Сожжение Фракии | ходы игроков | Курций

За последние годы, ты привык к Фракии.
Летом солнце здесь было пожалуй даже ласковее чем в Италии, зато зимой выпадал снег — большую же часть года преобладало угрюмое прохладное межсезонье.
Сандалии-калиги на твоих ногах давно сменились башмаками-кальцеями, сделались постоянной частью твоего обмундирования и штаны. По правде, ты не совсем помнишь как правильно надевать тогу.
Щеки покрыла щетина.
Раз ты взял отпуск домой — насколько же чужим ощущал ты себя среди родных и друзей детства! Насколько изнеженными казались теперь эти люди, даже с постели не встающие без помощи раба! Ты смотрел на них другими глазами. И они смотрели на тебя как-то… иначе. Избегали прекословить тебе. Молодые девушки увидев тебя закрывали лица покрывалами.

Наоборот, парни, которые отслужили, легко сходились с тобой. Вы смеялись, пили, обменивались байками. «Из какого ты легиона? Под чьим командованием служил? Ещё вина, мальчик!»

Римская армия и римское общество составляли будто два мира, причём миры равноценные. Половина граждан-мужчин Республики имела военный опыт — а другая никогда не знала ни лагерной дисциплины, ни горячки боя, ни упоения победой.

Как бы ты не тянулся к второму миру — ты уже принадлежал первому.
Подъем с четвёртой стражей.
Давай я поправлю крышу, пап.
Соленые солдатские шуточки.
Если фракийца за бороду привязать к колеснице и хлестнуть коней, то голова оторвётся, а борода останется целой!
Что, не смешно?
Странные вы…

И вот теперь — снова Фракия.
Снова идти в разведку — в облегчённой выкладке, конечно.
Без лошадей — чтобы можно было пробираться через густые подлески и жидковатую от бесконечных ручейков тающего снега грязь.

Когда-то ты делал это впервые. Напряжённо молчал, вглядывался в каждое дерево, мол, не прячется ли за ним враг? Теперь, вы перешучиваетесь, смеётесь.

Дипломаты думают, что войны можно избежать. Болваны. Вы хотите этой войны. Жалование у вас не такое уж и большое, да и отставка ещё не скоро. Нет, вам нужны боевые трофеи! Иначе в чем потеха?

Ко всему можно привыкнуть.
К подыхающим на твоём гладии варварам. К их воющим жёнам и дочерям, отчаянно вырывающимся из рук, пока не приложишь их рукоятью клинка. К запаху горящей плоти.

Вы римляне.
Вас не остановить.

  То ли он вновь чем-то прогневал богов, то ли чем-то насолил командирам, а может они вовсе считают что он рад тут чуть ли не в одиночку по горам шастать, аки козел горный? Нет уж, место легионера, с легионом и чем дальше он от оного, тем тому опаснее. Так примерно размышлял Тит, всматриваясь вдаль и уж точно не собиравшийся без прямого приказа и угрозы наказания шастать дальше, чем оно прямо сейчас требовалось.
  - Верно говоришь, в горных тропах строя не развернуть и толкового боя не дать, - согласился Курций с одним из вверенных ему людей, раз уж так хочется пусть это дело ауксилиям оставят. - Малым числом можно многих надолго, задержать.

Прежде чем ступить на земли рудов, Ацидин приказал своим людям стать чуть менее похожими на римлян, хотя бы издали. Скрыть щиты за спиной под плащами, нацепить на шлемы и верхнюю одежду, веток, листвы если найдется, прикрыв в первую очередь явные символики римской армии, ну а если повезет их заметить сложнее станет, покуда прячутся да и может за варваров или разбойников сойдут, если заметят. И что бы себя самонадеянностью не выдать велено было громко не говорить, по делу в основном и паузы минутные время от времени делать, что бы прислушиваться и контроль сохранять.

А что до фракийцев, то тратить время на лицемерие полагалось воинам "в туниках", а не тем что в кольчугах. Режь пока не прирезали, чай не первый раз воюем, какие уж тут любезности, остались они в прошлой, мирной жизни.

