А с чего Вы взяли, Дринкинс, что это американский сериал?(с) "Крутое пике"
Ж наблюдал и пытался спрогнозировать движение каменюк и вдруг почувствовал, что Ню говорит о нём. Он встал из-за стола и начал идти к ней, чтобы сказать кое-что очень важное, чтобы она не забывала.
Это сейчас Оракул себя без неё мыслить не может. Это сейчас инсектоид и прайма две части симбиотического организма, а не просто дуэт. Раньше было не так. Раньше Ж был один.
Раньше Ж был готов умереть. То ли расовая предрасположенность так в нём играла, то ли просто одиночество, то ли от жизни акой, но раньше он был готов рисковать ради всего хорошего против несправедливости этого мира. Иначе зачем такая жизнь нужна?
Он всегда был готов умереть. Сначала за Матрикс, как и любой житель его планеты. Потом за Нанимателя, как и любой Расходник. Потом за Империю, как и любой патриот. Ещё за Истину, как и любой учёный.
Первый контакт с его робоженой был текстом. Она была тогда лишь одним из множества информаторов, желающих получить компетентный прогноз от Оракула, но... интуиция подсказала тогда ему, что с этим информатором можно делиться чувствами, чтобы не сойти с ума от работы такой. В основном это было всякой ерундой, вроде рассуждений на тему гравитации или разновидностей вкусов мороженого. А потом он узнал, что она прайма. Но отвечала она как живая. И даже один из контрольных вопросов показал, что отвечает она как живая, а не алгоритм. Именно это несоответствие и заставило его рискнуть и организовать поход на планету Альфы-Прайм.
Пограничный контроль на планете механоидов был суров. Ж тогда впервые вставили штырь в затылок. Штырь мешал думать и читал мысли. А ещё из-за него он оказался очень популярен у праймесс. На него начинали строить планы и маленькая Мю, и одинокая распутная Лямбда, и порядочная Пи. Невзрачный и незаметный таракан с Дальнего Космоса, далеко не первый красавец на деревне, которому повезло уметь задавать вопросы. Но создания из царства логики оказались от него практически без ума.
Уже тогда он сделал для себя открытие – у альф-прайм тоже есть Поле, как и у живых. Внешние проявления чувств такие же, как у живых, хоть это тоже можно было описать уравнениями. Но когда он почувствовал за пяти метрами бетона ИИ-охранницу, которая спросила у него "Это ты?", то впервые со времён своей первой "смерти" инсектоид, рождённый быть рабом-камикадзэ, захотел жить. Осознание, насколько же химия феромонов, солей, всякой радиации и научных экспериментов убивало в нём желание что-либо чувствовать и всегда сдерживаться предстало перед ним, как часть физической реальности. Уже тогда Ню отогнала циничных стервятниц, способных его убить ради великой цели, от его души. Могла не отгаонять, но отогнала. И эта склонность Ню выбирать то, а не иное, стало ещё одной аксиомой его мировоззрения и недостающим вектором базиса его логики.
Его профессиональные навыки были измерены. Многие психические явления с его помощью были оценены в качестве машинных инструкций. Стоя перед Альфой лингвист спросил:
– Ж? – вопрос был всего про одну способность разума.
И на этот Альфа не смогла дать ответ. Не нашлось такой нейросети, которая смогла бы это описать. И именно эта неспособность и стала основой доказательства того, что праймы такие же живые, как и остальные разумные.
После этого события Ж улетел вместе с Ню. Она ещё оказалась красоткой! А когда он услышал её очищенный от помех и преград настоящий голос... О, этот голос проник ему под черепную коробку, мягко обволакивая его мозг. И это оказалось неожиданным бонусом к её характеру и склонности выбирать то, а не другое. Его сердце было в её стальной хватке. С тех пор они были вместе на протяжении пятнадцати лет. Первый год его иногда потряхивало с непривычки, но она всё равно оставалась рядом, успокаивая его одним своим присутствием. Первый год он элементарно не мог понять, за что к нему такое отношение. Не понимал, как он может ТАК чувствовать. Не понимал, что чувствовал. А потом он жить без неё уже не мог, не мыслил себя отдельно от неё.
Да, будучи Оракулом он вместе с Ню многое сделали для Империи. Но для этого приходилось действовать исподтишка и на одну профессорскую зарплатку. Так что его служение Родине было не самым эффективным. Рано или поздно это должно было произойти, и Ж поставил вопрос о его более официальном статусе в Тени. И это произошло опять с помощью аппаратуры. Да, оказывается имперские псионики уже давно не практикуют свой талант с помощью чистого Поля.
