Большой Сдвиг | ходы игроков | Ледяная синева и блеск металла

Ник махнул рукой в знак приветствия, но промолчал, предоставив Барри вести рассказ. Ему казалось, что Барри был больше него в центре событий, а он, Ник, статистом.

Барри, конечно, рассчитывал на то, что о произошедшем расскажет старший коллега. Но тот, видимо, углубился в расследование причинно-следственных связей. Или еще какую дедукцию. Ладно, че уж, самому молодому доценту в университете не привыкать бегать за догоняловом.

– Итак. В морозильнике не было связи. Вышли в коридор. Там ее тоже не было. Приняли решение покинуть отсек и найти вас. Дверь оказалась заблокирована линзой неизвестного происхождения. При ближайшем рассмотрении это оказалась гравитационная аномалия. Связи не было, так что экспериментировать с ней не стали, отключили гравитацию. Аномалия пропала. – Отчитался Лавлейс, ошарашенно разглядывая изгвазданное оборудование. – А что у вас? – Он показал на плёнку на рабочей части. – Тут что-то изменилось с вашего прошлого визита на станцию?

- И еще трупа Гибаряна на месте нет, а вот мешок его кто-то стянул и немного надорвал по ходу. - Сказал Ник, потирая затылок, - там была какая-то странная субстанция, которую мы уже где-то видели, но я никак не припомню, где.

Ник подошёл ближе к рентгеновской установке. Немного опасливо. Что станется с океана при его возможностях взять и включить ее. И облучить из троих.

- Эта пленка, - наконец сказал он, - здесь. Она чертовски похожа на пленку, в которой было тело вашего зомби профессора. Я видел следы в холодильнике. Но не уверен стопроцентно.

- С последнего визита ничего не изменилось: тут Сарториус уничтожил своего Гостя с помощью рентгеновской установки. Сам чуть не погиб.., - она осеклась, словно вспоминая в красках, что было тогда на станции. и как она едва выходила коллегу. Но это сейчас было неважно. Ненужная информация.
- Когда я вошла, возникла аномалия: я захватила словно отрывок из прошлого: именно тот момент, когда Сарториус нажал на Пуск. Но и это не самое странное. Гость, которого он уничтожал, видел меня. Гость из прошлого, уничтоженный ученым в прошлом, видел меня в настоящем, сейчас. А Сарториус - нет, - Элиза говорила, пребывая при этом в полной задумчивости, словно у нее была всего минута на поиск ответа.

– Ух ты. Интересно. Совершенно иной контекст. В том, что Гость вас видел, ничего удивительного… в наших условиях. Но стоит отметить, что воспроизведение не автоматическое. А… хм, с дополненной реальностью. Можно сказать, интерактивное. – Барри уже строчил что-то в блокноте. – Жаль я не застал. А вы не заметили время возникновения и окончания? Не вижу никакой связи с тем, что видели мы с Ником, но хотелось бы понять, как они укладываются во времени. И еще вопрос. Гость просто видел вас? То есть зрительный контакт? Нет предположения, что в прошлом на вашем месте было что-то, что могло привлечь его внимание. Или он как-то еще реагировал.

– Ник, вы же забрали вещество из морозилки? Так зачем гадать? Давайте запихнем и то и другое в анализатор, да сверим спектры. Дел-то на пятнадцать минут.

- Более того, мне удалось включить запись происходящего, - подтверждая, что время заметить удалось, Элиза похлопала по устройству и впервые за долгое время улыбнулась.
- Он обращался ко мне и пытался доказать Сарториусу, что я существую, а тот отнекивался. Судя по тому, что Сарториус никого не пускал в свою лабораторию, здесь определенно никого не могло быть в тот момент, но однако в прошлый мой прилет Гость мог видеть меня через окошко в двери, я подходила, чтобы побеседовать с ученым, а он меня прогнал, - она помотала головой, усмехаясь, словно этот эпизод казался ей забавным.

Ник потряс головой.
- Я не понял. Вы видели эпизод из прошлого, когда Гость в прошлом видел вас сейчас и пытался объясняться с Сарториусом из прошлого, убедить его в том, что вы существуете? Может быть, вы видели эпизод из прошлого, где Гость видел кого-то другого, но смотрел в вашу сторону и вам показалось, что все это было адресовано не кому-то из прошлого, а именно вам?

- В какой-то мере, господин Рощин, слово "показалось" можно применить ко всему, что с нами здесь происходит, но думаю, руководство это не устроит, - устало вздохнула Левенштейн и щелкнула кнопку, воспроизводя запись, которую начала делать, как только появилась аномалия.