В лагерь ты вернулся не только с подробнейшим описанием маршрута продвижения когорты — но и сделавшись чуть богаче чем был. Место легионера с легионом, зато выбираясь из под взгляда командира, легионер обретает свободу. Ох уж эти Руды! Ты помнил фракийцев как грозных воинов, но встреченные тобой крестьяне и путники больше напоминали овец, чем львов!

Раз вы встретили молодую парочку, уединившуюся на лесной опушке. Парень схватился за кинжал, его убили сразу.
Девушка прожила ещё какое-то время до конца допроса.

Ты обещал отпустить ее.
Ты солгал.

При них оказался бурдюк отменного вина.
Ах, первая любовь!

Но чаще встречались вам торговцы, везущие в соседнюю деревню тот или иной товар. У этих в кошельках было золото, и сожалел ты лишь, что не сможет твой десяток прихватить с собой, скажем, две сотни горшков на продажу. Зато ты обзавёлся новехоньким тёплым меховым плащом.

Прямо в нем ты и завалился к примипилу — возможно, не стоило, но ты заслуженно гордился собой, твои люди нашли короткую дорогу к Западному Перевалу, и теперь когорта сможет занять его буквально за день или два!

Примипил Гней Акций Руф показался тебе человеком прямо-таки сверхъестественно проницательным. Он очень внимательно посмотрел на тебя, и спросил, откуда плащ.
Ты ответил: «Встретили торговца, купил»
Почти правда, кстати. На две трети фразы.

Командир кивнул. Кажется, прокатило.

Следующее задание оказалось заметно сложнее чем просто разведка путей наступления.
В последние дни ты частенько замечал зарево пожаров на другом краю долины.

Именно туда Акций Руф вас и отправил, поставив две задачи — во-первых, выяснить, кто контролирует Восточный Перевал и что там происходит, а во-вторых, определить, где бессы и сколько их.

Это уже не крестьяночке юную жопку распечатывать в процессе «добычи стратегической информации». Один раз в прошлом ты сражался с Бессами — шрам на боку даёт о себе знать в непогоду до сих пор.

Правда, и снабдил вас примипил как надо — дал ещё два десятка подкрепления, двойной набор пилумов, тридцать лошадей и вдоволь припасов.
Теперь ваш отряд уже напоминал полноценный конный разъезд.
Разве что для сражения вам всё равно лучше бы спешиваться — боем в конном строю легионеры не владели.

Земля летит из под копыт.
Отряд спускается в долину.

***

В один из дней, ваше внимание привлекают крики и звуки боя. Ты послал одного из парней на разведку — он доложил, что фракийцы бьются друг с другом. Одни из них вооружены лучше и бьются под оленем — знаменем Кетрипора. У других знамени нет, и судя по всему это какой-то сброд, который вот-вот перебьют дружинники. Возможно, недобитки Скилура — о его восстании ты уже слышал, равно как и о стремительном разгроме мятежа Кетрипором.

Стоит ли вмешаться?
Ваш отряд больше чем обе группы вместе взятые.

Лагерь
Вернувшись в лагерь декан, не перестал заниматься разведкой и среди своих. Держать нос по ветру всегда полезно, особенно если предстоит еще большая авантюра. Там же Тит и обменялся полезной информацией с другими раздев отрядами, никогда не знаешь что пригодиться, может слух какой, по местности что полезное или еще чего.

Приказ примпила Ацидин встретил с мальца кислой рожей, но отсутствие энтузиазма спрятал за формальностями, аля "Служу Риму, есть, так точно" и прочими "салютами" ходящими в легионе.

"Фракийцы бьют фракийцев"
- Вот оно что, - мрачно улыбнувшись пробубнил себе под нос Курций, размышляя как лучше поступить. - Слушай мой приказ, гордые воины рима, беспощадные и смышленые. Мы напоролись на разбойников, которые почти "одолели" тех, что под стягами, и решили перебить их, что бы обезопасить легион от засад и соглядатаев фракийских. Так мы расскажем командирам, потому что так и будет, но прежде важно все красиво сделать, и план таков...

