1. США и Англия, Север и Юг. Вообще этикет – не моя сильная сторона, просто потому что американская культура, разумеется, уходит корнями в Викторианскую Англию, а этот период лежит скорее вне моих интересов. Но кое-какими наблюдениями и заметками я поделюсь, чтобы у менее искушенных игроков было от чего оттолкнуться, а более искушенные, возможно, немного скорректировали свои представления.
Итак, этикет в США XIX века, особенно на Западе... это обаятельная смесь викторианского салона и колхоза!))) Если вы читали "Любовницу Французского Лейтенанта" Фаулза, то наверняка помните это место.
Случилось так, что по пути из Ливорно в Париж он познакомился с двумя американцами — пожилым господином из Филадельфии и его племянником. Быть может, его соблазнила возможность с кем-то поговорить по-английски — хотя к их акценту он привык не сразу; так или иначе, он почувствовал к ним явную симпатию. Правда, их простодушные восторги по поводу всего, что им показывали (Чарльз сам водил их по Авиньону и вместе с ними ездил любоваться Везеле), вызывали у него улыбку, но зато в них не было ни грана ханжества. Новые знакомые Чарльза отнюдь не принадлежали к карикатурному типу тупых янки, который, согласно расхожему мнению викторианской поры, был повсеместно распространен в Соединенных Штатах. Если они чем-то и уступали европейцам, то исключительно степенью знакомства с Европой.
Старший из американцев был человек весьма начитанный и судил о жизни трезво и проницательно. Как-то вечером после обеда они с Чарльзом, в присутствии племянника, который только слушал, затеяли пространный спор о сравнительных достоинствах метрополии и мятежной колонии; и критические, хотя и облеченные в вежливую форму, отзывы американца об Англии пробудили живой отклик в душе Чарльза. Если отвлечься от американского акцента, то взгляды его собеседника очень напоминали его собственные; у него даже мелькнула смутная мысль, навеянная невольной аналогией с выводами Дарвина: американцы по сравнению с англичанами — новый вид; вполне возможно, что когда-нибудь они вытеснят отживающий старый… [...] Разницу между Старым и Новым Светом филадельфиец сформулировал весьма лаконично: «У себя дома мы, как правило, говорим то, что думаем. В Лондоне же у меня сложилось впечатление — простите за прямоту, мистер Смитсон: помоги вам Бог, если вы не говорите только то, чего не думаете».
[...] Как прежде его покорили филадельфийцы, так теперь его покорило бостонское общество — смесь изысканной любезности и прямодушия.
[...] И хотя он добросовестно засвидетельствовал почтение «колыбели свободы», посетив Фаней-холл276, ему пришлось столкнуться и с некоторой холодностью, чтобы не сказать враждебностью: Британии не могли простить той двойственной позиции, которую она заняла в недавней войне между Севером и Югом, и среди американцев бытовал стереотип Джона Буля, столь же карикатурно-упрощенный, как дядя Сэм. Но Чарльз явно не укладывался в рамки этого стереотипа: он открыто заявлял, что Войну за независимость считает справедливой, он восхищался Бостоном как передовым центром американской науки, антирабовладельческого движения — и прочая, и прочая. Колкости насчет чаепитий и красных мундиров он сносил с невозмутимой улыбкой — и изо всех сил старался не выказывать высокомерия.
Две особенности Нового Света пленили его больше других: во-первых, восхитительная новизна природы — новые растения, деревья, птицы и вдобавок — это он обнаружил, когда переправился через реку, носившую его имя, и посетил Гарвард — дивные новые окаменелости. Во-вторых, ему понравились сами американцы. Правда, на первых порах его немного коробило их недостаточно тонкое чувство юмора; раза два ему даже пришлось испытать конфуз, когда его шутливые замечания принимались за чистую монету. Но все это с лихвой искупалось той открытостью, прямотой в обращении, трогательной любознательностью, щедрым гостеприимством, с которыми он сталкивался повсюду; у американской наивности был очаровательно свежий вид, особенно радующий глаз после нарумяненных щек европейской культуры. Лицо Америки довольно скоро приобрело для Чарльза ярко выраженные женские черты. В те дни молодые американки отличались гораздо большей свободой в обращении, чем их европейские современницы: движение за женское равноправие по ту сторону Атлантики насчитывало уже два десятка лет. Их уверенность в себе Чарльз нашел чрезвычайно симпатичной.
