Сожжение Фракии | ходы игроков | Геракл

Ход I. Весна, 44 год правления Митридата Великого

  За толстой деревянной стеной – неумолчный гомон. Племя во главе с вождем опять что-то празднует, ты же сидишь при чадящем свете свечей, разбираешь хозяйственные дела. Милостью богов, помощники у тебя грамотные, и теперь ты не сам принимаешь просителей, но читаешь доклады, посвященные тем или иным обращениям. И все было бы просто, если бы они умели отделять шелуху от зерен, так нет же: ассистенты предпочитают передавать не вникать и передавать тебе все без разбору.
  Разбойники напали на торговцев и те просят у вождя компенсации – без тебя что, здесь не обойтись? Селянин застал жену с другим, зарубил любовника, но не жену, и теперь отец женщины просит вождя велеть мужу зарубить во что бы то ни стало и супругу, чтобы та не навлекла позор на род – задачка для советника, действительно. Два рода никак не поделят подлесок между их землями, постоянно устраивают свары, драки и налеты, а земля тем временем простаивает: никто не желает уступить.
  Ладно, это проблемы на кистофор: все банально и привычно. Куда важнее, что впереди Сабазии, местный аналог Дионисий, дополненный непроходимым варварством фракийцев. От того, как пройдет празднество, зависит весьма многое, и тебе не след оставлять его без внимания, даже не смотря на то, что ты, вспоминая прошлые годы, снова чувствуешь темное, скребущее беспокойство, как вживую видя перед собой, как в одной из частей праздника змею пропускают через одежду участника культа. Никак к этому не привыкнешь: у тебя дома змеи выползали из священного ларца, того самого, что изображен на кистофорах.

  От рассуждений тебя отвлекает Филипп – один из твоих верных людей. Изгнанник из ставшей римской Македонии, он нашел себя среди рудов, и служит теперь не за страх, а за совесть. Склонив голову, как один эллин перед другим, уважаемым, он передает тебе послание, только что доставленное птицей: не надо быть пророком, чтобы понять от кого оно – достаточно посмотреть на печать. Твой патрон, царь Митридат, решил дать своему слуге поручение. Символично, что прозванный Дионисом правитель написал тебе в преддверии Сабазий – в этом можно найти свой символизм. Да и вообще, слишком много сегодня вокруг тебя Диониса: бог виноградарства, хоть и легкомысленнен, но порядком мстителен, и не является ли все происходящее знаком того, что и тебе пора бы восславить его парой-другой чарок вина? Разведенного водой, конечно: чистым его хлещут только дикари да пропоицы. Ну или фракийцы, которые являются и теми, и иными.
  Но вначале дело. Царь сообщает тебе уже известное по слухам: римляне выступили в Гемимонт, Бессы им навстречу. Но если бы все этим ограничивалось! Твой покровитель, вернее, тот, кто написал от его имени, не разменивается на мелочи, понимая, что война уже на носу, и приказывает, не давая никакой возможности выбрать, убедить своего вождя Кетрипора, сына Ройгоса, закрыть римлянам перевалы. Вот так вот сразу – отрабатывай, Геракл, что в тебя вложено.
  Это… опасное решение, скажем так. Твои собственные земли находятся во владениях рудов, шахты, с которых ты извлекаешь доход, расположены здесь же, в горах. Придут римляне – ни от чего этого не останется ни следа. Обидно, верно? Но если даже помыслить о том – только в теории, конечно! – чтобы выйти из-под руки Митридата, то окажется, что и здесь проблем не оберешься: во-первых, ты сразу лишишься финансирования, во-вторых, тебя, как отщепенца, почтут за правильное убрать. А даже если решат не размениваться на такую мелкую, в масштабах понтийской политики, сошку, то могут просто велеть своим союзникам расторгнуть выгодные торговые договора с рудами – и тогда придет конец и твоему богатству, и тебе самому, но на сей раз уже от рук «соплеменников».
  Глобальные вопросы заслуживают долгих рассуждений и взвешенных решений, Геракл. А пока что не помешает уделить внимание тому, что есть здесь и сейчас.