- А на что нам их тряпка, командир?
- Не знаешь? Вот потому-то я командир, потому что знаю, - усмехнулся Тит стегнув коней.
Земля летит из под копыт.
Курций морщиться прокручивая, то как они жестко вели себя днями ранее, но сам себя убеждает что такова война. Это не греческие полиса, а варварские земли. Земли из которых год от года идут набеги на Римскую Македонию, не менее жестокие а то и более. Боги их залитыми кровью руками совершили справедливое отмщение...

Не так и страшны оказались эти бессы.

В сущности, эта твоя миссия оказалась даже скучнее предыдущей — из-за нападений Трезена Безумного тракт был почти пуст, и даже сотня всадников могла бы кататься здесь без особого риска. Единственная запоминающаяся встреча случилась, когда вы столкнулись с большим караваном Рудов, охраняемым не меньше чем сотней человек.

Тогда ты и встретил впервые Геракла Сотиру — эллина не старше тебя, с живым взглядом и чуть насмешливой улыбкой. Сотиру очень удивлён был увидеть римлянина, но когда узнал, что вы охотитесь на разбойников, то только одобрил вашу помощь, а уж получив от тебя штандарт Рудов и вовсе рассыпался в благодарностях!

Лишь позднее ты узнаешь — этот мудила провёл вас.
В действительности он во главе личной дружины захватил караван с доспехами, шедший в Бриарудас и сразу же дал деру.

Не то, чтобы у тебя было достаточно людей, чтобы остановить его.
Но всё равно — этот случай научил тебя, что даже невинная на первый взгляд встреча может быть опасной.
Кто знает, будь у Сотиру побольше всадников, и знай он наверняка, что вокруг не бродит ещё несколько римских отрядов, дал бы он вам уйти?

Без особого труда, ты установил, что перевал защищается всего сотней воинов-бессов, а основные силы уже выдвинулись на юг, к Бриарудасу.

Спустя день, вы настигли их.

Колонна насчитывала где-то тысячу человек.
Фракийцев среди них меньшинство, в основном разные народности эллинов — критяне, понтийцы, македонцы…
Встречались, впрочем, и, например, сарматы или иллирийцы.
А ещё — римляне!
Более того, римлянин стоял и во главе всего авангарда.

Новость эту на все ладя смаковали жители подчинившегося Бессам Востока — с Гнеем Акцием Руфом сражаться предстояло соплеменнику, Марку Инстею Лафрениану!

Узнав эту новость, ты счёл ее достаточно занятной, чтобы ещё не завершив наблюдение, отправить к примипилу посланника.

Сам же погрузился в более детальное изучение состава колонны Лафрениана. Тебе быстро удалось выяснить несколько фактов. Во-первых, колонна растёт за счёт постоянной подпитки местными добровольцами и подхода к ней подкреплений. За те несколько дней, что вы сопровождали движение колонны, она приросла ещё сотней — и это явно не предел.

Далее, продвижение колонны несколько замедлилось по мере подхода к Данарсе — причина в том, что часть населения Востока Долины выступала против фуражиров Лафрениана, и тому приходилось высылать карательные экспедиции.

Партизаны атаковали разъезды, сжигали зерно.

Вы были осторожны — но в какой-то момент и вас ждала встреча с таким партизанским отрядом. Иронично, но вас приняли за карателей Лафрениана…

Простые мужики с ромфеями, фальками и дротиками не смогли застать вас врасплох. Дозорный подал клич.

Ты чувствуешь в этой встрече опасность.
Но ещё… чувствуешь возможность!

***

Вскоре, ты получаешь ещё две новости.
Тяжелых новости.

Трезен Безумный напал на передовой римский отряд и похитил посла Ампелофана Лампрокла.
Центурион Секст Фульциний преследует его.

И если первая новость тебя в общем-то не касается — разве что чем-то напоминает пощечину, данную фракийцами всему Риму, очередное напоминание не расслабляться — то вот вторая внезапно коснулась.

Ты очень смутно понимаешь, как эта вторая новость вообще до тебя добралась — Фульциний встретил разъезд, случайно заплутавший и случайно же вышедший на твой отряд…

В любом случае — вторая новость была просьбой о помощи.

Как ты понял, Секст Фульциний командовал тем самым передовым отрядом, попавшим в засаду Бессов. Из битвы он вышел с двумя десятками человек, но вместо того чтобы отступить, решил преследовать Трезена и даже выследил его.