[...] Чувства его, быть может, не так уж сильно отличались от тех, которые испытывает англичанин в сегодняшних Соединенных Штатах: так много отталкивающего, так много привлекательного; так много лжи, так много честности; так много грубости и насилия, так много искреннего стремления к лучшему общественному устройству. Январь он провел в разоренном Чарльстоне и здесь впервые задался вопросом, кто он, собственно, — путешественник или эмигрант. Он заметил, что в его язык уже понемногу проникают американские словечки и обороты речи; все чаще у него являлось желание примкнуть к какой-либо из спорящих сторон — вернее, он стал яснее ощущать происходящий в нем, как и в самой Америке, раскол: к примеру, он считал отмену рабства справедливой, но в то же время понимал и возмущение южан, слишком хорошо знающих, что стоит за демагогическими речами саквояжников по поводу освобождения негров. Ему нравились и бледные красавицы южанки, и пышущие гневом капитаны и полковники, но его все сильнее тянуло в Бостон — щечки там были румянее, души белее… все-таки пуританская чистота имела свои преимущества. Он окончательно уверился, что более подходящего места ему не найти; и словно для того, чтобы доказать это способом от противного, двинулся дальше на юг.
Теперь он не томился скукой. Знакомство с Америкой, в особенности с Америкой тех лет, дало (или вернуло) ему нечто очень существенное — веру в свободу; царившая вокруг всеобщая решимость определять судьбы нации на собственный страх и риск — невзирая на не всегда удачные прямые результаты — скорее воодушевляла его, чем угнетала. Он понял, что нередко казавшаяся ему смешной провинциальность американцев как раз спасает их от ханжества. Даже имевшиеся в изобилии доказательства мятежных настроений, недовольства, тенденция к тому, чтобы брать закон в свои руки — весьма опасный процесс, при котором судья так легко превращается в палача, — словом, вся эндемия насилия, порожденная опьяневшей от свободы конституцией, находила в его глазах известное оправдание. Юг был охвачен духом анархии, но даже это Чарльз готов был предпочесть железному и косному порядку, который правил у него на родине.
Итак, если коротко говорить о характере (который, безусловно, влиял и на принятые в обществе нормы):
1) Американцы были более непосредственными, откровенными.
2) В меньшей степени выбирали наблюдать, и в большей степени действовать.
Также, разумеется, не стоит забывать о разнице между Югом и Севером. У меня не хватит таланта описать все тонкости этой разницы, но если ограничиться одним широким мазком, можно сформулировать это так: "Север был приличен, Юг - галантен." Возможно, не все в курсе того, что значительная часть территории США была куплена у Наполеоновской Франции в 1803 году в ходе так называемой "Покупки Монро".
Поэтому неудивительно, что тогда как северные штаты в первую очередь подвергались влиянию англосаксонской культуры –протестантской и в большой степени пуританской, на юге было также очень сильно влияние континентальной (французской и испанской) культуры – преимущественно католической и допускавшей большую свободу нравов. В результате на севере люди в среднем были более деловыми, чопорными и придерживались более строгих взглядов на этикет, тогда как на юге (и особенно, конечно, в Луизиане) нравы были более свободными, а правила –
менее строгими более строгими, но... как бы это сказать... их соблюдение было более естественным). Сказывалось и то, что если на Севере аристократия была больше сосредоточена в городах, на Юге многие знатные люди жили в сельской местности.
1) На севере слегка большую роль играло как ты выглядишь и какое впечатление производишь лично (манеры), на юге – что о тебе говорят (репутация). Это не значит, что на юге манерами можно было пренебречь, но испорченная репутация была хуже небезупречных манер.
2) На севере важно было соблюдение буквы правил, на юге – их духа. На севере – веди себя правильно. На юге – если нарушаешь правила, делай это красиво и с достоинством.
3) Севере – это край промышленников, "людей дела". "Репутация" (по крайней мере для мужчины) тут во многом означало – деловая репутация. Юг – край аристократии. Тут важнее было, как ты обходишься с карточными долгами и с вопросами чести, чем как ты выполняешь контракты.