  Твои осведомители сообщают, и письмо это подтверждает, что войско римлян огромно, но по сравнению с армией бессов оно кажется всего лишь небольшой бандочкой, пускай и берущей свое не количеством, но умением. В общем, шансы у противоборствующих сторон примерно равные, а что до вас, то что те, что другие, легко затопчут, стоит только присоединиться к одной из сторон. Или не присоединиться вовсе ни к кому.
  Милостью Тюхе, римляне вроде как на данный момент не настроены воевать с рудами. Если соглядатаи, доносчики и шпионы не врут, то из Македонии выступило несколько посольств, везущих богатые дары и предложения дружбы. Это неплохо, вроде бы, да не совсем: то, что посольств несколько, уже настораживает – вероятно не все идут к вам. А значит, они могут прежде договориться с врагами рудов и направить свой удар через вас.
  А вот Бессы не стали размениваться на переговоры, решив, что сила убедительнее слова. Они послали вперед человека-легенду: Трезена Безумного и его отборную дружину. Это неприкрытая угроза: Безумец с легкостью перережет горло любому, кого сочтет своим врагом или хотя бы не другом. Да, бессы утверждают, что послали его против римлян, но и так понятно: если выступить с римлянами, то эти воины, привычные к скрытым ударам не меньше, чем к яростной битве, вам пожгут все поля да перережут мелкие деревеньки – просто чтобы преподать урок несогласным.
  Руды, и ты вместе с ними, оказались между двух огней. Решай, советник, что предложить вождю. Решай, чья выгода тебе важнее и, главное, в чем она заключается. Ты между Сциллой и Харибдой, и только твое мастерство дипломата сможет провести тебя меж ними.

Жизнь умеет приподносить сюрпризы и подчас удивительные и крайне скверные. Если обернуться назад, то мой путь был весьма удивителен: из простого эллина, ещё мальчишкой захваченного в рабство, сумел заслужить свободу, сделать имя и неплохое состояние. Конечно быть правой рукой вождя богатейшего племени фраков, не тоже самое, что быть зажиточным горожанином Афин, но тоже неплохо. К тому же, мне всего лишь двадцать семь лет, вся жизнь впереди, но надо пережить очередное испытание, подкинутое богами и не просто пережить, но и сохранить то что имею, потому что начинать все с начала... Не хочу. Да и смогу ли? А что если не получится во второй раз?

Нет, надо бороться за то что имею. Нужно убедить вождя дать бой римлянам. Подобрать правильные слова. Сказать что с армией, не ходят в чужой дом, тем более, без приглашения, а их никто не звал. Дипломаты - сладкоголосые змеи, мне ли не знать. Они скажут все что угодно, и по итогу, все равно Рим получит свое, а руды останутся ни с чем. Я останусь ни с чем.
Мы не будем сражаться с ними, нам не нужна эта война. Но мы не пустим их в свой дом. Каждый римлянин, ступивший на землю рудов, будет убит или порабощен.

Так же, мне нужна собственная армия, на случай... если все пойдет не так. Но что бы её создать нужно время и деньги и если деньги у меня есть, то времени в обрез. Поэтому, пока придется ограничится лишь разбойниками, в качестве телохранителей и цепных псов. Но с разбойниками тоже нужно быть осторожными, им важно только золото и если кто-то предложит им больше денег или шансы выжить будут не в их пользу, то они тут же предадут.

Так же необходимо убедить вождя собрать двойной налог. Враг у ворот и лучше мы заплатим собственным солдатам, чем вражеским. И для этого нужно будет потратится не только на жалование, оружие, продовольствие, но и закупить лучшие доспехи, что бы нагрудником был защищен каждый солдат, а не только лишь знатный. Война может затянуться, а нам нельзя терять солдат. Только не сейчас.

Ну и напоследок, Сабазия. Фракийцы не поймут, если совсем отменить празднование, особенно учитывая двойной налог, что будет с них собран, но нажираться как в последний раз, тоже нельзя, ещё подумают что деньги идут не в армию, а на празднование. Нет, проведем, но скромно. Вождь произнесет речь о единстве перед общим врагом, о том что нужно позабыть склоки и собраться всем вместе, потому как только вместе мы сможем отстоять свои дома. Нужно будет написать речь для вождя. Или может поручить это дело Филлипу?

Ход II. Поручение с душком

  Неторопливо идет вперед повозка, колесами поскрипывает. За пологом слышны негромкие переговоры твоих свитских, изредка перемежаемые взрывами смеха. Они радуются успехам племени – но вот у тебя, видящего немного дальше собственного носа, никакого веселья и в помине нет. Да и чему восторгаться? Тому, что римский авангард вступил на ваши земли? Тому, что эрмасы совершили набег, пускай и не слишком результативный? Или тому, что в преддверии войны Кетрипор решил заняться… разбойниками? Вот уж угроза из угроз! Спору нет, обнаглевшими бандитами иногда надо заниматься, но вряд ли самое время для этого, когда римляне беспрепятственно идут к перевалу.
  Вот чему точно никто не радовался, вслух, по крайней мере, так это тому, что в земли рудов явился некий Губитель Низин, подчистую вырезающий караваны, убивающий всех людей и даже животных и сжигающий ценности. Это точно были не разбойники – уж это-то ты установил точно. Но кто? Римляне или эрмасы? Или, может бессы решили поторопить вас таким суровым методом, намекая на последствия отказа от союза?
  И все было бы не столь страшно, если бы не одно ма-аленькое «но». Что сделал вождь, зная обо всем этом? А он отослал тебя в посольство к Бессам. Да, обосновав это необходимостью заключить союз, но… Твои шпионы докладывают – он сделал это накануне прибытия римского посольства и народного собрания по поводу начала войны. Ужели Кетрипор хочет переметнуться так, чтобы ты ничего не заметил? Уведенные от врага войска и покинувший столицу антиримский советник – весьма убедительные свидетельства для того, кто может сложить один и один.