Теперь он просил о помощи, едва ли не божась, что у Думатаров никак не больше сотни воинов, что натиск достаточной силы если не истребит их полностью, то позволит освободить посла в суматохе.

У тебя тридцать всадников — грозная сила.

Возможно, именно тебе предстоит спасти Ампелофана Лапрокла.
Или нет?

Чёрные всадники на вороных жеребцах скачут по Гемским горам, размахивая отрубленными головами тех, кто попался им на пути. Один из силуэтов кажется знакомым, а вороной конь...у тебя точно такой же...это твой конь! Они хохочут и воют словно звери. И прежде чем судорожно проснуться ты видишь кровожадный лисий оскал из под римского шлема.

- Фракийский лис?
- А скажешь нет? Тебя тогда с нами не было, но мы хорошо поднялись.
- Да, слыхал, - согласился легионер, разгоняя палкой угли в затухающем костре. Он был из тех, что служил под началом Курция не так давно. - Однако больше на разбой смахивает...
- То была охота. И на днях мы охотились, все вместе, как братья.
- Да уж, не так себе я представлял войну во Фракии.
- Никто не представлял ее такой, - мрачно заявил Ацидин, так и не смогший заснуть снова. Декан присел и сделав глоток вина, передал бурдюк своим солдатам. - Но кто-то же должен позаботиться о том, чтобы она была успешной. Таков наш долг, перед Римом, перед предками. И если богам будет угодно, то мы обернемся хоть волками, хоть оленями, но дело свое сделаем.

Когда он начал так думать? Когда же именно он начал думать, вот так? Холодно, расчетливо, уверенно...

-Измотал старика, - устало выдохнул пожилой римлянин опуская деревянный меч перед даже не вспотевшим Титом. - Мог бы и подыграть, отцу.
- Не ты ли говорил, что мне это мол не дано?
- Как так вышло, что готовя тебя к арене, я не заметил как ты перепутал ее с театром? Внял лицедейству во всем, кроме самого главного.., - сплюнул старик, присев возле не слишком уж богатого дома.
- В Риме полно пьяниц и болтунов, мало воинов. С кем поведешься, от того и наберешься
- Вот как? Справа тебя больше не достать, а думал что как облупленного знаю... Видимо то, что обирал у первых двух, просаживал вместе с третьими. Ты не разбоем там часом занимаешься, Курций?
- Да нет, конечно, - почти правда, кстати. На две трети фразы.

Когда Тит узнал что на тракте разминулись два хитрых разбойника по сути, то лишь усмехнулся ироничности этой встречи. До того как попасть в легион, дуэлянт часто работал на людей вроде этого хитро скалящегося эллина. Имя древнего рода, былая репутация отца и растущая слава брата, вкупе с навыками самого, крепко сложенного юнца, позволили тому войти в числе тех, кто тенью таскался по Риму за политиками, купцами и философами, следя за тем, что бы в них не стало больше дырок, чем те сами того желали. Сведя там дружбу с бывшими легионерами, занимавшихся сходным ремеслом, он наконец нашел людей признающих его мастерство боя, отдающими ему должное за эффективность и не упрекая за отсутствие эффектности. Вино, деньги, женщины, друзья, не пыльная работа и обрастание некоторыми связями и знакомствами с нужны людьми казалось бы должны были предопределить его жизненный путь...Так что произошло, как он оказался, здесь? Во фракии...

- Потом ты постареешь, и никому не нужен станешь. Силы тебя покинут, деньги забудут дорогу в твой дом, а еду приготовленную матерью твоих детей ты будешь есть с подозрением и только после, как ее попробует раб.
- Я поднимусь, вот увидишь, - Тит положил на стол тяжеленный мешок с золотом. - Этого хватит погасить твои долги, ты научил меня их зарабатывать, не смей отказываться.
- Научил... - старик зачерпнул горсть монет и сжав их в кулаке, дрожащим голосом продолжил, - как жизнь свою ни во что не ставить, сижу и жду каждый день смерти. В ужасе напиваясь, от того как представлю что принесут мне весть... Что старшего закололи варвары на потеху толпе! Младшего прирезали в подворотне, потому что дурак, которого он стерег, ляпнул с дуру кому-то чего-то!
- Так все умрем же, сам же так всю жизнь говорил.
- Мать... должна был научить вас жизнь ценить, свою, чужую. Покинула нас, а я же, ничего-то помимо смерти и не видел, за что жить сам не знал, и вас туда же увел.
- Ну харош уже, сопли тут развел. Итак уши болят от этих эллинов, бездельников. Тоже не заткнутся, все поговорить, да позаумнее и посложнее. Я вина хорошего привез, фракийское вроде бы, отпразднуем.

