[DA:M] Апулийские сплетники | ходы игроков | 4.1. Легенда Поццуоли

  Голоса приближались, оруженосец, судя по всему он был излишне словоохотлив, рассказывал историю про набег на Салернское поселение, но его рыцарь молчал, или намеренно игнорировал слугу. Спустя некоторое время двое показались на глаза лежащей девушки, один с факелом, по всей видимости тот самый оруженосец, другой с копьём в руках, небольшим боевым топором на поясе и с каплевидным вытянутой формы деревянным щитом, обтянутым кожей. На щите на жёлтом фоне был изображён красный крылатый змей с передними лапами, вроде линдворма.

  Сами всадники, напротив, заметили Ирину достаточно поздно, и лишь с расстояния двадцати метров, где и остановились, сразу же собравшись, заозиравшись, выискивая противников. У оруженосца оказался при себе только длинный кинжал, с которым он и отступил назад прикрывать спину рыцарю. Прозвучал какой-то звук, оба воина дёрнулись туда... чёрный хорёк проскочил между двух небольших сосен.
  Послышался смешок, необоснованно, но воины немного расслабились, переглянулись, и оруженосец повёл коня ближе к ламии.
  – Э-э-э-э-эй! Кто затаился в темноте, совершив столь гнусный поступок, покажитесь! – зычно крикнул он, гордо воссев и выпрямив спину, когда оказался рядом с девушкой.

Наивный мальчик... Он словно играл в "Мечи и Тени", еще не зная, какую подлянку устраивает ему судьба этой ночью. Впрочем, Ирина не испытывала к нему жалости. Словно гадюка, холодная и расчетливая, убитая женщина вдруг ожила и выросла посреди дороги, напоминая голый, хищный терновник, оплетающий ногу оруженосца шипами. Всего мгновение, и вот уже его длинные мощные ветви, превратились в клещи, которые в одиночку разжать не под силу, если только бедняге не поможет чудо...

"Попался..." - подумала она про себя, снова взывая в памяти к той игре, за которой изредка наблюдала в окошко. Благородным особам дворовые забавы претили, но только не мертвым, опасным девчонкам вроде нее.

Наконец, когда она встала ровно, приподняв подбородок, в одном ее взгляде, направленном даже не к пойманному человеку, а к его господину, к следующей цели, читалась непоколебимая уверенность палача.

- Жить хочешь? - сухо произнесло существо, едва повернув голову на бок, будто разглядывало какую-то диковинку. Что сделает рыцарь, оставалось загадкой, хотя его участь, казалось, уже была решена задолго до того. Все же... Вдруг он окажется посвященным? Внезапно она сама для себя создала интригу и теперь с интересом ожидала развития событий.

  – А-а-а... а-а... а-а-а! – вскрикнул оруженосец от неожиданности, побледнел и натянул поводья. Конь зафыркал и, глядя на Ламию, заартачился, задрал голову и начал мелко подпрыгивать передними ногами, будто готовясь ударить или подняться на дыбы, отступая задними. Рыцарь тоже тут же обомлел, и не нашёлся чтобы даже направить копьё на вставшего вампира. И Ирина поняла, что он что-то шепчет, взывает к праведникам.
  – Нет... а-а... стой, не... – забормотал совсем потерявшийся в происходящем, пытаясь уже справиться больше с лошадью, оруженосец.

Не мешкая Ирина резко рванула вперед, увлекая пойманного седока за собой и буквально срывая с коня за ногу. Даже если бы тот был намертво приторочен к сбруе, она содрала бы его оттуда вместе с седлом, с кожей, с мясом взбрыкнувшей лошади или без них. Заклинание сковывало ее движения, словно ламия волочила за собой пару тяжелых гирь, однако наполнившее мышцы витэ позволяло преодолеть неудобство и вновь чувствовать себя хозяйкой своего тела. Она угрожающе быстро приблизилась к рыцарю и попыталась с размаху огреть его собственным оруженосцем так, чтобы тот выпал из седла, используя пленника в качестве длинной, увесистой балки.