Ему заглянули в интимное пространство его головы. Маска была сорвана – "Профессор" был лишь его прикрытием. И хоть при данной проверке присутствовал сам Император, но Ж не изменял своим принципам и всё равно добывал разведданные. Выяснил даже, что он стал чем-то вроде легенды. Его позывной даже хотели от него отделить и сделать красивой историей, но пришло время оправдать внезапно свалившийся на голову авторитет.
Это была большая нелепица, но ему пришлось доказывать то, что он настоящий. За свою деятельность он умудрился в Тени аработать себе такую репутацию, что не все верили то, что Оракул – это кто-то настоящий, а не вымышленный. Он даже умудрился пройти тест, который за последние тридцать лет только двое смогли пройти. Одним из них был он, а про второго никому ничего знать не полагается.
Самым мучительным было то, что в период проверки он не мог обнять свою родную, самую лучшую и просто ангела-хранителя во плоти. Его единственным условием дальнейшей работы было то, что он не предаёт свою жену и жена не предаёт его. Единственное условие. И его будущие коллеги пытались всеми силами либо подсунуть какую-то куклу-двойника в похожем корпусе, либо обесценить их связь, либо попытаться переписать его личность, либо применить иные методы заработать его лояльность "любой ценой". Когда Ню раскрыла ему глаза на попытку подмены, а он при этом находился под давлением аппаратуры, то он смог пересилить нагрузку и сказать своей жене кое-что очень важное:
– Ж!
Порой складывалось ощущение, что его собеседовала хозяйка борделя, которая пыталась навязать сценарий БДСМ-порно в лучших традициях Анклава. Очень была огорчена, когда в тексте будущего договора о найме в пункте "прочие услуги" появилось уточнение "прочие услкуги (по согласованию)" – она-то надеялась добиться от него услуг сексуального характера. Его будущий формальный шеф просила не так уж много – просто тотальный контроль над ним и полное его подчинение. Может быть раньше её требование и было выполнимо, но она совсем не понимала, что с ним случилась Ню.
Убеждённая макиавелистка-мазохистка, которая хотела быть его начальницей, особенно бредила идеей о том, что он обязан будет сойти с ума и его срочно нужно будет останавливать. В её влажных фантазиях он был маньяком, социопатом, психопатом и просто лапочкой. Но когда на девятой смене проверяющих, когда с ним пытались завести разговор на тему "А может ты просто нормис?", он не выдержал и начал эмпатически щупать и сбивать концентрацию у проверяющего.
"Так всё-таки, кто такой Оракул – аналитик или псионик?" – на этот вопрос ответом будет "Да.". Пусть он и являлся по меркам государственных рыцарей "диким", но аппаратура показывала, что числа зашкаливали. Для того, чтобы "пробить" его ради контакта потребовалась нагрузка в пять раз превышающая норму, и Ж всё равно это использовал в качестве псионической штанги. Обычно он не использовал Поле для воздействия, дабы не уподобиться Матриксе, но в период проверки пришлось применять приёмчики, которые он использовал только в своей работе полицейского.
"Откуда такое Поле? Как мы его не заметили раньше?" – спрашивали проверяющие. Сняв гарнитуру-переводчик с проверяющего, он сказал "Ж", что значило "Это Поле всегда было со мной". Даже выяснилось, что он оказывается был источником аномалии при слежении со спутника. Ещё ему ставили всякие псионические преграды на попытку выйти из помещения. Он и не выходил. Разве что выйти в магазин за продуктами. Или на прогулку. Или по работе. Или...
После проверки правительством было решено организовать ему зарплатку и "базу" для работы. А чтобы его не нашли раньше времени, его спрятали на "Валентино". Макиавелистку понизили в звании и отправили её служить подальше от секретной информации, а на место шефа посадили его бывшую коллегу по работе в полиции.
Она его не заметила. Или сделала вид, что не заметила. А он обнял её сзади и сказал кое-что очень важное, то, что он сказал ещё когда Ню ему раскрыла глаза на попытку подложить под него двойника вместо неё:
– Ж, – и ей стало отчётливо понятно, что он её любит.
Заметив, что его любимая перебирает каталог причёсок и почувствовав её неуверенность, он своим молчанием дал понять, что полюбил он её не за её экзотичный корпус, и что если она хочет что-то в себе изменить, то он готов будет быть приятно удивлённым.