Марк Инстенций Лафрениан... Как буд-то бы он слышал это имя уже где-то. ммм...Много вина тогда было... не вспомнить... К черту. Предатель, есть предатель. Убить его здесь и сейчас, заманчиво. Хорошо организованная засада с единственной целью, дать ему шанс пронзить это понтийскую шлюху могла бы увенчаться успехом, если бы...он командовал тридцатью Титами. А эти, как бы верны они не были, на самоубийство вероятно не пойдут, да и шанс признаться честно, мизерный. Чтож, Марк, ты еще горько пожалеешь что оставил тылы, оставил Рим. Со спины гладий совать сподручнее все же в зад... хм, а вот что-то похожее он явно слышал уже в легионе, может быть даже от командиров...Турма возглавляемая римлянином в рогатом шлеме, скрылась.

Ацидин намеревался развернуть против Инстенция, не просто диверсию, а самую настоящую партизанскую войну по всей науке. Досаду в этом плане вызвало лишь то, что вероятно добрый фракиец на станет разбираться какие из римлян правильные, а какие нет. Внести в это недопонимание хоть какую то ясность помог ужин добротной олениной, от которого остались теперь лишь рожки да ножки, но и мы не империи свергать собрались, нам и этого хватит.

Повстанцы не заставили себя ждать, тем лучше.
- Вы, трое! Уводите лошадей назад! Не хватало еще, что бы их зацепило. Остальным - Спешиться! Защитное построение кольцом! В ответ не метать! Держать строй! Убивать лишь тех кто сунется!

И тут к накатывающей волне фракийцов выходит никто иной как вестник Сабазиса, ну а кому еще явиться к грядущей Ночи Сабазия. Римлянин чей шлем украшен оленьими рогами символами фракийского божества и священного символа самих Рудов, что они вышивают на стягах своего воинства. Богохульство или знамение? А это точно надо убить? Что с его лицом? Оно обмазано землей?! И... Оно говорит на фракийском!

- Именем Кетрипора, сын Ройгоса, вождя племени Рудов и коронованного царя всего Гемимонта! Остановитесь, гордые фракийцы! Да не прогневайте вы мудрую Бендиду, покровительницу всех людских союзов!

Ход IV. Лис на сворке

  Пока у тебя была инициатива и право действовать самостоятельно, ты неплохо послужил Риму добившись куда большего, чем если бы, не рассуждая, бил кулаком в грудь, кричал «Аве!» и выполнял распоряжения слово в слово. Теперь же полученные тобой приказы на сей раз предельно четкие — вывести отряд на Север, следить за армией Орола. В армии указания не обсуждают, а выполняют, и примпил ждет от тебя безусловного подчинения.
  Меж тем на Востоке, где ты действовал досель, становится тесновато: местные деревни, опасаясь грабежей разозленных поражением наемников Лафрениана, сделали резкий разворот и присягнули Севту, тем самым перекрыв марианцу источник призывников. Пока не было ясно, договорятся ли эти двое или вцепятся друг другу в глотки — для обоих настал момент уязвимости! Казалось бы, самое время спалить Восток дотла, отрезать обоим снабжение, а может и Перевал занять — вот только Гней Акций отклонил твой план. Теперь рудский мятежник и римский мятежник могут объединиться, и это будет крайне неприятно.