  Всем телом оруженосец обрушился на рыцаря, но не тут-то было. Неудобное оружие – орущий от страха человек, шмякнулся об хозяина, напугал его коня, и соскользнул на землю, не причинив никакого вреда. Приглушённое оханье и вскрик обозначили то, что мужчина достиг лежащих на тропе камней, не выругался он только из-за того, что держащая за ногу Ирина была худшим из двух зол, и всё внимание воина обращалось к ней, а не к боли в руках и боку. Он попытался лягнуть девушку и вывернуться, чтобы встать на четвереньки, но вместо освобождения, оруженосец зашипел и схватился за место, где бедро переходит в пах.

  Рыцарь, тем временем, успел быстро утихомирить животное, несколькими толчками и коротким приказом на нормандском языке, умелый всадник, он попытался сразу перенаправить коня в бой. Лошадь кинулась к вампиру, но только вскользь её задела, не нанеся ни урона, ни даже не сбив с ног, отпрыгнула. Ещё приказ на нормандском, стопы резко упёрлись коню в бока, и лошадь снова кинулась к ламии, намереваясь лягнуть передними ногами, для чего она вздыбилась на дыбы.

Не понимая нормандского, Ирина однако внимательно следила за всадником, и в тот момент, когда он отдал приказ животному по движению ног и натяжке поводьев ламия поняла, что за этим последует. Однако сама лошадь с ее опасными для смертных копытами не удостоилась даже беглого взгляда хищницы. Вместо этого ее взор обратился к смертному, что барахтался на земле, словно тот самый перевернутый на спину чертов жук. Совершив неумелую попытку вырваться, он пожинал последствия неудачи, еще не осознавая всю горесть своего положения, а если бы знал, постарался бы удержать рот на замке.

Молча, словно у нее на лице была мрачная театральная маска, Ирина круто провернула пойманную ногу в ладонях, доставляя бедняге несоизмеримо больше мучений, будто бы собиралась отвинтить ее вовсе.

   – А-а-а-а-а... а-а-а... Что ты такое? Отпусти... – послышалось сопение и всхлипывание со стороны оруженосца, и оборвалось, превратившись в скулёж, когда ламия сильнее закрутила ногу.

  Лошадь рыцаря на сей раз опустилась совсем мимо цели, даже не задев вампира, и нормандец повёл коня в сторону, развернул его, и метнулся обратно, выставив в боевое положение копьё, но явно не успевал, так к тому же едва удержался на развороте в седле.

Острые, напряженные секунды меняли друг друга так, словно соревновались между собой в Колизее, чья колесница пересечет финишную черту первой. Мольба человека была исполнена только по совпадению. Побитый оруженосец больше не представлял опасности, и ламия бросила его на землю, дабы освободить руки и заняться всадником. Его преимущество - это лошадь. Нужно было разделаться сначала с ней.

Не мешкая Ирина бросилась навстречу противнику, чтобы предотвратить готовящийся кавалерийский выпад. Рывок. Замах... Она поймала его, выполняющим сложный маневр разворота, и вложила в кулак столько силы, что хватило бы проломить иной доспех, но всю его мощь обрушила на животное. Ламия собиралась покончить с ним одним ударом, направленным под грудину, к самому сердцу. Кроме того, это должно было стать демонстрацией ее решающего превосходства над соперником.
- Ягненок, дерущийся с волком... Твоя битва окончена. Сдавайся, - произнесла женщина, едва завершив атаку. При этом голос ее не дрогнул ни от усталости, ни от злости. Казалось, происходящее никак не трогало эту противоестественную убийцу, ровно как из законы Механики не действовали на нее.

  Тух, – ламия явственно услышала, как треснули кости в грудине коня. Лошадь, чисто по инерции, ещё побежала вперёд, но запнулась, передние ноги подогнулись и она кувыркнулась через шею, задние лапы взмыли в воздух, беспомощно ища опору, после чего она с размаху хлопнулась на бок, подминая под себя отчаянно держащегося всадника. Послышался стон, свободной рукой воин медленно стащил с себя шлем, который со звяканьем шлепнулся на мелкие камни на краю тропы. Копьё улетело в сторону, щит, только мешающийся, сковал вторую руку в одном положении, частично прижатый телом к земле, выворачивая конечность под болезненным углом.

  Вампир стояла между валяющимися стонущими телами. Даже лошадь болезненно храпела в такт хозяевам и не спешила подниматься, в то время как вторая сейчас просто побежала обратно к крепости.

