приказал кого-то спасать, когда своими же руками и убил того, кого надо было защищать?!

Медб открыла глаза и с лёгким удивлением обнаружила, что лежит на Клоде, на его плече. Он… он всё это время был рядом? Богиня взяла юношу за руку и снова закрыла глаза.

— Мне потребуется время на восстановление. Как и Донну Куальнге. Если ты всё ещё хочешь отправиться в ту часовню, моя любовь, то я готова.

С радостью взяв руку Слуги и накрыв эту связь Оливией дабы все (ну кроме Филики из-за определённых причин) стали ближе хотя бы на минуту-другую.

– Нам всем нужен хороший отдых после произошедшего и время обдумать дела. На наших спинах теперь крупная мишень и будет неплохо укрепить нас, чтобы выдержать прицельные удары. И... Ведь ещё где-то ходят те, кого мы не встречали и кто может быть полностью цел и готов дать бой... Ох, чего это я, – улыбнувшись, коснулся свободной рукой щеки Медб, наслаждаясь тем как чужая голова лежала у него на плече. – Отдыхай. Скоро действительно выступим в Церковь. Хотя я бы не отказался от завтрака, но чую так наша подруга совсем потеряется.

Католическая капелла близ Такатамы официально не существовал – о нем нельзя было узнать из туристических буклетов, он не отображался на картах и о нем едва ли знали обычные жители города. Ведущая к нему тропинка была едва заметна и прикрыта слабым скрывающим барьером – его мог легко заметить любой маг (в основном из-за того, что он он был создан с использованием святой энергии, которая очень сильно отличалась от привычной большинству магов маны – по крайней мере, в магическом восприятии).

Тем не менее, добравшись до самой часовенки и пройдя сквозь куда более серьезный барьер, Клод (который почувствовал, как по коже словно прошел ток) и Медб увидели уже достаточно старое и не вполне ухоженное здание, огороженное белой кирпичной оградой с потрескавшейся местами краски; каменистая дорожка местами поросла травой; казалось, будто это здание стояло тут века, но, скорее всего, церкви тут на самом деле не было до начала Войны Святого Грааля.

Коснувшись двери, Клод почувствовал, как осколки гнева Аримана начали бесновать; из глубины души поднялась беспричинная ненависть, легко смиряемая разумом. Войдя в сам храм, Клода накрыла волна раздражения – все в этом здании его бесило; слепящий глаза свет, проходящий через уродливые и хаотичные фрески; толстые, сдавливающие пространство и его самого стены; оглушающая, назойливая тишина, от которой хотелось начать говорить хоть что-нибудь. Все в этом месте вызывало желание снести это убогое строение.

Медб же, только войдя в капеллу, почувствовала себя в логове врага; казалось, что отовсюду может быть нанесен удар. Каждая фреска словно говорила – "Мы украдем твои саги"; каждый лучик света был словно отблеском высокомерия их Бога; тишина служила предвестником подлейшего нападения. Медб была в логове старого врага, что за прошедшие века стал только могущественнее. Дверь за ними закрылась с громким внезапным хлопком, словно заперла их в темнице.

В капелле, помимо них, был только один человек – некто седовласый в черной рясе, что сейчас стоял из алтаря, покорно склонив голову; руки были сведены в молитвенном жесте. Если ни Клод, ни Медб не окликнули его, смиренно дождавшись конца молитвы, то через несколько минут священник бы обернулся и поприветствовал их.



– Дьяволопоклонник и язычница. Удивительно, что вы прибыли в сию святую обитель... Но что более важно – зачем? – голос старика был холоден и откровенно враждебен. Кажется, они тут совсем нежеланные гости.

Оказавшись в столь неприятной атмосфере, Клод всё же отнесся с почтением к традициям места и спокойно уселся на одну из скамеек в ожидание окончания молитвы. За собой он также утащил и Медб, буквально взяв ту за ладонь. Основной причиной проявленного уважение была привитая терпимость к различным верованиям и поверьям.

– Отдохнуть от идущей Войны. Разве здесь не обитель для всех нуждающихся? Куда лучше, чем если наше присутствие на улицах привлечёт жаждущих мести и обернётся ненужными жертвами.

– Ты принесешь в сию обитель только ложь и раздор, дьяволопоклонник. Говори истинную цель или покинь это святое место, прекратив её осквернять, – холодно ответил священник, не сводя глаз с Клода. Казалось, что еще немного – и он нападет и силой выдворит Клода из церкви. Клод еще по предыдущему опыту знал, что многие настоящие священники – в особенности из римской католической – очень легко читали людей и использовали свою святую магию, чтобы понимать, что за люди стоят перед ним. По видимому, сила, которую Клод получил от Грааля в обход правил, была, как минимум, неодобряема Церковью куда больше, чем маги.