  Впрочем, помимо угрозы гетов, бессов и восставших, нашлось еще кое-что, заставившее тебя задуматься. Кажется, уже все знали, что у Кетрипора похитили казну. В этом винили гнев Сабазия, тайные интриги Сотиру, хитрости Прокула – у всех была своя версия случившегося. Обсуждали и обсуждали, что с того? Тебя бы эта история не коснулась, не задержи твои повстанцы человека, пытающегося зарыть мешок серебра.
  Человек упрямился, хорохорился, но, стоило прижечь ему чутка пятки, сразу разлился соловьем. Звали его Клит, был он родом из Иллирии, но жил в Долине уже десять лет. Последние четыре года он провел в отряде некого Скилура — да-да, того самого, что поднял восстание против Кетрипора. Оказывается, Освободитель был ни капли не благородным героем и борцом с тиранией, а обычным разбойником, пытавшимся поднять восстание только ради того, чтобы разбойничать в больших масштабах.
  Заметив, что его внимательно слушают, разбойник снова начал дерзить, напоминая, что царь рудский простил всех мятежников, а обнаруженное серебро, это то, что накоплено за долгие годы, причем не только им самим, но еще многими серьезными и злопамятными людьми. Пришлось снова применить силу, и Клит «поплыл». Как оказалось, после своего провала Скилур не успокоился, а нанес удар, откуда не ждали. Тайно проникнув в Бриарудас и подкупив нужных людей, сармат дождался ночи Сабазий и лихим налетом захватил всю казну Кетрипора. На этом атаман решил остановиться: разделив золото между своими людьми и, конечно, большую часть оставив себе, он скрылся. Правда, некоторые его поддельнички, приятели Клита, решили, что Скилур взял слишком много и задумали выследить главаря и… Ну, понятно.
  В общем, поблизости от тебя бродила целая куча золота, о нехватке которого стенали и Кетрипор, и Берисад, и жрецы и вообще все лояльные руды. Кто наложит руку на Скилуров трофей – станет сказочно богат, а если пустит его в дело – сумеет перевесить чашу весов Фортуны в пользу свою и своих союзников. Представляешь, что будет, если этим кем-то будут Севт или Лафрениан?
  Казалось бы, это шанс. Но нет – тебе запретили действовать. «Иди и смотри» — типичный Гней Акций Руф. Даже если ты доложишь обо всем ему, а сам отправишься на Север, сколько времени займет у примпила выделить подходящих людей, отправить их на поиски бандитов, знающих, где логово вождя, допросить пленных, найти это убежище... Да за это время сармат трижды успеет скрыться! Но… приказ есть приказ, а ты – не варварский рикс, чтобы творить, что вздумается. Или…

  Но даже если следовать плану Акция, все равно будут проблемы. Примпил, хоть и имел опыт командования пехотными соединениями при поддержке конницы, но в чисто конных операциях или разведке явно был слаб. У тебя полторы сотни конников, что, по меркам Долины, уже маленькая армия! Выедете на равнину – за вами последует такой столб пыли, что о ваших маневрах будет знать вся Фракия и еще добрая половина Македонии к тому же.
  Ладно, положим, за Оролом и его гетами можно наблюдать и издали, с какого-нибудь холма. Но вот как сделать так, чтобы дозорные Севта и Лафрениана не заметили, куда именно вы помчались? Задачка не из легких…
  Неужели Руф не понимает… Или понимает, и нарочно выманивает Бессов на Север? Пытается столкнуть их с гетами так, чтобы вы оказались меж молотом и наковальней? Ах, вопросы, вопросы… С тобой, обычным декурионом, командующий своими планами делиться не намерен. Вот только ты же не просто парень в калигах, верно?

- Фракийцы! Мои отважные Лисы! Я горд сражаться вместе с вами, бок о бок! Вы славно показали себя на востоке, мы вместе изничтожили Трезена и спасли царя Кетрипора. Каждый из вас, достойнейший воин, даже тот кто вчера пахал и сеял, под мои стягами нашел себя и открыл заново, как прирожденного воина!

Одобрительные возгласы стихли под указующим жестом декана, лисы знали что после заслуженный похвалы и чествования их лидер перейдет к делу:

- Враг получил по своей наглой морде, предатели, изменники и понтийские подстилки, вроде перебежчика Севта собрались на нашем востоке, зализывают раны и рыщут в наших поисках. Но мы с вами безвольные рабы, как те свиньи, пущенные Лафренианом под вертел из стрел в спину. НЕТ! Мы умеем бить там, где нас не ждут! Умеем улизнуть, там где нас застигли. Умеем выждать когда надо и беспощадно ринуться в атаку, в самый важный момент! И этот момент близок, как никогда.