4) На юге (в силу той же аристократичности) была посильнее клановость. Ты не должен был бросать тень на семью, иначе семья могла от тебя отречься. На севере деловые и политические интересы чаще (конечно, не всегда) пересиливали семейные.
5) Север был более пуританским – о тех темах, о которых здесь не положено было говорить, на юге говорили намеками и различными "нувыпонимаете".
6) Также имел место некоторый парадокс – хотя на юге женское высшее образование было развито лучше (уже появились женские колледжи, например, колледж Уэслиан в Джорджии, и другие), юг был намного патриархальнее. На севере дамы обсуждали политику и вполне могли иметь своё мнение, на юге – больше слушали разговоры мужчин (это не значит, что так было у всех, но это было нормой).
2. Пару слов об этикете в целом. Для нас с вами этикет – в большой степени дань традиции, возможность показать свои знания и культурный уровень: мы воспринимаем этикет, как свод формальных правил относительно того, где должна лежать салфетка и какой вилкой что есть. Но в XIX веке, насколько я могу судить, смысл этикета был в другом – за счет соблюдения его правил человек показывал, что с ним не будет проблем. Наше общество на мой взгляд ГОРАЗДО более индивидуалистское – мы можем развлекаться и делать карьеру вообще не видя других людей или видя их раз в неделю или месяц. В XIX веке это было невозможно: информатизация общества была на другом уровне – не было ни личной странички в интернете, ни телефона, ни электронной переписки. Большая часть общения происходила лично, крайне важную роль играли рекомендации, а когда тебе надо с кем-то общаться или кого-то рекомендовать, тебе нужно знать, понимает ли он правила или он какой-то опасный неуравновешенный крендель, или просто может наломать дров сдуру. Возможно, ещё одна причина строгости этикета по отношению к дамам кроется в том, что во времена, когда не было ДНК-тестов, от благопристойности дамы напрямую зависела безусловность наследственных прав её детей.
Поэтому этикет XIX века – это прежде всего то, что и как человек говорит (ведет беседу), как и во что одевается, умеет ли держать лицо и не попадать в двусмысленные ситуации.
3. Самые общие правила для обоих полов были такие: ● При знакомстве (особенно когда вас представляют) вставать со своего места. Также полагалось встать, если в комнату входило лицо старшего возраста или лицо, носящее духовный сан.
● Сохранять лицо, т.е. не выдавать своих негативных чувств.
● Сохранять хорошую осанку - не горбиться, не сутулиться.
● Считалось неприличным называть любое лицо по имени на публике.
● Быть терпеливым, не перебивать собеседника. Не "занимать слишком много места в разговоре": если вы хотите рассказать длинную историю, следовало спросить разрешения.
● Разумеется, нельзя было поворачиваться спиной к собеседникам без предупреждения или извинений, а если вы хотели покинуть общество, необходимо было извиниться.
● При визите в чужой дом считалось неприличным пристально разглядывать мебель и обстановку, особенно в комнатах, в которые вас не приглашали.
● Также считалось неприличным проявлять повышенное внимание к богатым и влиятельным людям, в том числе смотреть на них слишком пристально.
4. Правила для дам были следующими: ● Нельзя было говорить громким или "грубым" голосом – полагалось как можно надежнее избавить окружающих от мысли, что леди может вести себя "по-мужски". Например, нельзя было скрещивать ноги выше, чем в районе лодыжек, а лучше было избегать и этого (вообще закидывание ноги на ногу не поощрялось и среди мужчин, но среди них к этому проще относились). Ну и, конечно, приличные дамы не курили и не жевали табак.
● Дамам нельзя было участвовать в любых играх или мероприятиях, которые предполагали прикосновения или поцелуи. Если кто-то хотел дотронуться до ваших драгоценностей, следовало сделать шаг назад, открепить их и передать из рук в руки.
● Считалось неприличным обращаться к кому-то "через другого". Простой пример: три дамы на прогулке шли не в ряд, а одна впереди, две позади.
● Правила становились на порядок строже, если дело происходило на улице. Вообще в возрасте до 30 лет ходить куда-либо одной (а также в компании более юной дамы, например, сестры) незамужней юной леди было противопоказано, приходить к мужчине – противопоказано вдвойне.