– Я свершаю грехи лишь на той земле, где меня не ограничивает святость места подобно этому, – обвёл рукой помещение. – Сейчас же я говорю правду... Пусть и не всю, признаю, – парень всё же сдался под давлением хозяина места, отведя взгляд в сторону. – Вы же чувствуете во мне изменения, природа которых необъяснимо опасна? Можете поведать или хотя бы предположить насколько пагубно оно для моего тела и к чему может привести?

Прибыв на место, Филика узрела не вполне привычную ей католическую капеллу: но глупо было ожидать, что на другом краю Земли её может ждать настоящая христианская церквушка, а не этот идол римским амбициям, алчности и тщеславию. Впрочем, войдя в церковь, Филика почувствовала уют и покой – как бы ни были порочны большинство иерархов римской церкви, они и настоящие христиане верили в одного Бога и одну идею. Вина ли истинно верующих в том, что их с самого рождения обучали молиться неправильно, а попытки изменить прогнившую структуру изнутри объявлялись (и приводили) к ересям?



– Свершаемые грехи оставляют отпечаток на душе человека независимо от того, где он их свершает. Святость этого места уже запятнана твоим гнилым сердцем, дьяволопоклонник, – Филика услышала холодный голос местного настоятеля. Похоже, тот обращался к новому Мастеру – или, быть может, к Райдеру. – Изменения в сосуде ничто, когда его содержимое суть яд. Ты заботишься о целостности тела, не заботясь о целостности души, дьяволопоклонник – прискорбно, но даже обычные люди ставят свое физическое существование превыше духовного. Ты просишь меня о помощи, но ты делаешь это без капли веры и смирения.

Наконец, священник обратил свое внимание на Филику. Его лицо смягчилось, а в голосе появилась одновременно тепло и легкий укор.

– Приветствую тебя, дитя. Мне радостно видеть сестру в вере в этих землях, однако в то же время печалит меня твое следование за сим дьявольским отродьем. Понимаю, что цепи, скованные проклятыми магами, тяжело сокрушить, но… Помни, дитя – Бог даровал нам свободу воли, которую никто не способен отобрать, – священник чуть склонил голову, как бы показывая, что его речь на этом окончена.

– Уж поверьте мне: её волю сковывает лишь сила собственного желания и целеустремленность. Хотя мне приятно верить, что в ней существует чувство уважения ко мне, как... к своему напарнику, да, – подобрав нужное слово, изрек то с расслабленны выражением лица и перевёл взгляд на вошедшую Филику. – Рад, что ты успешно добралась. Отдохни, а слова о своих приключениях оставь на потом.

– Так что же, святой отец, будем и дальше измерять ядовитость моего внутреннего мира или обсудим то, что может увести меня от выбранного пути? И не думайте уж, что во мне есть какой-то целенаправленный гнев или брезгливость к, – обвёл рукой помещение, – подобной тематике. Я просто не следую вашей вере, ведь так нам всем живётся проще... Как минимум так было раньше, ведь сейчас мой желудок просится излить содержимое на пол.

- Я не могу отвечать за прошлое этого человека, равно как и за его мотивы, Святой Отец. Но ради достижения великой идеи, наше сотрудничество... Приемлемо.

Этерия повернулась к напарникам, окинула их взглядом и выгнула бровь.

- Девочка?

– «И вошел Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей, и говорим: написано, – дом Мой домом молитвы наречется, а вы сделали его вертепом разбойников», – процитировал священник какую-то очень важную для христиан книгу в ответ Клоду. – Я не разделяю пристрастие Рима к прощению грехов за столь незначительную жертву, как деньги, или искреннюю веру в то, что каждый может исправиться, да простит меня Господи за сию хулу на Его завет. Я не собираюсь идти на сделки с сатанинским порождением. Знай же – впустив Дьявола в душу, ты впускаешь его в тело, уподобляя его омерзительному извращению Божьих творений. Ты услышал ответ, дьяволопоклонник – надеюсь, теперь ты покинешь обитель, прекратив истязать себя и изнурять меня?

– Истинно верующая бы не стала сие глаголить, – отец Александр прикрыл глаза, но спустя мгновение продолжил. – Не знаю, как далеко ты готова зайти в своих целях, но помни, что душа твоя без света Господня останется беспокойна.

По началу Медб старательно делала вид, что прониклась если не уважением, то хотя бы понимаем к этому «священному» месту. Но стоило только священнику закончить молитву и обратить свой яд в их с Клодом сторону, как всё напускное исчезло. Медб расслабилась и вальяжно растянулась на церковной лавке подобно беззаботному коту, дремлющему под тёплыми лучами солнца. Она прикрыла глаза и, казалось, наслаждалась перепалкой Мастера и священника. До тех пор, пока Клод не заговорил о каких-то там изменениях. Медб нахмурилась, но в этот момент появилась Филика и богиня, видя совершенно иное отношение священника к Ассасину, чем к ней и Клоду, решила его, священника, видимо немного позлить.