Курций сделал одного из самых скорбных лиц, на какое был способен:
- Военная наука вынуждает нас временно покинуть восток... Чтобы вернуться в него вновь, с еще большей силой и яростью! У нас много врагов, сильных врагов, но им нас не одурачить, мы не станем подставляться, ждать когда враг заявится по нашу душу. Нет...Мы атакуем его там, где он нас не ждет! Отдать салют! Опустить знамя!

За спиной Тита римляне сотворив римский салют принялись медленно и торжественно опускать знамя лисицы. Такое бы не простили военачальникам, высоким командирам армий, царям и вождям, но не ему. Ведь лисы не бегут, лисы отступают, лисы подкрадываются и вонзаются клыками в ничего подозревающую жертву, когда она сладко спит. Лис, больше чем чем человек, это символ. Мстительный и коварный дух фракии. И если он велит что-то сделать, значит таков план. Еще одна уловка, еще одна партия.

- Я не могу приказывать вам ехать со мной, но каждый кто вступит под моим знамена, каждый кто отправиться со мной озолотиться не сегодня, но завтра. Царь Кетрипор обещал мне любой рудник на выбор, за своей спасение и все доходы с него пожизненно будут моими. Каждый из тех кто на коне и с оружием последует за мной, будет принят на мою службу и первый год всех доходов после войны, я щедро разделю с моим лисами. Но а сегодня, сегодня я вам обещаю славную войну, море пролитой крови и врагов чьи лица окрасит ужас!

- Отдайте мне ваши сердца, и я наполню их смыслом битв! Отдайте мне ваши жизни - и ваша смерть, обернется бессмертной легендой! Вы со мной лисы!? Покажите мне ярость! Покажите мне гнев! За мной!


Воинство разделилось на 5 турм по 30 человек и направилось на север. Обкатав систему сигналов со свистками и рогами на востоке Тит развил ее до полноценного тактического инструмента.

Каждая турма держала путь на север. О точках соединения и намеченных заранее стоянках знают лишь командиры групп и их замы, конечно же римляне. Каждая группа двигается своими путями, но в едином фронте и на дальности дистанции сигналов свистка. Группа раскрывается полукругом и скачет не единым строем а разомкнутым, образуя собой живой радар системы дальнего обнаружения. По простому ее прозвали "Лисьим пением". Свистки имитируют собой птиц, но определенная частота сигналов даст посвященным понимание о сигналах и командах.
Скачет всадник - видит возможную угрозу. - сигнал. Отзыв. Группа проводит разведку и либо обходит преграду незаметно по одиночке, либо собирается с остальными группами смыкая фронт в едином ударном кулаке для молниеносного прорыва.

У группы на хвосте преследователи, не отстают, хорошо, сигналы поданы, другие группы вкурсе. Группа с хвостом уводит преследователей от основного направления всех сил и пытается сбросить затеряться. Не выходит, преследовали на конях и упорны, не беда. Сигнал рогом, все под контролем. Другие группы собираются по свисткам и уже готовят засаду. Лисов не поймать, за ними лишь можно увязаться и жестоко за это поплатиться... Лисья песень послужит нам и на севере.

- Скачем весь день, хорошим ходом, но не изводя коней, что бы был резерв для отрыва в случае хвостов. Точки ночевок, здесь и здесь. На севере собираемся здесь - "рисует" новеньким гладием командир разведчиков по карте.

- На севере держим ухо востро. В прямой бой без необходимости не вступать, только если нет перевеса по численности, удачного момента для засады или риски незначительны. Обнаружили серьезную группу - гонца к основным частям, сами собираем ударную разведгруппу для страховки и координации из свободных. Где бы не шел враг, он встретит засаду из наших разведчиков и сил Руфа с Берисадом. Враг отсупает - наши знают. Враг прорывается - наши знают и уже готовят встречу. Будет резон, а сил не хватает - гонца, выманиваем под совместную засаду с основными силами и страхуем. Следим что бы после боя, ни один не ушел с вестью.