  Но нет худа без добра: стараниями вождя многие бандиты, оставшись без «работы», радостно ухватились за твое предложение, так что теперь, помимо дружинников, тебя сопровождает вооруженная свита из отборных головорезов, верных только тебе. Негодяи хорошо понимают, кто их кормит, и что с ними будет в случае твоей смерти, так что будут стоять за тебя горой. Если, конечно, кто-то не перебьет твою цену и не предложит более выгодные обещания. Но политика такова, что слово верность в ней – пустой звук, так что удивительного ничего нет.
  Зато новые охранники поделились с тобой ценной информацией о происходящем в тени власти вождя. Как оказалось, некий атаман Скилур, сам ли, по чьему-то ли наущению, попытался убедить лидеров шаек собраться в войско и восстать против Кетрипора, ради чего распечатал схроны с оружием. И за ним пошли: лестью, обещаниями и угрозами он быстро собрал неплохую рать. Вот только не успел – или не подумал даже – превратить толпу организованную армию. Вот по этой-то собирающейся армии Кетрипор и вдарил всей мощью своей дружины. У разбойников не было и шанса, и не удивительно, что они рассеялись. Сам Скилур, в этом ты мог быть уверен, спасся. Кто знает, может скоро и несостоявшийся вождь восстания явится к тебе на поклон – если не побежит к своему нанимателю, конечно. В любом случае, можно было поставить медяк против золотого, что такой человек не опустит руки и не останется в стороне.

  Как бы то ни было, но если добрый друг Кетрипор думал, что достаточно отослать тебя и чем-то занять армию, чтобы совершенно нивелировать твое влияние, то он глубоко просчитался. Видать, плохо он знал Гераклеса Сотиру: у тебя достаточно друзей, а в суме припрятано немало игральных костей с перевесом, так что ты можешь управлять процессом даже находясь на удалении от столицы – и это если ты еще решишь ехать к бессам! У тебя немало денег и немало друзей, что вкупе дает тебе возможность повернуть многие головы в нужную сторону и сделать их голос громким. Да к тому же твоя предусмотрительность дала возможность использовать силу, с тобой напрямую не связанную – а это тоже хороший способ «убедить» вождя, прямо или опосредованно, не делать чего-то, что может навредить тебе и твоим землям. Дело за малым: понять, что лучше, и своевременно применить нужный инструмент.
  Тем паче, что Кетрипор допустил и еще одну оплошность, сам дав тебе рычаг воздействия на него – он поручил тебе расследование предполагаемой неверности своей жены и подготовки ей государственного переворота. Твоим людям хватило нескольких суток, чтобы понять, что история выеденного яйца не стоит — да, баба пару раз загуляла на религиозных церемониях, но переворотом там и не пахло. Но так ли это важно, когда правдой станет не то, что было, а то, что скажешь ты, такой верный и преданный советник? Имея своего человека, приближенного к телу вождя, который может решить, что царство Геммимонт может быть создано под эгидой римлян, ты всегда можешь быстро и четко отреагировать словом и делом, не дав разрушить в одночасье все твои труды.

Фракийцы - дикий народ. Но я научился жить среди них, но все мои попытки привить им цивилизованность и культуру провалились. Для этого требуется слишком много времени и ресурсов. Да и желания особого что-то менять в их укладе жизни мне не хотелось. С варварами проще, когда ты знаешь их нравы. За одним исключением, как бы ты хорошо их не изучил, они всегда останутся непредсказуемыми.
И вот Кетрипор наглядно это продемонстрировал, вместо того что бы занять перевалы и перекрыть доступ римлянам в долину, он начал гоняться за разбойниками. Разбойниками о которых я бы итак позаботился. И словно этого мало, он отсылает меня на переговоры, хотя никаких переговоров быть не должно! Либо у него появился другой советник, либо он глупее чем кажется. Я же хочу сохранить его власть в этих землях. Потому что без него, не будет и меня.