Ирина одна возвышалась среди побоища. В этом не было ничего такого, что сподвигло бы ее гордиться достигнутым - смертные, хоть и на лошадях, были обречены с самого начала. И все же задуманное ею исполнилось, и она, словно скульптор, воздвигший статую, могла оценить проделанную работу.
"Славно... "
Лошадь вскопала мордою землю. Всаднику тоже досталось при падении - Ирина надеялась, что от этого его рыцарское высочество станет сговорчивее. Ему нужно было время, чтобы прийти в себя, и эта заминка сейчас была очень кстати. Ирина услышала позади характерный цокот, и тотчас среагировала на него, обернувшись.

Совпадение ли, но именно в тот момент, когда ламия сокрушила одну лошадь, вторая решила броситься наутек. Не абы куда, но обратно к замку. Мгновения было достаточно, чтобы Ирина вместо предполагаемого маршрута ее движения увидела простирающуюся до самых замковых врат тонкую, трепещущую на ветру, словно легчайшая паутина, серебряную нить судьбы. Она должна была перерезать ее во что бы то ни стало...

Пользуясь временной беспомощностью соперника, в мгновение ока ламия подхватила с земли копье, сделала несколько размашистых шагов вслед за лошадью, завела оружие за плечо и бросила... Нет, швырнула, что было мочи, как будто эта негодная кобыла затоптала ее единственного ребенка.

  Копьё обманчиво медленно полетело вслед бегущей лошади прекрасной дугой... чвок, острие погрузилось в бедро. По инерции конь ещё нёсся вперёд, но уже через десяток метров у него не осталось сил, чтобы даже болезненно заржать. К этому моменту уже стало понятно, что задет очень важный кровоток, обильные красные следы из ноги животного покрывали тропу, вскоре превратившись в ручеёк, тянущийся обратно к ламии. Зверь остановился, несколько усталых шагов вперёд, ещё шаг передней ногой в сторону, чтобы удержать равновесие, и вот могучий конь завалился на левый бок.

  Обессиленный рыцарь утомлённо встрепенулся, чуть мотнул головой, приходя после удара о землю в себя. Лицо воина сморщилось, когда он поднапрягся, чтобы выгнуться, потянулся рукой к другой руке, пытаясь освободить её от застрявшего щита. Только расстегнув ремни, мужчина явно облегчённо откинул голову назад, на землю, и со стоном выдохнул, после чего затих, затаился, шевелились только одни глаза, раз десять описав круг, изучая обстановку и погружающуюся в темноту глубокой ночи фигуру. Факел затухал в траве, куда улетел ещё когда Ирина стащила оруженосца.

Это был действительно хороший бросок, в который Ирина вложила всю свою мощь. Судя по бурому ручью на камнях, острие перебило животному крупные кровеносные сосуды, и теперь беглянка не смогла бы вернуться в замок, обозначить, что с рыцарем что-то случилось и тем самым вызвать поисковый отряд. Теперь эти двое подранков были полностью в ее власти.

Она обернулась и плавно заскользила обратно, обретая все более ужасные черты тем увереннее, чем ближе подходила к факелу. И вправду каппадокиец превратил ее в монстра, но еще более чуждым этому миру выглядели ее холодные глаза, обращенные к свету своей внутренней чернотой.
- Норманн, - обратилась она к рыцарю, подойдя. - Мы поговорили на языке силы, и мне кажется, ты все понял. Но понимаешь ли ты мои слова?

  – Т-ты... – рыцарь, мигом пропотевший, зашевелился, и попытался вытянуться из-под коня, который, видимо почувствовав это, тут же сам попытался вывернуться и подняться на передних ногах, а затем и вовсе вскочить, но не тут то было: – Ясно, ты – чародейское порождение... Говори, что ты хочешь!

- Чародейское порождение, говоришь...
На мгновение Ирина даже прикрыла глаза от удовольствия, осознавая, что брошенный в реку лист после долгого путешествия по течению наконец оказался у нужного берега. Немного подумав, она снова заговорила, однако тоном почти торжественным, не лишенным едва уловимого философского подтекста.
- Веришь ли ты в судьбу, норманн? Твой дом далеко на западе, мой - на востоке. Но мы встретились на этой дороге, и первым делом ты упоминаешь чародейство...