Север... Судьба завела его в итоге и сюда. Или вернее сказать приказ. Впрочем для легионера вроде Тита, это почти что одно и тоже. Оставить восток было не просто, и не только потому что там обосновались все главные враги Рима, а потому что те земли стали чем-то вроде нового дома. Временного, но все же. Оставить предстояло и многих людей которые пошли за ним, хоть и не потому что он был великим героем, просто еще один лжец и убийца. За этим ли он пошел в армию? Наверное нет, просто ответы которых он искал последние пять лет, сильно отличались от тех которых он ожидал найти.

Если отец хоть в чем-то прав, то какой вообще смысл во всем? Почему все граждане республики тогда разом не прыгнут на меч? Может просто не задумываются... Но ведь все эти мужи в тогах, коих он охранял какой год, они ведь не могут быть глупцами, почему тогда их глаза горят будучи даже старше отца? Что такого они знают, чего не понимают остальные? Глоток вина освежает, но вкус его поблек, почему-то сама мысль о том что бы забыться в нем, вызывает гнев. Гнев к себе и ненависть. Неужели что бы обрести понимание нужно непременно дожить до седых волос... Как до них дожить, если мысли терзают уже сегодня? Как найти ответы, где? Рим больше не дает ответов, лишь подражает все больше и больше вопросов, терзает и вгоняет в уныние.

— Ты, больший философ, чем все кого я знаю, Ацидин. С каждым годом говорить с тобой, мне становиться все труднее. Я итак не дал тебе ничего, а ты спрашиваешь о вещах...Я им и названия то не знаю. Может оставишь тогда меч? Нельзя постичь чего-бы ты не желал, оставаясь на пороге.
— За этим порогом лишь вопросы без ответов. Меч же всю жизнь давал четкие ответы. Железо - кротко, — Тит сплюнул, осознав что это даже не его слова. Он в них не верит, не понимает.
— Тебя послушай, так к богам отправляйся не собираясь, - ворчит старик.
— Может тогда вернутся в ямы? Нет ответов, но и вопросы забудутся... может быть.
— Хочешь как брат умереть на потеху толпе? Смертью раба?
— Ты же не умер.
— Телом только. Ожил лишь я на краткий миг, встретив вашу мать... И снова умер, потом снова и видимо еще раз предстоит, — горько улыбается отец, кладя старческую руку на плечо.

Богатого украшенный Паланкин уходит. Колдун его переиграл. Обманул саму смерть, а он истекает кровью. Лик гнева сменяется усталостью и в голове снова звучат уже забытые вопросы. Он никогда не хотел быть разведчиком. Когда остаешься один мысли вновь подкрадываются, пытаясь вонзить нож в спину. Дать взятку вербовщику, что бы его точно выкликали, какое-то время казалось спасением, но у командиров было свое мнение о его навыках и куда их применить. Тогда он нашел себе новые вопросы, взамен своих, он стал деканом. Теперь его мысли были о его людях, о легионе, это помогало. И вот теперь снова... этот столкновение с чем-то потусторонним, разворошило душу и старые раны. Позже. Цель все еще есть. Дело не закончено.

Кровь, тела, волки. Страх. Шок.
Я боюсь? Смерти!? Снова вопросы. Ответы нужно найти срочно, возможно другого шанса не будет! Он видит волка...

В нем нет страха, да и откуда ему взяться... Бей или беги? Орол бежит. Но бьет. Не выбирает. Тит Курций Ацидин не безумный варвар, ему придется выбрать. Он всего лишь потерявшийся римлянин, который выбирает — Страх.

Все чего он касался во фракии, становилось оружием. Слова, действия, мысли, а теперь и потемки собственной души. Так во имя чего он готов отдать все до последней капли себя? Снова вопросы? Да. Голова в шлеме оборачивается к полю боя, к шеренгам легионеров. Вот они ответы.

Лис бы отступил, перегруппировался, выследил, подготовился бы получше и выждал момента... Оленьи рога истерзанного плаща в грязи, рыжий узор на спине выцвел под солнцем и превратился в блеклую тень под проливным дождем. Им не остановить Великого Волка. Пришло время сбросить маски.

Из груди залитого кровью врагов льва раздается рык: — Roma Invicta!