— Как я рада, что мы снова вместе! – Медб подскочила и за пару мгновений оказалась возле Филики, приобняв ту со спины за талию, — Скажи ему, что нам нужно безопасное место, чтобы передохнуть и восстановить силы. Разве вы не должны помогать друг другу?

Под «вы» Медб подразумевала всех христиан.

— Да и вообще, – продолжила она тягуче, — Разве Церковь не заинтересована в том, чтобы победителем в этой Войне стал их собрат по вере?

Медб считала, что ловить тут нечего: святоша однозначно высказал своё отношение и даже присутствие Филики мало что меняло. Если, конечно, у Клода не было козыря в рукаве.

— Она не пережила, – богиня перешла на серьёзный тон, явно отвечая на ранее заданный Ассасином вопрос о девочке. Медб перестала льститься к Филике и отошла на пару шагов назад, будто признавая своё поражение.

– Тело отдали Ассоциации. Надеюсь, что они не оскорбят её своими ритуалами погребения, – сказал с неподдельным переживанием, имея довольно трепетное отношение к делам могильным.

– Дьявол в душе значит... – не показывая особого волнения из-за предостережения Святого Отца, Клод продолжил рассуждения. – Я покину дом вашего бога, но уйду недалеко. Есть ли при вашем храме кладбище? Обещаю не тревожить его обитателей. Даже у меня есть... Принципы. И не будет ли у вас еды?

– То, что мы разделяем веру в одного Господа, не значит, что мы разделяем одно учение. Для нашего учения победой будет разрушение Святого Грааля – ибо нет ничего более богохульного, чем попытка человека обрести могущество Его без Его света и понимания, – мягко улыбнулся священник. В тоне проскользнули чуть снисходительные нотки – казалось, что он чувствовал себя пастырем, несущим слово заблудшим и невежественным.

– Кладбище? Да, присутствует. В настоящей церкви близ Милана, коей и было вдохновлено сие место, – с некоторым удовольствием ответил отец Александр, по-видимому, совершенно не по-христиански предвкушая разочарование Клода. В ответ на вопрос о припасах, он лишь вымолвил. – Для нуждающихся у нас всегда найдется хлеб и вода… Пусть и на нуждающихся вы похожи весьма отдаленно.

Впрочем, существовало определенное подозрение, что про «хлеб и воду» он говорил не в фигуральном, в вполне буквальном смысле.

– Однако ими являемся, – уверенно произнёс Клод, поднимаясь со скамейки и готовясь следовать за Святым Отцом или дожидаться его на месте, если тот всё же не откажет в выдаче еды.

Всё же Клод оставался живым существом, которому было бы неплохо чем-нибудь да наполнить желудок, а ещё хорошенько отоспаться и желательно восстановить раны в кратчайшие сроки. Вряд ли последнее удастся сделать раньше следующего дня, но всё остальное было в относительной доступности. Жаль конечно, что поспать в Церкви у парня вряд ли выйдет: атмосфера была излишне отвратительна ему и определённо не могло позволить так легко поспать. Оттого предварительный выбор пал на тенистое дерево близ религиозного здания.

– Тогда прошу разделить со мной скромную трапезу Христову, – вымолвил отец. Его глаза блеснули лукавством. Святой отец прошествовал за алтарь и повернул направо, открывая едва приметную дверцу. Клод – следом за ним.

Они вошли в небольшое помещение – стол, квадратное оконце и дверь в другое помещение. Все уже в весьма современном стиле и жутко диссонирующее с околосредневековым стилем храма. Александр указал на стул и попросил подождать и вернулся спустя несколько минут… С подносом, на котором находились тарелки с нарезанным черным хлебом и два стакана прозрачной жидкости. Отец поставил перед Клодом тарелку и стакан, а сам сел напротив.

– Очи все на Тя, Господи, уповают… – Александр сложил ладони и начал молитву, от которой в голове у Клода зашумело: вместо слов он слышал невыносимый хаос, толком не понимая, что вообще говорит священник; это чувство прошло, стоило только отцу Александру окончить молитву и на полном серьезе начать вкушать черный хлеб, делая аккуратные глоточки воды. – Что же ты не вкушаешь плоды милосердия Господнего, дьяволопоклонник? Неужто твоя темная натура не способна принять освященный светом Его дар?

Закончив с трапезой (или даже не начав), Клод вынужден был покинуть церковь и провести ночь в холоде и одиночестве… С другой стороны, у Клода были живые и, вероятно, вполне теплые Слуги…