Ее губы дрогнули в слабом подобии ухмылки, прежде чем ламия снова обратилась к рыцарю.
- Ты расскажешь мне все, что знаешь. О чародействе, об этом замке, о том, какого цвета исподнее носит твой сюзерен, если потребуется. Меня привели в этот край звезды... Звезды, которые я зажгла в ночном небе. Но я сама не знаю, зачем!
Ирина резко повысила голос, задрав голову, будто обращалась не к рыцарю, а к небесам напрямую, а затем звонко, чарующе рассмеялась. Ее смех подхватили ближайшие скалы, заполняя ущелье мелодичным эхом.
- Они словно танцуют вокруг меня... - продолжала Ирина, лишь краем глаза глядя на смертного. - Иногда получается дотянуться до них, как до той лошади... Но до твоего горла дотянуться куда легче, даже не думай о побеге.

Пригрозив пленнику, лилим обратила свой взор к животному, ставшему всаднику обузой. Она собиралась помочь ему встать, но таким образом, чтобы это удовлетворило сразу обе стороны...

  Рыцарь выдохнул, отлично чувствуя опасность, исходящую от чудовища, громко и с сопением, когда ламия потянулась к его коню. Он будто смирился с происходящим, слишком уж быстро и с подавляющей силой расправилась лилим с ними обоими.
  – Конюх, внемли мне и моему повелению! Затихни, не дёргайся, – обратился рыцарь к оруженосцу, после чего приподнял голову: – Подлинно, совершенно ясно я тебя услышал, – немногословно, коротко ответил он ламии.

- Это хорошо... - одобрительно произнесла женщина, заставляя своего внутреннего зверя ждать. Лошадиная шея в руках задергалась, но затихла, стоило ламии приложить усилие. Она скрутила ее, затем быстро установила клыками финальную точку. Долгожданная кровь хлынула в опустевшее чрево, вот только... Она почти не насытилась, выпив животное до дна. Когда твои зубы набиты шерстью, а во рту вкус лошадиного пота - не каждый получит от трапезы удовольствие. Но здесь, очевидно, было что-то другое... Интересно.
- Я своего рода рыцарь, как и ты, - продолжала лилим, вновь возвращаясь к делам насущным, после того, как вытерла ладонью губы. - Мои поединки и войны проходят незримо для людей, и обычно я не отягощаю себя пленными. Вы двое для меня обуза. Но я пощажу одного из вас - того, кто будет полезнее. Слышишь, калека? - она чуть повысила голос, обращаясь через плечо к слуге с вывернутым суставом. - Отныне вы волки в бойцовской яме. У вас ни оружия, ни доспехов, ни привилегий - один язык, острый и длинный. Начнем с простого: кому подчиняется этот замок?

Не дожидаясь ответа, она схватила выпитую лошадиную тушу за ногу и волоком потащила к обочине, чтобы отбросить куда подальше. Так ее будет сложнее заметить проезжим.

  Норманн громко пробормотал бранное слово, и крякнул, когда туша освободила его зажатые ноги. Он повернулся, поднапрягся и сел. Прежде чем заговорить воин оглянулся, чтобы боковым зрением понять, где лежит шлем.
  – Это владения сеньора Уго из Мэна, – не скрывая сказал рыцарь.

- И все? - ламия обратила на него внимание, и на сей раз в ее глазах легко можно было прочесть удивление. - Ты словно не дорожишь своей жизнью, дурачок... Эй, сопляк, - она снова обратилась к слуге.
- Что знаешь ты об Уго из Мэна? Это твой шанс вырваться вперед, ибо твой господин был настолько глуп, что назвал мне имя и ничего больше... Здешние лорды сменяют друг друга, как перчатки - я не поспела бы за делами смертных, даже если бы захотела отслеживать эту возню всерьез.

- Вставай. Сейчас мы должны убраться с этой дороги.
Она встала рядом и протянула к норманну руку, чтобы затем насильно поставить человека на ноги, как кошка своего котенка - за шкирку. Вот только сперва она собиралась выпить и вторую лошадь. Не столько ради ее крови, сколько, чтобы подкрепить или опровергнуть некие свои догадки.