Что ж, раз вождь слеп, придется все делать самому. Для начала, отправить разведчиков расследовать кто совершает налеты на землях рудов. Если у нас есть ещё один враг, кроме эрмасов и римлян, нужно об этом знать. А если это римляне, тогда эти новости уж точно раскроют глаза слепому вождю.

Ну и конечно же, не на какие переговоры я не поеду, потому что это пустая затея, да ещё может и засадой оказаться, в которой я потеряю голову. Мне то уже будет все равно, но вот племени Рудов с "безголовым" вождем точно ничего хорошего не светит. Вместо этого, я со своими людьми встречу и сопровожу заказанный мной ранее, груз новеньких доспехов для армии вождя. Но прежде всего, вооружу собственную армию, думаю этот жест еще больше укрепит веру наемных разбойников в мое лидерство.
А когда оставшиеся доспехи придут под моим сопровождением к воинам племени, это укрепит мой авторитет и среди воинов. Они увидят кто действительно заботится об их безопасности и куда пошли собранные налоги.

Так же, накануне я выяснил грязные подробности личной жизни младшей жены вождя. Видимо муж не удовлетворял её, поэтому она пошла налево, на одной из религиозных церемоний. Бывает. Но что бы такого впредь не повторилось, я намекнул ей, что если ей хочется любви и страсти, то лучше спать со мной, с тем кто заботится об авторитете вождя и стабильности в землях рудов. Я то уж точно не буду распускать ненужные слухи и другим не позволю.
Ну а что бы окончательно склонить красавицу на свою сторону, я продемонстрировал свою власть, сказав Кетрипору, что все слухи, это происки старшей жены. Как говорится от женщин одни проблемы, а у вождя их целых две.

Так же, парочку шпионов нужно послать в армию бессов, что бы следить за их перемещениями. Что-то мне подзказывает, что эта, спящая до сих пор сила, проснулась от поступи римского войска и выйдет на охоту. Надо расширять сеть, что бы знать все обо всем, только так я смогу своевременно отреагировать на изменение ситуаций, а где то и превентивно разрешить её, не дав сделать ход другим игрокам.

А вот на исход народного собрания, влиять я не стал, по нескольким причинам. Одна из них, мне все же хочется посмотреть что будет делать вождь без моего совета, а с другой, мое бездействие ослабит его бдительность, он будет уверен что я верен ему (а ведь так и есть) и позволит не бояться своего советника, а сосредоточится на тех, кто действительно представляет угрозу.

Впервые въезжаешь ты в пещерный город Дундиз — скальную цитадель Эбрузельмиса. Много раз клялись Эрмасы привести тебя сюда под ярмом, много раз Кетрипор обещал однажды отдать цитадель под твоё управление — но вот, твой конь проходит в открытые ворота, чем не напоминание о внутренней пустоте слов в этом жестоком мире?

Ты быстро убедился, что несмотря на кажущуюся вялость действий вождя, Эрмасы сумели снять сливки с начавшейся войны. Начнём с того, что горные тропы оказались полны вьючными ослами и мулами торговцев — когда Трезен Безумный опустошил земли вокруг Тракта, Эбрузельмис предпринял колоссальные усилия, чтобы сделать горные тропы безопасными и пригодными для прохождения повозок. Много раз видел ты военные заставы, оберегающие тот или иной участок торгового пути, видел и служащих, собирающих пошлины товаром. Пошлины (как ты отметил) были столь малы, что их почти можно было назвать символическими.

На «улицах» Дундиза (возможно, их корректнее было бы назвать коридорами) только и разговоров было, что о славной победе вождя — оказывается, Трезен Безумный сунулся в горы, потерял здесь пятьдесят человек убитыми и пятьдесят пленными, и откатился не сумев учинить того разгрома, какой устроил в землях Рудов.

Странно. Почему в Долине об этом ничего не знают?

Но главным сюрпризом для тебя оказались… Геты. Десятки, сотни Гетов!
Эбрузельмис как оказалось не сидел на месте — он отправил свою жену на север, где та заключила союз с царем Буребистой, отправившим в Дундиз одну из своих орд под командованием некого Орола, сына Дромихета!

Правда, союз оказался нелегким — на твоих глазах солдаты-геты среди бела дня изнасиловали на улице какую-то девицу, а никто и пикнуть не посмел. Люди Буребисты явно чувствовали себя хозяевами и наверное превосходили дружину Эбрузельмиса числом.

И всё же должно быть в руках Эбрузельмиса сейчас находилась самая крупная вооруженная сила в Долине, и что ещё важнее, никто, совершенно никто, не знал, что у него эта сила есть!

И праздновать Сабазии здесь явно не собирались.
Наоборот — готовились к решающему наступлению.
Вот только куда?