● Дамы на улице в США не делали реверансов. Вообще общение на улице между леди и мужчинами должно было быть сведено к минимуму. Если мужчина первым подходил к даме на улице, она не должна была отвечать ему и вообще замечать его иначе, как с крайней холодностью. Нормальная процедура была такая: леди заметила - леди кивнула - джентльмен подошел поздороваться. Но вообще всякое общение на улице желательно было свести к минимуму.
● При этом напротив если леди на улице встречала знакомую женщину, стоявшую ниже неё по положению, она всегда здоровалась первой. Игнорировать прачку, швею или молочницу считалось недостойным, а уж приходить к мужчине - так вообще нонсенс.
● Однако было одно исключение. В США в отличие от Англии считалось абсолютно нормальным воспользоваться помощью мужчины, чтобы опереться на его руку на улице,
даже если мужчина был не знаком. Видимо, это было связано с намного более печальным состоянием мостовых. Все соглашались, что перспектива растянуться на грязной улице или попасть под лошадь гораздо более неприятна, чем на 1-2 минуты оказаться в обществе мужчины.
● В гостях или во время приема гостей считалось неприличным отказываться в просьбах сыграть на музыкальном инструменте или спеть.
● С одним кавалером полагалось танцевать не больше 3 танцев подряд.
● Вообще существовал стереотип поведения, согласно которому леди ничего не делает сама в своем доме, но всегда даёт указания прислуге как и что выполнять, причем независимо от пола: от горничной до кузнеца на конюшне. Но что такое "леди" мы разберем чуть дальше.
Правила для дам в отношении одежды были следующими: ● Нельзя было задирать юбку хоть сколько-нибудь выше, чем это было необходимо для преодоления лестницы. Недопустимо было задирать юбку, сидя на стуле, а также крайне нежелательно вставать из-за стола без помощи джентльмена, если он находился в комнате. Вообще подол – священная зона, и было куда лучше испачкать его в грязи, чем приподнять, переходя улицу. На Западе, где из прерий часто налетал сильный ветер, дамы нередко вшивали в подол заряд картечи. Также дамы из высшего общества часто пользовались зонтами от солнца – не потому что боялись солнечных ударов, а потому что загар и веснушки считались признаками бедности. Бледная кожа была в чести.
● Считалось допустимым, но нежелательным появляться на людях без предмета одежды, закрывающего шею (шарфик, мантилья и т.д.). Допустимая глубина выреза декольте зависела, разумеется, от времени дня.
● На улице и в официальной обстановке леди должна была носить головной убор, но женщины попроще обходились прической. В неофициальной обстановке, например, принимая близких друзей или родственников у себя дома, женщины обычно головных уборов не носили.
● В целом раз в день было положено переменить платье – к обеду (а в идеале второй раз к ужину). Платье для утренних часов всегда было скромнее (исключались дорогие украшения, жемчуг, бриллианты, нежелательны были шелковые платья, пышные кружева), для обеда и ужина (собственно, вечернее) – побогаче. По совсем строгим правилам незамужней даме (скажем, вдове после траура) было некошерно 2 дня подряд ходить в одном платье – перемена одежды служида легким намеком, что дама 100% ночевала у себя дома.
● Отношение к косметике очень сильно менялось в ходе эпохи. Я напишу об этом отдельно в разделе про моду, но если коротко – никакой помады, и вообще чем меньше косметики – тем лучше.
5. Правила для джентльменов: ● В то время как у женщин главной темой был подол платья, у мужчин такой щепетильной частью гардероба был головной убор, так как он постоянно требовал некоторых манипуляций. Мужчина был обязан снимать шляпу полностью, приветствуя дам, но во время приветствия между мужчинами считалось правильным дотронуться до шляпы или слегка приподнять ее, все еще касаясь головой обода. Допускался также приветственный жест рукой или кивок, особенно в отношении более младшего. Подчеркнуто снимать шляпу при приветствии с равным по возрасту и положению мужчиной считалось не совсем правильным, поскольку в этом можно было узреть намек, что ты относишься к нему, "как к бабе", хотя также могло служить и признаком глубокого уважения.