Барри несколько раз посмотрел запись, помотал туда-сюда и задумчиво заметил.

– Интересен механизм считывания, конечно. Учитывая точность копий, он впечатляющ, но постоянно ли наблюдение… – Убрав комм в карман, Лавлейс осознал, что рассуждает вслух и решил продолжить более бодро. – Я к тому, что, если принять на веру послание, Мессир нынче сильно занят. И, возможно, этот скрипт… как это объяснить-то… Короче, нет у него ресурсов нормально с нами взаимодействовать. Но чтобы не терять время и возможность, пока мы здесь, он просто гоняет записи и снимает ответную реакцию.

Барри прошел к блоку управления лазерной установкой, проверил, что она выключена, после чего вырубил ей питание и продолжил.

– Но больше всего меня волнует, как он интерпретирует результаты. Например, в данной сцене вы, мэм, вели себя совершенно ненормальным для кажущейся ситуации образом. – Барри запнулся. – Я имею в виду, понимает ли Океан, что мы понимаем, что то, что он нам показывает – пластиковая эмитация. Потому что если… короче

Он прошел к доске/экрану и, схватив маркер, набросал схему, в которой три предположения сходились к одним и тем же наблюдениям и расходились на три результата.

Предположение 1: Океан считает, что мы верим в то, что видим.
Наблюдение: Мы реагируем, зная что это подделка, но при этом подавляем нормальные реакции.
Результат 1: Океан имеет ложные представления о человеческой морали.

Предположение 2: Океан считает, что мы знаем, что видим куклы.
Наблюдение: Мы реагируем, зная что это подделка, но при этом подавляем нормальные реакции.
Результат 2: ?? Океану интересно, как и что мы подавляем? Или реакция на куклу?

Предположение 3: Океан ничего не считает и делает, что может. Его исследования хаотичны. (Маловероятно, учитывая послание, но все еще возможно)
Наблюдение: Мы реагируем, зная что это подделка, но при этом подавляем нормальные реакции.
Результат 3: Реагируя двояко, мы запутываем его окончательно.

Вертя в руке маркер, Лавлейс еще какое-то время тупо смотрел на доску, потом вдруг очнулся.

– Нужно проверить образцы. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но вроде бы у нас еще не было возможности сравнить материал, добытый от разных Гостей. Очень интересно, есть ли там хоть какие-то отличия.

Проверка образцов не заняла много времени. Спектрометр нашелся у соседней стены и хоть ни Барри, ни Ник не были специалистами, простой запрос к Соле легко нивелировал эту проблему. Прибор некоторое время гудел, прогреваясь, после чего выводил на экран разноцветные линии для каждого из образцов, сохранив результат как в числовом виде, так и в виде изображения. Сравнение показало, что общая структура полностью одинакова за исключением мелких частиц, вносящих незначительное различие и судя по всему, представлявших собой частицы вещества окружающей среды. То есть, и молекулярная, и атомная структура этих образцов была полностью идентичной, что вряд ли было бы возможно в случае с человеческими останками или образцами органических тканей. Тем более, что она была явно неорганической, то есть не могло существовать биологического существа с таким составом тканей. Для понимания этого, не нужно было даже быть биологом или врачом. Перед космонавтами предстала полностью инородное вещество, которому в человеческой науке пока что не находилось объяснения.

Тяжелый день давал о себе знать все больше и больше. Напряжение уже чувствовалось в каждом участнике экспедиции, наваливаясь усталостью физической и психологической и все настойчивее предлагая разойтись по каютам и выспаться. Может быть, здоровый сон хоть как-то уменьшит абсурд происходящего на этой станции.

Результат представлял из себя шум. Просто шум. Ни одного атома, никаких энергий связей. Лавлейс тупо уставился на спектры.

– Сола, прими роль химика-те… нет, давай сразу физика-ядерщика. Расшифруй спектры. И выведи на монитор физической лаборатории спектры образцов Океана.

Он посмотрел на сыщика и доктора.

– Вы идите, время позднее. Я тут еще посижу.

Барри пришла в голову мысль, что в нарушающем фундаментальные законы физики веществе может быть закодирована информация. Огромный массив данных. А также ответ на вопрос, как столь прочные объекты структурировались прямо на станции буквально из ничего. Он сам понимал, что попытки цепляться за человеком изученную математику в области, где человеком изученная физика отказала – идиотизм. Но прежде чем улетать, надо проверить… А что если это волны. Волны, пронизывающие обшивку и всю станцию, несущие в себе информацию и могущие… конденсироваться в… вот в это вот.