Ты помнишь как посылал своих агентов — сперва на поиски разбойников, затем за Трезеном Безумным. Это были настоящие враги, настоящие проблемы. А Эрмасы… кого волнуют Эрмасы? Ты на память мог озвучить сколько у них людей в дружине — сотня конными, две сотни пешими, ещё пять сотен в потенциале. Даже надорвавшись, Эбрузельмис не сумел бы выставить силу хоть отдаленно равную одной только дружине Кетрипора — уж об этом ты позаботился.

Как выяснилось, горцы отыскали решение.
Да и вообще, оглядываясь по сторонам ты видел не столько кровожадных и нищих дикарей, как говорили на каждом углу Бриарудаса твои пропагандисты, сколько вполне благоустроенное и сплочённое племя.

Не без проблем, да.
Но на фоне того, что творилось в землях Рудов — страна горцев казалось едва ли не Островами Блаженных.

Была, впрочем, у Эрмасов и одна проблема, которую решить будет не так просто. Человек на троне.

О вожде Эбрузельмисе среди Рудов говорили всякое.
С одной стороны, подданные Кетрипора признавали, что их до недавних пор главный враг — муж, не лишенный известных дарований. Он прекрасный тактик и осторожный правитель, дикарство у которого скорее в голове, чем в сердце, зажигательный оратор и любящий муж.
Но были у Эбрузельмиса и недостатки, за которые он активно высмеивался всеми, кому не лень. Главный из этих недостатков фракийцы видели в какой-то фатальной нерешительности и даже пугливости. Эбрузельмис по мягкости нрава своего был склонен к умеренности, отторгаемой варварской природой — в милосердии ему недоставало широты жеста, а свирепость оставалась в основном на словах.
«Кимвал он гремящий» — как-то презрительно бросил один из дружинников, намекая на склонность вождя Эрмасов в любой ситуации толкать исполненные праведного гнева речи, но при этом на патологическую неспособность к так любимым фракийцами военным авантюрам.

Нерешительность делала Эбрузельмиса удобным врагом — теперь предстояло понять, каким эта черта сделает его союзником.

Вождь принял тебя.
Принял твой дар — сотню панцирей (остальные пошли на вооружение твоих наемников). Как и всегда, Эбрузельмис колебался — он явно не знал, стоит ему казнить тебя, сделать советником или предпринять что-то между этими двумя крайностями.

На какое-то время ты оказался предоставлен самому себе. Не арестованный, хоть и находящийся под наблюдением. Не получивший официальной должности.

Тебя периодически посещали шпионы, докладывающие о происходящем в Долине. Так, ты узнал, что Трезен остановился праздновать Сабазии на некоем холме, а римляне ведут за ним охоту. Людей у Безумного Вождя осталось не так много — всего около восьмидесяти человек, так что существовали немалые шансы, что кровавая легенда о Думатарах скоро закончится. Шансы эти тем более росли, что согласно неким донесениям от осведомителей в войске Бессов, Марк Инстей Лафрениан лишил своего нестабильного командующего подкреплений.

Что до самого Лафрениана, ему вероятно предстояло насмерть зарубиться с Кетрипором на юге. Римлянам же придётся выбирать, противостоять экспансии гетов и эрмасов на севере, или идти на помощь союзнику.

Есть вести и из Бриарудаса. Твоя новая шлюха, она же младшая жена вождя, сообщает, что некие лица планируют в Сабазии устроить переворот. Из опасения, что письмо будет перехвачено, женщина не назвала имён, но ты и так знаешь — жрецы. Те, что шли за Амадоком. Они притихли, затаились, но в нужный момент поднимут народ, используя имя Скилура Свободного. Последнее, кстати, твоя идея. Это ведь ты придумал завербовать Скилура, пусть тот отказался — никто ведь об этом не знает. Минус того, что ты мятежник в подполье — любой может выдать себя за тебя.

Ты улыбаешься.
Вот как выглядят возможности!

Пусть твои покои в Дундизе пока не сравнимы с домом в Бриарудасе — скоро ты докажешь свою полезность.