  – Ой-ей, – задёргался норманн, а оруженосец, будто до него что-то дошло, снова заворочался, приохивая при каждом движении. Вторая лошадь истекала кровью, лёжа неподвижно на тропе.
  – Эт-то нормандский рыцарь! – с земли выпалил слуга: – Вассал Робера, получивший замок за службу!
  – Эй, стой! – рыцарь в руках ламии затрепыхался: – Уго – средний сеньор, таких десятки вокруг. Ничем не примечателен. Просто получил владение за славу на ратном поле!

- Ясно - коротко отсекла Ирина, смерив лежавшего оруженосца взглядом, когда между ними оставалось не более нескольких метров. Проходя мимо, она заключила, что тот легко отделался. Но прямо сейчас у нее были дела поважнее, чем преподавание дополнительных уроков. Рыцаря она поманила за собой, чтобы тот не вздумал сбежать.
- Обычный бандит, пришедший разграбить остов империи... - без обиняков заключила она затем. - И все же что-то необычное в этом замке есть, иначе меня бы здесь не было. Может, влиятельный сенешаль за его спиной? Доверенное лицо или кто-нибудь в этом роде. О ком люди распространяют слухи? Истинный правитель нередко остается в тени, особенно если...

Подойдя ко второй раненной лошади, лилим склонилась над ней и точно так же пробила клыками шею, дабы испить ее крови. Если и у второй кровь окажется слабо пригодной для пропитания вампиров, кто-то производил с ними соответствующий ритуал. А там, где лошади, там и люди...
- ...Особенно если это не совсем человек, - она закончила фразу, выпив животное досуха и медленно слизывая остатки крови со своих губ, чтобы на этот раз исключить всякую ошибку.

  Нормандец очень неохотно последовал за ламией. Его лицо приобрело выражение обречённости, и какой-то сильной усталости, взгляд не задерживался на вампире, старательно проскальзывая мимо.
  – Я п-прошу прощения. Верно то, что после ночи так или иначе придёт рассвет, – воин встал позади девушки и неуверенно, как увещевание или заклинание-оберег, заговорил: – Такой нечисти как ты лучше убраться с глаз людских, уйди прочь на чародейскую гору, нам и вам нечего делить на этой земле, так не пора ли тебе бежать? – оруженосец за ним не повторял, но зашевелил губами, когда услышал слова рыцаря.
  – Сеньор Уго никогда не приезжал в этот замок, насколько я знаю, – выдавил человек с земли: – Он всё время в походах. Кастеллан Аргир замещает сеньора. Или... может Вы про язычников в горах?

"И впрямь кто-то заколдовал животину."
Слова рыцаря пробились сквозь ее собственные размышления не сразу. Возможно, это спасло его от стремительного деятельного ответа.
- Смирился со своей смертью? Иначе с чего бы дерзить мне вздумал, щенок? - она сделала ударение на вопросе, продемонстрировав недовольство и презрение к человеку, но лишать его жизни не спешила. Все же в его словах было нечто ценное.
- Ты в Бога не веришь, я это знаю. А если так, то душонка твоя, скорее всего пропащая. Скольких убил за деньги? Я вот ни одного...
Ламия усмехнулась, не ради забавы, а только чтобы создать необходимое впечатление.
- Но хватит об этом.
Дела насущные как то обескровленная лошадь у ее ног заботили ее куда больше, чем этический спор на вечную тему, а потому дальше она проделала с этой тушей ровно то же самое, что и с первой - выбросила подальше с дороги. Покончив с этим, она продолжила:
- Мое время и правда куда ценнее ваших жизней. Вы расскажете мне все, что известно, о чародействе и об этой вашей горе. После этого я приму решение. Пойдем...

Снова поманив рыцаря, ламия подошла к слуге и ловко взвалила его себе на плечо. По ее замыслу они должны были скрыться где-нибудь в перелеске, чтобы исключить появление других визитеров.

  Ламия направилась в сторону второй тропы, но чуть в сторону, в перелесок невысоких чёрных сосен перед настоящим лесом. Рыцарь покорно следовал за вампиром. Слуга на её плече затрепыхал всем телом, задрожал и несколько раз дёрнулся, боль, страх или иное чувство, что-то из этого или всё вместе вызвало такую реакцию. Он болтался лицом вниз, полуоткрытыми глазами смотрел на траву под ногами Ирины и осипшим голосом, прерывисто, в такт шагам, произнёс.
  – Я... я... я, рас-ка-жу. На-на той го-ре, ру-ины...
  – Многих, за деньги, за славу, просто так, – от Ирины не ускользнул изменившийся звук шагов рыцаря, он стал быстрее, а шаг короче. Нормандец нагонял девушку.