● Мужчины снимали шляпы, входя в частный дом, в церковь и в суд, при исполнении национального гимна, а также за столом, но не снимали шляпы в баре или в заведении, где отсутствовала обстановка приватности. В театре шляпу снимали, только если она мешала другим зрителям. В ресторане считалось допустимым подойти к столу, за которым сидели твои знакомые, оставаясь в шляпе, но если ты садился за стол, требовалось снять шляпу. В то же время выпивая за стойкой, шляпу не снимали. Также не нужно было снимать шляпу, чтобы пересечь зал. Если застолье происходило на свежем воздухе, мужчины оставались в шляпах.
● Не допускалось дотрагиваться до чужой шляпы. Никогда! Также не допускалось спрашивать, из чего сделана шляпа другого человека. Снятую шляпу полагалось держать за тулью, так, чтобы никто не видел её обод.
● "Походка джентльмена": грудь вперед, спина назад, плечи опущены, руки чуть вынесены вперед, на одной линии с бедрами при шаге, подбородок опущен, но не прижат к груди, при этом в теле не должно быть скованности.
● Нельзя было снимать перчатки в формальной обстановке. Джентльмен был обязан носить перчатки на улице, в церкви, во время формального визита, и даже (sic!) во время собственной свадьбы! Однако перчатки было положено снимать за столом и при употреблении напитков. Перчатки должны были быть темных цветов, белые и кремовые перчатки допускались только в вечернее время. Например,
● Считалось неприличным курить или жевать табак в дамском обществе. Во всяком случае, если с джентльменом заговаривала дама, ему следовало немедленно потушить сигару или папиросу. И вообще считалось неприличным, если при разговоре с дамой от вас резко пахнет табаком или духами.
● Мужчине полагалось встать, если в комнату входило не только лицо старшего возраста, или лицо, носящее духовный сан, но и дама. Вообще сидеть в присутствии стоящей дамы считалось неприличным, а если дама вставала — вставали и джентльмены. Если стульев не хватало, джентльмен предлагал свой стул даме и помогал ей сесть, если она отказывалась сесть, он был вынужден также продолжать беседу стоя.
● Разговор с дамой в обществе: полагалось подождать, пока вас заметят и кивнут, подойти к даме, желающей поговорить с вами, возможно, отойти с ней в сторону, если она того желала, а закончив разговор следовало поклониться или поднять шляпу. Вообще считалось неприличным не только оказывать знаки внимания даме, но и просто давать понять окружающим, что вы знакомы, раньше, чем она дала понять, что заметила вас.
● Требовалось открывать перед дамой дверь при входе в дом, а при входе напротив выйти первым и придержать дверь. Мужчина должен был помогать даме снять и надеть верхнюю одежду, шаль, помогать переноской вещей (например, саквояжа) и так далее. На лестнице джентльмен всегда шел впереди дамы, чтобы поддержать её при падении
и чтобы не... нувыпоняли!.
● Естественно, неприличным было использовать богохульства и обсценную лексику в присутствии дам, хотя в разговоре между мужчинами это допускалось, но не поощрялось.
● Худшим нарушением этикета было ковыряние в носу. Немногим лучше считалось грызть или чистить ногти и ковыряться в зубах. Также неприличным считалось почесывать голову, живот или подмышки, да и вообще чесаться так, чтобы это было заметно. Сплевывать допускалось, однако ни в коем случае не на пол: для этого нужно было воспользоваться плевательницей или носовым платком.
6. Краткие правила светской беседы были следующими: ● Не перебивать
● Не повышать голос
● Не говорить о своих делах, если вас не спросили. Вообще по возможности не затрагивать темы, в которых собеседник не шарит.
● Иметь политические убеждения, но иметь и такт в обсуждении политики, оставляя за собеседником право на его собственные убеждения.
● Не сравнивать людей, если такое сравнение будет заведомо проигрышным для одного из них.
● "Не говорить о веревке в доме повешенного."
● Не злоупотреблять цитатами, иностранными словами, специфическими терминами.
● Не давать собеседнику заметить, что вас забавляет или раздражает его акцент, не поправлять ошибки в речи.
Под спойлером – более детальный и расширенный список из A Gentleman’s Guide to Etiquette автора Cecil B. Hartley (1875 год).
1. Даже если Вы уверены, что Ваш оппонент совершенно неправ, ведите дискуссию спокойно, высказывайте аргументы и контрдоводы, не переходя на личности. Если Вы видите, что собеседник непреклонен в своем заблуждении, то ловко переведите разговор на другой предмет, оставляя ему возможность сохранить лицо, а Вам избежать гнева и раздражения.