Дундиз сильно отличался от Бриарудаса, но вспоминая с какой неохотой и отвращением я въезжал в последний и каким он стал, моим домом, поспешных выводов я делать не стал. Немного времени, инвестиций и правильного руководства и эта горная крепость сможет стать моим новым домом. Но и старый терять не хотелось, поэтому устраивать пожарища в столице рудов я не стал. Когда-нибудь, я ещё вернусь туда. Ну а пока, необходимо обжиться в этом месте и завести друзей. Главным другом конечно же должен стать вождь, но он пока не доверяет мне. Конечно я ему буду всячески помогать и денежно и с информацией, но ничего по-настоящему важного, что бы самые сильные фигуры, все же оставались у меня.
Кого по настоящему надо сделать своим другом, так это вождя гетов Орола. Пускай увидит что я более умный и сильный союзник чем вялый Эбрузельмис и когда время придет, он сделает правильный выбор, встав на нужную сторону.
А вообще, устроив местным Сабазии, я точно завоюю их сердца и любовь. Вернее нет, я их куплю. А уже со временем, общаясь и заводя новых друзей, я приобрету себе верных, а не купленных сторонников, которые увидят во мне лучшего правителя, чем их мягкотелый вождь. Тем более, все мои действия будут направлены на то, что бы сделать жизнь эрмасов лучше, ведь чем лучше живется этому горному племени, тем лучше будет житься и мне.

Главное не спешить. Время есть. Пускай руды, бессы, эрмасы, геты и римляне воюют, а я буду наблюдать и управлять этой комедией, а когда у них уже не останется сил, предложу сильнейшим союз, а слабейших добью, после чего, наконец то приду к власти и в этих землях настанет мир.

Несколько дней назад это было невозможно.
Чужеземец распоряжается дружиной в несколько сотен фракийцев, в которую наравне входят Руды и Эрмасы?
Самих Эрмасов больше нет, а в племени Рудов бушует гражданская война между Кетрипором и его младшим братом Севтом?
Процветающая Долина обратилась в пепелище?
Выберите на свой вкус.
Невозможного случилось много.
И это ещё не конец.

Последние дни у Эрмасов были беспокойными — ты вовсю готовил переворот. А Мада — та Мада, которая теперь радостно играла роль ручной царицы Лафрениана — флиртовала с тобой. Виляла задницей, просила обучить ее койне, изображала влюблённую девочку…
Теперь она тебя почти не замечает.

Выходит, притворялась.
Каждое ее слово, каждый ее жест.
Это женщина-змея.
Уж в змеях ты разбираешься.

Сам Лафрениан принял ее как принимают дар. Поселил в шатре возле своего, вроде как даже предложил ей свободу.

Свобода досталась и тебе.
Единственная доставшаяся тебе просьба — выплатить жалование наемникам префекта — хоть и представляла некие затруднения, но впрочем несущественные. Ведь Кетрипор до сих пор не конфисковал твои поместья, и полные золотом подвалы могли быть открыты.
Довезти это золото — вот главная проблема.
Но решаемая — у Геракла Сотиру люди повсюду.

Ты выразил желание разобраться с Лисом Фракии.
Лафрениан не возражал, лишь попросив не рисковать лично собой.

Именно что попросив.
Вообще по большому счету тебя связывали с серторианцем только такие вот маленькие просьбы. У твоей дружины был свой лагерь, своя казна, свой фураж. В любой момент ты мог свернуть все операции и помчаться к Севту или вовсе — куда пожелаешь.

Честно говоря, как ты заметил, причина такой автономии по крайней мере отчасти крылась в том, что власть Марка Инстея была далеко не так сильна, как ему хотелось бы показать. Например, Лафрениан уверял, что не планирует наступательных операций, но все его командиры единодушно жаждали реванша, угрожая чуть ли не дезертирством в случае отказа.

В лагере Севта ты ещё не был, но подозревал, что у него положение сходное.

Пусть вы и назывались «авангардом», по сути все вы были мятежниками.
Ваши армии держались лишь на вере в могущество предводителей.
В том числе и твоя.

***

Решение ловить Лиса Фракии было принято сотниками с энтузиазмом. Фракийцы любили бить того, кто скорее всего не сможет полноценно ударить в ответ. Но вот как найти этого Курция Ацидина?

Три дороги лежали перед тобой.

Прежде всего, можно было обратиться к обычному выслеживанию. Сто пятьдесят всадников — огромное войско! Столько же конницы было у Руфа под Бриарудасом. Хватит нескольких дозоров чтобы рано или поздно выйти на след передвижения такой большой массы народа. Пойти следом. Ударить. Разбить.
Но путь этот чреват «судьбой Кетрипора», в процессе выслеживания не заметившего, как угодил прямиком в засаду.

Был и второй путь. Можно было выйти на кого-то из «лисов» через их семьи — и шантажом или подкупом (а лучше и тем и другим) склонить к сотрудничеству. Пусть сами убьют своего предводителя, а голову доставят тебе. Недостаток такого подхода — его ненадежность. Курций по всей видимости был выдающимся бойцом раз одолел в поединке Трезена Безумного, а его окружали ещё и полсотни римлян.