- Продолжай. Хороший мальчик, - подбодрила ношу Ирина.
Она даже не пыталась скрывать насмешку. Тем не менее настроение рыцаря ей не нравилось. Тот не спешил выкладывать все, что знает, и она не могла понять почему. Вдобавок шаги за ее спиной ускорились, в то время как намерения мужчины оставались неясными. Может, он собирался напасть или, к примеру, прикончить своего слугу? В некотором роде это могло бы решить его проблему...
- А господина твоего я не понимаю, - продолжала ламия, будто воплощая самые свежие мысли вслух, после чего обратилась к пленнику позади напрямую не оборачиваясь.
- Норманн, почему ты не борешься за свою жизнь? Не похоже, чтобы ты служил волшебникам, так зачем выгораживать их секреты? Может быть, ты ударился головой, когда падал? - она вновь усмехнулась, потому что сама не верила в эту догадку, но версии лучше у нее не было. - Неужели ты завоевывал богатство и славу лишь для того, чтобы проститься с нею так дешево?

  – Нгх-к-кх-х, – услышала ламия как нормандец попытался выдавить воздухом сухой ком, образовавшийся в его горле от неожиданности. Рыцарь тут же сбавил темп.
  – Кха-что? – сипло спросил он, но с горячностью обречённого заявил: – Чародейская тварь, не морочь мне голову. Ты лучше нас знаешь их секреты! Я не верил, ибо не видел, но теперь вижу, чёртова ведьма действительно оживляет тела и отправляет их похищать людей! Молчи Паоло, не губи себя!

  – Сир, – оруженосец сжался, но продолжил: – Р-римские ру-ины... под-диум... кол-лоны. И свет ноч-чью.

По сравнению с лесной чащей растительность в этой местности выглядела редкой. Однако в очередной раз осмотревшись, пока шла, ламия наконец решила, что они отдалились от дороги достаточно. С шорохом примяв под собою траву, в следующее мгновение ее ноша шлепнулась о земную твердь. Она не стала церемониться с раненным.
- Паоло? Значит, тебя так зовут... - пленительница скользнула глазами по смятой фигуре оруженосца, но быстро удостоверившись, что тот еще жив, плавно перевела взгляд за правым плечом, в направлении шедшего за ней человека.
- Назови я себя в ответ, мне пришлось бы убить вас обоих. Вдобавок отнять ваши языки затем, что даже мертвые порой не могут сохранить тайн. Впрочем скажу, что произошла я из рода, перед которым многочисленные лорды Отвили - полевые мыши... - она усмехнулась, поворачивая вслед за взглядом все тело. Теперь ламия встала напротив рыцаря, глядя ему в лицо, хоть могло показаться, что женщина возвышается перед ним на склоне, а тот распластан у его подножья - так она на него смотрела.
- Но все эти почести давно в прошлом, тем более женщине в мире смертных уготована совсем иная судьба нежели мужчине... Кто она, эта ведьма? И уверен ли ты в своем обвинении? Наречь неподатливую девку ведьмой черни ничего не стоит...

  Нормандец содрогнулся, по всему его телу гуляло покалывание, но не такое, какое бывает от затёкших конечностей, а более похожее на уколы кончиком кинжала, только разве что крови не выступало. Воин чуть отступил и отвёл взгляд в сторону, не выдержав смотреть на ламию.
   – Н-не уверен... она слишком красива, и слуги говорили, и кавилёр Рауль подтвердил, что нечисть бродит у горы, но её не трожет, – оправдываясь и заикаясь произнёс рыцарь, приподняв руки, будто пытался отодвинуться или отгородиться от вампира. Воин вжал голову в плечи и немного ужал широкие плечи. Оруженосец позади девушки зашикал и застонал, сдерживаться сил у него уже не было. Слуга баюкал ногу, по всей видимости что-то там начало опухать, и Паоло не получалось более замереть, без движения боль только усиливалась.