2. Имейте, если хотите, стойкие политические убеждения. Но не выпячивайте их при любом случае и ни в коем случае не заставляйте других людей соглашаться с Вами. Выслушивайте спокойно другие мнения о политике и не встревайте в ожесточенные споры. Пусть Ваш собеседник подумает, что Вы плохой политик, но не дайте ему повод усомниться, что Вы джентльмен.
3. Никогда не перебивайте того, кто говорит. Даже простое уточнение неправильной даты может быть невежливым, если Вас о том никто не просил. Еще хуже заканчивать за человека его мысль или торопить его любым способом. Дослушайте до конца анекдот или историю, даже уже знакомые Вам.
4. Верхом невоспитанности есть отвлечение во время разговора на свои часы, трубку или записную книжку. Даже если Вы устали и Вам скучно, не показывайте этого.
5. Никогда не пытайтесь доказать свою правоту с помощью повышения голоса, высокомерия или уничижительного обращения. Будьте всегда любезным и откровенным, свободным от всякого диктаторства.
6. Никогда, если, разумеется, Вас не просили этого сделать, не говорите о Вашем собственном бизнесе или профессии в обществе. Вообще поменьше уделяйте внимания своей персоне.
7. Джентльмен, обладающий настоящим интеллектом и культурой, как правило, скромен. Он может чувствовать, находясь в обществе обычных людей, что в интеллектуальном плане он выше тех, кто вокруг него, но он не будет стремиться показать свое превосходство над ними. Он не будет стремиться затрагивать темы, в которых собеседники не обладают соответствующими знаниями. Все, что он говорит, всегда отмечено вежливостью и уважением к чувствам и мнению других.
8. Не менее важно, чем умение хорошо говорить, умение с интересом слушать. Именно оно делает человека отличным собеседником и отличает человека из хорошего общества.
9. Никогда не слушайте разговор двух лиц, который не предназначен для Вас. Если они так близко, что Вы не можете не слышать их, Вы можете, соблюдая приличия, просто перейти в другое место.
10. Старайтесь говорить, насколько это возможно, кратко и по делу. Избегайте длительных отвлечений и не относящихся к предмету замечаний.
11. Если Вы внимаете лести, то должны также открыть ворота глупости и чрезмерному самомнению.
12. Говоря о своих друзьях, не сравнивайте их друг с другом. Говорите о достоинствах каждого из них, но не пытайтесь усилить достоинства одного за счет противопоставления порокам другого.
13. Избегайте в разговоре любых тем, которые могут травмировать отсутствующих. Джентльмен никогда не будет клеветать или слушать клевету.
14. Даже остроумный человек становится утомительным и невоспитанным, когда он пытается полностью поглотить внимание компании.
15. Избегайте слишком частого употребления цитат и мыслей великих. Как приправа к еде, они могут украсить беседу, но их чрезмерное количество портит блюдо.
16. Избегайте педантизма. Это знак не интеллекта, а глупости.
17. Говорите на родном языке правильно, в то же время не будьте слишком большим сторонником формальной правильности фраз.
18. Никогда не делайте замечания, если другие делают ошибки в своей речи. Обратить внимание словом или другим действием на такие ошибки собеседника является признаком невоспитанности.
19. Если Вы специалист или ученый, избегайте использования технических терминов. Это является плохим вкусом, потому что многие их не поймут. Если, однако, Вы случайно использовали такое слово или фразу, еще большей ошибкой будет тут же броситься объяснять его значение. Никто не будет благодарить Вас за такое подчеркивание их невежества.
20. Никогда не стремитесь играть в компании роль шута, потому что очень быстро Вы приобретете славу «смешного человека» для вечеринок. Эта роль недопустима для настоящего джентльмена. Стремитесь к тому, чтобы Ваши собеседники смеялись вместе с Вами, но не над Вами.
21. Избегайте хвастовства. Говорить о своих деньгах, связях, возможностях является очень плохим вкусом. Точно также нельзя гордиться Вашей близостью с выдающимися людьми, даже если она имеет место быть. Постоянное подчеркивание «мой друг, губернатор Х», или «мой близкий знакомый, президент Y» является напыщенным и недопустимым.