Наконец, третья дорога — не разделаться с «Лисом Фракии» сразу, но поместить его под плотный колпак. Каждый шаг его должен был быть замечен. Каждое движение учтено и передано всем, в особенности желающим. А желающих будет много, ведь ты назначишь такую награду за его голову, что даже сами римские легионеры задумаются, сохранить верность предводителю или жить безбедно до конца дней.

***

Были, конечно, и другие вопросы, в основном связанные с обилием ресурсов в твоём распоряжении. Ты мог с легкостью устроить равно посольство или диверсию. Мог работать из лагеря Севта или лагеря Лафрениана. Или вовсе поселиться в собственном укреплённом поместье!

Сейчас ты наконец оказался на той стороне где и должен был.

Ты служил Митридату.
И прямая связь через Восточный Перевал давала тебе возможность даже попросить у других агентов патрона помощи.

Кто знает, чем закончится эта война.
Но из советника ты уже стал вождем с дружиной не меньше, чем была у Эбрузельмиса в начале.

Возможно, пора прибавить к ней земли?

Новый этап моей жизни и новый этап войны. Лафрениан попросил выплатить его бойцам жалование, что означает, что либо у него самого золота нет, либо он хочет его сохранить. Что ж, у меня золота полно. Пока что. И пока что, я выполню его просьбу, причем сделаю это так, что бы его воины знали, кто платит им, что бы обезопасить себя на случай, если Лафрениан решит меня кинуть.
Не то что бы я собирался перекупить его бойцов, вовсе нет, но лучше что бы они видели во мне того, кто сможет им заплатить, если выбор встанет чью сторону выбирать.

Свою же дружину я приставил к армии Марка. И сам возглавил её. Во-первых, так я буду в центре событий и смогу максимально быстро отреагировать, если что-то вдруг пойдет не так, во-вторых, у меня совершенно нет боевого опыта и опыта командования, здесь же, в армии, я смогу нивелировать этот недостаток и не только получить новые знания и опыт, но и заручится уважением простых солдат.
Лиса Фракии, я решил не ловить самостоятельно, как и рекомендовал Лафрениан, но максимально усложнить ему жизнь. Деньги решают если не все, то многое. Определенные инвестиции, немного времени и терпения и если голову Лиса мне не принесут на блюде, то хотя бы скажут где его ловить и куда ждать его очередной удар.

Несколько своих самых надежных людей я отправил обратно в столицу Рудов, что бы они нашли казну Кетрипора и доставили мне. То что Кетрипор лишился денег, это хорошо, плохо то, что они могут попасть к кому-то другому, кто не на нашей стороне. В этой стране слишком много разных сил и каждая волком смотрит друг на друга.

Ну и на последок Мада. Ах, прекрасная, обворожительная Мада! Кого-то она может и обведет вокруг пальца, но только не Понтийского Змея. Нет.
Я сделаю вид что ничего не понял, не заметил перемен в её настроении и отношении и буду притворятся её другом, ведь как говорится, врагов надо держать максимально близко. Я должен знать все её передвижения, все её планы и мысли. Если кто-то и сможет мне помешать, так это она.
А я не позволю, какой-то сарматке разрушить мои планы.

"Настало время тебе выйти из тени. Прими мой дар и используй его — и обретёшь по делам твоим.
Дионис"

Читаешь послание. Снова, снова и снова.
Подоплека тебе уже известна — тебя избрали стратегом ополчения понтийских городов, посланного на помощь Бессам.
Руку Царя в таком выборе разглядит даже слепой.
Митридат устал ждать, устал полагаться на марионеточных владык, будь то Кетрипор, Севт или даже сам Мостис.
Ему уже не нужна была тень, незримо представляющая интересы Понта в Геме. Нет, теперь властителю требовался воин, и, как водится, избрал он того, кто оказался под рукой.

Теперь под твоим командованием почти полторы тысячи человек — армянские лучники, катафракты, колесницы...

Прежде ты являлся к Лафрениану как к старшему, но теперь вы встали наравне, и хотя римлянин предложил план — только тебе предстояло решать, последовать ли этому плану.

Остаться ли в лагере, придержав войска для последней битвы — или отправить понтийское войско вперёд?

У тебя даже появился собственный штаб — кроме Фарнака туда вошли еще два понтийца, командир пехоты Ариобарзан и командующий катафрактами Махар. Оба были людьми скорее военными, чем политическими.

Получил ты письмо и от Филиппа — бывший секретарь нашёл себя при дворе Севта, получив твоё место, но отнюдь не собирался разрывать с тобой отношения.