22. Не стремитесь придать своему образу излишнюю глубину и утонченность, презрительно отказываясь от веселых бесед, шуток и развлечений. Старайтесь действовать в соответствии с обществом, в котором Вы находитесь, если это не противоречит другим правилам джентльмена.
23. Является совершенно грубым, неприличным и глупым вставлять в свою речь цитаты, выражения и термины на иностранном языке.
24. Если Вы чувствуете, что начинаете злиться в разговоре, то либо обратитесь к другой теме, либо замолчите. Вы можете произнести в пылу страсти слова, которые Вы никогда бы не использовали в спокойном состоянии духа, и за которые Вы потом будете горько раскаиваться.
25. «Никогда не говорите о веревке в присутствии человека, родственник которого был повешен» — это хотя и грубоватая, но верная народная пословица. Тщательно избегайте тем, которые могут быть слишком личными для собеседника, не вмешивайтесь в чужие семейные дела. Не стремитесь к обсуждению чужих секретов, но если Вам их все же доверили. то рассматривайте это как очень ценный знак и никогда не передавайте свои знания третьему лицу.
26. Хотя путешествия способствуют развитию ума и кругозора джентльмена, все же не стоит при всяком случае вставлять фразы: «когда я был в Париже…», «в Италии этого не носят…» и так далее.
27. Избегайте сплетен. Это и в женщине выглядит отвратительно, но для мужчины это абсолютно подло.
7. А вот на заметку – 12 вещей, которые нельзя было делать в гостях (или в салоне) независимо от пола. Сборник 1896 года за авторством Maud C. Cooke (это, если что, дама), полное название спрячу под спойлер, потому что оно ужасающе длинное.
Social Etiquette, Or, Manners and Customs of Polite Society: Containing Rules of Etiquette for All Occasions, Including Calls, Invitations, Parties, Weddings, Receptions, Dinners and Teas, Etiquette of the Street, Public Places, Etc., Etc.; Forming a Complete Guide to Self-culture
● Снимать перчатки.
● Слишком сильно разглядывать обстановку комнаты (пялиться).
● Дотрагиваться до фортепиано в ожидании хозяина.
● Входить в комнату нездорового человека, если вас не приглашали.
● Смотреть на часы во время беседы.
● Ходить по комнате в ожидании хозяина.
● Открывать или закрывать двери и окна или иначе менять обстановку комнаты.
● Поворачивать стул спиной к кому-либо.
● Играть с любым предметом в комнате или заострять внимание на чем-либо, кроме хозяина.
● Не проявлять готовности покинуть дом, если вы видите, что хозяин готовится куда-то уйти.
● Занимать место у камина, если вас не приглашали.
● Делать замечания о ком-то, кто покинул комнату.
8. Правила поведения для скотоводов: У скотоводов нравы были куда проще, но определенные правила тоже существовали, подчас странные.
● Считалось некрасивым критиковать собаку, лошадь или скот другого человека.
● Любые ворота следовало оставить в том положении, в котором ты их нашел: закрытые – закрытыми, открытые – открытыми.
● Если ты не собирался обсуждать продажу скота, считалось неприличным спрашивать у человека о размере его стада.
● Любая сделка считалась не заключенной до рукопожатия, вне зависимости от наличия подписи на документе. В сельской местности (то есть, грубо говоря, на Западе – в любой) существовал обычай, согласно которому люди плевали на руки перед рукопожатием. Обычай этот пришел из Ирландии, из фермерской среды, и уходит корнями в древность, когда мужчины, заключая договор, надрезали кожу на ладонях, чтобы их кровь смешалась и они стали братьями по крови. В XIX веке ладони уже никто не резал, но договор, скрепленный рукопожатием, был по-прежнему священен. На востоке так уже не делали, и когда кто-то с востока приезжал на запад, он частенько выглядел кисло, пожимая ладонь, в которую деловой партнер только что нарочно смачно харкнул, чтобы посмеяться над выражением лица "неженки с Востока".
● "Практические шутки" (розыгрыши) могли быть довольно жесткими (вплоть до подсыпания перца в штаны или подсовывания в ловушку скунса вместо барсука), но сильно обижаться на них не полагалось. Полагалось сделать ответный розыгрыш.
9. Вы спросите, как часто нарушались все эти правила? Разумеется, постоянно, на то они и правила.