В своём послании, македонец уведомлял тебя о переговорах, которые нынешний хозяин Бриарудаса ведёт с Аверкием Прокулом во дворце — пока что в переговорах этих нет значимых успехов, посол упирает на условия старого договора с Кетрипором, царь стоит за нейтралитет Рудов при сохранении снабжения продовольствием.
Однако, Филипп считал, что эти трудности временные — за ними несомненно последует союзный договор.
Худший кошмар Севта — римляне, поддержавшие Филис, его положение неустойчиво, и всё, что он может предложить, так это собственную подпись...

Ещё брат покойного Кетрипора пригласил Талу стать его царицей, но вот на руку тебе это или нет, ты не знал. Ведь в конце-концов компромат твой во многом потерял силу — если вакханку простили за убийство мужа, то уж имевший место разврат точно спишут.

В самом Бриарудасе, впрочем, бушевали аресты представителей проримской партии, так что, возможно, положение было и не столь однозначно... или Севт просто блефовал, чтобы выторговать у Рима лучшие условия. Арестами руководят сикарии — бывшие разбойники, из тех, что не пошли к тебе на службу, а возглавляет их Хебризельм, бывший помощник покойного Скилура.
Пока эта дорвавшаяся до власти компания правит бал в столице, твои возможности там довольно ограничены.

Сложности возникнут и с Филис — шпионы сообщали, что понтийцы здорово прониклись добротой Кетрипора, спасшего их от рабства. Вряд ли они поднимут оружие против соплеменников, но за царицу будут стоять до конца.

Не радовали и новости из осаждённого Дундиза — в крепости почти нет продовольствия, гарнизон гетов невелик, а Эрмасы после смерти Спарадока не знают за кого, собственно, сражаются. Скоро неприступная цитадель сама раскроет ворота Руфу!

Хуже всего то, что хотя с золотом (спасибо Скилуру!) у тебя проблем не будет ещё долго, твои возможности повлиять на любую из этих ситуаций оставались ограниченными.

Военный совет же...
Да какой совет!
Трезен ушел первым. За ним ушел Ситалк. Ничего даже близко напоминающего план действий у стратегов не было.

Взять хотя бы идею Лафрениана оставить тебя старшим в лагере.
А войско? Сколько человек и куда тебе отправить?

Не лучше прошёл и твой собственный военный совет — Фарнак, Ариобарзан и Махар что-то очень громко доказывали друг другу. Только вслушавшись ты понял — один отстаивал свой план по истреблению восставших рабов, другой стоял за продвижение на Север на помощь Лафрениану, третий же вовсе считал, что надлежит отправиться на перехват царицы Филис.

Вариант с бездействием не нравился никому.

И ты чувствуешь — сейчас ты стратег, но если будешь принимать непопулярные решения, понтийцы просто изберут кого-то другого и воевать отправятся без тебя...

Трудный выбор.
Впрочем, бывали ли другие?

Жизнь менялась, менялось окружение, люди, но одно оставалось неизменным - я всегда был тенью, незримой рукой и тихим шёпотом.
Теперь же изменилось и это.
Количество людей в моем подчинении росло. Теперь это были не только шпионы и рабочие с моего поместья, но и множество воинов, которых стало уже не просто много, а целое войско.
Я был вынужден выйти из тени и говорить громким, командным голосом. Теперь я вёл людей, а не только лишь направлял.
И несмотря на то что, ещё на совете, я сетовал на занятие оборонительной позиции и укреплении наших рубежей, сейчас я собирал воинов что бы отправится на север, вместе с армией Лафрениана. Нужно отстоять Дундиз, заручится поддержкой гетов и разбить римлян и все это можно сделать одним разом.
К тому же, эта победа, покажет командирам что за мной можно следовать, я не только богач, дипломат, советник и красавец, но ещё и грамотный и отважный стратег. Да и воины будут заняты делом, ведь солдат без дела, как мне удалось узнать, обязательно ищет возможности напиться и сунуть свой нос туда, куда собака свой член не совала.

Ну и конечно шпионов нельзя было оставить без дела: в лагере Филис было много понтийцев, а у меня было много соглядатаев. Выкрасть сына царицы будет весьма не сложно, особенно если заплатить как можно большему числу людей. И к тому времени, как юный Александр окажется подле меня, возле царицы окажется мой человек с посланием в котором будет сказано, что ее сын в целости и сохранности, учится, как и полагается будущему правителю, военному искусству, под моим наставничеством и мы вместе ждём, когда его мать присоединится к нам, в освободительном походе против римлян.

Думаю ей хватит ума понять что к чему и лучшим вариантом для неё и ее сына, будет выйти замуж за Ситалка и встать на нашу сторону. В противном же случае, ей придётся раздвигать ноги перед каким то иным королем или принцем, что бы родить себе нового наследника.